скачать книгу бесплатно
Шла принцесса до самого вечера, а потом с утра ещё немного, пока не вышла к деревне. Там её, конечно, не ждали. Удивились, окружили, стали задавать вопросы, мол, кто она и как здесь очутилась. А она и ответить не смогла. Попыталась было написать на земле, что принцесса, да никто в этой деревне и читать не умел. Снова расплакалась принцесса, на этот раз от обиды. Тут крестьяне её пожалели, дали кусочек хлеба да кружку молока, а потом и вовсе предложили пойти жить к старику-лесничему. У него как раз дочка недавно замуж вышла, а он старый уже, не справлялся с хозяйством.
Кто из них кому больше помог – тот ещё вопрос. Принцесса и рада была бы поработать, да ведь она до сих пор никогда за козами не ухаживала. Она их и не видела-то толком – разве что из окна замка, издалека. Никогда она, королевская дочь, не кормила кур, не пекла хлеб, не носила воду из колодца. Много чего не делала она. Лесничему пришлось обучать её самым простым вещам. Изящные ручки принцессы скоро огрубели от тяжёлой работы, её лицо обветрилось и загорело, но она работала и не теряла надежды, ведь где-то там был её принц, который, несомненно, когда-нибудь должен был её найти.
Но дни проходили за днями, месяцы за месяцами, а принц всё не приходил. Тогда принцесса почистила платье, которое подарила ей дочь лесника, надела туфельки, что смастерил сапожник, покрыла голову сереньким платком, поклонилась жителям деревни и отправилась в путь.
А что же принц?
Когда его оставили одного, он долго сидел на морском берегу, слушая шум волн. Затем поднялся, попытался немного пройти, запнулся о камень и упал. Но он был принц. Он поднялся снова и снова пошёл вперёд. Ночь была или день, он не знал и знать не мог, но шёл до тех пор, пока не выбился из сил.
Он ничего не видел, но мог попросить о помощи. Встречный крестьянин смастерил ему посох, другой поделился кусочком хлеба, третий отвёл в ближайшую деревню.
Принц не стал говорить, что он принц – его бы подняли на смех. Он не видел, а значит, не мог ни скакать на лошади, ни фехтовать – ничего не мог делать из того, что хорошо умел. Никто не хотел принимать его даже на самую простую работу. Что может сделать слепой?
Когда люди разошлись, принц сел на край дороги. Ноги не держали его. Куда идти? Где искать принцессу? Да и как может он найти её, не видя?
И в этот миг откуда-то издалека раздались прекрасные звуки. Незатейливая мелодия заплясала в воздухе весёлым ручейком, заплакала горючими слезами, поднялась вверх надеждой. Но главное – она приближалась.
Принц вскочил на ноги. Его охватила дрожь. Он бросился навстречу этим звукам и чуть не сбил с ног маленького пастушка. Музыка оборвалась.
– Мальчик! – воскликнул принц. – Прошу тебя, помоги мне сделать дудочку, такую же, как у тебя. Мне нечего отдать взамен, у меня ничего нет, но моя благодарность тебе будет безгранична.
Мальчик хотел было отказаться, но понял, что перед ним слепой человек. Он сделал дудочку.
Принц ушёл в лес, и стал учиться играть. Сперва у него получалось не очень: откуда ему, королевскому сыну, знать, как играть на таком неблагородном инструменте. Но он был упорным и терпеливым, кроме того, это был его единственный шанс.
Три дня он провёл в лесу и так ослаб, что с трудом вышел к людям, зато дудочка его издавала теперь благозвучные трели. Он даже смог заработать себе кусок хлеба.
Теперь он знал, что делать.
Время от времени новый король просил волшебника показать в зачарованном зеркале принца и принцессу. Он смотрел, как неуверенно бредёт по дороге слепой принц, как работает за стакан молока принцесса, и довольно потирал руки. А волшебник усмехался и молчал на все расспросы короля.
Не меньше года бродили по своим землям принц и принцесса. Не два и не три раза проходили они по соседним улицам, расходились по двум близким тропинкам. Нелегко пришлось им осенью, совсем трудно стало зимой. Но вот, наконец, снова наступила весна: растаял снег, пригрело как следует солнце, проснулась молодая трава, а дороги привели принца и принцессу в тот город, где сидел король.
