скачать книгу бесплатно
– Странная позиция, Паша. Мы видим, что ты уклоняешься от вступления в комсомол. Встань и дай ответ, почему ты не хочешь вступить? – с заметно злорадной интонацией произнес комсорг.
– Спасибо, я пока не чувствую себя достойным, – ответил школьник.
– Нет, ты достоин, – вмешалась классная руководительница. – Тебя рекомендовали как ученика с отличной успеваемостью и поведением, честного, принципиального, всегда готового прийти на помощь товарищам. (Здесь некоторые девочки поддержали славословия в адрес Паши).
– Ты понимаешь, что не быть комсомольцем – это позор?! – с деланым возмущением воскликнул комсорг. – Ты позоришь наш класс! Ты отбиваешься от коллектива! Ты неуважительно относишься к коллективу, проявляя эгоистический индивидуализм! Коллектив надо уважать! – с пафосом произнес он снова, рассчитывая на то, что ребята примутся дружно осуждать «индивидуалиста». Воззвание к толпе, как известно, излюбленный способ демагогов направить агрессию против выделившегося чем-либо одиночки, и в большинстве случаев он, к сожалению, срабатывает. Так произошло и здесь: класс загудел, осуждая поведение Павла. Однако Паша смело перехватил инициативу.
– Минуточку, – остановил он комсорга, – это чем же я позорю класс и чем конкретно оскорбляю каждого из моих одноклассников? Поднимите, пожалуйста, руки те, кому лично я нанес какой-либо ущерб! Выше, выше поднимайте руки, и пусть каждый лично объяснит мне, как я проявляю эгоизм в отношении него!
– Да у нас, собственно, нет к тебе претензий, Паша! – заговорили разом девочки. – Речь ведь идет просто о том, что ты почему-то не хочешь вступать в комсомол!
– Это преступление? – спросил Паша.
– Это не преступление, – начала классная руководительница, – но…
– Позвольте, так раз это не преступление, то я не понимаю, на каком основании наш комсорг Боря бросается такими словами, как «эгоизм», «позор для коллектива» и тому подобными? За такие слова надо отвечать, Боря! Ты какое имеешь право так говорить?
– Вступить в комсомол должен каждый нормальный школьник, потому что так положено в нашем государстве. Тебе ведь известно, что мы живем в социалистическом государстве? – пытался наступать Боря.
– А ты какое имеешь право говорить от имени государства, правительства? Ты что Маркс, Энгельс, Ленин? Если я наношу какой-то ущерб государству, правительству, партии, пусть правительство меня и накажет, но при чем здесь Боря?
В классе раздались смешки в адрес комсорга. Класс, минуту назад готовый заклевать Павла, переметнулся на его сторону. Классная руководительница для порядка пробурчала что-то насчет того, что Паше следует еще подумать и все-таки впоследствии вступить в комсомол, однако на деле Павла совершенно оставили в покое. После такой бурной перепалки Диму уговаривали недолго. В ответ на увещевания, будущий «служитель культа» ответил: «Скажите, я нарушаю закон? Разве в Конституции нет статьи о свободе совести? А раз есть, значит, я предлагаю прекратить этот разговор». На повторные предложения «одуматься», Дима ответил: «Если я нарушаю закон, обратитесь в милицию». Комсоргу ничего не оставалось, как продолжить прием в комсомол тех, кто сам подал заявление о вступлении.
Такова же схема защиты от нападений «на зоне». Мне приходилось разговаривать с одним человеком, попавшим в ситуацию, когда несколько оголтелых уголовников начали кричать, что он-де попирает тюремные законы и обычаи. «А кто здесь лучше всех разбирается в законах?» – задал вопрос заключенный. «Мы все знаем эти законы!» – разом заголосило несколько глоток. «Нет, подождите, мне нужен тот, кто знает тюремный закон лучше всех!» – настаивал умудренный опытом сиделец. Никто не ответил. Каждый из желавших поскандалить знал, что, заявив о своем знании «законов тюрьмы», он претендует на высокое положение «смотрящего» и рискует навлечь на себя гнев авторитетных уголовников, а «разборки» относительно того, кто является главным «законодателем» могли закончиться дракой. Поэтому пафос «блюстителей законов и обычаев» моментально сошел на нет, и разговор сокамерников перешел в другое русло.
