скачать книгу бесплатно
– Вы Серенити?
– Да. А с кем имею честь?
– Разве вы сами не знаете?
– Я обладаю даром предвидения, а не всеведения. Если бы я все знала, то жила бы на Парк-авеню, а свои сбережения хранила бы на Каймановых островах. – Голос у нее не сказать чтобы приятный: напоминает скрип пружин старого дивана; потом хозяйка замечает осколки фарфора в моей руке. – Господи, только этого еще не хватало! Это была гадальная чаша моей бабушки!
Я понятия не имею, что такое гадальная чаша, однако чувствую, что влипла.
– Простите, пожалуйста. Я случайно…
– Ты хоть представляешь, сколько ей лет? Это семейная реликвия! Хвала Младенцу Иисусу, моя мать умерла и не увидит этого. – Серенити подбирает с пола осколки и пытается сложить их, словно бы надеясь, что они могут волшебным образом срастись.
– Я могу попробовать склеить ее…
– Вряд ли у тебя это получится, если только ты не колдунья. Мои мать и бабушка обе переворачиваются сейчас в гробах, и все потому, что ты такая неуклюжая.
– Но если эта ваша реликвия такая ценная, зачем же вы оставили ее на столике в прихожей?
– А ты зачем приволокла сюда эту железяку? Видела же, что тут совсем нет места. Оставила бы на улице.
– Побоялась, что велосипед украдут, – честно отвечаю я, поднимаясь на ноги. – Послушайте, давайте я заплачу вам за эту чашу.
– Дорогуша, эта вещь дорогая, антикварная, сделанная еще в одна тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году. Тут не хватит твоих жалких денег, заработанных на продаже скаутских печенюшек.
– Да не продаю я никакое печенье. Я пришла сюда, чтобы вы мне погадали.
Серенити изумлена до глубины души:
– Еще чего не хватало! Я не работаю с детьми.
Ну неужели нельзя сделать исключение?
– На самом деле я старше, чем выгляжу. – Это правда: все принимают меня за пятиклашку, хотя я уже в восьмом.
Внезапно в дверном проеме возникает другая женщина – та самая, с которой ясновидящая проводила сеанс.
– Серенити? Вы в порядке?
Хозяйка спотыкается о раму велосипеда.
– Да, все хорошо. – Потом натянуто улыбается мне. – Сожалею, но я ничем помочь не смогу.
– Прошу прощения? – не понимает клиентка.
– Я не вам, миссис Лэнгхэм, – отвечает ей Серенити и, обращаясь ко мне, цедит сквозь зубы: – Если ты сейчас же не уберешься, я вызову полицию и тебя оштрафуют за порчу имущества.
То ли миссис Лэнгхэм не захотела общаться с экстрасенсом, который грубо обращается с детьми, то ли ее насторожило упоминание о копах, но только она как-то странно посмотрела на Серенити и, ничего не сказав, быстро протиснулась мимо нас обеих и ринулась вниз по лестнице.
– Ну просто отлично! – бурчит гадалка. – Теперь по твоей милости я лишилась не только драгоценной семейной реликвии, но еще и клиентка убежала, не заплатив десять баксов.
– Если вы мне погадаете, я заплачу вам за нее и за себя! – выпаливаю я.
У меня есть шестьдесят девять долларов – именно столько я скопила за год, присматривая за детьми. И пока я не потратила из этих денег ни пенни, поскольку коплю на частного сыщика. Уверенности в том, что Серенити действительно способна помочь, у меня нет, но я готова рискнуть двадцатью баксами, чтобы выяснить это.
Когда гадалка слышит, что я обещаю заплатить по двойному тарифу, глаза у нее загораются.
– Ладно, так и быть, сделаю для тебя исключение, – говорит она и шире отворяет дверь, за которой обнаруживается вполне обычная гостиная с диваном, кофейным столиком и телевизором. Похоже на дом моей бабушки, и это слегка разочаровывает. Я думала, интерьер тут будет совсем иным.
– Что-то не так? – интересуется хозяйка.
