скачать книгу бесплатно
Всегда, когда Вы читаете мое письмо, Ваши пальцы разглаживают лист бумаги, а в Ваших глазах появляется интерес, будто у Вас в руках вовсе не клочок бумаги из блокнота, а новая книга. А после прочтения Вы аккуратно складываете страницу и кладете ее в салфетницу, словно на книжную полку.
Я также знаю, что сейчас Вы улыбаетесь, потому что я не промахиваюсь. И сейчас попал в цель.
А хотите, я пообещаю Вам за месяц собрать 50 Ваших улыбок? Обещаю. И в моей коллекции уже семь.
С любовью, Ромео».
«Сегодня Вы особенно красивы, Джульетта. Ваше изумрудное платье подходит к цвету Ваших глаз. Оп! Поймал. Еще одна улыбка. Восьмая.
Вы, наверное, думаете, что я какой-то маньяк, выслеживающий своих жертв или детектив, читающий людей, как книги.
Я Вас огорчу.
Я не то и не другое. Я лишь офицер в отставке. Шальная пуля загубила мою карьеру военного.
Это печально.
Только Вы не печальтесь. Печаль Вам не идет. Ведь мы даже не знакомы…
Сегодня мне подали чай со вкусом меланхолии, и только поэтому я вынужден закончить это письмо так. Не хочу портить Вам вечер. Веселитесь! Улыбайтесь! Вы того стоите.
А в мою копилку только что прилетела девятая улыбка.
Ваш Ромео».
«Джульетта,
Сегодня Вы смотрели в окно закусочной дольше обычного. Вы видели человека, который раздавал детям воздушные шарики и улыбались.
Я тоже его видел.
Он раздавал их просто так. Чтобы дети порадовались.
А Вы заметили, что на нем был костюм Микки Мауса? Не сказав ни слова, он дарил счастье.
И Вы улыбались… а значит, в моей коллекции уже 10 улыбок.
А нет. Уже 11».
Спустя неделю он «собрал» 15 ее улыбок. Это правда. Она всегда улыбалась, читая его письма. Но ни разу не написала ответ. Ни строчки! Я считаю, это жестоко. Когда перед тобой обнажают душу, а ты молчишь в ответ – нет более жестокого наказания.
Меня все мучал вопрос: как долго он сможет терпеть это?
Однажды я решила спросить напрямую. Он писал очередное письмо, когда я спросила:
– Простите, но почему вы не признаетесь ей?
Он поднял уставший взгляд на меня. Впервые я заметила, что его глаза, словно пустые… в них нет жизни. Нет того огонька, задора. Они были голубого цвета. А мне показались бесцветными… от того он выглядел старше своего возраста. Хотя, готова поспорить, ему не больше 35. Однако, сейчас я не дала бы ему меньше 45.
– А почему вы не спешите за уезжающим поездом? – ответил он.
В его словах был смысл. Из его писем я знала, что та женщина замужем, и наверняка, это была главная причина.
Еще один вопрос подстегивал мое любопытство.
– Но она их выбрасывает. И не отвечает вам. Как можно игнорировать это?
– Ее улыбки – ее ответ. Вы умеете читать по улыбкам? Очень полезное умение. Вот, например, ваша улыбка всегда натянута. Вы мечтаете покинуть это место, – он обвел глазами зал закусочной, – потому еда здесь невкусная, а чай просто отвратительный. Посетителей все меньше. И вы неправы, говоря, что она выбрасывает мои письма. Она складывает их в салфетницу, откуда потом их забираете вы и кладете в нагрудный карман, чтобы, когда вы придете домой, положить их в какую-нибудь коробку с каким-нибудь дурацким романтическим названием. Вы их храните. И я знаю зачем. Хотите сделать из этой истории одно произведение. Ваше право.
Он отхлебнул чай, а я сидела неподвижно, сраженная его словами. Все, от начала и до конца его монолога было правдой. У меня действительно есть коробка, куда я складываю все его письма. И есть название: «Письма, в которые вложили душу». И я действительно хочу бросить эту работу именно по той самой названной причине. И мне на самом деле хочется однажды рассказать эту историю миру. Мурашки пробежали по всему моему телу. Было странно сидеть с ним рядом, говорить, слушать… странно и страшно.
– Откуда вы все это знаете? Вы всегда уходите раньше ее прихода, а про меня вы ничего не знаете. В чем ваш секрет?
– Скажите, мисс, – он развернулся ко мне лицом, – если вы спросите фокусника, в чем его секрет, он вам ответит?
– Сомневаюсь.
– Вот и ответ на ваш вопрос.
Он снова сделал глоток чая и уставился куда-то вперед. Он всем своим видом показывал, что разговор окончен. Но нет, я только начала.