Принцесса не собиралась оставаться здесь долго: ей не хотелось попадаться на глаза новому королю. Она надеялась только купить на городском рынке немного еды подешевле, и заночевать в парке, где должен был остаться шалаш, который когда-то построил для неё принц.
Наклонив голову, медленно шла она в толпе, никем не замеченная, никем не узнанная, и печаль тяжким грузом лежала у неё на сердце, когда сквозь шум толпы пробился к ней знакомый мотив.
Музыка, которую должны были играть на её свадьбе! Затейливая мелодия для хора и десятка музыкальных инструментов, теперь игралась на обыкновенной дудочке и плыла над рынком. Но кто посмел играть её? Кто вспомнил о ней?
Вокруг музыканта собралось так много людей, что к нему было не пробиться. Принцессе пришлось взобраться на подножку чьей-то повозки, чтобы разглядеть его, и сердце её забилось сильнее. Это же принц! Её принц!
Но она не могла даже крикнуть, чтобы привлечь его внимание. Тогда принцесса развязала платок, под которым прятала отросшие волосы, и стала размахивать изо всех сил, чтобы принц заметил её. Она не знала, что он вот уже год как ничего не видит, что он не может её заметить.
Он продолжал играть в привычной уже темноте, когда чей-то голос воскликнул:
– Смотрите, это же наша принцесса!
И другие немедленно подхватили:
– Принцесса!
– В самом деле!
– Она!
– А говорили, что умерла!
– А говорили – уехала!
– Ура Её Высочеству!
– Ура!
Принц бросил играть и вытянул руки вперёд.
– Принцесса! Где ты?
И вновь ахнула толпа, узнав в слепом оборванце принца. Ахнула – и расступилась, чтобы дать влюблённым соединиться после долгой разлуки: переплести руки, услышать стук сердца, почувствовать дыхание.
И всё же этот счастливый миг омрачало то, что принцесса не могла сказать ни слова, а принц не мог увидеть её. Он говорил ласковые слова, а она молча смотрела на него, и крупные слёзы текли по её щекам.
Тогда принц повернулся к людям.
– Нас не так уж и много, – сказал он. – И у нас почти наверняка ничего не получится. Но разве это значит, что не стоит пытаться? Мы идём во дворец, чтобы вернуть себе то, что у нас отняли. Веди меня, моя принцесса, а я буду играть.
И принцесса пошла вперёд, ведя за собой принца, а за ними шла толпа, шумная, встревоженная, но решительная, как никогда.
Тем временем, король, не зная ни о чём, сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и предавался мечтам. Он мечтал, что через пару месяцев, собравшись с силами, захватит следующее государство, а за ним ещё одно, и ещё… Он наслаждался теплом и уютом, пребывая в том дремотном наслаждении, когда мечты кажутся уже исполнившимся, а настоящее утопает в дымке. Вот и шум за окном, он принял сперва за овации. Слава победителю, слава правителю, слава осво…
И в этот миг кресло его пошатнулось.
Принц играл. Он играл негромко, но от звуков его маленькой дудочки рушились многовековые камни, раскачивались намертво скреплённые своды, покрывались трещинами стены, что когда-то служили символом защиты, но вот уже год как стали тюрьмой для двух стран.
А потом принц вывел особенно высокую ноту, и стены рухнули, рухнули с шумом и грохотом, а король так и остался сидеть в своём кресле, в халате и полосатых носках.
– А? – спросил он. И хриплым голосом позвал. – Стража!
Но стража не пришла. То ли не могла пробиться к нему сквозь завалы, то ли торопилась скрыться в надёжном месте, и избавиться от всех свидетельств своего служения самозванцу.
– Уходи, – крикнул королю принц, а принцесса ничего не сказала, но посмотрела так, что король поёжился. – Это больше не твой дворец. Ты больше не король. Мы вернулись.
Король поднялся и постарался как можно более незаметно подтянуть сползающие панталоны (это получилось у него не очень хорошо, однако заметить неловкость успела только половина толпы, потому что другая на всякий случай привычно опустила глаза).
– Вы можете возвращаться сколько угодно, – крикнул король в ответ. – Но кто даст вам править? Слепой король и немая королева – представить не могу, сколько добра вы сделаете людям.
Принц взял принцессу за руку.
– Она будет моими глазами. Я буду её голосом. Мы знаем теперь, как живут беднейшие люди, а значит сможем помочь им. Мы прошли по самым узким тропинкам, мы мокли под дождями и узнали зимние морозы. Мы встречались и с добротой, и с жестокостью. Мы поодиночке справились с такими трудностями, что вдвоём точно сумеем управиться с государством.
Посмотрел король на толпу, что собралась у дворца, на пустую комнату, на отсутствие стражи. Посмотрел и плюнул.
– Хорошо, – сказал он. – Я уйду. Не могу же я с вами всеми сражаться. Но уходить одному мне не хочется.
И схватил тяжёлую золотую вазу, чтобы сбросить на принца. Он поднял её над головой и размахнулся как следует, но ваза выскользнула из его рук и упала прямо на полысевшую макушку.
Бывший король рухнул на красный ковёр.
И тогда в воздух взмыли неизвестно откуда цветные огни фейерверков, закричали, зашумели, заплакали люди, что-то затрещало, затрепетало, и прямо перед принцем и принцессой появился волшебник.
– Вы освободили меня, Ваши Высочества, – воскликнул он, забыв про свою привычную вкрадчивость и неторопливость. – Вы выжили и вернулись. Мои поздравления – и моя благодарность.
– Ты?! – воскликнул принц. – Это же ты ослепил меня, я узнаю твой голос! Это ты лишил дара речи мою принцессу!
– Я, – не стал спорить волшебник. – Я убедил короля сохранить вам жизнь, ценой голоса и зрения. Мне удалось спасти вас, а вы вернули мою свободу, которую я несколько лет назад проиграл в карты. Можно было бы счесть, что мы в расчёте, но я буду щедр сегодня. Я верну вам ваше зрение, принц, а вам, прекрасная принцесса, верну ваш чудесный голос. Я не зря хранил их весь этот год. Ну а вы, сделайте милость, будьте счастливы и свободны.
Он развёл руками в разные стороны и исчез в яркой вспышке пламени, такой сильной, что принцесса громко ахнула, все вокруг зажмурились, а принц, напротив, открыл глаза. Он увидел расцвеченное салютами небо, разрушенный дворец и свою принцессу.
Замок они, конечно, отстроили лучше прежнего.
И, хотя прежняя беззаботность никогда уже не вернулась в их сердца, там всегда было место доброте и надежде.
Добрый день
Жил-был на свете старый и не очень добрый волшебник. Скорее даже просто недобрый. Злым его, правда, тоже нельзя было назвать, не покривив душой – проще говоря, жители окрестных деревень и городов с трудом могли сказать о нём что-то определённое.
Ходили слухи, что в молодости он участвовал во всякого рода тёмных делишках, но достоверно знали только одно: он живёт посреди леса и может творить самую разную магию. Обращаться к нему, однако, почитали себе дороже: просьбу выполнит, но заломит такую цену, что мало не покажется.
Поговаривали, что однажды, пришла к нему женщина в слезах: её ребёнок потерялся в лесу. Упала на колени перед старым волшебником и пообещала отдать ему всё, что имеет, лишь бы он нашёл её дитя.
Ребёнка волшебник нашёл вовремя, тот как раз спускался к реке, неподалёку от Медвежьего брода. И если вы думаете, что брод назвали Медвежьим просто так, то очень ошибаетесь.
Поблагодарила женщина волшебника, схватила ребёнка, бросилась домой. Пришла, а дома-то и нет. Только печь стоит, что её муж построил, и сам муж рядом корову за верёвочку держит.
И всё равно к волшебнику ходили, если совсем прижимало. Может, за то и не любили, что он знал про всех самые мрачные тайны. С ним боялись встречаться глазами, да и просто боялись встречаться.
За долгие годы жизни волшебник привык к подозрительным взглядам, шепоткам за спиной и редким притворным улыбкам. Потому так озадачило его услышанное в первый раз сердечное «Доброго дня!» от девочки с косичками, что торговала на рынке укропом. Наверное, ещё не знала, кто он.
