скачать книгу бесплатно
Эта загадка лишила его покоя. Но папа добавил жара звездам: оказывается, Солнце скоро погаснет. И мы все умрем. Мальчик не понимал, что такое 10 млрд. лет. Он еще не знал, что такое 10 лет. Но теперь он знал – впереди нас ждет трагедия. Как дальше жить?
Желание убежать на Млечный Путь усилилось до размеров задачи самовыживания.
Подсмотрев из-за края отцовского кресла фрагмент фильма, он пришел в ужас: там раненый солдат, истекая кровью, держал в руках свои же кишки, в ужасе смотрел на них, не понимая, что делать. Так же в ужасе он смотрел теперь на вселенную. Где он? Где звезды? Где спасение? И где Путь?
Наши детские страхи не уходят. Они лишь погружаются вглубь. Счастлив тот, у кого они глубже дна памяти.
Он вырос. А проектор давно сломался. Он не стал ни астрономом, ни физиком. Его страхи вошли в простую привычку: каждую ночь хоть взглядом поймать Млечный Путь. Если над городом стоял смог или тучи, то он засыпал в грусти. И был особенно счастлив, когда мог засыпать прямо под звездами. Однажды летом, попав в Заполярье, он испытал новый шок, всколыхнувший старые переживания юного астронома. Млечного Пути не было. Вообще – звезд не было! У них это называлось полярным днем. Чувство бесконечного одиночества… Зато ему пообещали, что зимой звезды будут круглосуточно: хоть обсмотрись. А еще и бонус: Полярное сияние. Приезжайте к нам в декабре! Нет уж. Спасибо. Лучше вы к нам.
Сразу захотелось поближе к экватору. Теперь не надо нажимать кнопки проектора. Достаточно самолета. И вот через пару дней он уже засыпает на берегу океана. Голова запрокинута в сторону моря – любимый Млечный Путь, как разрез женских грудей через все небо, заныривает в воду. Звезды повсюду: и в небе, и под ногами в виде морского светящегося планктона. Голова кружится. И не только из-за недостатка кислорода в опрокинутой голове, но и… короче, это надо чувствовать.
Однако на океане не бывает полной тьмы – как не бывает темноты в зеркальной комнате.
Он едет в пустыню. Сухой климат, чистое небо. Он отходит максимально далеко от оазиса. Как Штирлиц, идущий в ресторан Элефат для молчаливого свидания лишь одними глазами. Располагается на ночевку. Гоби нравится ему. Ждет свидания с ней. Но… налетает внезапная буря. Гул… это не ветер – это кто-то грозно что-то ему шепчет. Он не понимает ни по-монгольски, ни язык Духов. Но понимает, что он сам не нравится пустыне и ее хозяевам. Позорное бегство. Свидание провалено. Даже у разведчиков бывают проколы.
Не стоит рвать волосы, на Земле остается еще много мест, где есть Млечный Путь.
В приазовской степи к звездам примешиваются комары. Он лежит где-то на историческом пути казаков за солью. Под ним – Чумацкий шлях. И над ним – Чумацкий шлях.
Но ему и этого было мало. Ноги ведут его высоко в горы. Повыше к звездам. О, какие же они тут! Ни отблески фонарей, ни грязь городов – ничто не затмевает неба. Лишь только тоненький слой атмосферы… Его уже не страшило отсутствие кислорода (а это очень непривычно, когда спичка не может гореть и гаснет в руках), он был готов на все – лишь бы быть чище перед звездами. И вот… в спальнике он лежит и не может заснуть. Глаза закрываются… сил нет. Секунда – и они снова распахнуты!
Так младенец в 2 два месяца борется со сном: организм хочет спать, закрывает глаза, а юному сознанию все вокруг интересно – хочется все рассмотреть и изучить. Улыбаться и радоваться. Но глаза – как непреодолимая внешняя сила, закрывают все самое интересное. Ребенок еще не осознает, что через несколько часов будет снова интересно и весело. А сейчас ему кажется, что мир кончается. Он еще не умеет страдать и плакать, но уже познает первое бессилие: мир оказался прочней. И вот глаза закрываются.
Так и тут – нет сил ни спать, ни не спать. Если не спать несколько суток – то можно поехать головой. Пожалуй, в тундре в полярную ночь он бы и сошел с ума. В горах он засыпал только по рассвету. Он сильнее младенца.
А пока что морозной ночью он лежит на поверхности Байкала. Ветер разогнал весь снег. Прозрачный лед. Вглядываешься через него. Видно дно. Рельефное, играющее бликами словно звезды. Кажется, руку протяни – и дотянешься. И не страшно. И никаких морских чудовищ пока что нет. Так и небо. Непонятно, верх это или низ. Бесконечно глубоко. Глубже памяти – на дне можно рассмотреть страхи детства. Протянуть к ним руку. И почувствовать, что страхов нет. Все. Пора возвращаться в мир. Со своей находкой.
