скачать книгу бесплатно
Сегодня Нэт решила до начала рабочего дня прогуляться по проспекту до того места, где она любила играть ребёнком …
На детских площадках, на скамейках и на удобных диванчиках никого ещё не было. Нэт присела на один из диванчиков, вот здесь она в детстве любила играть. И однажды, идя вместе с отцом по аллее, в первый раз услыхала имя – Мут. И на её просьбу к отцу, рассказать об этом, понравившемся ей, юноше, отец рассказал ей (под большим секретом), что это молодой учёный Милосвет Утров. И что при зачислении в НГЦ он стал – Мут, первая буква от имени и две от фамилии, и что он уже – ПРЕГЕЛАТ …
Она спросила у отца, все при зачислении в НГЦ так делают, отец ответил – многие, и шестилетняя Наташа сказала, что тогда она будет – Нэт.
Так Нэт в шесть лет избрала свою дорогу, она тоже станет – превосходящей галактические науки … Ей очень хотелось быть там же, где этот юноша …
И Нэт, тогда ещё просто маленькая девочка – Наташа, уселась за учебники …
Она очень старалась при подготовке к сдаче экзаменов в НГЦ (научный галактический центр) и сдала все экзамены по самой высокой шкале.
И вот она, семилетняя девочка, стоит перед огромным экраном, это вход в НГЦ.
Но, прежде чем войти, её поприветствуют все ПРЕГЕЛАТы, как своего нового соратника по космосу, и она тоже всех поприветствует, назвав своё имя. От отца (так же под большим секретом) Нэт знала, если сейчас успеть назвать своё имя за именем «Мут», она «впишет» себя в будущие полёты с ним. Перед ней появлялись лица ПРЕГЕЛАТов и каждый называл своё космическое имя, которое высвечивалось и вверху, над его головой. Нэт вся собралась, как перед прыжком и ждала …
Вот экран стал высвечивать лицо Милосвета Утрова, а губы его чётко проговаривали своё космическое имя. Нэт замерла, пристально следя за губами Мута. И только его губы стали смыкаться на последней букве, она звонко закричала «Нэт». И увидела, как следующее появилось её лицо и над её головой её космической имя «Нэт». Она успела «вписать» себя рядом с Мутом!
Нэт улыбнулась своим воспоминаниям детских лет. Она давно уже – превосходящая галактические науки, и сама уже ПРЕГЕЛАТ. В полётах она астрофизик, но астробиология не обходится без неё ни в одной экспедиции, кто бы другой не значился официально. И ключи от лаборатории всегда у неё тоже есть. Нэт была уже не один раз в космических экспедициях. И скоро они полетят на новую планету, пока что в своей галактике …
Шли последние дни подготовки экспедиции к вылету. Состав экспедиции собрался в тенистом саду на крыше лаборатории НГИОКа, ждали врача экспедиции – Мута и командира космолёта – Дита, неразлучных друзей с детских лет Дита. Дит был младше Мута.
Было странно, Мут никогда не заставлял себя ждать. Все присутствующие терялись в догадках – почему друзья заставляют себя ждать. Но вот появился Мут, один. На ходу, разводя руками и улыбаясь своей ясной доброй улыбкой, Мут излишне громко стал объяснять, что Дит приносит через него – Мута свои извинения, но сегодня быть на обсуждении не может. Это было не принято, да и беспечный вид и тон Мута немало удивил и озадачил всех присутствующих …
Но Мут с видом, что ничего странного не произошло, тут же заявил, что и он сейчас должен их покинуть. И не дожидаясь ни каких вопросов, кивнул на прощание и тем же быстрым шагом вышел. Было такое ощущение, что Мут еле сдерживал себя, чтоб не бежать бегом. Нэт непроизвольно шагнула за Мутом, но он быстро свернул в другую аллею и скрылся с глаз озадаченных ученых.
– Что ж, – скрывая тревогу, скучным голосом произнесла Нэт, – можно сделать перерыв … до завтра. И первая направилась к выходу из сада.
