скачать книгу бесплатно
– А ты чего отдашь? У вас самих в холодильнике жрачки на два дня, а в городе говорят, что вы чуть ли не олигархи, – рассуждала Катя, успокоившись.
– Нашла ведь, что взять, и, главное, быстро так, – удивлялся юноша, покачивая головой.
– Да брось, порошка взяла пачку, стирка у меня, да так, по мелочи, хочешь, верну, – оправдывалась ночная гостья.
– Ладно, не надо, раз взяла – тебе нужней, – успокоил ее Арсений.
– И что, я могу идти? – не понимая происходящего, спросила девушка.
– Иди, – спокойно ответил хозяин.
– Спасибо! А дядька твой тебя не накажет? – не унималась Катя.
– А мы ему не скажем, – усмехнулся юноша.
– Я пойду? – еще раз спросила девушка. Она быстро схватила сумку в охапку, прижала ее к груди и ловко забралась на подоконник.
– До свидания, – сказал Арсений уже вдогонку поздней визитерше.
– Пока, – донеслось до него из темноты сада.
Он прикрыл створку и направился в свою комнату, посмотрел в окно, девушки уже не было видно. «Вот это да, уже сбежала», – подумал юноша, улыбаясь. Часы пробили половину третьего. Он лег в постель, в эту ночь сон его был крепок.
Арсений проснулся от крика, Иваныч ругался на чем свет стоит. Юноша быстро оделся и направился в кухню, дядька открыл все шкафы и, размахивая руками, метался по комнате.
– Что случилось? – спросил Арсений, улыбаясь происходящему.
Вид у Иваныча был обескураженный.
– Это же надо, все вынесли, двадцать пять лет здесь живу, люди стороной не только дом обходят, к забору боятся подойти! А тут в дом залезли, все уперли. Есть нечего, завтрака не будет! Это ж надо, ничего не боится, – громко возмущался Иваныч.
– Яичницу сделай и хватит, мне работать пора, – рассмеялся Арсений, вспоминая ночное происшествие.
– Вам смешно, а с меня спрос, все вынесли, сумки три, точно. В город за продуктами надо и вообще. А вы не слышали ночью шума? – спросил Иваныч, доставая из холодильника яйца.
– Нет, не слышал, – слукавил юноша, придвигаясь к столу.
Вскоре завтрак был готов. Иваныч не унимался, он пересчитывал несуществующие запасы, которых набралось уже не на три, а на пять сумок. Арсений улыбался, после легкого завтрака он направился в свою комнату, а через несколько минут дядька заглянул к нему.
– Поехал я в город, рано не ждите, вернусь только к вечеру, много не работайте, выходной сегодня, отдыхать надо. Обокрали шельмецы, это же надо, – не мог успокоиться он.
Арсений остался один, он вспомнил ночную гостью, ее сумку, и реакция Иваныча вновь развеселила его. «Хорошо, что у нас не ломятся закрома, а то бы наговорил, что от нас машинами добро вывозят», – сказал сам себе Арсений и рассмеялся, глядя на закрытую дверь, словно дядька мог его услышать. Затем он привычно принялся за работу, слова поддавались легко, Арсений без особых усилий уже мог читать на неизвестном языке, вот только как звучат правильно эти слова, он не знал. Прослушивал еще и еще раз запись и интуитивно произносил их вслух как мог, старался напевать, повторяя интонации из услышанного. День пролетел незаметно, и вот опять тусклое осеннее солнце закатилось за верхушки деревьев, первая звезда яркой точкой засветилась на кромке горизонта. Иваныч все не возвращался.
Арсений отложил работу и отправился на кухню, проехав холл, он остановился у старой скрипучей лестницы, что вела наверх.
– Что там может быть, кроме отцовской спальни? Живу в доме двадцать семь лет и совсем ничего не видел, надо исправить это, – держась за перила и глядя вверх, рассуждал юноша.
– Я буду только рад, – хриплый голос Иваныча заставил вздрогнуть.
Арсений резко обернулся, в полумраке комнаты, снимая покрытую инеем куртку, стоял дядька, а рядом с ним переминаясь с ноги на ногу от холода, высокая темноволосая девушка.
