скачать книгу бесплатно
– Ты не забыла про мой юбилей? – Игорь Семёнович снял белый халат, заменяя его свежим. – Уже 60 – с тоской и какой-то не затаённой грустью в голосе сказал он.
Я взмахнула руками:
– Не УЖЕ, а ЕЩЁ! Что за настроение, честное слово!
Я вскочила, подняла одну руку наверх и продекларировала на французский манер, коверкая «р» и растягивая гласные:
– Есть у метких францууузов золотые слова:
«Если б молодость знала. Если б старость могла
Но бывает участок в середине пути
Когда сила и опыт могут рядом идти.
Этот возраст счастливый сочетает в себе
Два коротеньких слова: «ещё» и «уже»…»
Семёныч заинтересовано поддался вперед и ждал продолжения.
Я подняла две руки вверх:
– Кина больше не будет. Все остальное на юбилее.
Семеныч весело спросил:
– А споешь?
– Обижаете, честное слово. Когда это я вам не пела?! – притворно надула губы я.
– Обязательно! Сначала стоя, потом сидя, а когда под стол полягут юбилейные товарищи – даже оттуда мурлыкну пару песен.
Семеныч ударил ладошками по коленям:
– Вот это по-нашему! Эх, жизнь продолжается!
В кармане тихонько запел сотовый телефон, звонил Кирилл:
– Привет. Когда освободишься?
– Привет. Я еще на работе, у меня прием. Потом документы нужно будет завезти.
– Тогда до вечера? – и, получив мой утвердительный ответ, попрощался.
Семёныч, догадавшись кто звонит, отвернулся.
– Значит в отпуск на море? С Кириллом? – поморщившись, спросил он.
– Да нормальный он парень. И чего он вам не нравится? Не понимаю.
Семеныч проникновенно приложил левую ладонь себе на грудь и сказал задумчиво:
– Так-то парень неплохой, только…
Я со смехом замахнулась в него салфеткой.
С Кириллом мы познакомились год назад на дне рождении общих знакомых. Море обаяния, чуточку харизмы, ну и внешность не подкачала. Конечно, я замечала некоторое бахвальство и самолюбование, но старалась не обращать на это внимание. Ну не бывает идеальных парней, не бывает. Со мной Кирилл был вежливым и внимательным, и я решила ответить на его ухаживания. Страсти уже улеглись и наши отношения стали уютными и доверчивыми. Мы уже обменялись ключами от своих квартир и у меня не вызывал отрицательных эмоций тот факт, что он в любое время мог забежать в мою квартиру пообедать или просто оставить покупки для совместного ужина.
В коридоре уже была очередь из четвероногих пациентов и их хозяев.
Входя в приемную, я раскинула руки в разные стороны:
– Тайсон, красавчик мой, иди я тебя потискаю.
Здоровый ротвейлер, радостно повизгивая, бросился мне навстречу, открыв свою пасть и вывалив свой мокрый язык. Облизал мне лицо и с чувством выполненного долга вернулся к своей хозяйке.
В смотровом кабинете, осмотрела заднюю ногу собаки, сняла швы, обработала антисептиком. Тайсон благодарно лизнул меня в нос.
Его хозяйка покачала головой:
– Вот прям удивляюсь я, Риточка. Ведь зверюга такая, что люди боятся во двор заходить. Он ведь даже мне лишний раз не дает себя погладить. А к вам льнет как котенок, ей Богу.
– Все очень просто – сказала я с улыбкой.
– Нет у животных таких понятий как «плохой» или «хороший» человек. Это люди сами себе придумали. У них есть природный инстинкт, они чувствуют людей и отражают их настроение. Подойдите к собаке с ненавистью – к вам вернется ненависть. А подойдите с добром и любовью – и вернется любовь. Если люди – это отражение нашего мира, то животные – отражение людей.
Закончив прием, переоделась и подошла к зеркалу. Мы смотрели друг на друга – я, отраженная в зеркале и зеркало, отражающее меня.
Тридцати четырехлетняя блондинка среднего роста, светлые волосы ленивыми волнами дотягивались до плеч. Спина прямая, талия вырисовывается, грудь в наличии – второго размера. Белый топик плавно очертил мои женские формы, а светлые джинсы с заниженной талией выгодно подчеркнули все прелести фигуры. Туфельки на каблуке визуально удлинили ноги. Я тряхнула головой и улыбнулась – у моего отражения на щеках появились ямочки. Внимательные голубые глаза в обрамлении пушистых длинных ресниц, окинули в целом фигурку, одобрительным кивком головы, закончив осмотр.
А теперь вперед и с песней, нужно еще столько успеть сегодня.
* * *
Быстро отвезла документы в администрацию и решила забежать к Кириллу, соорудить ужин. Благо, что ключи лежали в сумочке.
