скачать книгу бесплатно
Россия, 100 лет в поиске
Александр Александрович Петров
Автор за 25 лет роста от мастера до Министра СССР, пришел к выводу, что отсталость промышленности была предопределена ориентацией на социализм по версии К. Маркса. Согласно ее рабочие являются единственными создателями прибавочной стоимости и богатства общества. В своей Концепции Скрытой прибавочной стоимости (СПС) автор утверждает, что богатство создается всеми социальными группами. Главный фактор развития – творчество создателей новой техники. Разность между эффектом от ее внедрения и вознаграждением разработчиков формирует скрытую способность техники давать прибавочную стоимость. Рабочие превращают замыслы ученых в новую технику, трансформируют в период ее эксплуатации СПС в реальную прибыль, добавляют к ней прибавочную стоимость своего труда. В книге вскрываются причины кризиса в США, ЕС, порочность капитализма в России. Указаны пути восстановления роста экономики страны и благосостояния населения.
Александр Петров
Россия, 100 лет в поиске
Глава 1.
Марксизм – оружие самоуничтожения величия России
1.1. Манифест Коммунистической партии с позиций логики и гуманизма.
В начале 80-х годов прошлого века мое служебное положение требовало, чтобы я настойчиво искал причины низкой эффективности социалистической экономики СССР и осуществлял в локальных масштабах в пределах подведомственных предприятий, отраслей, меры по стабилизации их работы. Естественно, что на ранних этапах поиска, я как примерный воспитанник КПСС, должен был выдвинуть версию о том, что низкая эффективность связана с возможным отклонением отечественной социалистической системы от положений марксизма-ленинизма. Начал проводить сравнение практики с произведениями классиков. Труды В. И. Ленина в наибольшей степени сориентированы на классовую борьбу и методы завоевания политической власти, очевидно по этим причинам я не нашел в них полезных указаний по экономике. Взялся за изучение Капитала К. Маркса. К этому времени я прошел большую производственную, инженерную школу на крупнейшем химическом предприятии СССР – Могилевском ПО «Химволокно». Оно стремительно развивалось на базе комплектного оборудования, поставляемого ведущими мировыми концернами. При этом каждая очередная закупаемая установка по производительности на порядок, то есть в 10 раз, превосходила, показатели предыдущей. В еще больших масштабах сокращалась численность обслуживающего персонала при одновременном улучшении условий его труда за счет автоматизации производственных процессов. Управлять новыми установками поручалось инженерам, аппаратчикам предприятия, которые хорошо себя зарекомендовали в работе по обслуживанию установок предыдущего поколения. За 25 лет участия в этом непрерывном конвейере у меня сложилось твердое убеждение в том, что успех подведомственного предприятия в первую очередь связан с высоким техническим уровнем импортного оборудования. Следствием его стал вывод о том, что в современном обществе главным источником прироста его богатства является интеллектуальный труд, научная, конструкторская, инженерная деятельность, поддержанная квалифицированным трудом рабочих.