А Мут уже чуть не бежал к двери операционного блока в своей лаборатории и, войдя вовнутрь, быстро подошел к уникальному, уже по одному внешнему виду, операционному столу, на котором лежали Дит и крепко спящий розовощёкий младенец. Мут наклонился над ними, чутко вслушиваясь в дыхание младенца и Дита. Затем отсоединил часть стола с младенцем и откатил стол в другой операционный блок рядом, предварительно защёлкнув дверь, где остался Дит. В запасном блоке Мут создал «рабочую обстановку» и вызвал Яринку – самую надёжную свою помощницу и талантливого педиатра. Яринка появилась в блоке, будто всё время стояла за дверями и только и ждала зова. Мут благодарно улыбнулся ей:
– Вот, принимай подопечного и можешь позвать родителей, всё уже позади, Олежек здоров и всё отлично. А мне надо срочно заняться другими делами, ты уж тут сама принимай «спасибо».
– Хорошо. – коротко ответила Яринка. Мут торопливым шагом устремился в блок, где оставил Дита.
– Дит! – окликнул Мут, как только тот открыл глаза, – Ты видишь меня, Дит?!
Дит молча смотрел на Мута стеклянным взглядом. У Мута на лице выступил холодный пот и Мут осевшим голосом позвал:
– Дит …
Дит молча поднялся и сел. И все так же стеклянно глядел на Мута …
У могучего Мута подкосились ноги, и он осел на стул, не решаясь больше окликать своего друга (и капитана). В глазах Мута плавился ужас … Но Дит в это время протянул руку и коснулся щеки Мута, ласково и трогательно, как касается детская рука лица отца или матери, и произнес:
– Не уходи.
Голос Дита, давно уже непроизвольно властный даже с Мутом, сейчас звучал нежно и просительно, словно голос ребенка, не желающего расставаться с родителями.
– Нет, не уйду, Дит. Всегда с тобой буду, – ласково, с дрожью в голосе, проговорил Мут.
Дит облегченно вздохнул и улыбнулся.
– Ну вот, Дит, мы и сделали с тобой то, что задумали, и я полагаю успешно … – с расстановкой проговорил Мут, вопросительно смотря в глаза Диту.
– Да, Мут. И главное, никаких компромиссов, как я и просил тебя, – непривычно мягким голосом ответил Муту его младший друг, и радость долгожданной победы осветила лица и Мута, и Дита. Много дней они, два друга и соратника по космическим полетам и делам, держали в тайне то, что показали перед полетом к планете ИКС последние обследования о здоровье Дита. Нет, Дит по-прежнему для простого человека был совершенно здоров, но не для полетов в космосе и работе в космическом пространстве, а это для Дита было равносильно смерти, катастрофа всей его жизни, не мыслимой без его научных изысканий и полетов. Изменения коснулись сердца Дита. Изменения не допустимые для человека его предназначения. Диту предстояло или заменить свое сердце на другое, в полной мере идеальное по всем требованиям к его занятиям, или оставить свои занятия навсегда, и остаться прикованным к Земле! О чем Дит и думать не мог.
Но была и еще одна преграда для исправления здоровья Дита – он ни за что не соглашался на пересадку чьего-то сердца, кто еще не полностью утратил признаки жизни, а значит и надежды к спасению того, кому принадлежит это сердце. А от утратившего все признаки жизни и возможно было пересадить кому-то другому, но для жизни в космосе – не годилось. Дит же, понимая, что единственный выход для него, пока не раскрыта тайна другим обследованием, которое может попасть на глаза не только Муту, все-таки не согласен был носить в своей груди сердце с мыслью, что он может быть виновником чьего-то не спасенного организма из-за поспешности.
И вот на радость, уж совсем отчаявшихся друзей, появился вариант, когда пересадка от кого-то его сердца ни в коем случае не будет злом, а благом донору Дита.
В институт поступил здоровый, с двумя здоровыми сердцами, ребёнок, одно из которых необходимо было удалить для дальнейшей нормальной жизни ребёнка. Сколько надо было выдержки и профессионализма, чтоб сохранить в тайне это, потому что Мут не мог взять ни одного помощника, а должен был сделать это сам. И Дит, насколько и до каких пор мог, должен был сам тоже помогать Муту. И вот они справились!
Но Мута, под действием нежного голоса Дита и превращения его в ласкового ребенка, вдруг неожиданно охватил непреодолимый страх, что он, сохранив в тайне все, сгубит своего младшего друга, который был ему дороже своей собственной жизни уже много лет. Мут давно не мыслил себя без дружбы с Дитом, без него.
И Мут, сидя рядом с Дитом и вслушиваясь в его голос, решает не пускать Дита в полет к неизвестной планете ИКС, в эту тягучую безвестность, которая окружит их космолет, как только они окажутся в космосе. И не просто – в космосе, а там, пока еще совсем в неизведанной части галактики, Вселенной! Да, он не станет заменять рэкограмму Дита с изменениями на новую – исправленную. И Дита не допустят к полету к планете ИКС, только таким образом он может оградить своего друга от подстерегающей его смертельной опасности в космосе.
