скачать книгу бесплатно
От всей этой возни вокруг Юля немного открывает глаза и что-то снова невнятно говорит, кладет руку мне на плечо, гладит по щеке, а потом опять засыпает. Она тяжело и часто дышит.
Маша касается ее лба ладонью, а потом опять начинает всхлипывать:
– У нее страшный жар, лоб просто горит! – После этих слов у нее на глаза снова наворачиваются слезы.
Конечно же! Температура. Сначала ей было холодно в машине с включенной до отказа печкой, сейчас она бредит лежа без сознания. Даже странно, что мы раньше этого не поняли…
– Есть термометр? – спрашиваю я, стараясь говорить максимально спокойно.
Уверен, что вспоминая этот день через какое-то время, сидя, быть может, у себя на веранде со стаканом коньяка или чего-то еще, я буду удивляться своей собранности в этой ситуации с девочками, способности принимать решения и отсутствию паники, а, может и наоборот, – буду злиться по поводу того, какой я идиот, что не сделал так-то и так-то. У меня всегда так происходит – сначала что-то случается, и мне приходится действовать, причем зачастую так быстро, что думать нет времени, а уже потом, сидя в тепле и спокойствии, я или ругаю себя, прикинув все имевшиеся тогда варианты, или наоборот – хвалю, решив, что все тогда сделал правильно… Интересно, как будет в этот раз…
Маша возвращается с электронным «Microlife-ом» в руках. Она нажимает на кнопку, и в ответ, приборчик издает негромкий писк. Маша засовывает кончик термометра под мышку своей подруги. Ждем…
А ведь я уже так давно не видел термометр. У меня дома тоже где-то есть похожий, электронный градусник, но я даже вспомнить не могу, когда я в последний раз им пользовался. Даже интересно то, что когда ты занимаешься любимым делом, ты не болеешь. Иногда бывает какое-то недомогание, но зачем обращать на него внимание, ведь тебя ждет столько интересного. Максимум, ты пьешь какую нибудь таблетку и снова в бой. Это как ребенок, который, например, разбил коленку, играя во дворе. Через минуту, он уже рвется назад к друзьям, в случае, если все происходит летом, на каникулах, и совсем другое дело, когда это происходит по дороге на занятия. Даже маленькая царапина становится поводом истерики и категорического отрицания похода в школу.
В детстве, помню, я тоже не очень любил учиться и обманывал маму, нагревая термометр, чтобы сымитировать температуру. Тогда у нас были обычные стеклянные и их можно было легко нагреть на батарее до нужных величин. Потом, помню, мама начала что-то подозревать и уже не отходила от меня во время измерения. Тогда я завел себе второй – секретный градусник, точь-в-точь похожий на тот, что был у мамы. Я заранее нагревал его и прятал под одеялом, а когда мама давала мне свой, что бы померить, якобы температуру, я просто менял один на другой, когда она отворачивалась и был таков… Меня до сих пор поражает то, что если бы дети проявляли даже десятую долю подобной изобретательности в других, более полезных для себя направлениях, то большинство из них, наверное, смогло бы «делать» бизнес уже подростками, а к совершеннолетию не думать, куда податься и не болеть, создавая отмазы от нелюбимой работы.
– О Господи, – вскрикивает Маша, и я слышу стук ее пяточек, приближающийся к балкону, на который я вышел проветриться и подумать.
– Тридцать девять и семь, – шепотом произносит она. Голос ее дрожит, а глазки, по-моему, и не высыхали.
Давным-давно, еще в школе, одноклассник мне рассказывал, про то, как у него была температура около сорока. Из рассказа помню лишь фразу: «Зато на скорой прокатился на халяву…»
– Вызывай скорую, – говорю я Маше, которая смотрит на меня остекленевшими глазами. Остолбенела…
– Скорую? – повторяет она мои слова дрожащим голосом.