Город. Теперь он стал тем маленьким мальчиком. Но вместо проектора он продырявил множество отверстий в подсвечнике. Они отбрасывают на стены и потолок лучики новых звезд. Получившаяся карта не соответствует ни Москве, ни Средиземному морю. Это его карта. Его небо. Каждый сам создает свою Вселенную. Нужно лишь шило. Хотя бы в жопе…
Будущее – это не то, куда мы идем, а то, что мы создаем.
Из ресторанов в космос не летают
Они учились в одном классе, оба были романтиками. Потом один стал биологом – живое притягивало за живое. Второй с тех пор называл его исключительно «биолох». Ибо знал, что притягивают массивные тела, особенно звезды. И пошел учиться профессионально звездам. Нет, не на продюсера во ВГИК. А что? В МГУ даже целое направление есть «на Астрономов».
Не все на звезды смотрят только из любви, некоторые за это еще и деньги получают. А деньги иногда очень полезно просто пропивать. Для кармы полезно. А доктора говорят, что все полезно делать регулярно.
И вот они в ресторане. Ах, знали бы вы, как пьют Астрономы! Профессионально: до звезд! А с утра, чёрные дыры в глазницах. Биологи тоже молодцы, каждый второй до зеленого змия умудряется, это даже при том, что не специализируется на пресмыкающихся.
Когда первый графинчик был пуст, материализовался вышколенный официант:
– Чего изволите?
– А подай-ка нам, сударь, признаки жизни. – повернувшись же к другу, продолжил, – Вот ты со своими крысами даже мира не видишь, что говорить о высшем? Мы тут рассмотрели галактический мост – не все мосты прочные.
– Как радуга?
– Ну не настолько.
– Как струя из шланга при поливе?
– Именно! Так и соединяет невидимая струя Магеллановы облака. Просто Большое перетягивает в себя целые звездные системы из Малого.
– Постой, как это перетягивает? Ты рассказывал, что черные дыры поглощают…
– ну не настолько… это как познакомился ты с девушкой… затянуло тебя в её дыру, и все – поглощен, женён, конец. А может переспал даже, но контроль не потерял и на свободе… ну почти… и на твоём стремительном пути в ЗАГС появилась другая звезда навстречу. И… не заметил как – уже в новом полете. А она, не дай Бог, в залете…
– Романтика в тебе какая-то потребительская!
– Что ты понимаешь в романтизме? Недавно Вселенский дипольный отпугиватель смоделировали! Только астрономы способны на такие красивые названия для своих занятий. И название красивое, и вселенную удерживает от коллапса – отталкивая галактики при разлете. Не то что у тебя: вид крысы, род грызунов, семейство мышей – ну и адрес.
– Скажите номер вашей планеты в центурии или хотя бы номер галактики в спирали?
Вынужденный сосед по барной стойке не выдержал:
– Там, в космосе, чёрные дыры затягивают пространство, сверхновые – взрываются, звезды гаснут, рождаются и умирают галактики, а мы тут просто так сидим и бухаем. – Взял портфель и пошел вон.
Астроном, видимо, потерял мысль:
– Действительно, что мы тут спорим?
– Истина, как и грибы, размножается спорами.
– Ты там в своих чашках петри насмотрелся на грибки, видать! До истины нам не докопаться. Она в небе, а не на стенках пробирок для анализов.
– Мдам… нам до седьмого оставалось всего одно небо. Но мы явно ошиблись адресом.
– Какой же наш адрес?
– Я помню, как в Звездных войнах: где-то в далекой Галактике….
– Вот-вот: в одной из Вселенных, в Галактике Млечный Путь, в левом рукаве, а не у Христа за пазухой, задрипанная звездочка образует Солнечную систему. Будешь пролетом, загляни на третью орбиту: там мы и встретимся…
– Я начинаю выходить из себя…
– Подожди, я с тобой!.. – астроном попытался спасти друга, – так вот, мы мелки, как звездная пыль. Мы ничто, сметенное нерадивым уборщиком в угол коридора. И скучно и мелко, и некому тензор взять…
– А мне нравится пыль, звездная пыль под сапогом… Вот ты со своего полета… посмотри:
Где-то на краю далекой галактики, в одной из вселенных, в никудышной звездной системе, на ординарной орбитали, если расступятся облака, можно разглядеть блеск воды океанов, а рядом на песок белоснежных пляжей выползают ихтиандры и превращаются вначале в крыс, а потом в людишек. И мне не скучно.
И… поверь, тому, кто создал эти твои и мост и отпугиватель, Ему часто скучно средь твоих бездушных звезд, и когда особенно тоскливо от величия и пустоты вакуума, он раздвигает облака и смотрит, как на песке играются звездные пылинки…
Проехали!
Один мальчик был неоригинален в своих детских мечтах: как все – он хотел в космос. Только вот сверстники готовились стать героям киноэпопеи Звездные Войны. Они были уверены: раз Чубака летает, то они уж тем более смогут. А он тянулся за Гагариным.