«Ах, Дит, Дит! – мысленно укорял Мут своего друга. – Если бы ты согласился на предыдущий вариант!» Сердце того парня, могучее, сильное сердце человека, жило, ритмично билось и подавало без перебоя кровь и кислород …
И Дит просто потребовал от Мута – спасай! И Мут сделал невозможное – раздробленное на мелкие осколки костей тело парня стало возвращаться к жизни. Но – к какой! Однако Дита это не убедило, а наоборот закрепило его решение «не идти ни на какие компромиссы в ущерб кому-либо».
А это, «бескомпромиссное», сердце – сердце новорожденного, родившегося с двумя жизнеспособными отличными сердцами, одно из которых необходимо было удалить для того, чтоб организм младенца стал нормально функционировать! Крепкие, удивительно здоровые жизнестойкие сердца, но – младенца! Мут сделал и делает все, чтоб новое сердце Дита в кратчайшие сроки «выросло» в сердце взрослого человека, но для этого надо время! А до полета к планете ИКС остались считанные дни, не успеть! Ни за что не успеть! Это Мут, гениальный врач и ученый, понял вот сейчас, когда Дит открыл глаза и заговорил.
И Мут, склонив свою «повинную» без вины голову перед своим дорогим другом, ласково, но твердо поведал ему врачебную правду – Дит не может пока вылетать в космос, его новое сердце надо «растить». Дит стиснул руку Мута и «по-мальчишески» запальчиво воскликнул:
– Мут! Ты ведь знаешь, нет никакого риска!
Мут молчал. Дит настаивал:
– Но, если ты не заменишь рэкограмму, я не буду допущен к полету! Ты помнишь тот полет?! Только наши обоюдные знания и умение мгновенно без слов понять друг друга, спасли весь экипаж от гибели!
Мут был непреклонен:
– Да, но то была уже изведанная планета, а сейчас полет в отдаленную часть галактики, куда еще никто не летал. И к планете, о которой даже сведений нет, кроме единственной той первой голограммы, да первых нескольких проб. Нет. – твердо и решительно ответил Мут.
– Нет!!! – в отчаянии воскликнул Дит, – А ты подумал о том, что я умру без тебя?! Я не могу без тебя! Всегда не мог! А сейчас по жизненным показателям – не могу! И ты, как врач, это знаешь! Я просто умру и все! – и Дит по-детски умоляюще посмотрел в ясные добрые глаза своего старшего друга. Мут секунду подумал и решительно заявил:
– Я тоже не полечу.
– Нельзя этого делать! – отчаянно воскликнул Дит. – Экипаж слажен, прошел все проверки … Мут, ты ведь знаешь, в такой экспедиции нельзя так просто вывести из состава, быстро кого-то заменить. Состав целиком вновь должен будет пройти через все проверки! А там, где-то в галактике, на грани гибели тот, кто успел послать нам сигнал! И ждет! Надеется! Верит … Мы можем не успеть! И ты все равно должен будешь указать вескую причину своего самовывода из экипажа космолета, это значит – должен будешь рассказать обо мне все! Иначе тебя подвергнут точечной проверке, а ты понимаешь, что это! Но ты ведь знаешь, что все скоро урегулируется. И я ни в чем не буду слабее, даже наоборот! Но пока придется это держать в тайне. Пока. И главное, ни каких компромиссов!
– Вот видишь, – ворчливо попрекнул Мут, – Сам, так «ни каких компромиссов», а меня на что толкаешь?!
– Это, не компромисс, Мут, а молчание ради дела. Да, ты, Мут, знаешь, что мое сердце «вырастет» и все придет в норму. Но пока ты будешь доказывать на моем «растущем» сердце, меня отстранят от полетов, и я буду вычеркнут из круга САГЕЛАТов! И мои знания ПРЕГЕЛАТа замкнутся во мне, не принося никому пользы. Мут, ты ведь знаешь, что тогда я тоже не смогу жить! Ты ведь знаешь это, Мут! И на что, получается, ты, Мут, употребил свой разум при этой вот уникальной пересадке? На что?! Подумай, Мут!
Мут крепко стиснул плечо Дита:
– Да, ты прав. Я буду думать, Дит. – и Мут пересел в самый дальний уголок. Воцарилась полная тишина.
Во второй половине дня Мут был уже в космолете и отдавал специфические распоряжения относительно шестого отсека, как необходимые при предстоящем полете в неизведанное.
Глава 5. Вылет к планете ИКС.
Астроплазмолог Глосс, все время полёта занятый новым лактографом, взглянул на вошедшую Нэт, в окно иллюминатора, за которым крошечной исчезающей звездочкой светила земля, спросил:
– Где Дит?
– В шестом отсеке с Мутом. – ответила Нэт.
– Есть данные космической бури …
И Глосс углубился в расчеты. Расчеты подтвердили о надвигающейся космической буре, но скоро и без расчетов всем членам экипажа стало ясно – буря будет. Весь состав экипажа собрался вокруг Глосса и приборов. В молчании наблюдали, как за иллюминаторами проносились различных размеров космические тела …
Обстановка была напряженная, но лица у всех были спокойные. Из новичков был один только Максим – дублер капитана корабля.
Поступил сигнал – поврежден 6-й отсек. Нэт оглянулась, но Мут с капитаном были тут же. Хорошо зная Мута по прежним полетам, Нэт была удивлена, увидев незнакомое выражение в его глазах. «Похоже на страх? Но это же не вероятно, Муту не ведом страх. Что же это такое? Если боится, то почему, за что и за кого? Странно все это …».
Поступил новый сигнал – повреждение исправлению не подлежит. Необходимо отстыковать 6-й отсек. Такое под силу могло быть только капитану корабля – Диту. Знали это все, знал и Мут. Сигнал повторился и медлить было нельзя, иначе повреждения затронут ближайшие отсеки. Нэт, наблюдавшая все время за лицом Мута, изумилась вторично за этот день, Мут с изменившимся лицом шагнул к Диту, как бы преграждая ему дорогу.
– Ты не пойдёшь, Дит! – и просящее, и требовательно, воскликнул врач корабля.
– Надо, – ответил коротко капитан, и врач по его интонации понял, что капитан пойдет, потому что повреждение может устранить только он.
Мут вспомнил один из полетов, когда Дит, ещё новичок в космосе, спас корабль от катастрофы. Но это было тогда …
– Дит, ты не … – и Мут осёкся, встретив строгий приказывающий взгляд друга – молчи.
«Дит пойдёт! – в ужасе металась мысль в уме Мута, – И погибнет! Как убедить его, что теперь ему пока что нельзя!» Мут в отчаянии оглянулся, как бы в поисках чьего-то плеча, чтоб опереться в эту минуту …
Могучий, поистине богатырского телосложения, врач космолёта беспомощен перед надвигающейся бедой: «Дит погибнет, если сейчас выйдет в открытый космос. Пока этого Диту нельзя, совсем нельзя!».
Авторобот извещал о дальнейших продвижениях повреждения, они молниеносно увеличивались, грозя захватить прилегающий отсек …
Неожиданно раздался характерный щелчок, который оповещает экстренный выход кого-то в космос и всего через несколько секунд прозвучал жизнерадостный голос Максима – дублёра капитана в полёте, юного учёного, ещё ни разу не бывшего в самостоятельных экспедициях.
– Назад! – холодно, резко приказал капитан.
– Поздно, лучше поспешим с устранением повреждения. Я жду твоей команды, капитан, – спокойно, явно стараясь подражать интонации Дита, проговорил Максим.
Мут неотрывно следил за лицом своего друга. И когда, поражающий всех своей выдержкой и самообладанием, Дит неуловимо для других изменился в лице, Мут быстро взглянул на экран пульта. Там, в открытом космосе, среди мелких «звёзд» неслась на корабль огромная глыба, а Максиму повреждение устранить не удавалось.
– Принять дублёра и произвести экстренную расстыковку по шестой отсек включительно, – отдал команду капитан.
Экипаж замер. Заработала аварийная автоматика и Максима втянуло вовнутрь, тут же расстыковывая шестой отсек. Это был единственный выход, но грозящий катастрофой при посадке корабля. В то же время огромная глыба врезалась в уже отстыкованный шестой отсек, а корабль понесся дальше …
Какая-то секунда спасла Максима. С окаменевшим выражением лица он стоял перед капитаном – он не смог. Но экипаж знал, что в создавшейся ситуации сделать было ничего невозможно. Капитан, и сейчас, мгновенно сориентировавшись и рассчитав, принял единственно правильное решение и спас и в этот раз, как и в том, прошедшем полёте и корабль, и экипаж на нём, который вышел из поля магнитной бури, хоть и утратив одну из своих частей по шестой отсек включительно, но способный лететь дальше.