Изучение первого тома Капитала привело меня в смятение. Утверждение, что персонал, обслуживающий машины, рабочие являются единственными создателями прибавочной стоимости и, соответственно, богатства общества коренным образом отличалось от сформировавшегося жизненного опыта. После изучения всех 4 -х томов К. Маркса возникло мнение, что вся крупномасштабная идеологическая конструкция марксизма опиралась на ложное фундаментальное утверждение. Стало ясно, что в трудах К. Маркса я не найду полезных рекомендаций по повышению эффективности экономики отрасли и страны. Естественным образом возникли сомнения о корректности теории социализма. К этому подталкивали неудовлетворительные результаты «перестройки». Изучение также показало, что субъективное толкование процесса создания прибавочной стоимости в первом томе Капитала должно было обосновывать провозглашенные за 20 лет до его выхода требования Манифеста Компартии о диктатуре пролетариата. Оно же предопределило ошибочность последующих исключительно важных социальных утверждений К. Маркса. Наблюдения и взгляды мною были отражены в 2-х монографиях, написанных до 1991 года, одна из них, «На подступах к полному хозяйственному расчету» [1.], вышла в 1989 году, вторая, «Экономика и политика: иллюзии и реальность» [2.] в 1993 году. Во второй книге была в деталях представлена концепция формирования прибавочной стоимости товара, соответственно богатства общества. Показано, что не только рабочий класс, но и все исторически сложившиеся легальные общественные группы участвуют в его создании. Наибольшего успеха добивается то общество, страна, в которых сотрудничество классов и общественных групп приобретает максимально конструктивный характер. Эксплуатация исторически сопровождает все фазы развития цивилизации. Она выражается в том, что отдельные общественные группы или лица в составе этих групп присваивают себе благ больше, чем создают лично. Формы эксплуатации разнообразны, они и их исполнители подвержены постоянной мутации. В период ускоренного развития научно–технического прогресса они более всего ориентируют свою деятельность на присвоение его результатов. Отставание в подготовке нормативно–правового поля в национальном и международном масштабе по их использованию создают предпосылки для стремительного обогащения новых поколений бизнесменов.
Эксплуатация порождает социальные противоречия, в случае непринятия мер по их устранению они приобретают антагонистический характер. С учетом этого провозглашение главной задачей общества налаживание классового сотрудничества не снимает с повестки дня для всех этапов исторического развития необходимости организации классовой борьбы. Общество заинтересовано в том, чтобы она осуществлялась в конституционных рамках, без разрушительных последствий. При этом революции, как насильственная, разрушительная форма разрешения накопившихся антагонистических противоречий, были, есть и будут. От них невозможно спастись законодательными запрещениями. Преступным надо считать действия правящей элиты, которая в связи с непринятием мер, адекватных накопленной массе противоречий, доводит общество до необходимости их использования. Антиобщественными надо считать действия лиц, которые, отвергая усилия прогрессивных представителей общества по реформированию строя конституционным путем, изначально подталкивают его к революционным действиям. С учетом этих положений в книге указано, что классы необходимо рассматривать, как категории единства и борьбы противоположностей. Они едины в процессе созидания и противоположны при распределении произведенного общественного продукта.
В книге рассмотрены принципы обустройства общества, которые необходимо считать наиболее рациональными, способными обеспечить максимально высокие темпы его развития. Они исходят из того, что в социальном отношении любая человеческая общность независимо от исторического периода, масштабов, географии, уровня доходности распадается на две части. Одна часть имеет деловые способности ниже среднего уровня, вторая часть – выше. Общество заинтересовано в том, чтобы каждый гражданин работал с максимальной отдачей. Это требование традиционно определяется тезисом «от каждого по способностям». Оно принимается обеими группам, но реализация его на практике сопровождается значительными трудностями. При распределении общественного продукта противоречия носят системный характер. Группа менее способных граждан экономически заинтересована в использовании принципа «каждому поровну», группа граждан со способностями выше среднего уровня будет настаивать на реализации принципа «каждому по результатам труда». В книге приводятся обоснования того, что именно он должен быть базовым принципом для общества. Используя принцип «каждому по результатам труда», общество лучше мотивирует всех граждан к максимальному использованию своих способностей. При этом государство получает политическую поддержку наиболее способной части граждан, опирается на его больший интеллектуальный уровень и предрасположенность потенциала к росту. Реализация данного принципа создает предпосылки для более высокой эффективности общественного производства, а значит наделяет государство большими возможностями для оказания социальной поддержки тех граждан и групп населения, которым она необходима