Людей, которые любят «говорить за других», в частности, вещать от имени «высших ценностей», всегда можно поставить на место. Вот удачный пример такого случая, произошедшего с Владимиром Маяковским. Поэт часто встречался с читателями, среди которых были и те, кому его творчество не нравилось. Нередко ему задавали ехидные вопросы, на которые он часто отвечал весьма остроумно. Вот одна из таких перепалок:
– Маяковский, ваши стихи непонятны.
– Ничего, ваши дети их поймут.
– Нет, и дети мои не поймут! – утверждал читатель.
– А почему вы так убеждены, что дети ваши не поймут? Может быть, у них мама умнее, и они будут похожи на нее.
Заметим, что читатель погорел именно на том, что взялся говорить не только от своего имени, но и от имени потомков.
«Вы ведь не со всеми такой храбрый?!»
Рассмотрим другой вариант развития ситуации, когда ваш обидчик настаивает на своем праве ругать вас потому, что он, дескать, является вашим родственником, а вы живете с ним в одной квартире, зависите от него материально и т.п., либо он является вашим начальником, в обязанности которого действительно входит вас контролировать. Тем не менее, вас не устраивает то, в какой форме он это делает, и вы хотите призвать его к большей почтительности. Такая ситуация подразумевает использование приема «Вы такой храбрый не со всеми». Этот прием опирается на тот факт, что ваш обидчик, сколь бы могущественен он ни был, все равно имеет над собой людей, с которыми он не посмел бы разговаривать в подобном духе. Нужно напомнить ему об этом следующим образом:
– «Почему бы вам не повторить то же самое такому-то (назвать имя начальника этого человека, родственника, которого он боится и уважает и т.п.)?»; «Ты ведь, папа, на работе (с друзьями, с соседями) так не разговариваешь! А почему с нами говоришь таким образом? Ты что, относишься к нам хуже, чем к посторонним людям?»
– «А со своими друзьями (мужем, начальником, соседями) вы тоже так разговариваете? И как они на это реагируют?»
– Перенесите ситуацию в другое время и другое место: «Вы всех так экзаменуете?», «Вы везде занимаетесь допросами?», «Вы всегда говорите с такой покровительственной интонацией?», «Вы всегда так разговариваете или только по воскресеньям?»
Существуют люди, с которыми ваш недруг боится разговаривать так же, как с вами
Как-то в детстве мы сидели с одной соседской девочкой на лавке и «играли в карты» (мы вырезали ножницами короны у королей и дам, чтобы украсить ими бумажных кукол). Мимо проходила какая-то бабка, которой хотелось на кого-нибудь покричать «для разрядки». Вот и пошла она нас стыдить, что мы-де «картежницы», а «кто играет в карты, тот потом курит, пьет водку, ворует, и за это обязательно попадает в тюрьму, где делает татуировки» и т.д., и т. п. Из окна высунулась мама подружки и попросила бабку оставить нас в покое. Та обрадовалась, что есть еще с кем поругаться, и стала кричать на весь двор: «Вот это родители! Это как же вы детей своих воспитываете? Надо сообщить вам на работу, что вы приучаете детей к азартным играм!» К этому моменту вокруг нас остановилось несколько любопытных, среди которых оказался детина двухметрового роста с сигаретой во рту и с бутылками в обоих карманах. «Ой, бабушка, смотрите! – воскликнули мы. – Вон дяденька курит! Давайте вы лучше его повоспитываете!» Бабка обернулась, и, испуганно охнув, тут же убежала, сославшись, что у нее «свои дела». Зрители очень повеселились насчет истинной причины этого поспешного бегства.
Вот другой пример. Школьник громогласно возмущался по поводу того, что учительница начала выставлять ему заслуженные двойки в журнал. Надеясь заставить ее прекратить выставление оценок, он перешел на крик. «Знаешь что, Витя, – сказала учительница, – почему бы тебе не покричать дома на своего отца?» Этого замечания оказалось достаточно, чтобы разговор в таком тоне прекратился.
