скачать книгу бесплатно
Пространство Хрустальных Дворцов. Роман -фэнтези
Лариса Петухова
– А где же Город Ангелов, летающий в воздухе? – подумала я.– На земле говорят, что все дороги ведут в Рим, – сказала моя бабушка, как всегда подслушав мои мысли, – а здесь, в этом месте, все дороги ведут сюда – к этим Дворцам, потому что это – Энергетический Центр Вселенной. И дорог этих несчетное количество. Сейчас мы просто выбрали другую.В романе «Пространство Хрустальных Дворцов» героине, чтобы разобраться со своей жизнью, пришлось отправиться в свою прошлую реинкарнацию.
Пространство Хрустальных Дворцов
Роман -фэнтези
Лариса Петухова
© Лариса Петухова, 2023
ISBN 978-5-4485-6170-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1 Ляля
Она шла прямо по небу – стройная, высокая, в простой домотканой длинной накидке, которая начиналась с головы в форме капюшона, прикрывала все ее тело и заканчивалась широким шлейфом, спокойно плывущим сзади нее по легким весенним облакам. Длинное платье из того – же материала и такого – же светло – кремового цвета – было свободным, скрывало ее фигуру и при этом было все равно необыкновенно женственным. Маленькие босые ноги ступали легко и уверенно. Прекрасное лицо, обрамленное длинными русыми волосами, было слегка наклонено вниз, большие светлые глаза, прозрачные, как родниковая вода, с любовью смотрели на маленькую золотоволосую кудрявую девочку, которую она несла в руках.
Сойдя с небес прямо на мой балкон, она отодвинула свободной рукой тюлевую белую занавеску, висевшую на двери, вошла в мою комнату и молча протянула мне дитя…
– Ляля, вставай, – вдруг раздался мамин голос из соседней комнаты, – опоздаешь в институт, будильник уже минут десять как прозвонил.
Я проснулась, села в кровати и посмотрела на балконную дверь. Занавеска слегка раскачивалась – оттого, что до нее только что кто – то дотрагивался или от чуть заметного ветерка, залетавшего в комнату с улицы?
– Что это сейчас было? Неужели это сон?
Я привычно в очередной раз улетела в небеса, в мои фантазии, забыв о будильнике, институте, реальном мире за окном и вообще обо всем. Я опять стала думать о том, что такое вообще это странное явление, которое мы называем сном? Кто он этот таинственный киношник, который берет на себя труд крутить перед нами почти каждую ночь иногда непонятное и нелепое, иногда волшебное и совершенно потрясающее живое кино?
Прекрасная Дева только что принесла мне маленькую девочку. Что это может обозначать? Кажется, девочка – это диво, чудо. К чему бы это? Как бы то ни было, сон был необыкновенно реален. Я даже помнила запах волос Богини, до сих пор четко видела ее живые нежные руки и ее пристальный взгляд, которым она на одно только мгновение одарила меня.
Как все это могло войти в мое воображение, в мою жизнь? Или по другому: как я могла там оказаться – там, где живут Боги и Ангелы, и чувствовать себя при этом совершенно нормально, как будто так и должно быть? Мне – бы очень хотелось когда – нибудь с этим разобраться… Но не сейчас.
Сейчас я была ужасно занята здесь – в этом реальном мире – и была просто обязана четко чувствовать твердую почву у себя под ногами!
До начала сессии оставалось совсем немного времени, я последние две недели практически жила в читальном зале институтской библиотеки. В одну сессию было два огромных по объему предмета: русская литература 19 века и зарубежка того – же периода. Многие книги на дом не выдавали, приходилось читать их прямо в библиотеке. Домой возвращалась очень поздно, так как после института шла к Иннке и там, уткнувшись вдвоем в одну критику, мы старались хотя бы по учебнику получить хоть какое – то представление о произведениях, которые прочитать до сессии все равно не удастся. И так каждый день. А еще языкознание и история КПСС!
Но несмотря на все это – на улице стоял май. Май 1979 – го года. Прекрасный, любимый, радостный месяц, когда в Херсоне начинали цвести каштаны и их благоухание заполняло весь город, врывалось в открытые окна домов, заходило в распахнутые двери кафе, проникало в троллейбусы, магазины, учреждения.