Капитализм победил феодализм вследствие того, что он большей массе людей предоставил возможность трудиться по способности и при этом более объективно связал размер вознаграждения с результатами труда. Россия после 1917 года, уничтожив наиболее интеллектуально подготовленный слой населения, отстранив его оставшихся представителей от управления государством и экономикой, предоставила большие возможности для остальной части граждан трудиться по способностям. Но при этом к руководству государством на всех уровнях пришли неподготовленные кадры, новый строй ориентировался на принцип «каждому поровну», точнее «каждому, примерно, поровну». Поправка отражает те льготы, которые представители элиты общества имели в реальной практике. Использование данного принципа и его модификации, во-первых, предопределялось тем, что в основе идеологии социализма массы видят прежде всего принцип равенства. Во-вторых, бесконечно сложно для громадного количества общественных групп, отраслей и их представителей определять в плановой системе «результаты труда». В-третьих, полуграмотные чиновники молодого государства, руководствуясь положениями марксизма о необходимости ликвидации товарно-денежных отношений, не могли осуществлять поиск других форм распределения общественного продукта. Ущербность данной системы стимулирования лишь частично компенсировалась идеологическими установками, самоотверженностью масс и извлечением в громадных количествах природных ресурсов. Декларировалось, что после успешного прохождения фазы социализма страна придет к коммунизму, главным принципом которого станет провозглашенный К. Марксом лозунг «От каждого по способностям, каждому по потребностям». [3. с. 87]. Итоги соревнования двух систем подвел 1991 год.
В книге также утверждается, что при наличии здравого смысла в признании приоритетной системы мотивации, защищающей интересы наиболее способной части граждан, стремление к социализму у части общества является вечным. Оно независимо от уровня его развития, уровня жизни населения будет вдохновлять массы на борьбу, постоянно рождать новых вождей, готовых жертвовать жизнью. Сама пропорция 50 / 50 предопределяет это стремление и, соответственно, вероятность непрерывных социальных конфликтов, которые могут как ускорять, так и тормозить развитие общества, разрушать и отбрасывать его назад. Для того, чтобы менее способная часть общества согласилась с принципом распределения «по результатам труда» и с инструментами его реализации – частной собственностью, рыночной экономикой, рынком труда, реальным различием граждан в доходах, то есть, с категориями, определяющими сущность капитализма, государство должно реализовать большой комплекс социальных мероприятий. Основополагающим из них является объективное определение «результатов труда», понятная для общества система начисления по ним вознаграждения. Элементы социализма должны присутствовать в значительных масштабах во всех сферах общественной жизни. Соответствие общественного обустройства этим требованиям должно подтверждаться высокими темпами роста ВВП страны и отставанием роста доходов наиболее богатой части граждан от роста доходов остальных категорий. Система должна до максимума сблизить возможности представителей различных общественных групп в начале их жизненного пути в образовании, медицинском обслуживании, создать условия для талантливой молодежи по переходу в более высокие интеллектуальные сферы деятельности.
Переход России к рыночной экономике в 1991 году мною приветствовался, как возврат на столбовую дорогу развития мировой цивилизации. Но методы, которыми он осуществлялся, вызывали у меня резкую критику. В книге «Экономика и политика: иллюзии и реальность», написанной в 1991 году отмечалось: «Признание целесообразности перехода нашей страны к развитым формам капитализма позволило бы разработать и согласовать всем общественным группам социально справедливую программу его осуществления. Наоборот, движение к капитализму под маскировкой лозунгов перехода к "гуманному социализму" в реальности придает этому процессу антисоциальный характер. В условиях отсутствия правил "игры" небольшая группа хищнически настроенных дельцов добивается своего стремительного обогащения за счет развала всей экономики страны и тяжелого обнищания ее населения.
Решая необходимую для функционирования рыночной экономики проблему первоначального накопления капитала, мы воспитываем одновременно новую элитарную общественную группу, которой от рождения чужды интересы общества и государства. Добившись власти, эта группа ради дальнейшего обогащения продаст за бесценок природные ресурсы страны, ее интеллект, но при неизбежных в будущем социальных потрясениях она первой бросит разоренную страну.
