Созвездие гадкого утенка

скачать книгу бесплатно


Марина поморщилась. Нет, никогда не будет ей хорошо на таких собирушках, непременно найдется кто-нибудь, кто испортит настроение. Его-то что принесло сюда? Так она и поверила, что он пришел ради нее.

Кое-как состроив приветственную улыбку, Марина ответно протянула руку. Но ее ладонь не стали пожимать, а наклонились над ней, перевернули и легко прикоснулись губами к внутренней стороне. Ах, вот даже как! Марина снова поморщилась, но при этом отвернула лицо, чтобы ее гримасу никто не заметил. Напрасно старалась.

– А вы, как всегда, не скрываете своих чувств, Мариночка. Вот это мне в вас и нравится. Потанцуем?

Марина хотела отказаться: она не любила переминаться с ноги на ногу на одном месте, изображая то, что почему-то называлось танцем. Но ее уже настойчиво тянули за руку туда, где на свободном от столиков пятачке топталось несколько пар.

– А вы, как всегда, бесцеремонны, Константин. И это мне в вас не нравится.

Он засмеялся. Прижал ее к себе крепкой ладонью так, что Марина уткнулась лицом ему в грудь и вдохнула терпкий запах одеколона. Приятный, отметила она, но все равно поморщилась, поскольку терпеть не могла «парикмахерских» запахов, и с силой отстранилась. Он опять засмеялся.

– Как поживаете, Мариночка, о чем пишете?

– Как я поживаю и о чем пишу, думаю, вы не хуже меня знаете. Не так ли? Вот только не делайте недоуменный вид. Сознайтесь, Костик, вы знаете даже то, какой кофе я сегодня купила и в каком магазине.

– Костик? Ха-ха, забавно. Вы меня каждый раз смешите. Но не надо преувеличивать мои способности. Сознаюсь: я не знаю, какой кофе вы сегодня купили. И даже, представляете, не знаю, в каком магазине.

– О, тогда вы меня разочаровали. Зачем вы разрушаете мою уверенность в том, что особисты знают все про всех?

– Что за дикое слово – особисты? Это из далекого и темного прошлого. И зачем знать все про всех? Кому вообще интересно, в какой магазин вы ходите и что там покупаете?

– А что вам интересно знать? Что есть в вашем досье на меня?

– Да бросьте вы, в самом деле! Какое досье? Почему вы так плохо обо мне думаете? И не знаю я про вас почти ничего. Знаю только, что любите французское кино. Вы, кстати, сами об этом как-то мне сказали. И еще знаю, что не курите, не пьете, не гуляете…

– Не гуляю? – Марина хмыкнула. – Это в каком же смысле?

– Ну-у… В смысле с мужиками.

– А! Да, да! С мужиками – не гуляю. А в мое досье можете еще добавить, что не пою, не танцую, не рисую, не играю на музыкальных инструментах, иностранными языками не владею. Видите, сколько сразу достоинств. Даже многовато для одного человека, не находите?

Константин неопределенно пожал плечами. Танец закончился, и они направились к столику. Ребята куда-то исчезли, может, тоже пошли танцевать. Константин помог Марине сесть, и сам сел рядом. Ишь, какой обходительный. Если бы он не был мне неприятен с первой нашей встречи, я бы, пожалуй, нашла его интересным мужчиной, подумала Марина. И, может быть, приняла его ухаживания. Если бы он, конечно, и в самом деле ухаживал, а не прикидывался. Она до сих пор не могла понять, почему этот мужчина с мягкими чертами лица и теплым баритоном так не нравится ей. Что у него на уме?

– Чего вы ко мне клеитесь? – грубо спросила Марина, стараясь перекричать музыку. – Ведь я не в вашем вкусе.

– А я готов изменить свои вкусы, – тихо ответил Константин, но Марина его услышала. – И что вы знаете о моих вкусах?

Она высмотрела в толпе танцующих длинноволосую девушку в коротком облегающем платье. У нее были слегка раскосые скулы и пухлые розовые губы.

– Вон та. Угадала?

Он проследил за ее взглядом, долго смотрел, как танцует девушка. Марина и сама засмотрелась на ее гибкое тело, извивающееся в каких-то немыслимых движениях отдельно от музыки и партнера.

– Угадала, – усмехнулся Константин. – Но с некоторых пор мне нравятся лохматые женщины-подростки.

Он пристально смотрел в лицо Марине, ожидая, какое впечатление произведет на нее его признание. Марине оно не понравилось. Она снова уставилась на гибкую девушку, которая, как заведенная, продолжала все так же извиваться. Лучше пресечь эти поползновения сейчас, не дать им перейти в более опасную стадию.

