скачать книгу бесплатно
И вдруг все закончилось. Заклинание сработало, и мир погрузился в блаженную тишину.
Бастиан лежал на полу, чувствуя, как болит изрезанная осколками шея, купе заливало солнечным светом, и поезд как ни в чем не бывало ехал себе вперед, словно его не затапливала дымная тьма, и никто не умирал в этой тьме, захлебываясь криком.
От вымрака осталась лишь грязная лужа на полу и мертвая женщина в соседнем вагоне. Бастиан поднялся, сел на свою полку и устало провел ладонями по лицу, подумав, что надо бы позвать проводника, чтобы прибрал тут.
Ладно, успеется.
Папку с бумагами ворошил свежий ветер, влетавший в окно. Он нес запах трав и цветов, тепло и надежду. Лето всегда остается летом, несмотря на вымраков и серийных убийц.
«А ведь меня проверяли, – подумал Бастиан. – Слишком уж легко и быстро все вышло, я убил вымрака, словно на тренировке. Меня хотели проверить в деле».
Но кто?
Он вытянулся на полке и закрыл глаза. После выбросов энергии Бастиану всегда хотелось спать.
Бастиан редко видел сны, но сейчас его увлекло в яблоневый сад, наполненный солнцем и светом. Еще зеленые яблоки висели на ветках, как звезды, в воздухе плыл терпкий запах сухих трав, над землей с визгом носились стрижи. Светловолосая девушка в платье цвета слоновой кости шла рядом с Бастианом, и он еще подумал: неужели это очередная жертва?
Он никогда не видел ее лица – упрямого, красивого, решительного. Это была девушка, которая сама управляла своей жизнью, жила так, как считает нужным, и не собиралась никому кланяться. Бастиан любил таких, энергичных и смелых, – безвольные барышни, которые всегда подчиняются родительскому решению и не имеют ни одной собственной мысли в голове, были ему не по душе. Он прекрасно понимал, что никогда не сможет поладить с ними.
«Еще одна жертва», – подумал Бастиан и ощутил пронзительную жалость.
На плече девушки сидел маленький сыч, смотрел на Бастиана так, словно собирался немедленно убить и съесть и его, и всех его близких. Это выглядело настолько забавно, что он не сдержал улыбки. Ручной сыч, надо же! Такое может быть только во сне.
– Вы пленница этого дома, – сказал Бастиан. Откуда взялись эти слова, он не знал, но понимал, что это самое главное, что он сейчас может сказать этой красивой, упрямой и несчастной девушке. – Куда ваше сердце зовет вас на самом деле? Сердце, не долг. Вы слушаете его хотя бы иногда?
Сыч потоптался на ее плече и сердито распушился, стал похож на лохматый комочек гнева. Возмущенно пискнул: дескать, как смеет этот уродливый наглец говорить в таком тоне? Кто он такой вообще, откуда свалился на наши головы? Девушка выглядела не менее сердитой – одарив Бастиана опаляющим взглядом, она ответила с плохо скрываемым раздражением:
– Уж точно не в ваши объятия!
Бастиана это не удивило. Он давно привык к тому, что любая девушка предпочтет старого развратника, но с лицом без шрамов, чем его – богатого, щедрого, но изуродованного ножами рабовладельцев с улицы Чудес.
– Да спаси меня Господь от такого ужаса! – весело воскликнул Бастиан, и девушка развернулась и посмотрела на него с таким забавным возмущением и обидой, что он невольно рассмеялся – и в следующий миг уже целовал ее. И девушка, которая задохнулась было от гнева, почти сразу же откликнулась на его поцелуй.
Сыч издал громогласный вопль, полный презрения и ненависти, и улетел. Бастиан прижал незнакомку к себе – острые локти, теплое тело, нежные ключицы, светлые волосы, упавшие на плечи, – и подумал, что никогда еще не был настолько счастливым и несчастным одновременно.
Как и эта гордая и несчастная девушка в его руках. Она тоже была счастлива, он это чувствовал всем сердцем…
– Милорд?
Бастиан открыл глаза – в дверях стоял проводник, держал в руках швабру. От вымрака не осталось и пятна на полу.
– Инеген через четверть часа, милорд, – сказал проводник с опасливым уважением. – Не замерзли?
Бастиан покосился в сторону разбитого окна. Осколки стекла были оплавлены – верный знак магического нападения. Значит, вымрак ему не приснился, он действительно сражался с чудовищем и победил его. В купе было свежо, день клонился к вечеру.
Интересно, застанет ли он кого-нибудь в полицейском участке? Или в Инегене поздно приходят на службу и рано уходят с нее?
– Не замерз, – ответил Бастиан и, притянув к себе сумку, убрал документы по делу. – Все в порядке, спасибо.
Проводник кивнул и закрыл дверь.
Бастиан до сих пор чувствовал ласковое тепло девичьего тела в своих руках. Ему редко что-то снилось, и он забывал сны сразу же, как только просыпался, но этот сон впечатался в его разум так, словно это было воспоминание: яркое, дразнящее, безнадежное.
Он посмотрел в окно – впереди лежали черепичные крыши Инегена. Тонкий шпиль собора царапал небо, солнце ласкало зелень многочисленных садов.
На мгновение Бастиану показалось, что он видит сыча, летящего над городом.
Когда господин Марк Арно, полицмейстер Инегена, говорил с Аделин, то ей казалось, что он думает о том, как бы договориться о свадьбе. Не с ним, разумеется, господин Арно был давно и прочно женат на даме, которая имела колоссальный вес, гренадерский рост и красноречивое прозвище Медведиха, но у него был младший сын, и его до сих пор ни к кому не пристроили.
И стоило Аделин прийти в полицейский участок, чтобы продлить регистрацию, как господин Арно начинал заводить пространные разговоры о том, что негоже молодой девице из благородного дома быть все время одной, и хозяйка-то она замечательная, и никто о ней дурного слова не скажет, так что не пришла ли пора подумать о тех приятных вещах, которые такой девице может предложить супружество с достойным молодым человеком… Аделин улыбалась, клятвенно обещала как-нибудь зайти на ужин и поближе познакомиться с Арно-младшим, с которым пока лишь обменивалась приветствием при встрече на улице, а затем забирала желтую книжечку регистрации и уходила.
Иногда ей казалось, что это какая-то игра, в которую они с полицмейстером играют просто от провинциальной скуки. В конце концов, девушке положено быть замужем. Особенно если эта девушка владеет большим домом и землями, а на счетах у нее миллион карун отцовского наследства, которое постоянно преумножается от грамотного вложения в ценные бумаги.
Входя в полицейский участок, Аделин предчувствовала знакомые разговоры и мысленно вздыхала, готовясь давать те ответы, которые успели ее утомить. Что ж, игра есть игра, таковы ее правила… Но, подойдя к открытой двери кабинета господина Арно, она вдруг застыла, словно наткнулась на невидимую преграду.
– …конечно, мы окажем всяческую помощь. – Господин Арно говорил сдержанным и серьезным тоном, как правило, такой тон появляется тогда, когда говоривший получил пресловутую ведерную клизму с иголками. – Бумаги по делу у вас уже есть, но я предоставлю вам наши документы. Очень хорошо, что вы приехали, господин Беренгет.
Аделин прижалась к стене, радуясь, что участок по вечернему времени пуст и ее никто не видит. В ногах поселилась предательская слабость. Значит, это Бастиан Беренгет. Уже приехал. Что же делать-то, Господи?
Она молилась очень редко, но сейчас готова была упасть на колени и просить, чтобы небеса сжалились над ней.
– Прекрасно, – услышала Аделин знакомый голос, похоже, столичный инквизитор устал с дороги. – Я должен провести допрос родственников и осмотреть дома. Кстати, что за ведьма топчется у вас в коридоре?