Обеспечение максимально возможной социальной справедливости по отношению ко всем общественным группам при переходе к современным формам капитализма является такой же важной задачей, как и требование создания эффективной рыночной экономики. Они взаимообуславливают друг друга.» [2. с. 250 -251]
Аналогичную реакцию вызывали действия иностранных консультантов по формированию в России основ рыночной экономики. Наблюдая последние 10 лет трудности становления капиталистической экономики в России, отсутствие каких-либо признаков по изменению негативных тенденций, нарастающий интерес населения к реставрации социализма, посчитал целесообразным вернуться к своим разработкам конца 80–х годов, актуализировать взгляды на марксизм, изложить их в более простой, доступной для понимания форме и попытаться дать рекомендации, способствующие коренному изменению характера капитализма в России. К этому меня также подталкивало наличие кризисных явлений в ведущих странах западного мира. Данный этап углубления в марксизм я посвятил более внимательному изучению Манифеста. Причиной этого стали мои наблюдения. Для части населения России, тяготеющей к радикальным преобразованиям, реставрации социализма, данная брошюра воплощает весь марксизм. Они не принимают во внимание, что она написана молодыми авторами по заказу экстремисткой организации. Положения Капитала и других произведений авторов в более зрелом возрасте для них ненужные премудрости. Из них они усвоили только тезисы о том, что вся прибавочная стоимость и богатство общества создается рабочим классом и он с развитием капитализма должен становится беднее. Безусловно, мое повторное изучение Манифеста не могло осуществляться без влияния на характер анализа знаний о исторических событиях, произошедших за последние 170 лет. Но я по мере возможностей старался его проводить с позиции логики, с позиции читателя, имеющего критический склад ума, оценивающий тезисы и формулировки более по их содержанию, а не по последствиям, к которым они привели.
«Манифест Коммунистической партии» является программным документом коммунистического движения. Его текст был написан в 1847 году К. Марксом и Ф Энгельсом по заказу тайного пропагандистского общества «Союз справедливых». Впервые документ был опубликован незадолго до начала революции во Франции в феврале 1848 года. На революционные события того периода заметного влияния он не оказал. Массовый интерес к документу возник к 1870 году, благодаря деятельности Первого интернационала и Парижской коммуне.
В преамбуле к Манифесту его создатели пишут: «Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма. Все силы старой Европы объединились для священной травли этого призрака. Два вывода возникают из этого факта. Коммунизм признается уже силой всеми европейскими силами. Пора уже коммунистам перед всем миром открыто изложить свои взгляды, свои цели и свои стремления». [4. преамбула]
Далее излагаются основные взгляды, приведем наиболее важные из них:
«История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов.
…
Вышедшее из недр погибшего феодального общества современное буржуазное общество не уничтожило классовых противоречий. Оно только поставило новые классы, новые условия угнетения новые формы борьбы на место старых.
…
Буржуазия не может существовать, не вызывая постоянно переворотов в орудиях производства, не революционизируя, следовательно, производственных отношений, а стало быть, и всей совокупности общественных отношений.
…
Все сословное и застойное исчезает, все священное оскверняется и люди приходят, наконец, к необходимости взглянуть трезвыми глазами на свое жизненное положение и свои взаимные отношения.
…
На смену старой местной и национальной замкнутости… приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг от друга.
…
Буржуазия подчинила деревню господству города. Она создала огромные города … и вырвала таким образом значительную часть населения из идиотизма деревенской жизни.
…
Буржуазия менее чем за сто лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествующие поколения, вместе взятые.
…
Итак, мы видим, что средства производства и обмена, на основе которых сложилась буржуазия, были созданы в феодальном обществе. На известной ступени развития этих средств … феодальные отношения собственности уже перестали соответствовать развившимся производительным силам … Они превратились в ее оковы. Их необходимо было разбить, и они были разбиты.
