скачать книгу бесплатно
Ха! Я так легко не сдаюсь. За оскорбления я был намерен мстить. Укусил наглую руку, вывернулся из ослабевшего захвата, размахнулся ногой и саданул в самое больное место, в коленку! УУУУУУУ! Как это было больно! Я обозвал его идиотом и разревелся, поглаживая повреждённую голень.
– Очень больно?
– А ты как думаешь? – слёзы полились с новой скоростью.
– Зачем же драться полезла, если не умеешь? – он участливо попробовал руками прощупать ушиб. Боль стала нестерпимой. Я, естественно, заорал. – Потерпи, я проверю, нет ли перелома. Лупила-то со всей дури…
– Убери лапы, идиот, мне больно, – я попытался ударить его, вырваться из этих жутких рук. Не получилось. Что за жизнь?
– Кости целы. Не дерись больше, может быть серьёзная травма.
– Не подставляй твёрдые места, когда я бью, – я вытирал слёзы и сопли. От обиды мне было начхать на то, что окружающие, раззявив рты, ждут продолжения нашего спектакля.
– Ай, ай, молодой человек, как не стыдно обижать девушку, – к нам подошёл интеллигентного вида старичок, – тем более, такую красавицу. Что он сделал тебе, милая? – А ты наверняка был тем ещё увальнем, дедок… От его слов стало тепло и уютно. Я шмыгнул носом, собираясь ответить, но меня прервал Валерик.
– Дедушка, не ваше дело – не лезьте, – он попытался своим массивным телом отодвинуть старичка. Вот это он зря. Мне интеллигент этот был весьма симпатичен, поэтому я решил вмешаться в происходящее.
– Этот идиот, пользуясь преимуществом в массе, решил меня оскорбить. Обозвал недоделанной.
Валерик явно что-то хотел вставить, поэтому я решил добить его обвинением в моём избиении. Глаза у дедушки расширились от такой несправедливости.
– Его нужно в милицию отправить, – уверенно заявил старичок.
Было бы неплохо, конечно, только если я сегодня не осчастливлю пенсионера Загнанного, то где-то придётся ночевать…
– Не надо милиции. Ему и так стыдно. Правда? – я посмотрел на Валеру, тот махнул головой, соглашаясь. – Вот и ладненько. Спасиб, дедуль, за помощь. Хороший ты, даже мне понравился. Как тебя зовут?
Мне почему-то очень захотелось сделать для него что-нибудь хорошее. Такого за мной ещё ни разу не наблюдалось. Странно, но всё же.
– Валерий Игоревич, – он улыбнулся и мне понравился ещё больше.
Валерик насупился, но молчал. И чего дуется – такой прекрасный человек этот Валерий Игоревич… Стоп..
– А фамилия случайно не Загнанный?
– А как вы узнали, девушка? – он был немного удивлён. А я ошарашен.
Вот так везение! Но на всякий решил проверить.
– А год рождения какой? – я даже не дышал, дожидаясь ответа.
– Странные у вас вопросы, девушка, но такой очаровательнице отвечу. 1946 года рождения я. Инженер… Уже, наверное, бывший. Хотя кто знает, может, и удастся на рабочем месте остаться, – он снова улыбнулся, а я взвизгнул от восторга.
– Валерик, ты слышал? Ты это слышал?! – я кинулся на шею своего недавнего обидчика и от радости расцеловал его в обе щёки. – Вот же повезло!
Я бросился на шею ещё пока не осчастливленного пенсионера, тоже его расцеловал.
– Я вас целый день искал, я просто не знаю, как я рад, что нашёл вас…
Сколько глупостей я натараторил, я уже не помню, но вдруг меня прервали:
– Если хочешь, чтоб дедуля выжил, слезь с его рук.
Валерик буквально стащил меня с таких тёплых, родных рук пенсионера. Ой, и злой он был в этот момент.