Минуту спустя, Маша, все-таки, медленно достает мобильный и начинает тыкать пальцами в экран. Телефон два раза попискивает, а затем она поворачивается ко мне:
– Сто три надо набирать? – произносит Маша, уже почти в истерике.
Я киваю в ответ, и снова смотрю на виновницу всего кипиша.
Она лежит бледная и тихо сопит, а ее рука в моей руке кажется просто раскаленной.
Держись, девочка! Температура – это еще не самое страшное. Как говорится: «До свадьбы… спадет!»
Я где-то читал, что всем известный Казанова, на которого так стремится быть похожим почти каждый мужчина в определенный период своей жизни, специально поднимал себе температуру до запредельной отметки, причем совершенно осознанно. Дело в том, что заболевание, которое больше всего и подходило данному персонажу, а именно – Сифилис, настигало Казанову не единожды в жизни, судя по его рассказам и рукописям. Так вот, как оказалось, бактерия – возбудитель этого самого заболевания, погибает при температуре слегка за сорок градусов по Цельсию, которую человек может вызвать у себя самостоятельно. Согласно писаниям, Джакомо, каким-то образом измельчал в пыль несколько кусочков горного хрусталя, а получившийся после этого абразив, состоящий из мельчайших частиц с очень острыми краями, смешивал с крепким кофе. Выпив этот раствор, наш герой вызывал у себя чудовищное кишечное кровотечение, на что его организм реагировал, помимо всего остального, резким повышением собственной температуры. Через какое-то время знаменитый герой-любовник «отходил» от своего лекарства, а самое главное – от его последствий и, согласно «запискам» самого Казановы, снова «окунался» в бездну плотских утех…
Так что температура это еще не смертельно, – тихо шепчу я лежащей рядом со мной Юле, все еще держа ее руку.
Тем временем Маша называет адрес в трубку, отнимает телефон от уха и кладет его в карман.
– Сказали, что скоро будут, – шепчет она.
Десять минут, пятнадцать минут. Время тянется так долго…
Маша носится вокруг Юли, то прикладывая влажные салфетки к ее лбу, то что-то говоря ей, хотя та мирно спит. Смотреть на это становится не совсем выносимо, но как только я собираюсь начать снова ее успокаивать, мы слышим звонок в домофон.
Наконец-то!
Машка сломя голову бежит в прихожую открывать дверь, и уже через пару минут в комнату заходят две молодые девушки в костюмах врачей скорой помощи. Одна блондинка с явными признаками недосыпа, другая рыженькая, чем-то очень довольная, явно в приподнятом настроении. Они здороваются и спрашивают в чем дело.
Пока Маша объясняет им всю ситуацию и показывает термометр, я внимательнее рассматриваю двух наших гостий. На обеих красуется бордовая форма врачей скорой помощи. Хотя костюмы выглядят мешковатыми, они, все равно, добавляют некого шарма в образы этих молоденьких девушек.
В вечерних платьях они бы выглядели вообще сногсшибательно! – думаю я, уже представляя себя в компании блондинки.
Тем временем, рыженькая (ее зовут Соня, судя по бэйджу) достает свой термометр и засовывает его Юле подмышку.
– Почти сорок, – говорит она через несколько минут, глядя экран такого же, как и у нас, Microlife-а, после чего, открывает сумку. – А почему девушка голая? – спрашивает рыжая, с нескрываемым интересом.
Я вкратце рассказываю историю с ванной, с кровью «по Беар Грилсовски» и с Юлиным желанием погреться в теплой воде, одновременно наблюдая за тем, как, тонкой струйкой, брызгает лекарство из шприца. Второй врач, та, что блондинка, готовит укол.
– Жаропонижающее, – отвечает она на мой вопрос быстрее, чем я успеваю его задать вслух.
Слегка улыбаюсь ей, а она улыбается мне в ответ. Я подмигиваю ей и улыбаюсь еще сильнее.
– Потом глазки будете строить! – достаточно строго обламывает меня эта красотка.