– Ну, наверное, я ожидала увидеть хрустальный шар и занавеску из бусин.
– За это пришлось бы заплатить дороже.
Я внимательно смотрю на нее, не понимая, шутит она или нет. Серенити грузно опускается на диван и указывает мне на стул:
– Как тебя зовут?
– Дженна Меткалф.
– Хорошо, Дженна, – со вздохом произносит гадалка, – сперва давай покончим с формальностями. – Она протягивает мне блокнот и просит вписать туда имя, адрес и номер телефона.
– Зачем это?
– На случай, если мне понадобится связаться с тобой после сеанса. Вдруг дух оставит для тебя послание, да мало ли что.
Могу поспорить, на самом деле это нужно ей для того, чтобы рассылать клиентам эсэмэски с предложением двадцатипроцентной скидки. Тем не менее я беру блокнот в кожаном переплете и заношу в него свои данные. Ладони у меня потные. Решающий момент близок, и я начинаю колебаться, стоило ли вообще сюда идти. Что меня ждет в самом худшем случае? Серенити Джонс – шарлатанка, и я напрасно потрачу деньги, ни на шаг не приблизившись к разгадке тайны исчезновения моей матери.
Нет. Худший сценарий таков: Серенити Джонс оказывается талантливым экстрасенсом, и я узнаю одно из двух – мама либо бросила меня по собственной воле, либо мертва.
Ясновидящая берет колоду карт Таро и начинает тасовать ее.
– То, что я скажу во время гадания, может в данный момент показаться тебе лишенным смысла. Но обязательно все хорошенько запомни, потому что в один прекрасный день ты узнаешь некую новую информацию и тогда поймешь, о чем пытались сообщить тебе духи сегодня. – Она произносит это тоном стюардессы, которая объясняет пассажирам правила поведения на борту самолета, а потом протягивает мне колоду, чтобы я разделила ее на три стопки. – Ну и что ты хочешь узнать? Кто из мальчиков в тебя влюблен? Получишь ли ты пятерку по английскому? В какой колледж тебе поступать?
– Меня все это не интересует. – Я возвращаю ей колоду нетронутой. – Моя мать исчезла десять лет назад, и я хочу, чтобы вы помогли мне найти ее.
В маминых полевых дневниках есть один отрывок, который я запомнила наизусть. Иногда, когда мне становится на уроке скучно, я даже воспроизвожу его в тетради, пытаясь повторить все завитки ее почерка.
В ту пору она работала в области Тули-Блок в Ботсване, где изучала феномен скорби у слонов. Мама наблюдала смерть слона в дикой природе: здесь речь идет о детеныше пятнадцатилетней самки по кличке Кагисо. Она родила на заре, и слоненок либо уже родился мертвым, либо умер вскоре после появления на свет. Вообще-то, с первородящими самками такое случается нередко. Странной оказалась реакция матери.
Вторник
09:45. Кагисо стоит рядом со слоненком на открытой местности под ярким палящим солнцем. Гладит его голову и приподнимает хобот. С 06:35 детеныш неподвижен.
11:52. Кагисо угрожает Авиве и Кокисе, когда эти две самки подходят осмотреть мертвого слоненка.
15:15. Кагисо продолжает стоять возле тела. Трогает детеныша хоботом и пытается поднять его.
Среда
06:36. Меня беспокоит Кагисо, она не ходила на водопой.
10:42. Кагисо бросает сухие ветки на тело слоненка. Отламывает их с деревьев, чтобы прикрыть детеныша.
15:46. Жара просто невероятная. Кагисо отправляется на водопой, а потом снова возвращается к слоненку.
Четверг
06:56. Появляются три львицы, начинают оттаскивать тело слоненка. Кагисо бросается на них, и хищники убегают на восток. Кагисо стоит над трупом детеныша и громко трубит.
08:20. Рев продолжается.
11:13. Кагисо по-прежнему стоит над мертвым слоненком.
21:02 Львицы объедают тело слоненка. Кагисо нигде не видно.