– Ты чего такой насупившийся? – я не понимал его. Он должен был быть рад: я нашёл того, кто может обеспечить мне явку на небо. Чего он дуется? Эгоист.
– Я ничего не понимаю, – это Валерий Игоревич нас прервал, – но мне кажется, всё лучше обговорить за чашкой чая. Пойдёмте ко мне.
– Конечно!
Я схватил за руку Валерика. Тот буркнул, что пенсионеры ему ещё конкуренцию не составляли. О чём это он? Какая конкуренция? Но не сопротивлялся, и ладно. Я, прихрамывая, поспешил за Валерием Игоревичем. Валерик взял меня на руки. Стало гораздо удобнее: умеет же иногда быть понимающим.
Теория счастья
Мы сидели за столом в маленькой кухоньке бывшего инженера. Пили чай. Вкусный чай. Хрустели вкусными печенюшками.
– Сам балуюсь, иногда пеку. Моя покойная жена, царствие ей небесное, любила разные выпечки и меня научила, – похвалился Валерий Игоревич.
– Вкусно, – честно признался я.
С каждой минутой этот старичок мне нравился всё больше и больше. Я уже подумывал, как бы от Валерика избавиться и остаться ночевать здесь, в этой уютной квартирке. Конечно, при этом я отказывался от возможности поиздеваться над этим нахалом запланированным раздеванием, но сейчас это уже не имело значения.
– А почему вы меня разыскивали? – задал Валерий Игоревич волновавший его вопрос.
– Ну… – я не знал, с чего начать.
Стоит ли говорить о том, что я ангел? А про задание своё? А если не скажу, как я ему помогать буду? Наверное, стоит сказать. Дедок вроде с понятием. Авось не окочурится. Решил всё же проверить и начать издалека.
– Вы случаем не просили у бога увеличения пенсии?
– Да кто ж об этом не просит? – улыбнулся старичок.
– Просят по-разному. Да и вы, судя по всему, человек незаурядный.
– И чем же я необычен? – я сумел завладеть его вниманием.
– Вы добрый, отзывчивый, – уверенно заявил я, так как понял, почему на выполнение его просьбы мне дали разнарядку, – очень хороший человек. А это сегодня редкость.
– Спасибо, девушка, за хорошие слова, – он явно был польщён. И мне от этого стало приятно, – только какое отношение они имеют к вашему поиску?
– Вы же верите в Бога? – задал я ещё один наводящий вопрос.
– Хмм. Странная вы девушка. Странные у вас вопросы, – он был немного потрясён, но тем не менее ответил честно, – не знаю, как ответить. И да, и нет. Думаю, есть что-то на небе, но в показушные чудеса не верю, в церковь хожу крайне редко. Праздники, посты и прочее не соблюдаю. Меня привлекают идеи разных конфессий, нет ни одной, которой бы я верил до конца. Я, скорее, скептик, чем догмат. Так что меня сложно назвать действительно верующим человеком.
– Про церковь не волнуйтесь. Ваша жизнь, скорее всего, это следование заповедям. Так что наставления на путь истинный отцов земных вам и не нужны.
Ой, никогда не думал, что смогу вести проповеди. Да что вообще такое со мной творится! За всё время, что мы сидели у Валерия Игоревича, я не сделал ничего плохого. Это было всё совершенно неуместно: планирование гадостей, огрызания, грубость. Мне ХОТЕЛОСЬ творить добро. Видела бы меня сейчас моя мама, она, наверное, расплакалась бы от умиления, так как никто из учителей ВША, этих именитых ангелов, не сумел за 3 года сделать то, что удалось за несколько минут этому человеку.
Я впервые почувствовал себя вершителем судеб, белым, очищающим от скверны.
– Учитывая заслуги, вашу просьбу решили выполнить. Только не пугайтесь. Я ангел, не очень пока хороший, но настоящий. Меня послали вам помочь в исполнении этой просьбы о пенсии. Только помогать вам я должен был незримым и неслышным. Но случилась накладка, и меня стало видно, слышно, и даже на ощупь я вполне осязаем.