Днепр был прозрачным, чистым, манящим; пройдет каких – нибудь пара недель и уже можно будет ездить на Остров в гидропарк – купаться!
– Господи, какая прелесть этот май, – думала я, застегивая босоножки и одновременно рассматривая себя в большом зеркале нашей прихожей, – скорей бы сдать экзамены и все – свобода от института почти на три месяца и долгожданное лето!
В это время из зеркала на меня лукаво смотрела высокая, стройная, милая девушка с длинной светлой косой и непослушной челкой, сбившейся набок, со светло – карими глазами. Модная короткая мини – юбка и новые босоножки на высокой платформе делали и без того длинные ноги еще стройнее, светло – зеленая, цвета молодого весеннего яблока, водолазка в резиночку обтягивала высокую грудь и тонкую талию. Я радостно подмигнула своему отображению, затем критично и внимательно еще раз рассмотрела его со всех сторон и наконец убедилась, что жизнь прекрасна!
Успела заскочить на заднюю площадку троллейбуса, когда тот уже практически отъезжал от остановки, впопыхах поправила волосы, перевела дух и осмотрелась.
– Лялька, – вдруг услышала чей то голос где – то рядом, – иди сюда, здесь есть свободное место.
– Господи Боже ты мой! Да это же Леша Полуэктов! —
сердце бешено заколотилось, я даже подумала, что его удары слышали сейчас все окружающие меня люди, благодаря часу пик тесно прижатые здесь в троллейбусе друг к другу. Незаметно оглянулась – да нет, кажется ничего, каждый занимался своим делом – а именно: по возможности устраивался поудобней в переполненном утреннем городском транспорте. На меня никто не обращал внимания, разве что рыжеволосый худенький высокий парень, как всегда стоявший у заднего окна и как всегда пожиравший меня пристальным взглядом. Но к нему я давно привыкла. А так ничего, все спокойно. Стала искать глазами обладателя фразы, прозвучавшей только что в мой адрес. Или не в мой? Или в троллейбусе была еще одна Лялька? Да это вряд ли, имя у меня какое – то детское, прилипшее ко мне еще с детского сада благодаря моей лучшей подруге Иннке, которая знакома со мной еще с тех времен. А может не было в троллейбусе никакого Лешки и это опять загадочный и счастливый сон? И тут я почувствовала прикосновение к моей руке сильной мужской руки, как выяснилось через минуту – его руки. Алексей, оказывается, сидел совсем рядом со мной, на самом последнем – заднем – сидении и совершенно непонятно каким чудом место рядом с ним было свободно!
– А, – догадалась я, – это проделки моих Ангелов.
Властная рука подтянула меня к загадочному свободному сидению, никто из пассажиров, как не странно, не возражал, я тоже не сопротивлялась.
– Здравствуй, Леша, – сказала я человеку, в которого была долго и безнадежно влюблена и которого увидела и почувствовала так близко сейчас впервые в жизни. Он не удивился, что я знаю его имя, нет в институте ни одной девчонки, которая бы его не знала. И ему это хорошо известно.
– Привет, Елизавета, ну вот мы и познакомились, хотя мне всегда казалось, что это нереально.
– Почему нереально, ты что такое говоришь? – я уже пришла в себя и даже решилась посмотреть прямо в его глаза.
– Ну потому, что в тебя влюблены чуть ли не все парни на нашем курсе, а ты почему – то ни с кем не встречаешься.
Знал бы ты, Лешенька, почему я ни с кем не встречаюсь.
Леша Полуэктов – это моя несбыточная мечта. Я поняла это в тот момент, когда впервые увидела его в институте сразу после поступления – почти три года назад. Он вел за руку по институтскому коридору прямо мне навстречу симпатичную веселую девчонку с короткими курчавыми волосами. Они оживленно о чем – то спорили и смеялись, было видно, что предмет спора доставляет обоим огромное удовольствие.
Этот парень поразил меня с первого взгляда. Высокий, стройный и сильный, с очень светлыми прямыми волосами и серыми внимательными умными глазами. Очень похож на Олега Видова из «Всадника без головы».
Поравнявшись со мной, парень с интересом взглянул мне в лицо, и глаза наши на мгновение встретились. Я влюбилась в него сразу, не задумываясь и не взвешивая мои шансы на взаимность.