Она, не торопясь, допила вино и встала. Константин кидал на нее взгляды, которые Марине были хорошо знакомы: от них нужно было убегать немедленно.

– Уходите? Я вас провожу, у меня машина.

– Нет! – твердо сказала Марина.

Но Константин все равно пошел за ней. И у выхода придержал ее за локоть.

– Не передумали? Зря. Не хотел напоминать… За вами небольшой должок.

Марина передернулась. Вот сволочь! Этого она не ожидала.

– Не хотели напоминать, так и не нужно было! – зло отрезала она. – Извините, спешу, меня дома любовник заждался!

Она резко выдернула свой локоть и быстрым шагом направилась на остановку. Еще не поздно, можно добраться домой и на маршрутке.

Дома Марина сразу залезла в горячую ванну, сыпанув туда от души морской соли. Голова немного кружилась. Не нужно было пить третий бокал, знаешь же, что твоя норма – не больше двух, ругала она себя. Но ругала скорее для того, чтобы отсрочить размышления об этой дурацкой встрече. Дурацкой и ужасно противной, добавила она. Нет, не зря она не любила тусовки.

– Да ладно, что, собственно, случилось? Ну, испортили тебе настроение, так его тебе портят каждый день. Пора бы привыкнуть. Успокойся, лапонька, – Марина произнесла слово «лапонька» с интонацией Антона и засмеялась. – Надо было выпить пять бокалов, тогда я бы сейчас уже валялась на кровати в полном отрубе и не терзала свою бедную голову паршивыми мыслями. Но тогда я бы точно сама до дому не добралась, и этот тип насильно затолкал бы меня в свою машину. Как бы я тогда отвертелась? И еще неизвестно, чем бы все закончилось. Наверняка затащил бы меня в постель… У, куда меня понесло. Опасные мысли. Так, все, лапонька, срочно заканчивай разговаривать сама с собой, вылезай из ванны и марш баиньки…

Марина, громко напевая, запрыгнула на кровать, поленившись расстелить ее. И что теперь – так и продолжать петь, пока не уснешь? Конечно, есть еще один, менее приятный вариант – додумать то, о чем не хочется думать.

…То утро было таким солнечным. После нескольких дней непогоды оно было в радость. Хотелось прогуляться по улицам просто так. Надоело носиться по городу, погрязшему в митингах. Они проходили по одному и тому же, словно расписанному кем-то на все случаи, сценарию, и всем изрядно приелись. Но великий передел собственности еще не завершился. И каждый новый день подкидывал какие-нибудь сюрпризы, обеспечивая журналистов работой.

Марина, как и все ее коллеги, почти постоянно торчала то на площади, то возле какого-нибудь памятника, вокруг которого собирался недовольный жизнью народ. Времена хоть и были смутными, а тоже требовали занесения в историческую летопись.

Тогда Марина Даневич еще не была подчиненной Ивана Даниловича Московцева. Уйдя из газеты, где проработала шесть лет, неожиданно для себя вдруг стала свободным журналистом. Отписывать набранный материал она ходила в свою бывшую редакцию, где ее по старой памяти пускали за компьютер. А отправлять готовые заметки по разным изданиям ей приходилось из интернет-кафе. Вот и в то утро Марина, вместо прогулки, засадила себя за компьютер в кафешке. Зарабатывать на жизнь свободному журналисту было непросто, и позволить себе посреди недели выходной день она не могла.

Отправив два файла, Марина решила быстро просмотреть новости, чтобы быть в курсе, что происходит в городе. Но тут кто-то ее окликнул. Это был Марат из телерадиокомпании «Голос».

– Привет, коллега! Слушай, на соседней улице толпа направилась к гостинице, говорят, недовольные идут разбираться с ее хозяином. Пошли, посмотрим, вдруг что интересненькое случится, – предложил он Марине.

Они быстро пробежали квартал до соседней улицы и увидели хвост колонны. Пришлось ее догонять. В колонне шли хмурые накачанные парни в спортивных костюмах.

– Смотри! – Марат толкнул Марину в бок. – Они не просто так идут, видишь? У них железные прутья в руках. Да, похоже, шествие миром не закончится… Надо ребятам звонить, чтобы камеры сюда тащили.

Марат начал звонить по мобильнику и немного отстал. А Марина прибавила шагу, чтобы догнать начало колонны, найти того, кто ее ведет и, если удастся, поговорить с ним. Гостиница уже была рядом. И вдруг что-то произошло. Передние ряды смешались, оттуда раздались крики. Марина услышала еще какие-то странные звуки, но на что они похожи, определить не успела. Она резко рванула в сторону, за деревья на обочине дороги, потом во двор многоэтажного дома. Когда она опомнилась, то с удивлением обнаружила, что стоит в подъезде. С улицы продолжали раздаваться те же звуки, которые заставили ее нестись сломя голову.