Внизу страницы есть приписка:
Кагисо покинула своего мертвого детеныша, проведя рядом с ним три дня.
Существует множество научных исследований, доказывающих, что слоненок моложе двух лет, оставшись сиротой, не способен выжить.
Но пока ничего не написано о том, что происходит с матерью, потерявшей детеныша.
В то время, когда мама писала это, она еще не знала, что беременна мною.
– Я не занимаюсь пропавшими людьми, – говорит Серенити тоном, не допускающим даже намека на возражения.
– С детьми вы не работаете, поисками пропавших не занимаетесь. – Я загибаю один палец, затем второй. – А что вы вообще умеете?
Она прищуривается:
– Хочешь почистить ауру? Нет проблем. Погадать на картах Таро? Ты обратилась по адресу. Пообщаться с умершими? С радостью тебе помогу. Но… – Серенити наклоняется вперед, и я понимаю, что уперлась в глухую стену, – я не ищу пропавших людей.
– Вы же экстрасенс.
– И что? Экстрасенсы обладают разными способностями, – отвечает она. – Предвидение, диагностика ауры, снятие порчи, телепатия. У каждого своя специализация, и я берусь только за то, что умею делать.
– Мама исчезла десять лет назад, – продолжаю я, словно Серенити ничего не говорила; я сомневаюсь: стоит ли рассказывать про сотрудницу заповедника, которую затоптал слон, и упоминать о том, что мою мать отвезли в больницу? Пожалуй, лучше промолчу: ни к чему подсказывать ей ответы. – Мне было тогда три года.
– Большинство пропавших людей исчезают, потому что сами этого хотят, – замечает Серенити.
– Но не все, – отзываюсь я. – Мама не бросала меня. Я точно это знаю. – Замолчав, снимаю с шеи шарф и сую его гадалке. – Это ее вещь. Может быть, она поможет…
Серенити не прикасается к шарфу:
– Я не говорила, что не могу ее найти. Я сказала, что не стану этого делать.
Я была готова к разным исходам этой встречи, но такого финала никак не ожидала.
– Почему? – удивленно спрашиваю я. – Почему вы не хотите мне помочь, если можете?
– Потому что я, черт побери, не мать Тереза! – рявкает Серенити, и ее лицо становится красным, как помидор. Интересно, не пророчит ли себе ясновидящая смерть от гипертонического криза? – Извини, – говорит она и уходит в коридор.
Вскоре я слышу, как из крана льется вода.
Хозяйки нет пять минут. Десять. Я встаю и начинаю расхаживать по комнате. На каминной полке аккуратно расставлены фотографии в рамках: Серенити с Джорджем и Барбарой Буш, с Шер, с парнем из фильма «Образцовый самец». Однако меня это не слишком впечатляет. Ну подумайте сами: зачем человеку, который водит дружбу со знаменитостями, открывать дешевый гадальный салон в нашем захолустье?
Услышав, как спустили воду в туалете, я бросаюсь обратно к дивану и сажусь на него, будто вовсе не вставала. Серенити возвращается абсолютно спокойная. Розовая челка влажная: похоже, гадалка умылась.
– Я не возьму с тебя денег за сегодняшний визит, – говорит она, и я фыркаю. – Мне очень жаль, что твоя мама исчезла, но все-таки я не стану ее искать. Может быть, кто-нибудь другой сумеет тебе помочь.
– Кто, например?
– Понятия не имею. Если ты думаешь, что экстрасенсы встречаются каждую среду вечером в каком-нибудь «Паранормальном кафе», то ошибаешься. – Она подходит к двери и широко распахивает ее, давая понять, что прием окончен. – Если вдруг узнаю, кто занимается такими вещами, обязательно свяжусь с тобой.
Я подозреваю, что это неприкрытая ложь, что Серенити пообещала это, чтобы только поскорее от меня избавиться. Выйдя в предбанник, сердито берусь за руль велосипеда и говорю:
– Если не хотите искать маму, может, хотя бы скажете, мертва она или нет?