Это было около трех лет тому назад. С тех пор ничего не изменилось. Леша Полуэктов по – прежнему встречался с Аленой Бехтеревой с биофака, а я по – прежнему любила только его.
Ничего не значащие фразы о погоде и сессии, о переполненном троллейбусе и скорых каникулах – обычный диалог только что познакомившихся людей. Но мне он совсем не казался обычным. Ведь я уже несколько минут слышала рядом с собой любимый, характерный только ему одному, голос с хрипотцой. И совершенно не важно, о чем он говорил, только бы продолжал.
– Передайте, пожалуйста, деньги на билет, – подала Алексею монету только что зашедшая в троллейбус девушка.
Гораздо легче и проще было бы повернуться назад и вручить деньги сидевшему за спиной Алексея гражданину. Но парень почему – то протянул руку с монеткой ко мне, вложил деньги в мою ладонь и на минутку сжал мою руку.
– Передашь? – спросил меня серьезно.
– Конечно.
Монета уже бежала по троллейбусу, переходя из рук в руки, вперед, к водителю, а Лешина рука до сих пор сжимала мою. Я старалась не дышать.
– Что это?
Леша сам не знал, что сейчас происходило и что он со мной делал. Только несколько человек в институте знали о моем даре. Алексей в их число не входил.
С раннего детства, сколько себя помню, я обладала способностями, которые никто и никогда мне и моей маме объяснить не смог. Меня показывали известным в городе психологам и лучшим педиатрам, мама тайком водила меня в церковь и надо мной священник производил какие – то непонятные мне манипуляции. Меня даже отвели к бабке, хотя мои родители никогда в них не верили. Ничего не помогло – мой странный дар никуда не исчез.
Иногда в некоторые совершенно независимые от меня моменты, когда ко мне случайно или намеренно вдруг кто – нибудь прикасался, передо мной открывались реальные живые картины из прошлого или будущего этого человека. Я не имела понятия, почему это происходит, не могла знать заранее, когда именно это повторится в очередной раз и тем более не могла это озарение вызвать умышленно.
Но вот только когда эти картины передо мной появлялись, я точно знала, что они совершенно реальны. Это было похоже на кадры кинофильма: они не могли появиться ниоткуда – кто – то когда – то их записал на эту кинопленку. А сейчас у меня к ней почему – то появился доступ. Меня эти видения не обманули ни разу в жизни. Они обязательно исполнялись в будущем, если пришли ко мне из будущего или непременно когда – то произошли в прошлом, если они родом оттуда. Это было многократно проверено.
И вот сейчас Алешкина рука, неизвестно почему так долго и так бережно сжимавшая мою руку, открыла передо мной очередную загадочную картину из будущего. И что поразило меня больше всего и от чего я чуть ли не сошла с ума – из нашего общего с ним будущего!
– Боже мой, Лешенька, что – же мне со всем этим теперь делать? – мысленно спросила я его.
Но не получила ответа. Он не умел читать чужие мысли. Не все в этом мире обладали моим даром.
Мы подъехали к институту.
– Пока, – сказала я.
До встречи, – ответил он.
На лекцию по современному русскому был собран весь наш курс – более ста человек, потому что читал ее Борис Иванович Ковалев – ректор института. Я обожала его лекции. Но сейчас мне было не до него.
Когда я влетела в аудиторию минуты за две до звонка, Иннка, которая, как всегда, забралась на самый верх и сидела вместе с другими двумя моими подругами в последнем ряду амфитеатра, поднялась и энергично замахала мне рукой.
Я стала пробираться к ним, переступая через две ступеньки, что было не совсем удобно в моей мини – юбке.
Иннка Печкурова – моя лучшая подруга. Более разных и не подходящих друг другу людей, чем мы с ней, представить себе было просто невозможно. Но мы не могли существовать друг без друга.
Иннка была очень красива и знала об этом. Она обладала просто сногсшибательной фигурой, короткими каштановыми волосами, длинной, как у Нефертити, шеей, идеальными чертами лица. Иннка была чрезвычайно уверенна в себе, иногда переходила границы и становилась высокомерной. Время от времени меня это напрягало, я психовала и переставала обращать на нее внимание. И тогда она опускалась на землю и наша дружба, как ни в чем не бывало, шла своим чередом.
Слева от нее сидели последовательно две другие мои подруги – Тома Заринская и Наташа Михайлова. Обе как всегда были в своем стиле: Томка лихорадочно списывала с конспекта подруги прогулянную вчера лекцию по зарубежке, а Михайлова тоном назойливой старшей сестры читала ей нотацию за безалаберность в учебе. С этой сцены начинался чуть ли не каждый мой учебный день в институте. Я, да и мы все, давно к этому привыкли и на Наташкины педагогические старания не обращала внимание не только Томка, но и никто другой из нас. Для прогульщицы это был раздражающий, но все – таки обязательный звуковой фон, который надоел до безумия, но от которого все – равно никуда не деться. По – этому она делала над собой нечеловеческое усилие, изображала на своем симпатичном личике умный и виноватый вид и заискивающе улыбалась Наталье. При этом, как нам всем было прекрасно ясно, основной ее задачей было – ни в коем случае не сбавить темп и успеть скатать конспект до окончания лекции Бориса Ивановича, потому что сразу за ней – практическое занятие по зарубежке. Лариса Ивановна сегодня точно будет проверять конспекты – обещала вчера на лекции.
Томка с Наташкой дружили с детства, еще со школы. Они учились в одном классе и просидели вместе за первой партой у окна все десять лет учебы. Наверное, для контраста мы теперь в институте все вчетвером сидим всегда, как правило, на самом последнем ряду – автоматически, по умолчанию.
Наташа всегда и во всем была серьезной и правильной. Ее жизнь полностью размерена и гармонична. Все ее поступки были продуманы и логичны. Из – за этого ей никак не удавалось понять Томку и перестать ее перевоспитывать.
Михайлова была одного роста со мной и Инной. Она много лет занималась спортивной гимнастикой, из – за этого у нее были красивые мускулистые ноги и несколько более широкие плечи, чем хотелось бы. Стриглась Наталья очень коротко – под мальчика и красила волосы в ярко – белый цвет.
Томочка была единственной маленькой из нашей четверки. Но она была похожа на точеную статуэтку, была невероятно элегантной и сексопильной. У нее было детское милое лицо с короткими прямыми русыми волосами и большими голубыми глазами. Это необычное сочетание – ранней женственности ее фигуры и детской наивности лица – придавало всему ее облику необыкновенную привлекательность. Одевалась она лучше всех нас, так как имела старшую сестру – морячку и соответственно доступ в торгсин – магазин для моряков. Тамара пользовалась огромным успехом у парней и меняла их довольно часто.
Любовные приключения заставляли ее часто прогуливать институт, но несмотря на это и совершенно невероятным образом, она училась лучше всех нас. Трех дней на подготовку любого экзамена во время сессии ей вполне хватало для того, чтобы усвоить его полугодовой курс.
Я быстро поздоровалась со всеми и села возле Иннки на забронированное для меня место. Какое – то время внимательно за ней наблюдала, пытаясь понять, что к чему. У Тамары с Натальей был их обычный утренний сценарий. А вот с Иннкой – то что? Какая – то она сегодня была не совсем обычная.
Не успела ничего у нее спросить, потому что она, как всегда, первой взяла инициативу в свои руки. Так как Тамаре с Натальей было не до нас, Иннка, забыв об их существовании, повернулась ко мне всем торсом, критически осмотрела меня с ног до головы и наконец сузив свои красивые светлые глаза с ехидной полу – улыбкой спросила вместо приветствия :
– Ну и что же это мы так сияем? Небось Полуэктов в любви объяснился?
– Пока нет, но дело идет к этому, – ответила ей я
Она, естественно, не поверила, да я и не настаивала. Я сама пока еще ничего не понимала, хотя надежда в сердце уже поселилась и на душе было ужасно радостно.
– Ну – ну, – задумчиво произнесла она, но сверкающие глаза при этом никуда не исчезли.
Я внимательно присмотрелась к ней, тут было явно что – то не то :
– Ладно, не томи, что там у тебя?
– Лялька, дорогая, мы с тобой через месяц едим в Карпаты! – радостно заявила мне моя подруга.
– Ты с чего это взяла? Почему вдвоем?