Её лицо мне кажется очень знакомым. Я перебираю в голове образы блондинок, которых когда-либо видел, но никак не могу вспомнить. Через мгновение светлая мысль, все же приходит мне в голову: Она же, как две капли воды, похожа на актрису, игравшую злого робота в фильме Терминатор-3. Даже красный наряд врача скорой помощи очень перекликается с фильмом. На мгновение улыбка появляется на моем лице.
Мы переворачиваем Юлю на живот и врач-терминатор (Елизавета) делает ей укол.
– Все! – произносит она, едва улыбаясь, – Но мы ее забираем – анализы надо сделать, да и скачки температуры могут повториться.
Блондинка снова смотрит на меня: Вы, наверное, курите? – ни с того, ни с сего, спрашивает она, глядя мне в глаза.
Неужели я так плохо выгляжу, что кажусь курильщиком? – Я лишь отрицательно мотаю головой, едва сдерживая раздражение.
– Пойдемте, я покажу вам балкон, – жестом руки, приглашаю Лизу пройти со мной.
Мы быстро выходим из комнаты, оставляя Машу и Юлю с рыжей Соней.
С приходом врачей вся ответственность, лежавшая на нас с Машей, как бы автоматически, переходит на них, что, в какой-то степени, позволяет расслабиться. Зная, что рядом есть люди, которые действительно что-то знают, а не просто читали какие-то книжки по спасению, занимаясь, как сейчас модно говорить, самообразованием, мне становится по-настоящему легко. В этот момент, даже захотелось повернуться к идущей позади меня Лизе и сказать ей что-то типа: «Спасибо, что вы есть» или что-то в этом роде.
Оказавшись на открытом воздухе маленького, не застекленного балкона, и я, и Лиза почти одновременно, поеживаемся от холода, так же одновременно улыбаясь друг другу, после чего, она достает тонкую сигарету из пачки и, похлопав руками по карманам, видимо, начинает искать глазами зажигалку.
– Вот, держи, – протягиваю я желтый «Cricket», который попался мне на глаза во время моего прошлого визита сюда.
В тот, первый раз, когда я оказался здесь, выйдя перевести дух, мне ужасно захотелось курить. И хоть я давно уже бросил эту отвратительную привычку, предпочтя ей спорт без одышки, ясную голову и хорошую потенцию, но все-таки иногда, например в такие вот моменты, как сегодня, на меня снова накатывает эта волна сигаретного голода, с которой порой очень и очень сложно бороться. Одно радует – в момент моего первого визита на балкон я не нашел табака…
Лиза прикуривает сигарету и пару минут, молча, смотрит куда-то вдаль, при этом выпуская тоненькую струйку дыма изо рта.
Она, даже в своей форме врача скорой помощи, выглядит очень привлекательно. Я любуюсь ее светлыми волосами, которые слегка колышет ветер, чертами ее лица, почти не тронутыми косметикой, и «бархатными» глазами, о которых, скорее всего, и говорил господин Печорин. После этого мой взгляд опускается ниже, и я отмечаю отсутствие обручального кольца на пальце.
– Как тебя зовут? – спрашивает Лиза, прерывая мои мысли.
Я представляюсь и улыбаюсь ей.
– Когда я еще жила с родителями, мой младший брат часто смотрел твои видео про рыбалку на моем ноутбуке и не выходил из Ютуба. Как ни возьму тогда компьютер, а там ты, на весь экран с большой рыбиной в руках – он твой фанат, во всяком случае, был раньше, хотя недавно он гостил у меня и, точно так же как и тогда, эксплуатировал мой ноут не по назначению, а я, так же как и раньше, увидела на экране тебя с рыбой в руках, когда он ушел. – Лиза, немного смутившись и слегка покраснев, выпускает тонкую струйку дыма, которую моментально рассеивает порыв ветра, налетевший откуда ни возьмись.
