скачать книгу бесплатно
Пынть дрожал. Он нырнул в плотную прохладу воздуха и был всё дальше от земли и сонного города. Скоро тело привыкло к водам неба, и, прежде чем повернуться на спинку и блаженно дрейфовать, Пынть заметил внизу серебряную цепочку реки на чёрном бархате ландшафта.
***
Двуликий город наш. Перевёртыш. По верхней фасадной части зовётся – Пять удач, а в перевёрнутом виде – Пять неудач!
Про город дубль жители не знают, конечно. У везунчиков одна излюбленная забота – наблюдать за погодой. Какая она стоит месяцами в Пяти удачах! Щедрая, сочная! Как зарядит – так уж месяца на два. А потом листопад приходит. Шуршит под ногами, шуршит – и тихо вокруг, и не резко. И паутинкой задёрнуты заботы.
Ещё везунчики обожают свой город за крутые склоны холмов. С них так весело скатываться на санках зимой или кубарем летом! Ночью при полной луне можно, замерев, слушать, как пухлощёкие облака перешёптываются с холмами. А утром крикнуть «Эге – геее…!» ярким лучам или просто так.
Всем хочется дружить с везунчиками. Даже печали. Ведь сначала она робко ходит по пятам и бывает вежлива. Но стоит только завести знакомство, как она сразу подкарауливает, неведомо откуда узнавая про то, где ты. И становится закадычной. Вы знаете, какого она цвета? Везунчики знают. Возвращаясь домой всё равно откуда, её легко узнать по нежному цвету осенних листьев и протянуть навстречу руку, верной.
Только Никто не отвечал ей взаимностью. Он не озадачивался, как все. Поэтому всем и было не до него. Однако, он похож на везунчиков тем, что также сутулится при ходьбе и втягивает голову в плечи. Когда приближаются мутные часы, и воздух заворачивается войлочным туманом, он также хватает ноги в руки и даёт дёру…. – Доктор вздохнул, глянув на собеседников, и подошёл к невидимому окну.
– Вот он какой, наш город, – кивнул Цуц, ковыряя бинт на ноге, – Ведь город – это что?
– Город – значит городить, огораживать, огород, загород…
– Ещё в нём есть потаённый зов! Города всегда такие разные.
– Но все похожи общим строем, обустроем, настроем, постройками, помойками…
– Зато в городах чего только нет! Мосты, линии передач, дороги –магниты притягивают страждущих всё больше и больше!
Ушан тряхнул головой. В комнате оказывалось тесно из – за приглашаемых Доктором слов.
Цуц вдохновенно перешёл к великим площадям городов: « Прорывами городов являются площади!»
– Голубчик, сегодня попристальнее последите за буквами «П», «Р», – попросил Доктор, – Какой фарой мигнёт машина при повороте на площадь?
– Правой фарой! – быстро ответил Цуц.
– Теперь к вам спешит и буква «Ф»!
Ура Трафальгарской площади!
Прости! Ты так далека, но
Фиолетовый призрак фантазии
Соединяет нас.
Трогательная колонна Нельсона,
Прими мои искренние фейерверки
дружелюбия!
Буквы так и тянулись к Цуцу. Ушан и не знал никогда, что они могут быть столь захватывающими. Они толпились, обступая Цуца, наступали друг другу на ноги и ссорились с соседями за место поближе к кумиру.
– А какого цвета ваше настроение? – спросил Доктор вздрогнувшего Ушана, скользнув взглядом в невидимое окошко в стене.
Ушан, тоже взглянув туда, ответил:
– Серо-буро-малиновое с проседью.
– Какое – какое? – оживился Доктор, – С проседью? И что вас привлекает в этом вашем цвете?
– Не привлекает, а отвлекает.
– Вас? От чего?
– Других. От меня.
Доктор улыбался. Солнечные зайчики вдруг закружились вокруг Ушана. И становилось теплее. Какие яркие зайчики! Какие весёлые танцы! Кружились – кружились и – ах! – искрами осыпались, растаяли на полу и стенах.
Матовые стены кабинета пребывали в безликости, безоконности и бездверии. Уцепиться взглядом не за что. «Почему я раньше не удивился этому?»
Тем временем Доктор уже успел уйти куда – то в невидимую дверь, которая всё же ощущалась. «Не спешите оценивать! – раздался его голос, – Или так: сразу спешите оценить, а потом поймать свою следующую за оценкой мысль!»
Хлопнула невидимая дверь.
В кабинете зависли цвета. Гордо парили и остро обонялись. Доктор внёс их стопочкой, а потом стал раскидывать в воздухе, как карты.
– Это – цвет в стиле бордо, – указал он на красно – коричневый. А этот – из породы свежести, – толкнул он светло – зелёное облако мятного запаха прямо к Ушану.
Луг! цветущий луг вокруг!
– А этот? А этот? – Ушан обнимал облачка цветов, щурясь от их чистоты, как от солнца. Воздушные шарики цветов на лугу! Их можно легонько подбрасывать, можно ловить охапками.
Хорошо здесь у Доктора! Ушан высоко подпрыгнул, уцепившись за сиреневый шарик, и поплыл в манящую цветную даль.