Дит подошёл к Максиму и крепко сжал его плечи. Максим, до этого стоявший с отчаянным видом, счастливо взглянул на лицо своего капитана и улыбнулся. Он готов был вновь повторить этот выход, только чтобы видеть такие глаза капитана!
– Ты больше не будешь считать меня новичком? – спросил Максим, с таким неизъяснимым восхищением смотря Диту в глаза, что все заулыбались.
Дит разжал руки на плечах Максима и углубился в расчёты.
Неожиданно приборы показали – планета!
Мут воскликнул:
– Не может быть! Приборы, повреждённые бурей, ошиблись, это какое-нибудь большое космическое тело.
– Нет, Мут, это планета, – спокойно ответил Дит.
Глосс пробурчал:
– А я еще не успел собрать свой новый прибор.
Все сочувственно посмотрели на Глосса, а Мут крепко сжал руку Дита, и пристально посмотрел ему в лицо. Нэт подумала, что раньше Мут так не беспокоился за своего молодого друга, сильного, очень выносливого, с «космическим» здоровьем. «Почему Мут так беспокоится за капитана?» – недоуменно, в который раз подумала Нэт.
Глава 6. Земляне на неизведанной планете.
Корабль удалось припланетить. Это была такая удача. Недавно весь экипаж уже было приготовился катапультироваться в спасательном аппарате в бездну галактики, только капитан всё медлил. И вдруг он скомандовал – всем по местам. Весь экипаж в полном аварийном снаряжении так и занял свои места и приготовился к сокрушительной посадке повреждённого корабля. Когда удара не последовало и весь экипаж осознал – они живы и под кораблём твёрдая почва планеты, какое-то время была полная тишина. Но вот тишину взорвал ликующий голос Максима:
– Качать капитана!
Но Дит остановил друзей жестом руки и голосом, в котором не смог скрыть тревогу, сказал:
– Подождите благодарить …
Если бы Мут внимательно посмотрел в лицо своему другу, он бы увидел не радость, а крайнюю настороженность в глазах капитана. Но Мут сейчас думал уже не о посадке, он знал, что только Дит мог сделать такое, значит, не зря он скрыл то, что произошло с Дитом незадолго перед вылетом.
«Но что будет с Дитом теперь? Всё переменилось из-за неожиданной космической бури. И что это за буря? Ни один космический робот не приносил такой угрозы на пути к планете ИКС» – в отчаянии думал Мут.
Ведь за то время, что корабль должен был потратить на перелёт от Земли до планеты ИКС, Мут твёрдо рассчитал, что устранит ту опасность, которая есть в отношении Дита. Но как будет теперь, он не знал.
В той части корабля, что пришлось отсечь, и был оборудованный по требованию Мута и при его участии сконструированный со специалистами отсек для Дита. Отсека нет.
Пробы воздуха дали хорошие показания, но капитан приказал выходить в спецкостюмах. Это были уже не те мумии-скафандры для космоса, эти не сковывали движений и не мешали при ходьбе, но всё-таки – спецодежда.
– Нет, Дит, ты не пойдёшь первым, – решительно заявил врач корабля, вновь удивив этим Нэт, – Тебя никто не сможет заменить, и ты должен это помнить всегда, – и чтобы сгладить свой приказ как врача, Мут улыбнулся светлой, ясной улыбкой, – Уступи право вступить на незнакомую планету первым мне – твоему давнему другу.
Мут добродушно засмеялся, понимая, что этого желает каждый из членов экипажа. И чтобы как-то закрепить за собой право первенства в необидной форме, Мут продолжил:
– Я и в возрасте тебя постарше, помнишь?
Командир корабля был действительно очень молод, но очень серьёзный (слишком серьёзный, как сетовали влюблённые в него девушки), всегда собранный и с некоторых пор для тех, кто знал его давно, в чём-то неуловимо переменившийся, встретился со взглядом своего старшего друга, посмотрел в окно иллюминатора.
– Может ты и прав …
Мут ещё сердечнее улыбнулся, взял за руку Дита:
– Ты обо всех должен думать. Если с тобой что случится … Не хочешь же ты заставить меня горько раскаиваться … – и Мут выразительно и пристально посмотрел в глаза капитану.
