скачать книгу бесплатно
Мельком успел заметить, как соседи захватили было еще одну батарею, но тут же противник отбил ее обратно…
Вот и все достижения…
Впоследствии я узнал, что баденские стрелки Петернеля успешно обратили в бегство русских гвардейских гусар.
Всю ночь над полем боя разносились звуки ударов топоров. Ясно было, что противник старательно убирал затрудняющие обзор деревья.
Так оно и оказалось. Лишь только когда рассвело, стало видно, что противник срубил все рощицы. Зато перед батареями выросли укрепления.
Странно, но количество вражеских пушек практически не изменилось. А как же те, которые мы захватили во время прошедшего сражения? Они никак не могли бы восстановиться…
Для подстраховки я пересчитал их еще раз. Ошибки не было. По количеству отсутствовала только пара орудий?
– Да уж, – тяжело вздохнул Цецшвиц, – придется тебе, мой мальчик, постараться снова…
Постараться? Да, придется. Правда, теперь мы находились на левом фланге наших позиций, и укрепленные батареи атаковать нам было не с руки. Во всяком случае во фронт… разве что пройти по тылам и взять их с фланга.
Решено. Так и поступим. Целью нашей атаки, таким образом, стал батальон КГЛ, тех самых, продавшихся англичанам немцев.
Я оглядел своих солдат. Все они были полны решимости начать бой с этими изменниками.
– Вперед! – Грам сверкнул в лучах солнца, указав направление.
Мои парни рванулись на врага. Но опять скорость передвижения оказалась невелика…
Одновременно с нами в атаку пошли все отряды нашей армии, рассеивая внимание артиллеристов противника.
Грянул залп.
На этот раз мы оказались вне зоны поражения. Но другие части снова несли колоссальные потери.
Залп!
Еще один!
Мы неотвратимо приближались к вражеской пехоте.
Стрелки перестроились в каре.
Верный ход. Теперь нам к ним не пробиться. Во всяком случае обычным наскоком.
Что же теперь делать?
Продолжать атаку? Большей частью бессмысленно…
Отступить? Недопустимо…
– Вперед!!!
Мы с ходу проскакали до каре стрелков КГЛ и тут же повернули обратно. К сожалению, шальная пуля унесла жизнь одного из солдат. Погиб Ганс Хаппер – неплохой вояка, один из старейших в эскадроне.
Остановившись несколько поодаль, мы были готовы вновь идти в атаку.
Я получил неплохую возможность оглядеть поле боя.
Положение наше, по сравнению с предыдущим сражением оказалось не в пример лучше. На большинстве участков фронта мы подошли практически вплотную к неприятелю.
Еще немного, и…
Над полем боя прозвучал тягучий сигнал.
Оказалось – противник испугался дальнейшего продолжения нашей массированной атаки и запросил мира. Точнее, наиболее почетных условий сдачи.
Таким образом, Берлин оставался у нас, а его недавние защитники спешно покидали город, отступая к приближающемуся подкреплению.
Победа!!!
Берлин не произвел на меня особого впечатления. Хотя он почти не уступал нашему Лейпцигу. Хорошо, что эти записки сейчас не читает никто из моего лейпцигского окружения. А то бы мне точно досталось. Соперничество даже между отдельными землями, это особое дело, а тут и вообще другое государство.
Вообще-то я далеко не сразу обратил внимание на особенности Берлина как города. Сначала мы прошли торжественным парадом по главной площади.
Потом состоялось награждение.
Я даже удивился, когда среди награжденных прозвучало и мое имя. И самое поразительное, что меня удостоили Орденом Св. Генриха – а это высший военный орден страны. Выше его только Орден Рутовой Короны, но тот выдается только высшим сановникам. Мне такой явно не то чину. Впрочем награждать Св. Генрихом простого капитана… Хотя, говоря по чести, по итогом двух битв за Берлин я его все-таки заслужил. Мой эскадрон захватил вражескую батарею. Одно это достижение многого стоит. А во второй битве мы, практически единственные, добрались до прямого контакта с противником.
Так что отличились мы вне всякого сомнения. И я в том числе. Может и не на Св. Генриха, но все-таки…
Сам король Фридрих Август вручил мне награду. Не зря его называют справедливым…
Как там мой друг, Петернель?
С Петернелем мы смогли встретиться лишь несколько позднее, в одной из берлинских пивных.
Мой друг появился с гордо выпяченной грудью. Серебряный крест Военных Заслуг в дополнение к прошлым наградам ярко сверкал в лучах солнца.
– Смотрю, ты тоже отличился, – проговорил я после традиционного приветствия.
– Тоже? – он недоуменно приподнял бровь.
Я с торжеством хлопнул себя по полученному ордену.
– Слышал, слышал, – он огляделся, – вы практически единственные из всей армии схлестнулись в рукопашной схватке…
– Тоже мне, схлестнулись, – отмахнулся я, прерывая его дифирамбы, – только слегка подошли к каре…
– И не говори, – Петернель уселся рядом, – смотри, что о нас пишут.
Он бухнул на стол несколько помятых английских и французских газет.
Я мельком просмотрел заметки о битвах за Берлин. Ладно бы англичане, а то и союзники – французы – все почти в один голос заявляли о медлительности нашей атаки. Но, как мы могли двигаться быстрей? Это было просто невозможно… Да, что с англичан взять: даже с подавляющим количеством артиллерии они не смогли отстоять Берлин. Но французы-то… все-таки союзники. Я в раздражении откинул газеты в сторону.
Но тут небольшая заметка привлекла мое внимание. Я снова придвинул к себе английскую газетенку. Надо же, шведы захватили Лейпциг. И теперь мой родной город в руках врага.