***
«Я жа вами!» – маленький Яжавами заворожено шагнул вслед за Ушаном.
«Мы здесь, мы здесь, – откликнулись ему колокольца голосов, – ступай к нам!»
– А он руки помыл?
– А ты считать умеешь?
– И где твоё приветствие?
– Вы кто? – оторопел Яжавами. Только что здесь был угол кабинета Доктора, а сейчас – река – дорога шумно бежала вдоль ласковых берегов. На траве росинки сверкают. Оттуда и звенят голоса:
– Пятёрка!
– Я – единственная, 1!
– Цифра 9!
– Двойственность мира мы, полярная 2!
– Ой, цифры… – выдохнул Яжавами, – я думал, вы – не такие…
– Не смотрите на нас снаружи, ведь внутри мы – совсем другие, – звенели они.
– Сможешь нас разгадать? Любишь загадки? – весело кричали цифры – росинки, скатываясь с травы. Спеша друг к другу, они сталкивались и вновь разбегались по соседям – росинкам, и снова катились рядышком… – Что мы только не можем, смотри!
Яжавами едва успевал переводить глаза с одной россыпи цифр на другую:
1 ?9+2=11
12?9+3=111
123?9+4=1111
1234?9+5=11111
– Сюда, сюда! – звали другие ал-мазики :
1?8+1=9
12?8+2=98
123?8+3=987
1234?8+4=9876
– Вычислить нас не просто!
1 ? 1 =1
11 ? 1 1 =121
111?111= 12321
1111?1111=1234321
– Попробуй-ка умножь нас да сложи! Хороши мы?
9?9+7=88
98?9+6=888
987?9+5=8888
9876?9+4=88888
Ай –да хороши!
Река теперь плыла неторопливо, зато наперебой гомонили цифры. Раскрасневшийся Яжавами поднял голову – над рекой порхали бабочки, хихикали и болтали о чём-то.
Вот бы и мне с ними!
«Постойте, я жа вами!» – побежал он по берегу, но был остановлен стремительно хлынувшим ливнем.
Погодой можно было любоваться. Менялась быстро, волна за волной, и смотреть в небо можно было без устали и с упоением, как на океан.
Откуда – то слева появился Доктор. Обмахиваясь панамой – вновь парило – тот щурился от солнца. «Дружок, играя с цифрами, последи и за погодой. Действуй соответственно», – наказал он и снова ушёл.
«Мне доверили погоду! Подумать только! Я могу не только слушать погоду, но и исправлять её! Теперь она мне скажет «я жа вами!»!!
Погода впрямь засоответствовала. Стайкой улыбчивых и хорошеньких радуг!
***
«Никому:
Дорогой Никто! Газеты летают над городом, как птицы. Их не замечают, что они как птицы, и им всё веселей. И на помойке – та же история. Я восхищаюсь полётом мусорных бумажек. Они отчаянно некрасивы, и поэтому их полёт – вечный дифирамб мечте.
Никто, заходите в гости, когда и на бульваре, и в подворотне почуются признаки скорого полёта газет и всяческих бумажек. Поболтаем,
Ва – я»
Выпорхнув из кармана Никто, записка закружила стрекозой и приземлилась прямо перед Носастиком.
Они с Никто уже долго шли по лесу. И вот – отрадная полянка открылась перед ними: лазоревые колокольчики застенчиво выглядывают из буйного изумруда травы. Полянку охраняла надёжность молчаливых дубов.
– Прости, я прочитал записку, – протянул её Носастик и …..споткнулся о банку. Целая банка, доверху набитая стрекозами! С крышкой!
– Не трогай! – Носастик отдёрнул руку от банки.
– Но им здесь тесно!
– Да. Как в банке. Но мы здесь не живём. Мы проходим мимо. Не вмешивайся в чужие банки со стрекозами.
– А зачем ТЫ вмешался, когда вынес меня…когда я засыпАл …..в Городе?
– У нас сильно спится! Вынес, чтоб не спиться сном, – Никто приподнял ветку. Под ней, как оказалось, сидел притихший пушистый зверёк, ошеломлённо замерший.
– В Городе думают, что сон – оттуда родом, – усмехнулся Никто.
Носастик вспомнил, как Ули, показывая ему большую картину на стене, улыбнулась: «Это – символ нашего места!»
– А ты считаешь, что – нет?
Никто присел на камушек, кивком пригласив Носастика. Тот машинально придвинул стоящий неподалёку пенёк.
***
Жили-были когда-то два брата. Быстрошумный Ветр и пышный увалень Сон. Ох и разные они были. Уж каким шалуном был Ветр, и каким же ленивцем Сон! Ветр вечно мчался с надутыми щеками по окрестностям, распугивая тишину. Сон – покачивался в гамаке.
Поспорили они как-то: что главное в мире – порыв стрелы вперёд или тяжесть упавшего на неё камня? Ветр считал, что стрела важнее. Ведь не все же стрелы можно прибить камнями?! Сон, конечно, был за камень. Сколько стреле ни лететь, всё равно упадёт, и всё, лежит без движения, как камень.