Почуял, устало подумала Аделин. Еще бы он не почуял, берунийский пес. Он натаскан чуять таких, как она, чуять и уничтожать. На мгновение ей показалось, что на шее сомкнулись тяжелые челюсти, круша кости и чавкая кровью. Господин Арно выглянул в коридор, ободряюще улыбнулся, и Аделин вдруг поняла, что надо делать.
– А, это госпожа Аделин Декар! – ответил он преувеличенно бодро, и Аделин вошла в кабинет, стараясь, чтобы ее вежливая улыбка не выглядела оскалом загнанного в угол животного. – Вы на перерегистрацию, госпожа Декар?
– Да, господин Арно, добрый вечер. – Аделин прошла к столу полицмейстера, протянула книжку и только после этого обернулась к столичному гостю и непринужденно сказала: – Здравствуйте.
Вблизи Бастиан выглядел еще более отталкивающим. Почему он не хочет разгладить эти шрамы? Или они ему нравятся и нравится то впечатление, которое он производит на людей? Молодой мужчина – и такой урод. Впрочем, он был инквизитором, а это намного хуже любого уродства.
– Ведьма, – произнес Бастиан, пристально глядя на Аделин – так, словно где-то уже видел ее и теперь всматривался в знакомые черты. – Сильная природная ведьма.
– Я зарегистрирована с пятнадцати лет, как и положено по закону, – с достоинством ответила Аделин, глядя ему в переносицу. – Ни в чем дурном и злонамеренном не участвовала. Если у инквизиции есть ко мне вопросы, я с удовольствием на них отвечу.
Губы Бастиана дрогнули в улыбке, сделав его изуродованное лицо еще страшнее. Аделин невольно поежилась. Господин Арно тем временем расписался в ее книжке, поставил печать и сказал:
– Вот и все, Аделин, жду через месяц.
Аделин протянула было руку за книжкой, но столичный гость перехватил ее и принялся лениво перелистывать странички. Аделин заметила, как напрягся господин Арно за своим столом, и почувствовала, как по спине ползет капля пота.
Эта уродливая тварь подавляла ее – и испытывала от этого удовольствие. В животе заворочался тугой комок тошноты, и Аделин испугалась, что сейчас упадет в обморок.
За что он с ней так? Она не сделала ничего плохого! Или он в самом деле чует?
– Декар, Декар… – задумчиво повторил Бастиан, перелистывая книжку. – Это ведь на ваших землях нашли четвертую жертву?
Взгляд темных глаз был холодным и пронизывающим, словно Бастиан пытался заглянуть в душу. Аделин кивнула.
– Да, но убита она была в другом месте. Тело подбросили.
Полицмейстер тоже закивал, всем своим видом показывая, что так и было.
– Хорошо, – Бастиан кивнул, протянул ей книжку и приказал: – Подождите меня снаружи, я задам вам пару вопросов.
Аделин поняла, что вышла из участка только тогда, когда Кусь опустился на ее плечо и осторожно взялся клювом за мочку уха. Кусь никогда не влетал в полицейский участок, предпочитая ждать хозяйку снаружи, сидя на спинке скамьи с самым свирепым и неприступным видом и разражаясь гневными воплями, как только кто-то имел наглость к нему подойти. Аделин почесала голову сыча кончиком пальца и вспомнила, как отец говорил, что друзей надо держать близко, а врагов еще ближе.
От этого врага ей хотелось держаться подальше, но она понимала отцовскую правоту. Пусть лучше он все увидит сам – увидит так, как она покажет ему, – а не придет в ее дом с саблей наголо, чтобы рубить головы.
Бастиан вышел через четверть часа. В одной руке он нес дорожную сумку, в другой – несколько папок с полицейским гербом. Он удивленно поднял бровь, посмотрев на Куся, а затем кивнул, словно ожидал увидеть именно сыча.
– Собственно, я хотел спросить, есть ли у вас сова, – улыбнулся он, и изувеченное лицо на мгновение сделалось вполне располагающим. – Как ее зовут?