«Поставить перед ним зеркало»
Следующий универсальный и чрезвычайно эффективный метод называется «Поставить перед ним зеркало». Он заключается в том, чтобы заставить агрессора посмотреть на себя вместо того, чтобы нападать на вас.
– «Вы не думали, как ваши движения смотрятся со стороны?» («Вы не слышали со стороны свой голос?», «Вы себя видите, слышите?»).
Приём «Вы знаете, как вы смотритесь со стороны?»
– «Вы всегда так разговариваете или только по воскресеньям?», «Вы только на пляже так кричите или везде?» Перенос ситуации в другое время и другое место применяется не только при проведении приема «Вы такой храбрый не со всеми». Он хорош и в случае, когда вы просто хотите подчеркнуть ненормальность поведения агрессора.
– «Ну вы прямо красавица-принцесса, когда материтесь!» («Вы смотритесь сейчас очень благородно – как истинный рыцарь!») Напоминание о внешности действует на людей практически беспроигрышно, по крайней мере, до 50 лет.
– «Что вы сейчас делаете?» («Что вы сейчас говорите?»).
– «А с кем вы разговариваете?» («Что вы видите перед собой?»). Подобные вопросы намекают на не совсем здоровую психику агрессора, который пытается вывести вас из себя, произнося в вашем присутствии ругательные речи, но не обращаясь при этом к вам лично.
– «Почему вы…», «Что означает, когда вы…» – далее следует описание тех несловесных действий, которые выполняет в ваш адрес противник, желая вас позлить.
Например, вы стоите в очереди в поликлинике. Подходит еще один человек и спрашивает, кто последний. «Вон тот – последний!» – отвечает за вас некий господин и указывает на вас зонтиком, тыча им вам едва ли не в лицо. «А почему вы показываете на меня всего лишь зонтиком? Почему бы сразу не указательным пальцем?» – спрашиваете вы невежу.
– Очень эффективно применять так называемый метод Эриксона (по имени известного психотерапевта Милтона Эриксона), который заключается в том, что вы рассказываете человеку, находящемуся перед вами, историю «об одном человеке», намекая на самом деле на него самого.
Например, некто имеет обыкновение проходить в вашу квартиру, не разуваясь, и вы чувствуете, что это является нарочитой демонстрацией непочтения к вам, однако сделать замечание такому человеку вам непросто, потому что гость является, например, вашим родственником, который старше вас по возрасту, и который, время от времени, одалживает вам деньги. Вам, конечно, не хочется ссориться с ним, но и давать себя в обиду вы тоже не желаете. И вот вы как бы между прочим заводите разговор о гостях, приходящих к вам в дом, и замечаете, что все они – люди воспитанные, которые всегда разуваются у порога, но среди них есть один нахал, который проходит в обуви. Разумеется, вы делаете вид, будто не заметили, как гость прошел в ботинках, либо заметили, но, увлекшись разговором, забыли об этом.
– Человек, который оскорбляет вас, как правило, делает это с помощью существительного или глагола. Последнее встречается гораздо чаще, поскольку на оскорбления «с помощью существительных» (а попросту на обзывательства) решается далеко не каждый любитель потрепать нервы. В большинстве случаев вам просто приписывают какие-то действия и поступки, которых вы либо не совершали, либо которые являются сугубо вашим личным делом. Иначе говоря, вас оскорбляют с помощью глаголов. Когда вы не можете сообразить, как достойно ответить на ехидную или оскорбительную фразу, осуществите «прицепку» к глаголу или существительному и задайте агрессору встречный вопрос, поставленный к глаголу или существительному, имевшемуся во фразе оскорбителя.
Приём «Вы ведете себя так всегда или только по воскресеньям?»
Например, вас оскорбили с помощью существительного, сообщив вам, что вы, положим, «свинья в ермолке». Вы отвечаете: «Спасибо на добром слове, а вы-то как сами называетесь?» Оскорбление с помощью существительного – это самый простой случай для того, чтобы быстро найти ответ на него. В дальнейшем мы рассмотрим другие способы ответить на оскорбления такого типа.
Оскорбление с помощью глагола – это, как правило, фразы, в которых оскорбления содержатся в неявном виде. Вам порой бывает даже сложно объяснить, что именно вас в них задело. Агрессоры часто специально используют неоднозначные фразы, чтобы сделать вид, будто они не сказали вам ничего такого, на что можно обидеться, и вы, высказывая им свое возмущение, якобы ведете себя неадекватно. Однако против неоднозначных фраз с оскорбительным подтекстом есть противоядие. Таким противоядием является «прицепка к глаголу». Вы начинаете задавать вопросы относительно того глагола, который был употреблен во фразе агрессора, и тому придется либо «раскрыться» и оскорбить вас напрямую с помощью существительного (а с этим вы уже знаете, как бороться), либо признать, что его слова содержат оскорбительный подтекст, и извиниться.
Например, вы уволились со своей работы и устроились на другую. И вот, вы мирно стоите в очереди в магазине или в каком-либо учреждении, где много народу, и вдруг к вам подходит ваша бывшая коллега и начинает громко, чтобы все вокруг слышали, разговаривать с вами. «О, Марья Ивановна, привет! Сколько лет, сколько зим? Почему это вы от нас ушли?! И где вы теперь работаете? Неужели в другом месте платят больше, а?! Что коллегам-то вашим на старой работе передать?» Разумеется, вас совершенно не приводит в восторг, что какой-то малознакомый человек, с которым вы даже не состоите в приятельских отношениях, допрашивает вас, да еще так, чтобы о ваших делах слышала вся очередь. Тем не менее, сделать бывшей сотруднице замечание при таком большом количестве народа нельзя: защищаясь, она может наговорить вам такого, что вам самому станет неприятно. Самое лучшее – повторять, как эхо, все глаголы, которые употребила в своей речи эта бестактная и назойливая женщина, как это сделала ее находчивая собеседница:
– О, Марья Ивановна, привет! Сколько лет, сколько зим?
– Здравствуйте, Дора Ефимовна, очень рада вас видеть!
– Это чего это вы от нас ушли?!
– Ушли, ушли (вместо ответа вы, как эхо, повторяете глагол).
– И где вы теперь работаете?
– Работаем, работаем, много работаем.
– Неужели в другом месте платят больше, а?!
– Что-то да платят, по-разному платят.
– Где вы работаете?! Что коллегам-то вашим на старой работе передать?
– В разных местах работаем, в разных.
– Так что передать-то вашим бывшим сотрудникам?
– Передать? А зачем вам передавать?
– Зачем? Да мне-то незачем! А почему вы не хотите что-нибудь передать тем, кто остался на вашей работе?
– Зачем передавать? Я и сама им все передам.
– Что-то вы не хотите со мной разговаривать, – обиженно фыркает Дора Ефимовна и уходит восвояси. Несомненно, что в следующий раз она подумает, прежде чем устраивать «показательные выступления» на публике.
Прием «Прицепиться к глаголу-действию» можно использовать в любой ситуации, но более всего он уместен, когда разговор ведется на повышенных тонах и очень быстро – так, что у вас совершенно нет времени сообразить, что ответить. Это ситуация, когда вас просто «облаивают», и вам надо ответить хоть что-нибудь, чтобы впоследствии вам не было неприятно, что на вас накричали, а вы беспомощно смолчали. Следует прицепиться к действию, которое фигурирует во фразе оскорбителя, и «вернуть» ему это действие в форме вопроса. Например, вам кричат: «Вечно ты ничего не знаешь! А знаешь ли ты хотя бы, где находится домоуправление?!» Вы тут же отвечаете: «А вы все знаете?» или «Что вы еще знаете?» Ваш ответ должен быть кратким. Ударение в нем должно стоять в конце фразы – на последнем или предпоследнем слове.
«Призвать невидимых свидетелей»
Чтобы воспользоваться этим приемом, вам следует «расширить рамки ситуации», то есть, включить в ситуацию посторонних людей (на самом деле, быть может, отсутствующих), призвав их в незримые свидетели того, что делает агрессор:
– «Как вы полагаете, как бы сейчас поступил на вашем месте человек воспитанный?» (можно назвать имя конкретного человека, которого агрессор уважает).
– «Как вы полагаете, почему другие люди так не делают, например…» (назвать имя уважаемого человека).
Прием «Призвать невидимых свидетелей»
Допустим, ваша свекровь то и дело проверяет, хорошо ли вы постирали штаны вашего мужа. Вы задаете ей вопрос: «Как вы думаете, почему моя мама так не делает?» Вашей свекрови придется выкручиваться, чтобы не сказать что-нибудь плохое о вашей маме: перспектива ругаться с тещей вряд ли придется ей по душе. Если же она дурно отзовется о ваших родителях, ей же хуже. Неважно, что ответит свекровь на ваш вопрос. Что бы она ни ответила, вы скажете: «Вы думаете, дело только в том, что вы сказали?» и сделаете многозначительную паузу. Даже самый недалекий агрессор поймет: ему намекнули на то, что уровень культуры у него более низок, чем у других людей.
– Если недостойно ведет себя человек, который находится при исполнении своих служебных обязанностей, можно прокомментировать его поведение пожеланием, чтобы его слова услышал человек, которого чтят представители этой профессии.
В качестве примера приведу такую историю: как-то раз учитель обозвал ученика бранным словом. Тот не растерялся, и сказал на это: «Да услышат вас Макаренко и Сухомлинский». Учитель даже покраснел от стыда, поскольку сам не раз рассказывал о том, какими умными и терпеливыми людьми были эти светила педагогики.
Если вы не знаете, какое имя является авторитетным для представителей данной профессии, можно сказать: «Да услышит Бог ваши слова, да вознаградит Он вас сполна за вашу „доброту“!»
– Иной раз вам в грубой форме отдают приказ, ослушаться которого вы не можете, т.к. формально он справедлив либо исходит от человека, в чьи обязанности действительно входит руководить вами. Кроме того, редко, но встречаются ситуации, когда вас принуждают подчиняться с помощью физической силы (это, конечно, чаще бывает в жизни детей, а не взрослых). Тем не менее, и здесь вы можете ловко обескуражить агрессора, который пользуется своим физическим превосходством или служебным положением.
«Расширьте рамки» ситуации – включите в нее воображаемых свидетелей
Приведу пример. В младших классах я стала свидетельницей поучительной ситуации. Трое старшеклассников развлекались тем, что выслеживали, кто из малышей не сдернул за собой воду в туалете, и в унизительной форме требовали, чтобы те пошли и сдернули ее, а тех, кто не подчинялся, запирали в туалете, погасив свет. Одной из их жертв оказался очень хитрый второклассник. Он вынужден был сдернуть за собой воду, после чего, выпущенный из туалета, сказал: «Ребята, я вас знаю: вы обычно учитесь в пятнадцатом кабинете, а классный руководитель у вас Тамара Николаевна, не так ли?» «А тебе какое дело, из какого мы класса?» – насторожились «блюстители порядка». «Ребята, – совершенно серьезным тоном продолжал мальчик, – простите, я раньше не знал, что вы занимаетесь унитазами, но теперь я даже помогу вам и обязательно расскажу всем об этом!» Надо было видеть, как вытянулись лица троих балбесов!
А вот другой пример применения того же приема ребенком. Этот мальчик был сыном посудомойки из школьной столовой и после уроков ходил помогать ей убирать посуду. Как-то раз его форма пропиталась запахом жареного лука, и, когда он пришел на кружок по рисованию, один из недоброжелателей, сказал: «Фу, от тебя несет, как от вонючего козла!» Дурацкая фраза была встречена хохотом другого бескультаря, но мальчик не растерялся. «Прости, я не знал, что ты всех обнюхиваешь», – сказал он, вызвав новый приступ смеха, но уже не в свой адрес.
Универсальные приемы, исходящие из структуры оскорбительной фразы
«Это вопрос, утверждение или указание?»
Люди, которые утверждают, что научиться отвечать на любое оскорбление или провокацию невозможно, объясняют свое мнение так: «Никогда не предугадаешь, что тебе скажут!» После прохождения первой ступени нашей системы – базовых приемов, исходящих из положения агрессора в обществе – их пессимизм рассеивается, но не совсем. Тем не менее, для них у нас есть в запасе следующий аргумент: агрессор, конечно, может сказать вам что угодно, но если оскорбление или провокация выражены словами, то эти слова всегда представляют собой структуры, хорошо знакомые нам из грамматики русского языка,а перечень этих структур известен.