Открыв дверь, я вошла в прихожую. На банкетке лежало его портмоне, а рядом стояли его туфли. Странно, Кирилл пришел раньше?
И услышала еле уловимый женский стон. Я сделала шаг вперед, затем остановилась, прислушиваясь. Стон повторился. Понимание происходящего горячей волной оглушило меня. «Блин, ну только не это. Как в анекдоте» – молча простонала я.
Что делать? Развернуться и тихонько выйти? Сделать вид, что ничего не знаю? Смогу ли я дальше продолжать отношения, постоянно терзая себя сомнениями «было или не было»?
Я стояла, прислонившись к стене спиной, и лихорадочно думала. Я не смогу доверять ему, как раньше. Ощущение гадливости никуда не денется. Ну брезгливая я. Со временем подозрения в его неискренности будут только укрепляться, а я в подозрениях в его изменах буду изводить себя и его. Пытаясь задеть его побольнее, сделаюсь сварливой бабой. В итоге мы расстанемся. Это что же получается? Конец в любом случае один? Так зачем тянуть? Решено! Здесь и сейчас! Я оттолкнулась от стены, глубоко вздохнула и пошла в сторону спальни.
– Милый, ты дома? Я пришла – пропела я ласковым голосом, распахивая дверь.
Шторы задернуты, вещи разбросаны, а на постели все по классике: два тела, двигающихся в такт, испуганные лица, лихорадочное прикрывание голых тел.
– Ой, ты занят, да? Так я подожду, да? – зашла в спальню, хлопая глазами и бухнулась в кресло.
Мельком взглянула на девицу. Молоденькая, лет 20. Светлые волосики растрепаны, страх исказил симпатичное лицо.
– Эк тебя угораздило-то. Да не волнуйся, милая. Визга, крика не будет – усмехнулась я про себя. – Я здесь подожду? Аааа, я наверно мешаю, да? Ну там типа накал страстей, концентрация там снизилась, да? Я тогда на кухне подожду. – Да вы, не волнуйтесь, не волнуйтесь. Главное, заканчивайте, если получится. Это же высокие чувства – подняв глаза к потолку, сказала я и спокойно вышла.
Я встала у окна, облокотившись о подоконник руками. Вдох-выдох. Что-то наверно говорить положено в таких ситуациях? «Ты, подлец, предал нашу любовь» или «ненавижу тебя», с надрывом это так, с хрипотцой.
Кирилл, на ходу надевая спортивные штаны, выскочил в коридор на одной ноге, аккуратно прикрывая за собой дверь в спальню. Судорожным движением руки пригладил растрепанные волосы. Растерянный вид, опущенная вниз голова и нахмуренные брови, словно собирался с мыслями. Поднял на меня взгляд слегка прищуренных карих глаз, словно пытался прочесть мои эмоции.
Я молча рассматривала его.
– Ты же должна быть на работе?
Я молча подняла брови в изумлении. Так и ты вроде там же должен быть.
– Это так, случайно получилось. И вообще, ты сама виновата! Равнодушная ты. А мне нужны яркие ощущения.
О как! Это я еще и виноватая оказалась. Вот какая я бессовестная. Довела, понимаешь, до?бра молодца.
– И вообще, ты меня не понимаешь! – визгливым голосом воскликнул он.
– Ага, «кто поймет, тому половина».
– И у тебя не может быть детей.
А вот это удар по самому больному. Я вздохнула, покачала головой.
Я с самого начала отношений честно поговорила с ним об этой стороне моей жизни и предоставила возможность ему самому сделать выбор. В свое время я прошла всевозможные обследования. Вердикт врачей одинаков: «вы здоровы и можете иметь детей». Я, конечно, не теряла надежды, но время шло, чуда не происходило, и я смирилась.
Я спокойно прошла, положив ключи на стол.
– Равнодушная дрянь – выкрикнул он.
– Контрольный выстрел нашим отношениям – усмехнулась я.
Вот уж воистину, лучше минуту помолчать! Столько всего интересного о себе узнала.
Я вышла на улицу и глубоко вздохнула, подняв лицо к небу. Это он что же, позвонил сегодня, что плацдарм свободен, а вечером, как ни в чем не бывало, собирался обсуждать со мной отпуск? Я покачала головой. Двуличный Янус. Определенно в этом имени нужно поменять первую букву.
Дети? Дети у меня есть. У нас стало традицией в любую свободную минуту ездить в свой детский дом. Мое «направление» – животные, природа. Ну и пение, конечно. Я собираю группу и идем в лес, изучаем природу, собираем грибы, ягоды. Бегаем в догонялки, поём песни. В общем, отдых на природе. Организовала живой уголок – отбор животных проводила лично: неопасные и неагрессивные. Теперь в уголке есть рыбки, декоративный кролик, принесенные безалаберными хозяевами на усыпление, хомяки и крыска.