– Познакомься, это – Арсений! А как тебя зовут? – бесцеремонно спросил Иваныч вечернюю гостью.
– Изольда, – жеманно ответила девушка.
– Очень приятно, – тихо сказал Арсений.
– Это, что ли, клиент? – нервно спросила девушка и показала длинным красным ногтем на молодого хозяина.
– Да, будь с ним повежливей, – строго ответил Иваныч.
– Мы так не договаривались, ты не сказал, что он инвалид, что я с ним делать буду? – не унималась девица и перешла на повышенный тон.
– Арсений, идите в свою комнату, барышня через минуту подойдет, – тихо, но очень настойчиво попросил дядька.
Арсений не стал спорить, он очень устал за день, быстро развернул коляску и удалился. Столь вульгарная девушка его удивила: яркая, небрежно наложенная на лицо косметика, очень короткая красная кожаная юбка и сетчатые черные чулки – все это шокировало юношу. Ее разговор с Иванычем поразил не меньше, оказывается, дядька привез эту женщину ему. «Для чего? Она груба и, скорее всего, невежественна, о чем можно с ней говорить? И хамит с порога», – рассуждал Арсений, усаживаясь ближе к окну. Через несколько минут дверь распахнулась, на пороге стояла необычная гостья, она внимательно обвела взглядом комнату. Потом медленно подошла к Арсению и потрепала его по светлым шелковистым волосам.
– Ты прямо инопланетянин, никогда не видела людей с такими глазами, – сказала она, внимательно глядя в лицо юноше и садясь рядом на край кровати.
– С какими? – спокойно спросил он.
– С такими большими и зелеными, тебе лет сколько, мальчик? – продолжала девица, закидывая ногу на ногу.
– Двадцать семь, – ответил Арсений так же спокойно.
– Да что ты, такой взрослый, а на вид лет семнадцать! Ну что, давай приступим, – присаживаясь юноше на колени и разворачивая его лицо к себе, томно прошептала Изольда.
– Вы что делаете, коляска не выдержит, – возмутился Арсений, убирая руки девушки от лица.
– Пересядь на кровать, – раздраженно сказала она.
– Зачем?
– В шахматы играть будем, – недовольно ответила визитерша.
– Иваныч, – громко позвал Арсений.
Через секунду в комнату заглянул дядька.
– Звали?
– Иваныч, а мы ужинать будем? – неожиданно спросил юноша, глядя на дядьку умоляющим взглядом.
– Конечно, вы тут поговорите, я мигом, через часик, – протараторил тот и закрыл за собой дверь.
Девушка внимательно наблюдала за происходящим и усмехалась, она откинула с лица темные свисающие пряди волос и еще ближе придвинулась к Арсению.
– Ты боишься меня? Пересядь на кровать, не бойся, я не обижу тебя, – томно ворковала девица.
Арсений подъехал ближе к кровати и перекинул свое тело, поправил руками неподвижные ноги. Девушка села рядом и обняла его за шею, она попыталась поцеловать юношу. Резкий запах ее духов заставил Арсения закашлять, вечерняя гостья резко отпрянула.
– Боже, что с тобой? – недовольно буркнула она.
– Ваши духи, они какие-то… – не успел договорить Арсений.
– Какие? Чего бы ты понимал! Слушай, мне надо отработать, у меня в двенадцать еще клиент, – раздраженно сказала она и повалила юношу навзничь, осыпая его щеки поцелуями.
– Не надо! – почти закричал он.
– Молчи, – продолжая свое дело и скользя рукой по телу юноши, шептала Изольда.
– Я сказал – не надо, – Арсений резко поднялся, его переполняли злоба и отвращение. – Иваныч!
– Да, хозяин? – через минуту появился дядька.
– Девушка уходит, рассчитайся с ней, – твердым голосом приказал Арсений и брезгливо вытер губы.
Изольда встала, одернула кожаную юбку, откинула растрепанные волосы назад и вышла из комнаты.
– Как скажете, – тихо ответил Иваныч и вышел следом за ней.
В холле девица натягивала сапоги, что-то бормотала себе под нос.