Я старался говорить очень медленно и тихо, постоянно заглядывал в глаза этого удивительного человека. Я очень боялся причинить ему боль. Я бы его сейчас понял и простил, если бы он просто выгнал нас из квартиры. Главное только не расстроить его.
– Девушка, вы хоть сами понимаете, что говорите?
Он улыбнулся и посмотрел на меня такими тёплыми и родными глазами, что я понял – даже если придётся перевернуть этот мир, я сделаю для него всё необходимое.
– А вы, молодой человек, что молчите? Ладно, девушка от нервного перенапряжения говорит глупости, а вы-то чего молчите?
Похоже, он говорил всё это нам только потому, что не хотел верить в происходящее.
– А что я могу сказать? – Валерик чувствовал себя неуместно. – Она свалилась с неба на дорогу, чуть успела из-под машины выкрутиться. Да и вы сами знаете, что ей можно верить. Не знаю почему, но можно. Есть в ней что-то невероятное, неземное…
Ух, как он это сказал! Не знаю, что неземного он во мне разглядел, но таких слов, таких интонаций я от него не ожидал. Удивил, спасибо.
– Обычная девушка. Красивая очень, но вполне земная, – Валерий Игоревич был немного смущён словами моего попутчика, – хотя вам, молодым, виднее. Я-то уж, наверное, никого неземным существом не назову более.
Он вдруг усмехнулся, махнул рукой.
– А и пусть ты будешь ангелом. Почему бы не поверить в чудеса? Давайте, помою чашки.
Он мыл посуду, а мы с Валериком смотрели друг на друга, не зная, что сказать и как себя вести. Валерий Игоревич повернулся к нам, вытирая руки полотенцем. Улыбался.
– Хотите, я вам покажу мою коллекцию?
– Конечно, – я не знаю, кто из нас двоих подскочил первым. Мы прошли в комнату.
– Присаживайтесь на диван, – сказал, а сам отошёл к секции, где довольно долго что-то двигал. Наконец, радостно оповестил: – вот же она!
Подкатил к нам кресло, присел, положил небольшую коробочку на колени. Улыбнулся, заговорщицки подмигнул нам.
– Я не рыбак, но очень мне понравились в своё время блёсны у одного моего знакомого. Вначале приобрёл одну, потом другую. Сейчас коллекция насчитывает около 30 экземпляров!
Он открыл коробочку, в которой на бархатной тряпице лежали блёсны разных форм, цветов и размеров. Он долго объяснял, какая из них и для чего, как она ему досталась. Валерик оказался знатоком рыбацких дел, активно включился в обсуждение преимуществ и недостатков каждой единицы. Я не слушал слова Валерия Игоревича, я внимал его интонацию. До меня вдруг дошло, что я слышу счастливого человека. Впервые. Его счастье музыкой отражалось в моей душе. Я чувствовал, что тоже улыбаюсь. Он был счастлив, просто счастлив. Даже без этой пенсии, большой или маленькой. В нём был какой-то неугасаемый внутренний свет, уверенность в завтрашнем дне, в своих силах. Он сохранил всё это, пронёс через года. Наверняка жизнь била его не меньше других, даруя лишь редкие удачи. Но он по-прежнему умел радоваться мелочам. Он жил в квартире один, но не был одинок.
ОН БЫЛ СЧАСТЛИВ. Мне вдруг стало ясно, что исполнение условий моей практики может нарушить его ровный стиль жизни. Вдруг большие деньги научат его завидовать? Или другие начнут смотреть на него с завистью, оговаривать его за спиной? Как это отразится на нём? При этом я почувствовал реальную возможность исполнить любое его желание, просто подкрепив силой моего слова. Только как узнать, какое именно его желание сделает его более счастливым? И есть ли такое желание? А вообще, может ли быть человек счастлив, приобретя, но не потратив сил на исполнение задуманного? В моей голове роилось много таких вопросов. Я и не думал раньше, насколько это ответственно – исполнять желания и дарить радость.