Так, например, любая фраза, которую мы слышим, является либо вопросом, либо утверждением, либо указанием (т.е. фразой в повелительном наклонении). Если вам сказали что-то явно неприятное, но вам трудно найти слова, чтобы выразить, что именно вас задело и с чем именно вы не согласны, нужно спросить: «Это вопрос?», «Это утверждение?» или «Это указание?», в зависимости от того, на что больше похожа реплика с неприятным содержанием. Эти вопросы также хороши, когда вы общаетесь с человеком, имеющим обыкновение говорить загадками. Поясню на примере.
В организацию, проводящую курсы повышения квалификации учителей, часто приезжают люди из разных городов со всевозможными лекциями и семинарами. Как-то раз приехала одна женщина-режиссер, чтобы показать учителям игры, направленные на развитие актерских способностей. Учителя охотно выполняли задания, но никто не мог понять, как же она оценивает их выполнение. «Театральная дама» имела очень странную манеру говорить, а именно: у нее была совершенно неопределенная интонация. Например, один из слушателей выполнил задание – изобразил попугая. Режиссер подошла к нему и сказала: «Это что… Это попугай… Так выглядит его поза…» Сказав это, она воззрилась на аудиторию, видимо, ожидая от слушателей какой-то реакции. Но какой?! Совершенно нельзя было понять, то ли она одобряет выполнение задания, то ли осуждает, то ли предлагает обсудить исполнение. Никто не мог понять, то ли она спрашивает, то ли делает утверждение, то ли дает указание выполнить упражнение еще раз. Люди чувствовали себя неловко. У них складывалось впечатление, что «театральная дама» постоянно на что-то намекает, но на что именно, понять было невозможно. В целом интонация режиссера была больше похожа на вопросительную, но вопросы в их привычном понимании отсутствовали.
На второй день тренинга многим стало казаться, что «театральная дама» (именно так окрестили ее слушатели) просто над ними издевается. Наконец, когда режиссер произнесла очередную фразу-загадку, кто-то не выдержал и спросил: «Мы не понимаем: вы спрашиваете, утверждаете или даете указание?» Режиссер смутилась: «Неужели вы меня совсем не понимаете?» – и уже через минуту заговорила как нормальный человек. Судя по тому, как быстро она сумела перестроить свою речь, ее странная манера общения являлась сознательной и действительно была направлена на то, чтобы смутить слушателей, которые не зря восприняли подобную манеру как демонстрацию «богемности» и недостаток уважения. И всего лишь один верно сформулированный вопрос помог снять эту неуместную маску загадочности.
Любое оскорбление является либо вопросом, либо утверждением, либо указанием. Спросите: «Это вопрос?» («Это утверждение?», «Это указание?»)
Возьмем более распространенную ситуацию, когда вам делают замечание, смысл которого не вполне ясен. Допустим, вы что-то сказали, а вам в ответ говорят что-то грубое и неодобрительное, но грубиян не объясняет своего мнения. Приведу примеры диалогов, где человек, подвергшийся нападению, ставит своего обидчика на место, начиная именно с выяснения типа предложения, а затем, в случае, если агрессор продолжает грубить, переходит к использованию других приемов.
– Заткнись и иди отсюда!
– Это указание?
– Нет, это вежливая просьба!
– Кто тебе сказал, что она вежливая? (Прием «Поставить над агрессором начальника»).
– Кто тебя спрашивал?
– Это вопрос?
– Да, это вопрос!
– А кто тебя научил задавать его в такой форме? (Прием «Поставить над агрессором начальника»).
– Вечно вы предложите что-нибудь дикое!
– Это утверждение?
– Ты один сочинил эту ерунду?
– Это вопрос?
– Какой ты глупый!
– Это утверждение?
– А ты с этим не согласен?
– На каком основании ты даешь такие категоричные оценки? (Прием «Поставить над агрессором начальника»).
– На том основании, что ты говоришь по-немецки совершенно неправильно. (Человеку, сказавшему грубость, пришлось оправдываться, объясняя свое мнение).
– Вообще-то я говорил по-английски.
– Ой, извини пожалуйста, я просто не расслышал!