Необходимо выбить их оттуда. Но пойдет ли на это Фридрих Август?
Я махом выпил кружку пива.
Наконец-то мы решили выступить из Берлина.
Мои первоначальные предположения о том, что мы движемся на освобождение Лейпцига, развеялись практически сразу после выхода из Берлина. По сути, для похода на Лейпциг мы должны бы пройти по тому же пути, который уже прошли, двигаясь к столице Пруссии. Однако, дорога, по которой мы теперь шли, оказалась в далеко в стороне.
– Удивлен? – подполковник Цецшвиц подъехал вплотную ко мне.
– Конечно. Разве мы идем не на освобождение Лейпцига?
– Конечно, нет, – он усмехнулся.
– А куда тогда?
Подполковник задумчиво помолчал, внимательно вглядываясь в проходящие мимо части.
– В Варшаву, – наконец произнес он.
– Зачем?
– Надеюсь, ты еще помнишь, что наш Фридрих Август еще и польский король.
– Ну и что?
– Наши союзники, австрийцы, попали в затруднительное положение. На них наступают сразу две русские армии.
– А причем тут Варшава?
– Так австрийцы сейчас находятся в Варшаве. И наша прямая обязанность помочь им.
– А сами поляки?
– Будем надеяться, что и они помогут, – в голосе подполковника явно слышалась усмешка…
– Чтоб тебя, – Петернель раздраженно хлопнул по колену сдернутой с головы шляпой.
– Что случилось, дружище?
Он молча протянул мне смятую газету.
Что он хотел показать?
Я быстро просмотрел написанное. Все не то… А вот оно: «Главная армия русских напала на Варшаву». Ну, этого мы и так ожидали. Так, ничего особенного.
– Тут смотри, – майор ткнул пальцем куда-то ниже.
Присмотрелся: «Южная армия русских отступила в Краков». Испугались они нас что ли? Ну да, мы же приближаемся же. Читаю дальше: «Поляки вышли из Варшавы в направлении Кракова». Вот ничего себе. Мы им помогать, а они – уходят… Собрались бы все вместе, как ударили бы единым кулаком, и все. Победа наша! Ну, это еще ничего. Но вот это: «Нидерландцы и англичане вошли в Берлин. Зачем же мы тогда проливали кровь, захватывая этот город? Дальше – еще хуже: «Нидерландцы напали на Мюнхен. В Мюнхене готовятся к отражению осады». Теперь понятно, чем недоволен мой друг. Он откуда-то из тех мест.
– А что у вас там никого не осталось?
– Есть там некоторые войска, – неохотно проговорил он, – но лучше бы…
Что лучше, он не так и не сказал, махнул рукой и отошел к своему батальону.
Наше продвижение продолжалось. На этот раз люди шли как-то угрюмо, без обычных разговоров. Словно не победившие, а как раз понесшие поражение. Солдаты уже знали о взятии врагами Лейпцига, об осаде Мюнхена. Естественно, такая информация не добавила людям оптимизма. Сообщение же разведывательного разъезда о преследовании со стороны англичан еще больше навевала мрачные мысли. Хорошо еще, что наши саперы успели разрушить мост после нашего прохода. Противнику понадобится определенное время, чтоб восстановить его.
Новые газеты сообщали и неплохие вести. Оказалось, что поляки освободили Краков, а южная армия русских отступила из Кракова. Освободили? Надо же…
Мне, например, показалось, что ни поляки, ни русские просто не хотят воевать друг с другом. Только и бегают друг за другом или друг от друга… Боятся что ли? Во всяком случае, никаких активных действий они между собой не вели.
А вот на австрийцев русские все же напали. В то же время поляки поспешили быстренько сбежать. На западе Европы так же бегают не то друг от друга, не то друг за другом – англичане и французы. Непонятная война какая-то.
Странные дела твои, Господи.
Петернель появился возле нашего бивака изрядно навеселе. Где он только достает? В походных-то условиях…
– Выпей со мной, дружище, – он протянул флягу.
– А в чем, собственно, дело?
– Вон, читай, – и он вытащил из кармана и подал мне аккуратно сложенный лист, заполненный ровными строчками. Видно было, что писала женщина.
Неясные подозрения закрались в голову. Неужели, очередные дурные вести? В последнее время мы оказались ими просто переполнены. То одно, то другое. То абсолютно бесполезная битва за Берлин, то захваченный шведами родной Лейпциг, то осада Варшавы и Мюнхена. За нами по пятам движется огромная армия.
Что у нас там еще ожидается?
– Что это?
– Читай, узнаешь, – он решительно сунул листок мне в руку.– Вот здесь, – его палец уверенно ткнулся куда-то в середину текста.
Я осторожно взял письмо. Меня поразил четкий и ровный почерк.
«… Грохот пушек был оглушающим. Причем, насколько было видно, стреляли только враги. Защитники города отвечали только отдельными выстрелами. На поле разворачивались ожесточенные схватки. Наши защитники устремились в атаку. Этот порыв был насколько яростен, что голландцы вынуждены были отступить. Город мы отстояли…»
Уфф. Даже от сердца отлегло. Я сделал огромный глоток из фляги Петернеля. Французский коньяк ожег горло. Я поперхнулся, снова задавая себе вопрос, откуда майор его взял. Вкус оставлял желать лучшего. Я больше привык к более легким винам. Но это был вкус победы…
Теперь можно было сосредоточиться и на польском театре. А там и до Лейпцига дойдет очередь…
Враг будет разбит, победа будет за нами!
Нет, уже не будет.
Фридрих Август построил нас прямо посреди поля, остановив для этого наше продвижение к Варшаве.