Когда мы прощались, я не удержался и вдруг поблагодарил его за этот вечер. Он пригласил нас на выходные на маленький праздник в честь нашего знакомства. Мы согласились. Шли домой пешком. Долго молчали, переживая заново впечатления от вечера. Я не выдержал и нарушил тишину первым:
– Я должен был сделать его счастливым. Но он и так счастлив. Мне, наверное, не удастся сделать для него больше, как думаешь?
– Хороший он, – вот и всё, что сказал мой попутчик.
Помощь прибыла
Утром я проснулся разбитым. Тело ныло, голова побаливала. Открыл глаза, огляделся. На диване лежу, весь перекрученный. Не удивительно, что тело затекло. Кто-то накрыл меня одеялом, но не раздел. Тоже мне забота… Хорошо, что хоть разули.
Ну, и где мой заботливый охламон? На раскладушке рядом охраняет сон. Нос в подушке, руки раскинуты, вовсю сопит. Охранник, блин. Я поднялся, расправил спину, потянулся, погладил себя по животу… Ойкнул: всё не привыкну к новому телу. Слез с дивана, пошёл в ванную.
По пути не удержался – рассмотрел в зеркале своё заспанное, слегонца помятое лицо. Ничё так, симпотно.
После умывания растолкал кормильца – очень уж есть хотелось. Валерик повозмущался для проформы, но встал, приготовил завтрак.
– Чай ты готовить совсем не умеешь, – с полным ртом прокомментировал я его кулинарные способности.
– Не пей, – ответил этот грубиян.
– С тобой ко всякой гадости привыкну, но ты всё равно над собой работай, совершенствуйся.
У меня в голове начал созревать план, а потому я был почти добр. Валерик ещё что-то пробурчал, но меня больше заинтересовал шум в комнате, где мы спали. Валерик тоже что-то услышал, потому как замолк и ушки навострил. Тем временем шум, очень смахивающий на шаги довольно крупного человека, стал приближаться к месту нашей дислокации. Я икнул, отставил чашку и постарался вжаться в стену. Валерик тоже не спешил геройствовать, но на всякий случай покрепче перехватил нож, которым намазывал на мой бутерброд масло.
– Доброе утро, молодые люди, – с нами поздоровался Максимыч.
– Это свои, – успокоил я церберчика, – Максимыч, из-за которого я здесь.
– Д-д-д-доброе ут-т-т-ро, – мой цербер никого не собирался кусать, он явно трусил!
Ну и что, что у Максимыча роста за 2 м, а ширина в плечах с сажень косую. Он самый добрый и безопасный из всех моих знакомых. Чего бояться?
– Какими судьбами? – раз уж Валерик забыл о приличиях, мне быть рачительным хозяином. – Садитесь, кушайте.
– Спасибо, – куратор приземлил аккуратно свою пятую точку на стульчик. Тот жалобно заскрипел, но выдержал.
Я отметил мимоходом, как скукожился Валерик на фоне моего знакомого, хмыкнул и переключился на новоприбывшего.
– Как добрались?
– Спасибо, нормально.
Максимыч не церемонясь вынул из онемевших рук хозяина квартирки ножик и домазал мой бутерброд, отложил режущий предмет в сторону, начал улепётывать хлеб за обе щёки. Мда…
– Копчик при падении не пострадал? – я вспомнил своё приземление.
– Цел, спасибо. А где чашки?
– Там, – машинально Валерик ткнул в один из шкафчиков. Руководитель моей практики встал, налил себе чаю, покривился, но сделал пару глотков.
– И чего заявились? – меня начала раздражать бесцеремонность Максимыча.
– Тебе помочь, – сказал так честно, что я поверил.
– И чем же?
– Задание практики выполнить и домой вернуться.
– И причина такой трогательной заботы в чём?