Я только смеюсь в ответ.
Лиза, кажется, первая девушка, которая меня узнала по моим видео, ведь обычно меня узнают мужчины, причем это происходит в совершенно, разных местах. На прошлой неделе, когда я ходил в бассейн, немолодой мужчина с интересом спрашивал меня о новых выпусках передачи, каждый раз, как я подплывал к бортику, чтобы отдышаться. Такое чувство, что он и плавать перестал, а только ждал у бортика, когда я следующий раз подплыву.
– Сколько лет твоему брату? – спрашиваю я у Лизы, выдержав небольшую паузу.
– Тринадцать.
– Он ходит на рыбалку?
– Постоянно, хотя в последнее время все больше просиживает за твоими дурацкими видео.
Ты, видно, совсем офигела, так говорить? – думаю я, разозлившись. – Что ты в своей жизни сама-то создала?
– Ну, во-первых, видео очень хорошие и я очень старался их сделать такими! – говорю я, глядя куда-то в сторону. – А во-вторых, ты бы не хамила мне, дорогая! – добавляю я с ноткой твердости, глядя уже прямо в глаза Лизе.
Шутки шутками, а оскорблять-то не надо!
Она краснеет и отворачивается.
– Извини. – Лиза тушит остатки сигареты в пепельнице, стоящей около перил балкона и заходит в квартиру.
Ничего я не перегнул! – отвечаю я своему внутреннему голосу. – Она первая начала!
Пару минут я стою один и думаю обо всем, что сегодня произошло. О глупой фотосессии, которой я был свидетелем, о «розовой ванне», которая до сих пор стоит у меня перед глазами, о температуре, от которой человек падает в обморок, и о враче-блондинке, которая так мне понравилась, но, кажется, оказалась стервой.
Интересно, наверное, круто так жить каждый день, я имею в виду ежедневный экшн, когда с тобой случаются вот такие вот ситуации, с которыми ты сталкиваешься впервые. Когда твой мозг по-настоящему работает, причем на грани, когда ты находишь способы решить проблему, к которой совсем не был готов. Некоторые люди, наверное, никогда бы не согласились на такое, при этом сидя днями на рабочем месте менеджера, делая одну и ту же работу с утра до вечера и сменяя эту унылую картинку другой, такой же унылой и скучной, на которой изображены старый диван, некрасивая жена и «полторашка» пива.
Вернувшись в комнату, я замечаю, что все уже собрались выходить. Юлю одели в какую-то домашнюю пижаму, Маша тоже уже оделась для выхода на улицу, а оба врача собрали свои вещи в чемоданчики с изображением красного креста и уже стоят в прихожей. Я аккуратно помогаю Юле встать, и мы все вместе выходим из квартиры.
Спускаясь по лестнице, Юля, буквально висящая на мне, снова начинает гладить меня по щеке и что-то шептать. Она касается мочки моего уха раскаленными от температуры губами, а уже через мгновение я ощущаю ее, горячие поцелуи на своей щеке. При этом она снова что-то бормочет себе под нос. Ее руки неловко обвивают мою шею и в какой-то момент она изворачивается и целует меня в губы, после чего закрывает глаза и как будто засыпает, не желая никуда идти.
Я совсем не был готов к такому повороту событий и чуть не уронил виновницу всего сегодняшнего спектакля на пол.
Да что ты, блядь, творишь, в конце концов, – приходит мне на ум со злости. – Виси смирно, а то не удержу.
В голове сразу возникает образ молодой больной девушки, кубарем катящейся вниз по грязным ступенькам и бьющейся головой о бетонный пол.
Ну и ну… – Я даже невольно поежился, представив на мгновения эту картину, после чего решил взять Юлю на руки (от греха подальше) как берут невесту в американских фильмах. Кажется, никто не заметил ее поцелуя и бормотания, а то, чего доброго, подумают, что сошла с ума…
Мысли об этом поступке Юли полностью заняли мою голову, и я не заметил, как ступеньки закончились.
