скачать книгу бесплатно
Мог оценить всех недовольных,
И то, что было, и привёл,
Искал вам хуже… не нашёл».
Поэт
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.
А. С. Пушкин
Не прерывай свой глас, певец,
Когда весь мир тебя сжигает,
Когда холодный гул сердец
Твой голос гордо заглушает.
Не прерывай свой глас, певец,
Сопрятав смысл в строчках пенья,
Ты не придворный рабский льстец,
А прозорливец вдохновенья!
Не прерывай свой глас, певец,
Спеши им Бога славословить,
Ты можешь этим уготовить
Душе своей златой венец.
Не прерывай свой глас, певец,
Пронзи бесчувственные струны,
Чтоб звуки жизни, наконец,
Затмили сердца злые думы.
Чего бояться мне
Страх есть вера в триумф зла.
отец Герман (Подмошенский)
Чего бояться мне, кого мне опасаться?
Я вечностью мечтал бы наслаждаться,
А жизнь земная просто краткий миг:
Родился, повзрослел, состарился и сник.
Вопрос в другом: чем быстрое мгновенье,
Занявшее тобой, быть может, целый век,
Заполнится в конце? Какого рода зелье
Вольётся в океан из русла бурных рек?
Что принесём в небесные чертоги,
Каким плодом оставим в жизни след?
Раз Бог – Творец, и люди, верно, боги[25 - Быт. 1:27, Быт. 3:22, Ин. 10:34—35],
А не рабы под плетью смертных лет.
В чём ценность мне от временного тела?
Оно сгниёт, уйдя из мира вон,
Так разве ль нет мне никакого дела,
Исчезну ль весь я после похорон?
И если моя плоть изъедена червями
Уже на третий день сложения в гробу,
Какая разница, с какими же телами
Плестись к концу чрез бренную тропу?
И только лишь душа летает, где желает,
Её полет наверх не ведает преград,
И лишь она… одна сейчас решает,
Останется от нас елей иль трупный яд.
Так что переживать, чего же опасаться?
Я жизни не держусь и смерти не ищу,
Даст Бог, пока не время расставаться,
Скорей о неизвестности грущу.
Не знаю, сколько времени осталось,
И как захлопнет крышку моей жизни гроб,
Но мне так искренне хотелось и мечталось,
Чтоб обо мне, хоть кто-нибудь, перекрестил
свой лоб,
Чтоб жизни линия, истерзанная битвой,
Исчезнувшая вдруг бесследно, как заря,
Под вашей искренней и жертвенной молитвой
Была поистине мной прожита не зря.
Так с кем мне воевать, а с кем мне просто
драться?
Кого не замечать, зря силы не губя?
Чего бояться мне, кого мне опасаться?
Я понял вдруг одно – и только лишь себя…
Сон
Торжественный я пребываю на сцене,
Держу статуэтку, фанфары в трубе,
Окутан тщеславием в сахарной пене
И кланяюсь, кланяюсь шумной толпе.
Приятно, приятно, о миг долгожданный,
Какой я счастливый, как радостно мне,
Настал в моей жизни момент самый главный,
Как долго мечтал о сегодняшнем дне!
Я всем улыбаюсь и непринуждённо
Пытаюсь шутить, чтоб начать свою речь,
Меня ободряют, волненье огромно,
Игра состоялась и стоила свеч…
Но вдруг всё сменилось, я в грязном подвале,
Истерзанный весь от кровавой резни,
Пред смертью вновь вижу людей в этом зале,
Их крик снова громкий, но только: «Распни!».
Музей-усадьба «Поленово»
Где живописными лугами
Преображается река
И искривлёнными лучами
Течёт поспешная Ока,
Где вдоль лесных тропинок узких
Ещё является покой —
В таких местах старинно-русских
Я наслаждаюсь красотой!
Где есть усадьбы вековые,
Или имения в садах,
Иль даже избы расписные —
Туда я мчу на всех парах.
Подальше городского гула,
Подальше от народных масс,
От общих и банальных фраз,
Где жизнь давно уже уснула.
Но здесь, среди былых эпох,
Запечатлённая холстами,
Есть красоты глубокий вдох,
И вдохновенье быть творцами.
Дом-музей Чуковского
Дом неприметный и неброский,
В котором жил не так давно
Корней Иванович Чуковский;
Здесь всё, друзья, сохранено,
Как и положено музею:
Шкафы, убранства, кабинет
И, что особенно лелею, —
Черновики последних лет.
В саду есть древо с башмаками,
И где-то бродит Бармалей,
Здесь Айболит живёт с друзьями
И лечит маленьких зверей.
Там Мойдодыр и Цокотуха,
В болоте плачет бегемот,
Здесь всё знакомое для слуха,
Здесь детство с радостью живёт.
О Сирии
Одна из главных в мире тем:
Ряд лидеров, задрав дубину,
Колотят в Сирии пустыню —
И ведь не спросят их: «Зачем?»
Поскольку дух патриотизма,
Поскольку зло от терроризма,
Вопросов нет – идёт борьба,
А с ней бомбёжка и стрельба.
Воюют там довольно долго,
Бомбят, бомбят, а всё без толка,
Какая ж цель? Какой финал?
Где здесь конец или причал?
Всё в мире как-то прозаично:
Ведь что не бизнес – безразлично,
Ресурсы, верно, правят бал,
А «люди гибнут за металл»[26 - Гуно Ш. Опера «Фауст».].
И нет здесь места откровенью,
Ведь очевидно, к сожаленью,
Что Сирия у нас, друзья,
Как прачечная для белья.
Где под хлопушки и петарды
В песок спускают миллиарды.
О враждебном окружении
…И перекуют они мечи свои на орала,
и копья свои – на серпы; не поднимет
народ на народ меча, и не будут более
учиться воевать.
Ис. 2:4, Мих. 4:3
Пока был крик: «Попы? у власти!»,
В неё пролезли «сапоги»,
Попы? остались, но отчасти,
Зато теперь – кругом враги;
Плечом к плечу, в своей спецроте,
Лежим в заснеженном тылу,
Полоска узкая на доте,
И из неё мы бьём по злу.
Наш командир, начальник штаба,
Признался, что гребёт один,
Но под себя… клешнёю краба,
Вот огребать – так вместе с ним!
Но мы не против, мы немало
И до него спасли вождей,
Перекуём, друзья ж, орала
В защиту доблестных властей!
Моя Россия
Но я люблю – за что, не знаю сам…
М. Ю. Лермонтов
Героев мало в наше время —
Всё грубый, низкий, пошлый люд,
И возрастёт с пустого семя
Иль лицедей, иль лизоблюд.
Да здравствует моя Россия!
Страна героев – не рабов,
Не знавшая со дня Батыя
Завоевания врагов.