– Господи, там стреляют, это же автоматные очереди! – дошло до нее. Марина поразилась, что инстинкт самосохранения сработал раньше, чем она успела что-либо сообразить. Позже она кому-то скажет и будет потом не раз с удивлением вспоминать, что ее ноги оказались умнее ее головы.

Постояв в подъезде несколько минут и поняв, что страх так и не появился, Марина решилась выглянуть на улицу. Автоматов не было слышно. На дороге стояли те же спортивные парни, но уже не стройными рядами, а толпой. Они что-то кричали, размахивали руками. Где-то выла милицейская сирена.

Марина подошла и стала пробираться сквозь толпу. На асфальте она увидела кровь. На обочине дороги лежали четверо раненых. Они стонали. Марина не могла отвести взгляда от паренька, на боку которого расплылось большое красное пятно. Он пытался зажать рану рукой, но у него не хватало сил, и рука падала на пыльный асфальт.

Марина почувствовала дурноту, но все же полезла в сумку за фотоаппаратом. Она успела несколько раз заснять всех раненых и навела объектив на толпу. Но тут на нее обратили внимание и стали гнать матом. Из рядов выбрался огромный усатый парень и направился к ней. Вот тут Марина ощутила жуткий страх и попятилась назад, лихорадочно засовывая фотоаппарат в сумку. Она боялась повернуться к парню спиной. А он уже догнал ее и занес над ней огромный кулак. Глаза у него были совершенно дикие. Марина зажмурилась и прикрыла голову руками. Она вся сжалась в ожидании удара. Но вдруг услышала:

– Эй, ты! Оставь ее!

В голосе был металл. Марина открыла глаза и увидела рядом с бешеным парнем невысокого крепкого мужчину в милицейской форме. Его приказа парню оказалось достаточно, он молча развернулся и быстро скрылся в толпе. Мужчина посмотрел на Марину. Его взгляд все еще был колючим и делал его лицо неприятно жестким.

– Что, испугались? Зря вы полезли, видите же, что с ними опасно связываться. Журналистка, что ли? Тогда понятно. Только все равно зря. А если бы он вас кулачищем? Да просто голову бы оторвал. А потом бы милицию обвинили, что не охраняют вас.

Марина начала всхлипывать. Ей очень не хотелось расплакаться на глазах у всей этой дикой орды. Но она уже не могла сдерживать слезы. Ее стало трясти.

– Вам срочно нужно чего-нибудь выпить, – засуетился ее спаситель. – Только истерики не хватает! Ну-ка пошли! – он крепко подхватил Марину под руку и потащил за собой.

Все кафе возле гостиницы оказались закрытыми. И они пошли искать какую-нибудь забегаловку на другой улице. В кафешке он заставил Марину выпить четверть стакана коньяку. Потом усадил ее за столик, сел напротив и закурил.

– Меня зовут Константин, – сказал он, когда заметил, что ее перестало трясти. – А вас? Марина? Люблю это имя. Куда вас проводить? Сейчас вам лучше пойти домой. Если уверены, что доберетесь сами, не буду настаивать. Да, честно говоря, и некогда. Я же на службе.

– А вы в милиции служите? – спросила Марина без интереса, просто чтобы проверить, появился ли у нее голос.

– Ну, можно сказать и так. Хотя не совсем.

Марина не стала спрашивать, что это значит. Ей было все равно. От коньяка она расслабилась, вдруг почувствовала усталость, и ей и в самом деле ужасно захотелось домой.

– Ладно, Константин. Пойду, мне нужно прилечь. Не знаю, как вас благодарить за спасение, – она выдавила слабую улыбку.

– Когда-нибудь поблагодарите. Когда будет подходящий момент, – сказал он с какой-то странной интонацией, но Марине не было сил в ней разбираться. – Пусть за вами останется должок. Тогда у меня будет надежда, что мы с вами еще когда-нибудь увидимся.

Последние слова ей совсем не понравились. Попрощавшись, она ушла. Надеюсь, мы больше не увидимся, подумала Марина, и громко сказала вслух: я никому ничего не должна.

* * *

– Куда ты вчера пропала? Я тебя собирался проводить. Или тебя тот тип проводил? Я заметил, как он на тебя пялился. Сказать тебе честно? Не обидишься? Держись от него подальше. Нутром чую – сволочь. Кто он вообще такой, откуда свалился?

Антон сел рядом с Мариной на диван и взял ее за руку. Марина не стала ее отбирать, как делала обычно. Сегодня она проснулась разбитой и даже хотела, прикинувшись больной, отпроситься у шефа на денек «для приведения своего организма в полную боевую готовность». Но потом передумала, решив, что поправлять здоровье лучше в коллективе.