«К следующему базарному дню расскажут», с досадой подумал он.
Но и через две недели, и через месяц, и через два, девочка приветствовала его с неизменной радостью в голосе.
Было ей тогда лет пятнадцать или немногим больше.
Он встречал её не только на базаре: на улицах города, возле колодца, на каменном мосту, – и всегда, всегда она желала ему доброго дня, а он коротко кивал в ответ. Но однажды они встретились в лесу, где девочка собирала грибы.
– Доброго дня! – привычно уже улыбнулась она.
Рядом не было никого, поэтому волшебник счёл возможным ответить.
– Доброго.
Девочка улыбнулась ещё шире.
– Известно ли тебе, кто я такой? – спросил волшебник, в общем-то зная ответ. – Почему ты меня не боишься?
Девочка поставила корзинку на землю.
– Говорят, что вы не делаете ничего, что не приносит выгоды. А какая выгода в том, чтобы меня пугать?
Волшебник растерялся. Ему, как, очевидно, и другим людям, эта простая мысль в голову не приходила.
Девочка наклонилась, чтобы срезать небольшой гриб, спрятавшийся в густой траве.
– Кроме того, если бы у вас была причина желать мне вреда, вряд ли вы бы стали тратить время на разговоры, – она убрала со лба выбившуюся прядь волос. – А вы разговариваете. Значит всё хорошо.
Звучало в самом деле вполне логично. Но как же странно было это слышать.
– Если пройдёшь на запад, найдёшь поляну, где больше съедобных грибов, – сказал он. И развернулся, чтобы уйти.
– Спасибо. – Раздалось ему вслед. – Доброго дня вам!
Так продолжалось ещё два года. Только однажды она не пожелала доброго дня – когда поцарапала ногу ядовитой колючкой. Волшебник и сам себе не мог объяснить, почему тогда так испугался. Кажется, что за мелочь, два слова, всего два слова – но без них стало так тоскливо, что он готов был в лепёшку расшибиться, лишь бы помочь девочке вернуться к обычному жизнелюбию.
История с колючкой случилась летом, а осенью девочка пришла к нему сама: с пирогом, чаем и усталым, расстроенным лицом.
Волшебник только пожал плечами: мало ли какие у людей причуды. Захотелось поговорить, доказать самой себе, что смелая, что пирог защитит её от тёмных чар – пусть. Можно и поговорить один раз.
Через неделю она пришла снова.
– Вы не против?
Волшебник, обычно коротающий вечера за книгами, посторонился. Книга подождёт, а вот пирог…
Она говорила не так уж много: отвечала на вопросы, рассказывала про своё житьё, ничего не скрывая и ничего не выпытывая, но ему самому захотелось вспомнить былое. Он и не заметил, как поведал ей длинную историю, чужую историю, одну из тех, в которых ему довелось принять участие за его долгую жизнь.
Она пришла в третий раз.
Волшебник уже не удивился. Он ждал её, хоть боялся признаться в этом самому себе. Не хватало ещё привязаться, вовлечься, в очередной раз оказаться преданным. Нет, пусть всё остаётся как есть: редкие чаепития, медленные беседы, молчание у камина.
Однажды – была уже весна – девочка пришла к нему в дурном настроении, и оттаяла только после целой кружки чая.
– Я навещала маму недавно. Она сказала, что мне не стоит с вами общаться. Что это опасно.
– Это правда, – сказал волшебник, стараясь не выдать ничем взметнувшегося факелом страха.
– Но мне так нравится разговаривать с вами! – заспорила девочка. – Я столько всего узнаю! Я вижу больше и больше понимаю. Я взрослею.
– Когда подходишь к магии слишком близко, рано или поздно меняешься, а люди… Люди боятся колдовства. Приходится делать выбор между магией и обычной жизнью: никто не может иметь и то, и другое. Волшебник обречён на одиночество, – «Пока, конечно, к нему в дверь не стучит какая-нибудь девочка с пирогом», – мысленно продолжил он. – Кажется, для тебя этот день наступил сегодня. Выбирай.