– Кусь. Это он, а не она, – ответила Аделин, и сыч распушился и надулся: он возненавидел столичного следователя с первого взгляда. Впрочем, не родился еще тот человек, который пришелся бы Кусю по душе; Аделин не в счет.
– Прелестное имя, – усмехнулся Бастиан, и они неторопливо пошли по улице в сторону главной площади. Посмотреть на них со стороны – гуляет милая парочка. – Почему именно такое?
– Дайте ему палец, который не жалко, и увидите почему, – ответила Аделин. Больше всего ей хотелось поинтересоваться, почему он спрашивает ее про сыча.
– А, кусается, – понимающе кивнул Бастиан. – Что же ты, Кусь, так суров?
Сыч издал возмущенный вопль, от которого разлетелась стайка воробьев.
– Интересуетесь птицами? – полюбопытствовала Аделин. Бастиан улыбнулся.
– Видел вас с ним во сне, когда ехал сюда, – неожиданно признался он. – Красивая девушка с сычом на плече посреди яблоневого сада. Сад, я так полагаю, у вас тоже есть?
Летний вечер был теплым, но Аделин мазнуло холодом по спине. Мало того что инквизитор, знаток магии, способный обуздывать ведьм, – так он еще и сноходец. Человек, которому сны могут открывать прошлое и будущее, только надо уметь их направить.
Впервые за несколько лет она почувствовала, что не справится. От этого стало больно и жутко.
– Да, сад есть, – ответила Аделин. – Возле забора нашли Магду Геверин. Мой брат ее увидел, и мы вызвали полицию.
Магда Геверин была рыжеволосой болтушкой, собиралась замуж за адвоката – тот, впрочем, недолго горевал о такой потере, два дня назад успел с кем-то обручиться. Однажды Магда заговорила с Аделин в магазине тканей – после разговора у Аделин гудело в ушах, а голова болела от переизбытка сплетен и новостей.
– В деле написано, что ваш брат нездоров, – сказал Бастиан с той мягкой деликатностью, которой Аделин не ожидала. Не от него, во всяком случае.
Она кивнула.
– Да. Я его опекун после смерти отца. Большую часть времени он вполне разумен, но иногда у него бывают припадки наподобие эпилептических.
Говоря об этом, Аделин понимала, что сама роет могилу и себе, и брату. Сейчас столичная дрянь вцепится в него, вытряхнет признание и увезет в тюрьму, потом Уве выведут на площадь и казнят, а Бастиан повесит орден на грудь.
– Он не покидает дом. – Аделин надеялась, что говорит об этом не слишком торопливо и ее слова не звучат как оправдание. – Изредка выходит в сад, за ним постоянно следят наши слуги.
– Разумно, – кивнул Бастиан. – Вы ведь сильная ведьма, Аделин. Одна из самых сильных, каких я встречал. Убийца – стихийный маг, судя по тому, как перерезаны шеи у девушек. Что вы чувствовали, когда он убивал их? Только не говорите, что ничего. Такой выплеск энергии не прошел бы мимо вас.
Запястья налились холодом – так, словно их заковали в наручники. И сразу же пробудилось то упрямство, которое заставило Аделин гордо вскинуть голову и ответить:
– Ничего. Накануне убийств Уве слег с приступом, а тогда я думаю только о нем. Рада бы вам помочь, но я действительно ничего не замечаю в такие дни.
– Даже так… – задумчиво произнес Бастиан и вдруг посоветовал: – Не надо так дрожать, Аделин. Я не желаю вам зла, можете мне поверить.
Лицо дрогнуло словно по своей воле – будто бы со стороны Аделин увидела себя и поняла, что презрительно ухмыляется.
– Бастиан Беренгет, сын своего отца, – почти выплюнула она. – Сын гонителя и убийцы таких, как я. Вы не желаете мне зла, конечно.
Бастиан усмехнулся.
– Мой отец посвятил жизнь борьбе со злом, – холодно сказал он, но за этим холодом трепетал огонь. Вечер переставал быть томным. – Да, он убивал ведьм – тех, у которых руки были в крови по локоть. И я делаю то же самое, и это честь, а не стыд и горе, как вы полагаете. Это вы убили девушек?
Аделин остановилась, чувствуя, как воздух комкается в горле, не давая дышать. Гнев пульсировал в висках, пальцы наливались тяжестью. Сволочь такая, да как он смеет!
– Нет, – глухо ответила она и только сейчас увидела, что в глазах Бастиана плывут мягкие огни – словно русалки водили хороводы с фонариками в темной воде. Аделин казалось, что она падает.
– Ваш брат?
– Уве? Нет. – Аделин поняла, что готова разреветься. Она не могла отвести взгляд, и Бастиан смотрел в ее душу, в темную воду, в тоску и одиночество.
«Не смейте так говорить», – хотела сказать Аделин и не смогла. Не хватило ни сил, ни характера.
– Тогда вам нечего меня бояться, – доброжелательно сказал он, и наваждение растаяло. Инквизитор исследовал ведьму, не нашел в ней ничего интересного, и Аделин считала, что этому надо радоваться. Но не могла. – Но еще одно такое слово о моем отце – и я вас придушу.
– Понятно, – прошептала Аделин. На нее вдруг нахлынули запахи, звуки, краски. Они стояли на площади, у памятника королю Георгу Победоносному, на площадке для танцев играл маленький оркестр, и из раскрытых дверей гостиницы неслись голоса и звон посуды: слуги сервировали ужин для постояльцев на свежем воздухе под бело-голубыми зонтиками.
– Тогда будем считать, что договорились, – улыбнулся Бастиан, и Аделин подумала, что, если бы не эти шрамы, на которые так испуганно косятся девушки, он был бы очень хорош собой. – Может быть, чашку кофе?
– Нет, – ответила Аделин, и притихший было Кусь завозился на ее плече, прикидывая, стоит ли выцарапать глаза понаехавшей сволочи сейчас, чтоб не лезла к людям со своими угощениями, или лучше отложить это приятное дело до завтра.
– Тогда до встречи. – Бастиан перехватил сумку поудобнее и пошел в сторону гостиницы. Глядя ему вслед, Аделин прошептала:
– Чтоб тебя ворса заел…
– Не заест, госпожа Декар! Я с ними приятельствую! – звонко ответил Бастиан. К лицу Аделин прилила краска, и она испугалась, что следователь обернется.
Но он не обернулся.
Разложив вещи в шкафу и приняв ванну, Бастиан решил выйти на свежий воздух. Летний вечер был теплым и светлым, и проводить его в гостиничном номере, пусть и уютном, было бы неправильно. Он спустился на первый этаж, купил у регистратора карту Инегена и прилегающих поселков и, выйдя на улицу, прошел к веранде.
Свободные места нашлись сразу же. В столице к внешности Бастиана уже успели привыкнуть, но здесь он был чудовищем, и на него таращились в открытую. Кто-то особо впечатлительный стучал пальцами по виску, отпугивая нечистого. Девушки перешептывались, глядя на него с любопытством, сочувствием и страхом. Их достопочтенные матушки смотрели оценивающе, словно пытались подсчитать, сколько денег у Бастиана на счетах.
«Много, – подумал он, махнув официанту. – Вы даже не представляете, насколько много».
– Анетт, не надо так таращиться, это неприлично, – услышал Бастиан опасливый шепот и обернулся.
Благородное семейство, которое ужинало куриными ножками в меду, сразу же уткнулось в тарелки. Отец заговорил о ценах на репу.
Во взгляде официанта, который торопливо подошел к его столику с книжкой меню в руках, не было ничего, кроме желания услужить. Бастиан заказал карпа с овощами, пряными травами и рисом, чашку кофе и в ожидании ужина развернул карту.