Иваныч протянул ей купюру.
– Вот, возьми это, и помни, что я тебе говорил, если кому скажешь – найду и убью, – грубо сказал Иваныч, выталкивая девицу за порог.
– А проводить? Место тут у вас проклятое, – возмутилась она и придержала дверь.
– Доберешься сама, пошла отсюда, мне хозяина кормить надо, – недовольно сказал Иваныч, убирая ее руку и закрывая дверь.
– Сволочи, завезли черт знает куда, ноги сломаешь по этим дорогам топать, – кричала девица и куталась в тоненький плащик.
Арсений смотрел в окно на силуэт удаляющейся девушки, он не мог прийти в себя от этого нежданного визита. Через несколько минут в комнату вошел дядька, он внимательно посмотрел на молодого хозяина.
– Ужинать идемте, – позвал он и подкатил коляску ближе.
Арсений молча пересел в коляску и направился следом за Иванычем. На столе в кухне в тарелки был налит свежесваренный куриный суп. Юноша взял ложку, подвинул к себе кусочек еще теплого черного хлеба и внимательно посмотрел на дядьку.
– Зачем она приходила? – строго спросил юноша.
– Вам расслабиться надо, работаете много, да и вообще, взрослый вы уже, – сбивчиво объяснял Иваныч, как будто смущаясь.
– То есть эта девушка пришла, чтобы любить меня? – продолжал допрос Арсений.
– Ну как это любить? Если хотите, то любить, – ответил Иваныч.
– Как это? И ты хотел, чтобы я на ней женился и у нас дети были?
– Нет, это же так, для здоровья, ну понимаете, мужчина должен расслабляться, получать удовольствие, чтобы потом работать было легче, – мямлил дядька, не зная, что сказать.
Арсений смотрел на смутившегося Иваныча широко раскрытыми глазами, в его взгляде было столько непонимания и удивления, что Иваныч опустил глаза. Дядька растерянно нарезал кусок за куском, и скоро уже весь батон лежал на разделочной доске, нарезанный мелкими ломтиками. Арсений, глядя на растерянность дядьки, закинул голову назад и расхохотался в голос.
– Успокойся, Иваныч, я все понимаю, читал я о жрицах любви. А красивей-то не нашлось? И духи у нее отвратительные, – продолжал Арсений, смеясь.
– Слава Богу, а-то я и впрямь подумал… – присев на стул, чуть успокоился Иваныч.
– Давай ужинать. Знаешь, Иваныч, я решил, что буду переводить пока так, пусть смысла нет, всю книгу осилю, а потом буду думать, что делать, – перевел разговор на другую тему Арсений.
– Правильно, утро вечера мудреней. Завтра воскресенье, погулять надо подольше. Холодно, снежок, наверное, ночью пойдет, – облегченно вздохнув, ответил Иваныч и подлил юноше суп.
– Неудобно с девушкой получилось, морозно, а она пошла пешком, – тихо сказал Арсений, глядя в темное окно.
– Я ей на такси денег дал, – ответил Иваныч, убирая тарелки со стола.
Глава 5
Дни потянулись за днями, Арсений иногда напоминал Иванычу о встрече с девицей и посмеивался, дядьке было неловко, но он терпел насмешки молодого хозяина, радуясь, что настроение у него немного улучшилось. Начало ноября выдалось снежным, Иваныч не успевал расчищать дорогу к центральным воротам, а снег все валил и валил, укутывая белоснежным одеялом старый парк и вековые вязы. Арсений почти закончил с переводом старинной рукописи, так и не докопавшись до смысла. Но он поставил себе цель: перевести книгу полностью, а потом уже думать, каким образом связать слова в текстах. На днях позвонил старый хозяин и сообщил Иванычу, что приедет в двадцатых числах, велел поторопить Арсения с переводом. Юноша был готов к претензиям отца и к объяснениям по книге, но слаженный осмысленный текст отсутствовал, и с этим Арсений ничего не мог поделать.