Вообще, как мне кажется, такие вот ситуации случаются достаточно редко, даже с людьми, которые живут полной жизнью. Интересно, как все это закончится при наличии такого странного начала и таких разных участников ситуации? Скорее всего, Юлю положат в больницу, и Маша будет регулярно приходить к ней в гости, ведь они же подруги. Что касается врачей, то, скорее всего, ни одна из них не запомнит этот случай, если, конечно, мы с Машей не расскажем, почему Юля замерзла и что она делала на озере, хотя даже и в этом случае эти девушки в бордовых костюмах немного посмеются, а потом переключатся на других больных, на другие вызовы или на свою личную жизнь, в конце концов…
Мы выходим на улицу, где Лиза с Соней усаживают Юлю в машину с красным крестом на кузове. Она смотрит на меня, как бы прощаясь, и что-то говорит неразборчиво. Из всех слов, я смог разобрать только: Я скоро, Подожди и еще что-то со словом «звонить»…
Минуту назад эта девушка выглядела совсем больной и обессиленной, а на ее щеках не оставалось ни следа того румянца, который пылал там тогда, когда мы с ней познакомились. Было видно, что она больна и что ей очень плохо. Однако сейчас она смотрит на меня, сидя в салоне машины скорой помощи, и на ее лице на мгновение снова вспыхивает улыбка. Юля, как может, учитывая ее состояние в данный момент, улыбается мне на прощание.
Внезапно, она переводит свой взгляд на Машу и как-то странно меняется в лице: «Он мой», – уже достаточно внятно произносит, сквозь зубы, Юля, дополняя эти слова каким-то непонятным бормотанием в бреду, после чего, закрывает глаза и ложится. Соня, покачав головой, захлопывает за ней задние двери скорой.
Девушка, которая еще час назад была подругой Юли, мерзла с ней ради идиотских фотографий и ломала плечом дверь, чтобы ее саму и спасти, теперь стала соперницей, врагом, конкуренткой. Правду говорят: Бабы – зло…
Маша, побледнев, стоит как вкопанная и, видимо, не знает что дальше делать. Минуту промедлив, она подходит ко мне и дает свою визитку:
– Позвони, пожалуйста, прямо сейчас, чтобы был твой номер. Ты очень много сделал для нас. Спасибо. – Она мгновение смотрит мне в глаза, а потом тоже садится в машину, после чего Лиза, снаружи, закрывает за ней задвигающуюся боковую дверь.
– Подожди, невоспитанная девушка! – Я бегу к своей машине, снова открываю коробочку с рыбацкими штучками и вынимаю оттуда то же самое, что дал сторожу на стоянке, после чего, возвращаюсь к Лизе и кладу ей это в карман.
– Это твоему брату от меня.
– Что это? – спрашивает она, с удивлением.
– Передай ему! Такая есть только у меня и у Майкла Джексона! – повторяю я известную фразу из фильма.
Лиза поднимает на меня глаза, достает блокнот, пишет какие-то цифры, после чего, отрывает лист и, скомкав, запихивает его мне в нагрудный карман комбинезона.
– Увидимся, – произносит она с улыбкой, и чмокает меня в щёку, встав при этом на цыпочки. – Звони.
– Увидимся, – хлопаю глазами от удивления я.
– Мне пора! – Лиза вырывает свою ладонь из моей и убегает к машине. Скорая быстро покидает двор…
Уж позвоню, будь уверена…
Извозчик или «Еще один ненастоящий»
«Дамы, общество, шампанское,
Авто, разговоры – все светское.
Сигары, беседы и классика,
Костюмы, манеры и пластика.
Улыбки элиты общества,
Не знать проблем одиночества,
Иногда попадать на TV экран,
Ну что, людишки, завидно вам?
А потом опять блевать,
Находить себя в подъезде,
Ничего не понимать,