– Ну а с кем еще я поеду в Карпаты, если папа достал две путевки в студенческий лагерь? Меня одну он никуда не отпускает, а с тобой – другое дело, ты у нас правильная во всех отношениях и на хорошем счету у моей мамы.
– Ну вот еще, Иннка, – ответила ей, – я же в Ленинград к тете собиралась, я же тебе говорила.
– Лялечка, ну какой Ленинград, ты же каждое лето туда ездишь, да и поедешь в августе, какие проблемы, тетя никуда не денется, а меня папа в лагерь одну не отпустит. И что я там делать – то буду без тебя, если подумать?
Иннка еще не закончила говорить мне все это, а я уже точно знала, что конечно – же поеду с ней в Карпаты и, как говорил один серьезный господин,: «Торг здесь неуместен.»
(Примечание – фраза из книги И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок»)
У Иннки была патологическая любовь к Закарпатью. Она там родилась и прожила до двух лет – до того момента, когда ее родители разошлись и мама увезла ее в Херсон. Но на протяжении всей Иннкиной жизни папа каждый год летом забирал ее к себе. Моя подруга целый год жила предвкушением этой поездки, покупала себе наряды – летние модные платья, юбки и футболки а также спортивную одежду и обувь – ходить в горы.
Мне иногда казалось, что ее чемодан был готов к летнему путешествию где – то в начале зимы.
В этом году папа не мог принять ее у себя в доме, где много лет жил с другой семьей, потому что на все лето уезжал на Урал в командировку. По – этому он купил дочери две путевки в студенческий лагерь.
****
Поезд Симферополь – Львов отправлялся с Херсонского вокзала в 9 – 30 вечера. В 8 часов со всеми вещами – новой небольшой дорожной сумкой и видавшим виды рюкзаком моего брата за плечами – я была уже у Иннки в квартире. Договорились встретиться у нее – она жила в трех кварталах от вокзала.
– Кофе будешь? – вместо приветствия спросила Иннка.
– Ну давай, только недолго, времени – в обрез, – ставя вещи в угол прихожей, ответила я.
– Пошли на кухню, какой обрез? Еще целых полтора часа.
И вообще, не волнуйся ты так, не в Америку – же летишь, все будет нормально. Тебе кофе с сахаром?
Я кивнула. Она положила в чашку с кофе две ложки сахара, затем достала из холодильника открытую бутылку армянского коньяка и уже не консультируясь со мной, влила в мою чашку добрые полрюмки. А затем молча подала ее мне.
Ту – же процедуру проделала со своим кофе.
– Ну давай, за начало каникул! – Иннка поднесла свою чашку к моей, мы чокнулись. Я уселась поудобней на мое место у нее на кухне – между плитой и подоконником – мы с удовольствием потягивали кофе и молчали.
Я любила эти наши с ней посиделки на Иннкиной кухне и квартиру я ее любила. У нее было хорошо и уютно, она всегда была очень гостеприимна. Да и вообще мне казалось, что квартира ее меняла, сбивала с нее спесь, что ли. Иннка становилась более натуральной и естественной у себя дома и с ней было гораздо проще общаться. И еще – у нее в холодильнике всегда было что – нибудь вкусненькое, например, этот коньяк. Как они с мамой умудрялись так шиковать, для меня было загадкой, Иннка – студентка, а мама – рядовой советский инженер…
– Ну давай, рассказывай – что там с Полуэктовым? – немного охмелев, спросила Иннка.
– Да нет ничего с Полуэктовым, что вообще может быть с Полуэктовым? – ответила я и посмотрела во двор через окно ее кухни, лишь бы не встречаться с ней взглядом.
– Ну ты только сказки мне не рассказывай, я же тебе не Наташа Михайлова. Я давно вижу, что как – то все изменилось у тебя к нему, только вот не пойму никак – что. Ты какая – то счастливая все время ходишь, как будто знаешь о чем – то. Или в самом деле – знаешь? – вдруг Иннку озарила догадка и глаза у нее сузились.
– Знаешь, да? Ну расскажи мне, – попросила она.
– Не могу, – коротко ответила я.
Иннка сразу изменилась, глаза стали колючими и чужими, она молча подошла к окну, открыла его и зажгла сигарету. Она курила иногда, но редко – когда ей было очень хорошо или когда ее что – то бесило.