– Почему вы ей пишете?
Легкая улыбка коснулась его лица, а в свои слова он вложил столько тепла, что можно было обогреть всю закусочную, не включая обогреватель.
– Потому что она достойна этого. Потому что она – единственная причина, по которой я прихожу сюда, пью ваш безвкусный чай и вообще все еще живу. Мне давно следовало пустить пулю себе в висок. Еще в тот роковой для меня день, когда я потерял цель в жизни. Но когда я увидел ее, печальную и скучающую здесь, моя жизнь снова обрела смысл. Я решил, во что бы то ни стало нарисовать улыбку на ее лице. И вот теперь она улыбается, всякий раз, когда берет в руки мое письмо. А я, подобно вампиру, «высасываю» ее улыбки, тем самым поддерживая свою жизнь. И не принося вреда ей… Поверьте, это того стоит. Она должна цвести, понимаете?
А сейчас извините, мне пора уходить. Джульетта скоро придет. Вы знаете, что нужно делать.
Он пододвинул ко мне сложенный лист бумаги – письмо, которое я должна передать его возлюбленной. И которое я снова прочитала прежде, чем отдать адресату.
«Дорогая Джульетта!
Сегодня идет дождь… И сегодня мне снился сон. В нем мы с Вами гуляли по осеннему парку, а Вы кормили голубей крошками хлеба. Мы держались за руки, под ногами шуршала опавшая листва, а на наших лицах отражалось счастье.
Вы улыбнулись?
Знаю, что улыбнулась. Моя шестнадцатая улыбка.
Вам, наверно, интересно, что я с ними делаю? Вешаю на доску почета. Каждая Ваша улыбка – это стимул для меня стараться еще больше сделать Вас счастливой.
Вы плачете? Не нужно, милая. Все хорошо. На Вашем лице всегда должна быть улыбка. Она идет Вам.
Ромео».
И она действительно плакала в тот вечер… хотя письмо было написано до ее прихода. С того дня я начал оглядываться по сторонам, идя с работы домой и наоборот. У меня началась паранойя и мания преследования.
– Мисс, можно спросить? – обратилась ко мне «Джульетта», – кто автор этих строк?
– Простите, это не моя тайна. Я ничем не могу вам помочь, – ответила я.
– Я вам заплачу.
– Простите.
Это все, что я сказала ей тогда. Больше она не задавала вопросов. В тот вечер она еще долго сидела, глядя в окно, и вертела письмо в руках. Вплоть до самого закрытия. Перед закрытием она любовно разгладила каждую складку на бумаге и точно так же, как и всегда оставила листок в салфетнице. Она больше не улыбалась. Этот раунд «Ромео» проиграл…
«Здравствуйте, Джульетта.
Я написал Вам письмо вчера и ждал Вас до конца, но Вы не пришли…
Должно быть, что-то случилось? Или Вас огорчило последнее письмо? Должно быть…
Вы приходите сюда из-за меня. Теперь я знаю это. А точнее, из-за моих писем. Вам они нравятся. А мне нравитесь Вы. Наверно, я просчитался где-то, ошибся. Что ж, бывает. Все, что я могу сейчас сделать – это пообещать, что больше такого не повторится. Прошу Вас, не лишайте меня возможности видеть Ваши улыбки. Не отбирайте у меня шанс чувствовать себя живым. Ведь только, когда Вы держите в руках эти несчастные клочки бумаги, я живу.
Вы еще не знаете… я должен был умереть. Пять лет назад. Гражданская война. Вражеская пуля. Прострел. Травма бедра. Увольнение досрочно. Калека. Разбитые надежды.
Не подумайте, я не жалуюсь и не плачусь в Вашу жилетку. Просто хочу, чтобы и Вы кое-что знали обо мне.
Но сегодня я хочу, чтобы Вы улыбались. Однако, этот раунд вновь остается за Вами…
Искренне Ваш Ромео».
Она не пришла вчера, и вчерашнего послания я не видела. А сегодня она пришла позже обычного. Села за свой столик, заказала крепкий кофе и стала осматриваться. Она искала. Все еще искала его. «Ромео». Но его уже не было. Только письмо, которое я отдала вместе с заказом.
Надо сказать, я не сразу ее узнала. Горящие еще два дня назад глаза сегодня были потухшими. Одежда не выглажена, на лице нет макияжа, а в волосах, словно птицы вили свое гнездо. Я даже насчитала пять мелких веточек.
«Джульетта» дрожащими руками взяла письмо и, медленно развернув его, стала читать. Она не улыбалась… И я решилась на вопрос:
– Простите, возможно, это не мое дело, но я впервые вижу вас такой подавленной. Может, хотите поговорить?