Не могу поверить, что попросила об этом, пока слова не зависают между нами, как тюлевая занавеска, не позволяющая четко разглядеть собеседника. Мне вдруг хочется схватить велик и убежать, не дождавшись ответа.
Серенити вздрагивает, словно от удара электрошокером. И произносит:
– Она жива.
Дверь захлопывается прямо перед моим носом, и я думаю: «Не исключено, что и это тоже ложь».
Вместо того чтобы возвращаться домой, я долго накручиваю педали по пыльной дороге на окраине Буна и подъезжаю к входу в Заповедник дикой природы имени Джона Старка. Сейчас он называется в честь генерала Старка – того самого, который во время Войны за независимость провозгласил девиз «Живи свободным или умри», изображенный на эмблеме нашего штата. А десять лет назад это был Слоновий заповедник Новой Англии, основанный моим отцом, Томасом Меткалфом. Тогда он занимал территорию более двух тысяч акров, да еще по периметру его шла полоса приблизительно в двести акров, отделявшая слоновий приют от ближайших жилых домов. Теперь больше половины земли занято длиннющим торговым центром «Костко» и недавно выстроенным поселком. Остальная территория законсервирована и принадлежит штату.
Я ставлю велосипед у входа и совершаю двадцатиминутную прогулку мимо березовой рощи и заросшего камышом озера, куда раньше каждый день приходили на водопой слоны. Наконец добираюсь до своего любимого места под огромным дубом с узловатыми ветвями, напоминающими руки сказочной колдуньи. Хотя в это время года в заповеднике повсюду разрастаются мхи и папоротники, под этим деревом земля покрыта ковром из ярко-фиолетовых грибов. В таком прекрасном уголке вполне могли бы обитать феи, если бы, конечно, они существовали в действительности.
Грибы называются лаковица аметистовая (Laccaria amethystine). Я определила их вид с помощью Интернета. Наверное, мама поступила бы так же, если бы увидела это чудо.
Я сажусь посреди поляны. Вы, наверное, подумали, что я при этом передавила все грибы, но нет, я их только примяла, они пружинят под тяжестью моего веса. Грибы на ощупь бархатные, но одновременно упругие и мускулистые, совсем как кончик слоновьего хобота.
На этом месте Маура похоронила своего слоненка – единственного родившегося в заповеднике. Я была слишком мала, чтобы запомнить этот эпизод, но прочла о нем в дневниках матери. Маура появилась здесь уже беременной, хотя в том зоопарке, откуда ее прислали, об этом еще не знали. Она родила примерно через пятнадцать месяцев после прибытия на новое место, и слоненок был мертвый. Маура отнесла его под дуб и засыпала сосновыми ветками. Следующей весной на том месте, где останки слоненка были позднее официально захоронены сотрудниками заповедника, начали бурно расти красивые фиолетовые грибы.
Я вынимаю из кармана мобильник. Единственный плюс от продажи половины территории заповедника – это то, что теперь рядом появилась огромная вышка сотовой связи и сеть здесь ловится, вероятно, лучше, чем в любом другом месте Нью-Гэмпшира. Открываю браузер и набираю: «Серенити Джонс экстрасенс».
И сразу натыкаюсь на статью из Википедии.
Серенити Джонс (р. 1 ноября 1966) – американский экстрасенс и медиум. Много раз выступала в передачах «Доброе утро, Америка», а также вела собственное телевизионное шоу под названием «Серенити!», где проводила сеансы ясновидения для аудитории, а также читала мысли отдельных людей. Однако главная ее специализация – поиск пропавших.
Серьезно: поиск пропавших? Ну и дела! Читаю дальше:
Сотрудничала с полицией и ФБР, в 88 % случаев добивалась успеха. Однако сделанное Серенити неудачное предсказание в деле о похищении малолетнего сына сенатора Джона Маккоя, которое широко освещалось в прессе, заставило семью потерпевшего выдвинуть против нее обвинения. С 2007 года Джонс не появляется на публике.