Алька занимается рукоделием для девочек: вышивка, пошив одежды из каталогов, дизайн помещений. Мама Ева за голову хватается, когда эти энтузиасты переставляют мебель в помещениях по фэн-шую.
Ромка – специалист по походам и спорту. У него вообще строго – набедокурил, в поход с ночевкой не идешь. И я с ними с удовольствием хожу.
Но сначала происходит целое представление.
– Дядя Рома, ну возьмите меня с собой. Я себя хорошо вела, честное-пречестное» – канючу я тоненьким голосом, хожу за ним, одергивая за полу рубашки, заглядывая преданно в глаза.
– Пожааааалуйста – пою я тоненьким голосочком, приложив ладони к груди. – А еще старушку через дорогу перевела. Правда-правда.
Детвора смеется. Ромка сурово хмурит брови, кривит рот, стараясь не засмеяться.
Что может быть лучше? Костерок, запеченная в углях картошечка, гитара и песни. Приходим, пропахшие костром, уставшие, но довольные.
Выпускник Макс с мальчишками резьбой по дереву занимается. Машенька – повар-кулинар.
Ведь главное – не просто вырастить ребенка. Нужно ведь талант выявить. Вот кто-то скажет – ну талант и талант, не выдумывайте. Нужно, мол, хорошую профессию приобрести и зарабатывать побольше денег. А много их богатых счастливых? Миллион рублей, еще один. Уже все мечты исполнились, а удовлетворения нет. И счастья нет внутреннего, вот и мечутся: кто в адреналине от смертельных видов спорта, кто в алкоголе, кто в наркотиках ищет это чувство счастья и полета. Вынырнут из угара, оглядываются и ищут – ну вот было же оно, я смог поймать это кратковременное ощущение счастья. И опять в метания, чтобы еще разок ощутить и окунуться в это волшебное чувство.
А ведь талант – это искра Божья, данная каждому человеку при рождении. И нужно с этой искоркой работать – поддерживать, так сказать, развивать. Ведь если тебе дан дар художника, это же не означает, что возьмешь в руки кисть и станешь писать шедевры. Нет. Талант нужно развивать – научился чему новому – искорка ярче разгорается.
* * *
Ключи свои у этого паразита не забрала. Ну да это ничего, это вот как раз поправимо.
Набрала номер:
– Ромчик, нужна твоя помощь. Замок поменять нужно. Очень нужно. Вечером расскажу. Алька вечером заскочит, посидим.
Вечером Рома приехал пораньше и занялся замком. В это время я накрывала стол и рассказывала ему, что произошло. Рома вышел в коридор с отверткой в руках:
– Давай я ему кое-чего пооткручиваю, а?
– Да не нужно, Ром, мараться об него еще. Наверно так было нужно. Если бы любила, наверно, страдала бы сильно. А так брезгливость только осталась.
Я задумалась, как будто прислушиваясь к себе:
– Ты знаешь, даже облегчение какое-то.
Когда Ромке было около восемнадцати лет, он спросил совета у мамы Евы, на ком из нас жениться?
Она встала подбоченясь, уперев руки в бока и сказала с ехидцей:
– А ни на ком, Ромочка, думать надо было, когда братались в подворотне. А на сестре разве можно жениться? Никак нельзя.
Я с улыбкой вспоминаю наши проделки. Вот что нас тогда сподвигло? Лежали себе на травке, разговаривали. Я, расчувствовавшись от близости своих друзей, сказала:
– Вы мои самые лучшие друзья. Давайте поклянёмся, что, когда вырастем, всегда будем вместе.
Ромка вскочил на ноги и убежал. Мы с Алькой недоуменно проводили его взглядом. Когда он вернулся, в руках был маленький ножик, который он спёр в столовой.
– Надо скрепить клятву кровью – деловито сказал он.
– Я в фильме вида?л.
И одним коротким движением порезал правую ладонь, передав нож мне. Сжав зубы, я вспорола нежную детскую кожу на ладони столовским ножиком. Алька внимательно смотрела на нас, затем вздохнула, чиркнула по руке и тоненько взвизгнула.
Мы с серьезными лицами прикладывали окровавленные ладошки, произнося клятву-стать родными братьями и сестрами, а с наших детских ладоней капала алая кровь и исчезала, впитываемая землей. Как будто земля приняла наши клятвы.
Тогда, наверно, я в первый раз услышала, как мама Ева кричит. Отходила нас хворостиной, приговаривая:
– Что же вы наделали?! посмотрела на нас серьезно – У каждого из вас свой путь. Так нужно!