Папа еще не освоил хитрости педагогики:
– Сначала надо вырасти!
Но он не хотел ждать.
– Ок, вот тебе не коробок, а целый короб спичек.
– Он что, взлетит?
– Надо отделить головки с серой. Это будет топливо. Тогда и сделаем ракету.
Он учился терпению. Отрезал секатором спичечные головки: одну – легко, но медленно, а пять уже не ухватить пальчиками так, чтобы получилось ровно.
– Ключ на старт! Зажигание! Нет подъема…
Ракета не взлетела.
– Ну ничего, все большие ракеты поначалу взрывались на стартовом столе. Видишь, ты оставлял спичечную основу – удельная плотность энергии недостаточная, сам прикинь калорийность. Держи скальпель, надо спички соскабливать.
Коробки тут уже не хватит. В дело пошли коллекционные блоки спичек с красочными этикетками. В дело пошло все терпение и каникулы.
И не одни. Каникулы – время для романов с девочками, рассказов про космос, и новых идей, как запустить ракету. Летом много времени, и достаточно идей, особенно когда в школе добавились химия и физика.
– Ключ на старт! Зажигание! Есть подъем!
Ракеты стали мощнее взлетать и ярче взрываться, так и не добравшись до космоса.
Ракету сложнее увидеть в небе, но можно почувствовать её вибрацию. Он любил прислушиваться. И постоянно чувствовал. Словно попал в мир своих любимых фантастических романов: старты, пуски, космические дальнобои – вся Галактика рядом.
Шизофрения или сверхчувствительность? Лишь один взрослый понимал его. Странный прохожий. Нет, не педофил. Тоже романтик (в детстве это нормально, а вот взрослый романтик – подозрительная редкость). Он рассказал про мерности и измерения, про космонавтов прошлых тысячелетий и цивилизации, покинувшие нас. Но не все они канули в землю. Некоторые улетели, а другие просто соскользнули в другое измерение:
– Они тут, просто другие люди их не видят.
– Как радиоволны?
– Очень удачное сравнение!
– Получается, у меня просто нет приборов, чтобы увидеть?
– Прибора хоть и нет, но даже волны некоторые способны видеть без приборов – лучший инструмент собственное тело. Его тоже можно развивать.
Трудно, даже невозможно это объяснить другим. Вот незнакомец и общается с малышом.
Но не все малыши доверчивы. Школа теперь не прививает критическое мышление, так что – спасибо папе. Мысли первых размышлений были безутешны: для космоса мало хорошо учиться. Просто умных не берут в космонавты. А чтобы стать сильным – надо драться. Так он и рос: ракеты между кулаков – взлеты от апперкотов, падения об асфальт.
Ключ на старт! – Минутная готовность – Протяжка один! – Продувка! – Ключ на дренаж! – Протяжка два! – Зажигание! – кабель-мачта – Предварительная! – Промежуточная! – Главная! – Есть подъем!.. десять секунд – полёт нормальный, тангаж, крен, рысканье в норме…
Эти слова врезались в его память, как «Отче наш». В том возрасте он думал, что всё это сплошь военная тайна, потом думал, что это индуистские заклинания или буддистские мантры.
***
Поэтому он поступил в физический институт. Казалось, он вплотную приблизился к тайне, красной нитью прошедшей через всю жизнь. Но в 21м веке институт из кузни научного оружия превратился в оплот свободомыслия. Преподаватели говорили что хотели и прививали то же самое студентам:
– Все в прошлом, ребят, не расстраивайтесь, но смиритесь: вы – бывшее будущее нашей космонавтики. А в настоящем мы приехали к жалкой доле в 0,5% от рынка космических услуг и продолжаем падение, как третья ступень очередного взорвавшегося Протона.
Мдам… не о том он надеялся услышать, поступая в институт. Но лектор не читал его мысли:
– В 40-е был еще один оператор этих самых услуг: Нацистская Германия. Надо признаться, что именно они-то теории Циолковского воплощали и в металл и в реальность.
Лектор вывел график их работ:
1942 —первый полет, отрыв от земли
1943 – управляемые пилотами ракеты: Лондон гудбай!
1944 – пилотируемый суборбитальный полет
1945 – пилотируемый полный виток на орбите
1946 – выход пилота в открытый космос
1947 – автоматический корабль долетает до Луны
1949 – первый ариец на Луне
– И знаете, не победи русский народ фашизм, видимо, мы были бы на Луне, пусть и грузчиками в концлагере. По-настоящему, не в бутафорских экспонатах Голливуда, не в спускаемом модуле из фольги и спорах на следующие 50 лет: «что же они там такого увидели, что свернули всю программу?» В общем, без вопросов «а был ли мальчик?» Немцы умели держать график. Так что, понимаете? У нас хоть была история. А немцев и ее лишили на корню. В детстве. Отнять игрушку и у пятилетнего мальчика – свинство. А отнять мечту?
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: