скачать книгу бесплатно
– Мир остановится!
Я хочу догнать ее, чтобы увидеть, что за взрослый ее сопровождает, но она слишком быстро теряется, среди людей.
КОСТИК
Я иду к выходу и думаю:
Слишком много странностей. Мир остановится! Да и черт с ним! Меня не пугают эти слова. Сегодня мне безразлично все. Я – призрак.
Что может случиться с призраком? Его даже и убить-то нельзя.
Я вхожу в здание аэропорта, включаю мобильный телефон, и он мгновенно оживает.
Одно за другим, начинают приходить сообщения.
Непринятые вызовы.
Динь-динь.
Надо позвонить маме и объяснить, что происходит.
Динь-динь.
Надо подписать договора с банком. Люди ждут.
Динь-динь.
Надо погасить счета за материалы. Надо отдать отступные. Заплатить откаты. За решение вопроса. За выплаченные авансы. За то, чтобы не было штрафов. Чтобы серьезные люди не беспокоились, не волновались. Чтобы не пойти по миру. Чтобы не было проблем.
Динь-динь.
Просят не дурить. И даже не думать, что…
Динь–динь.
Динь-динь.
Срочно позвонить адвокату жены по вопросу раздела имущества. Это в моих же интересах. Для моего же блага. Так делают все нормальные, цивилизованные люди. Так будет лучше, дешевле, быстрее, безопаснее, удобнее.
Надежнее. Иначе я пожалею.
Динь-динь.
Надо внести квартплату. Оплатить штраф ДПС. Оплатить женские наряды по каталогу QUELLY. Оплатить электричество в загородном доме. Оплатить швеям за изготовленные оконные шторы. Оплатить последний взнос в гаражный кооператив. Оплатить автосалону заказанные в прошлом месяце запчасти для машины.
Динь– динь.
Надо перезвонить Жоре. Стасику. Анастасии Михайловне. Задушевскому. Соседу по даче. Ветеринару. Зубному врачу. Автомеханику. В службу газа. В налоговую инспекцию.
Динь– динь.
Динь-динь.
Я стою в очереди на прохождение паспортного контроля. Справа толпятся пассажиры, прибывшие рейсом из Лондона.
Когда нет желания думать про себя, с особым интересом начинаешь изучать окружающих. Иногда видишь совершенно незнакомого человека, и вдруг понимаешь, что это не случайно. Высокий, худой парень, прилетевший из Лондона, протягивает свой паспорт в окошко таможенной службы. На нем рваные джинсы, мятый вельветовый пиджак и ковбойская шляпа. Глубоко посаженные глаза, тонкий, прямой нос. Длинные спутанные волосы цвета соломы. Рыжая бородка. Усы топорщатся очень комично. Движения рук на полтакта отстают от динамики всего остального тела. Его лицо – по-детски, трогательно извиняющееся. Трудно объяснить почему, но у меня возникает подозрение, что в холщевой сумочке цвета хаки он носит самодельное взрывное устройство. Не только у меня такие мысли. Женщина-таможенник долго разглядывает его фотографию в паспорте, сравнивая со стоящим напротив оригиналом. Она спрашивает парня:
– Назовите ваш возраст.
Так поступают, когда есть сомнения. Когда появляются подозрения. Злоумышленник может забыться и назвать неправильный возраст. Возраст, не соответствующий данным, указанным в паспорте. Выдуманный. Поддельный, как и документы.
Парень надолго задумывается. Видно, что он не помнит таких вещей.
Женщина спрашивает:
– Сколько вам лет?
Парень считает, загибая пальцы. Наверное, он в уме пытается отнять от текущего календарного года дату своего рождения. Хорошо заметна его первая мысленная попытка. Потом он вдумчиво проверяет расчет и неуверенно отвечает:
– Что-то типа двадцать девять.
Он комкает слова, как пустые сигаретные пачки. Может быть, легкий наркотик. Травка.
Женщина вызывает старшего. Очередь встает и недовольно перешептывается. В этот момент я замечаю, что из его холщевой сумки торчит скрученный в трубочку бумажный сверток, подаренный мне дедом. Моим дедом. Мой сверток. Темно-желтый, покрытый волнистыми линиями. Инструкция, которую я собираюсь сегодня дочитать до конца. Как он там оказался?
Я жду.
Я уже прошел контроль, стою и наблюдаю за происходящим с другой стороны.
Усталый офицер с глазами невыспавшегося бульдога быстро сравнивает фотографию в паспорте и лицо парня. Тут же разворачивается и идет в обратном направлении. До меня долетают его слова, адресованные женщине:
– Ты что, не видишь, что это – он?
Женщина с грохотом ставит штамп. Парень проходит контрольный пункт и, ускоряя ход, с разбегу натыкается на мой прямой вопрос:
– Где взял сверток с конвертами?
Он пугается, отскакивает, смотрит на меня, в недоумении хлопает глазами. Его ресницы рыжие и длинные, как у девочки.
– Этот документ дала мне моя родная тетя. Я летал в Лондон за этим. Вы тоже пограничник? Почему вас это интересует?
Его слова – как пузырьки воздуха в глубине водоема, суетливо и беспорядочно всплывающие на поверхность.
У меня возникает сомнение. Я открываю свою дорожную сумку и вижу, что мой сверток на месте. На всякий случай я вынимаю его, осматриваю и кладу обратно.
Парень удивленно наблюдает.
Я молча разворачиваюсь и иду к выходу, нахожу на стоянке машин свой «RANGE ROVER», открываю дверь, кидаю сумку в салон. Чувствую на затылке чей-то взгляд. Оборачиваюсь и вижу этого парня, он стоит на расстоянии пяти шагов от меня.
Он все это время шел за мной. Он опускает взгляд на носки своих стоптанных ботинок и говорит:
– Извините, мне надо спросить.
Я молчу.
– Сверток, который вы доставали из сумки, – это инструкция? Там три белых конверта и три черных? Черные читать днем позже?
– Да.
– «Нет никого, кроме Него»?
– Да.
– И «достаточно понимающему? Иначе зло разорвет его изнутри»?
– Да.
Парень вздыхает.
– У меня – то же самое.
Молча, не сговариваясь, мы достаем свертки, конверты и сравниваем их. Пробуем на ощупь, нюхаем. Совпадение полное, кроме небольшой детали: у него на одном конверте есть дырочка, прожженная сигаретой.
Я говорю ему:
– Прыгай в машину.
Мы едем, и я пока еще не знаю, куда.
Я рассказываю ему о своей поездке в Индию, о себе. Мне надо кому-то выговориться. Мне нужен человек, который меня поддержит и поймет.
Я спрашиваю его:
– Ты читал это?
Он говорит:
– Только белые. Черные – сегодня вечером.
Потом добавляет:
– Меня зовут Костик.
– Толик, – отвечаю я. – Дочитаем вместе, раз такое дело? Скоро будет поворот. Пять минут – и мой дом: камин, душ, сигары, виски. Чем ты занимаешься?
Он закуривает самокрутку, затягивается, говорит:
– Я снимаю видеоклипы и выставляю их в сетях.
– Какие?
– Беспредельные.
БЕСПРЕДЕЛ
Костик достает из сумки маленький ноутбук, включает, находит что-то, разворачивает экраном ко мне.
Я останавливаюсь на обочине, смотрю.
Три девочки лет пятнадцати идут вверх по лестнице жилого дома. Снято с руки, изображение трясется, подрагивает. Вот они на крыше. Сидят, обсуждают что-то. Лица безжизненные, отстраненные, потухшие. Внезапно две из них вскакивают, берутся за руки, бегут к краю и, прыгая вниз, исчезают. Третья встает, медленно идет в ту же сторону. Камера следует за ней. Она подходит к краю, заглядывает вниз. Закрывает лицо руками, плачет. Плечи ее вздрагивают. Вдруг – делает шаг вперед и тоже летит вниз. Следующий кадр – вид сверху. Три маленьких тельца внизу, распластанные, в неестественных позах. К ним бегут люди. Все.
Я лишаюсь дара речи. Смотрю на него в упор.
Костик делает паузу, равную промежутку времени, в течение которого выпущенное им колечко сигаретного дыма растворяется в воздухе.
– Это актерская игра, не по-настоящему.
Он включает другой клип. Девушка лет восемнадцати висит на железном крюке, головой вниз. Ее руки связаны за спиной. Рот заткнут кляпом. Крюк опускается вниз, звенит цепь. Хрупкое тельце медленно погружается в небольшой бассейн с водой. Минута – и она в ней, до пояса. Дергается, извивается, пытается приподняться. Не получается. Еще минуту она бьется в воде, как пойманная рыба. Затихает. Тельце обреченно вздрагивает, один раз. Другой. Третий – последняя конвульсия. Все.
– Это тоже монтаж.
Я выдавливаю из себя:
– Зачем?
– Мы держим ресурс, по борьбе с разного рода беспределом. Зарабатываем на спонсорах, рекламе. Имеем вес в сетях. А клипы эти снимаем и раскидываем, чтобы было с кем бороться. У каждого такого видео – сотни тысяч просмотров. О них пишут в газетах. Общественность требует найти и наказать ублюдков. Скоро мы это сделаем. Когда соберем достаточно денег от богатых разгневанных граждан.
Я даю по газам.
Краем глаза наблюдаю за своим новым знакомым. Костик, как ни в чем не бывало, методично и аккуратно обгрызает ногти на правой руке. Он сначала отгрызает их кончики зубами, как ножницами, потом сосредоточенно измельчает во рту. Не выплевывая. Вот ведь урод!
Почти всю дорогу мы едем молча. У меня нет желания общаться с этим ненормальным. Надо же! Еще и рассказывает об этом, и показывает, и хвастается!
Машин почему-то немного.
Через полчаса въезжаем на территорию моего загородного дома. Я начинаю сомневаться в том, что поступил правильно, пригласив его к себе.
Он наполовину опускает стекло и неудачно сплевывает. Смачная слюна повисает с внешней стороны окна, разделившись на две длинные равные части.
Я вздыхаю.
Мягко шуршит гравий под колесами машины. Уже вечереет. На дворе середина октября. Прямо на лобовое стекло падает красный кленовый лист.
Виляя хвостом, навстречу выбегает пес.
Костик показывает на него пальцем и говорит:
– Это сеп.