– Вы правы, это не ваше дело.
Затем она заплатила за кофе, и оставила хорошие чаевые. В первый раз она заплатила наличными, а не выписала чек. что-то происходило… но об этом я узнала позже.
А потом не пришел он… два дня о нем не было слышно. Будто его вообще никогда не было. Или же он все-таки пустил пулю себе в висок, как писал в одном из писем? – подумала я. И эта мысль меня ужаснула. Я испугалась за его жизнь. И всякий раз, когда звенел колокольчик на двери закусочной, я поворачивала голову к выходу, в надежде увидеть его. Но всегда это бы не он…
«Джульетта» приходила каждый день и подолгу сидела за столиком, рассматривая каждого посетителя. В каждом мужчине она видела того, кто пишет ей. Два дня она не получала ничего, и каждый день ее глаза все больше теряли свой блеск. Два дня я наблюдала за ее «гибелью» и не представляла, как может один человек может перевернуть весь мир другого всего лишь за пару недель. Это было что-то недостижимое для меня. Но, тем не менее, я видела, как красивая женщина поминутно превращалась в старуху. Я молилась, чтобы он, наконец, пришел и избавил ее от мучений.
И он пришел. Без блокнота и без ручки. Впервые за это время. Он сел за столик и просто смотрел на нее. И ни одна эмоция не читалась на его лице. Мне стало обидно за нее и именно это сподвигло меня заговорить с ним:
– Та женщина скучала без вас
– Я знаю, – был мне ответ.
– Она ждала вашего письма.
– Я знаю.
– А сегодня вы писать не будете?
– Нет.
– Почему?
– Еще рано.
Что это значило? Я не знаю. Задать это вопрос я не решилась. Вот только мысли мешали работать весь оставшийся день.
Сегодня она заказала бутылку вина и большой кусок медового торта.
– Сегодня у меня депрессия, – только и сказала она.
Я бросила взгляд на «Ромео», этот наглец ухмылялся, а когда я прошла мимо него, чтобы принести заказ женщине, он прошептал что-то типа «сейчас самое время», а потом молча ушел.
Он был для меня загадкой. Никогда в жизни я не встречала таких людей. Это как в видеоигре, каждый новый уровень сложнее предыдущего, но этим же и интереснее играть в эту игру. Каждый его шаг был непредсказуем. И это меня пугало в нем…
«Джульетта»… сегодня она снова ничего не получила, и с каждым прожитым часом ее надежда становилась слабее…
«Ну, здравствуйте, Джульетта!
Простите, что не писал эти три дня. Так было нужно. Ради той улыбки, что сейчас играет на Ваших губах. Поверьте, она стоит десятка ваших улыбок. Из всех она самая искренняя, чистая и нежная. Это улыбка счастливой женщины. И я безмерно рад, что подарил Вам я…
Справедливо сказать, что теперь я имею 26 Ваших улыбок. Именно 26. Прибавим сегодняшний десяток.
Улыбаюсь.
А знаете, я наверно, влюблен. Правда. Влюблен в Вас. Как мальчишка. Смеюсь.
Что это? Неужели я услышал едва различимый радостный смешок? Так и есть. Думаю, что оценю его еще в десяток улыбок. Уже 36. А впереди две недели…
Я тут кое-что вспомнил. Вы задавали вопрос мужчине здесь, в закусочной, помните? Месяц назад. Вы спросили: «Скажите, а я красива?» Он тогда ответил: «Никогда не сомневайтесь в своей красоте».
Я тоже был здесь в тот день. И мужчина был прав. А у меня в кармане 37 улыбок.
Никогда. Не сомневайтесь. В своей. Красоте.
С любовью, Ромео».
– Вот хитрец, – произнесла она с улыбкой, прочитав письмо.
– Ваш возлюбленный, – спросила я, обслуживая ее столик.
Она взглянула на меня своими карамельными глазами, в которые возвращалась жизнь.
– Вы знаете, мы незнакомы, но каждое слово в его письмах откликаются во мне бурной волной эмоций. Начиная от ненависти и заканчивая нежными чувствами. Я ненавижу его за то, что не знаю, но в то же время я не могу без него. Его письма – словно наркотик. Они нужны мне. Как кислород. Спасибо Вам и ему, кем бы он ни был.
С этими словами она встала и ушла, оставив лишь письмо. Я помню, тогда спросила саму себя «Если эти письма так нужны ей, как она говорит, зачем оставляет их здесь?». Она ушла, а он все сидел. И, наверняка, слышал каждое ее слово. Она так тепло о нем говорила… И я без тени сомнения думала, что у этих двоих есть будущее, однако…