Как всегда в субботу, Иваныч, накормив юношу завтраком, натопив жарко печь, чтобы хватило тепла до вечера, уехал в город за продуктами и по делам, как он обычно говорил Арсению. Тот, поработав над книгой и перевернув последнюю переведенную страничку, решил подышать свежим воздухом, за окном светило яркое ноябрьское солнце, искрился недавно выпавший снег. Старая ворона прохаживалась туда-сюда в ожидании угощения. Арсений оделся потеплей, закутал ноги шерстяным пледом, натянул толстый вязаный свитер, овчинную жилетку, спортивную шапочку и направил коляску к выходу.
Иваныч давно поменял летнюю коляску на зимнюю, в ней было безопасно спускаться с обледеневшего пандуса. Юноша распахнул дверь, легкий морозец тронул лицо, Арсений улыбнулся и выкатился на крыльцо, у самой двери стояла деревянная лопата. Ловко орудуя руками и маневрируя на коляске, он почистил широкое каменное крыльцо от снега, подъехал к перилам и потянулся к первой ступеньке, стараясь сбросить с нее снег. Несколько движений – и ступенька чистая, юноша радовался своей ловкости. Подкатив коляску к самому краю и ухватив лопату за конец черенка, он пытался дотянуться до второй ступени. Снег под лопатой валился, искрясь и образуя у начала крыльца неровные горки. «А третью и четвертую очищу снизу», – только и успел подумать Арсений, как коляска с грохотом сорвалась и покатилась вниз, юноша опрокинулся и кубарем полетел на снег, больно ударив руку и колено. Он медленно сел, потирая ушибленный локоть, из поцарапанной щеки сочилась кровь, он набрал в ладонь снега и протер испачканное кровью лицо. Арсений поглядел по сторонам в надежде, что коляска укатилась не слишком далеко, но его страхи оправдались – проехав метров пять по очищенной Иванычем дорожке, она воткнулась в сугроб и завалилась на бок. Он попытался подтянуться на руках, чтобы забраться на крыльцо – до дверей дома было немного ближе, чем до коляски, но локоть простреливала острая боль, и кровь на щеке не останавливалась, пачкая свитер.
– А я стою и думаю, скоро улетит или все-таки дочистит? – вдруг услышал он знакомый девичий голос сзади.
Арсений резко обернулся – на парковой дорожке стояла Катя в красной лыжной куртке и такой же шапочке, ее румяные щечки почти повторяли цвет головного убора.
– Привет! Вот видишь, какой я самоуверенный растяпа, – смущаясь и прикрывая раненую щеку, ответил Арсений, но все же он улыбался нежданной гостье.
– Не шевелись, ты так упал, что может кости переломал, погоди, я гляну. И лицо у тебя в крови, – Катерина подошла к юноше, достала из кармана маленькую ситцевую тряпочку, отдаленно напоминающую носовой платок, и промокнула кровь, тщательно прощупала руку и колено юноши.
– Нет, ушиб просто, до свадьбы заживет, сейчас я коляску прикачу, минутку подожди, – со знанием дела объяснила девушка.
– Спасибо, ты врач? – наблюдая за ней и придерживая тряпицу на кровоточащей царапине, спросил Арсений.
– Нет, у меня бабушка врач, хирург, в нашем городе всю жизнь в больнице проработала, а я в педе училась, бросила, три курса окончила и бросила. Бабушку парализовало, лежачая она, за братишками надо смотреть, да мать пьет, я тебе уже говорила, – объясняла Катерина, помогая Арсению встать.
Юноша придерживался за плечо Кати одной рукой, а другой опирался на край коляски, он поднялся на ноги, встал во весь рост, выпрямив спину.
– Ого, какой ты высокий, – удивилась девушка, рассматривая раненого друга.
Арсений смущенно опустил глаза, в его светло-русых вьющихся волосах искрился снег, большие зеленые глаза с пушистыми темными ресницами смотрели на трясущиеся от напряжения ноги, прямой нос с немного вздернутым кончиком покраснел от легкого морозца, а пухлые губы что-то шептали на непонятном языке.
– Чего ты там бормочешь? – спросила Катя, разглядывая спутника.
– Я пою, – робко ответил Арсений.
– Чего? – рассмеялась девушка.