Место их заняла свободная конкуренция с соответствующим ей общественным и политическим строем, с экономическим и политическим господством буржуазии.
Подобное же движение совершается на наших глазах». [4. Часть I].
Эти хвалебные оценки, высказанные в главном документе мирового пролетарского движения, фактически являются гимном буржуазии, признают ее громадную историческую роль в развитии мировой цивилизации. Подобные речи произносятся на юбилеях лучших друзей или на открытии им памятников. При этом они дополняются словами безмерной благодарности, громкими заявлениями, что участники церемонии будут, продолжать их дело, заботиться о близких. Авторы Манифеста демонстрируют другой подход.
В последующих разделах они заявляют: «Современное буржуазное общество, с его буржуазными отношениями производства и обмена, буржуазными отношениями собственности, создавшее как бы по волшебству столь могущественные средства производства и обмена, походит на волшебника, который не в состоянии более справиться с подземными силами, вызванными его заклинаниями. Вот уже несколько десятилетий история промышленности и торговли представляет собой лишь историю возмущения современных производительных сил против современных производственных отношений, против тех отношений собственности, которые являются условием существования буржуазии и ее господства. Достаточно указать на торговые кризисы, которые, возвращаясь периодически, все более и более грозно ставят под вопрос существование всего буржуазного общества. Во время торговых кризисов каждый раз уничтожается значительная часть не только изготовленных продуктов, но даже созданных уже производительных сил
…
Буржуазные отношения стали слишком узкими, чтобы вместить созданное ими богатство.». [4. Часть I]
Как известно? кризисы сопровождают буржуазное общество с момента его возникновения и до настоящего времени. Они играют роль санитаров экономики. Ослабленных производителей, имеющих наиболее низкие показатели, они выводят из сферы производства. Кризисы способствуют ускорению технического прогресса. После каждого кризиса начинается новый этап развития, который поднимает производительные силы на более высокий уровень. При этом кризисы перепроизводства представляются детскими игрушками в сравнении с теми, которые сформировались в последующие годы по политическим причинам – двумя мировыми войнами, эмбарго на поставки нефти странами ОПЕК. Несмотря на тяжелейшие последствия мировое «буржуа» смогло их преодолеть и обеспечить непрерывное развитие. Авторы Манифеста поторопились с паническими оценками и их характер повлек за собой меры неадекватные потенциалу дальнейшего развития буржуазного общества. Последующая часть Манифеста показывает, что хвалебные гимны буржуазии это – не речи на юбилеях заслуженной общности людей, нет это – пламенное выступление на митинге, призывающем к ее уничтожению, продолжающей, несмотря на кризисы, активно развивать мировое сообщество. В обоснование авторы приводят новые декларации, не подкрепленные доводами:
«Производительные силы, находящиеся в его распоряжении, не служат более развитию буржуазных отношений собственности; напротив, они стали непомерно велики для этих отношений, буржуазные отношения задерживают их развитие…
Буржуазные отношения стали узкими, чтобы вместить созданное ими богатство.
…
Оружие, которым буржуазия ниспровергла феодализм, направляется теперь против самой буржуазии. Но буржуазия не только выковала оружие, несущее ей смерть, она породила и людей, которые направят против нее это оружие, – современных рабочих, пролетариев». [4. Часть I]
В данной части Манифеста впервые прозвучало это зловещее слово «смерть». Отнесено оно не к отдельной человеческой личности, а к целому классу. В Манифесте приводятся данные по его численности:
«Вы приходите в ужас от того, что мы хотим уничтожить частную собственность. Но в вашем нынешнем обществе частная собственность уничтожена для девяти десятых его членов. Она существует именно благодаря тому, что не существует для девяти десятых». [4. Часть II]
Как с учетом этого понимать тезис о смерти буржуазии? Люди с экстремисткой психологией воспримут его, как прямое указание на физическое уничтожение 10 % населения, той его части, которая движет прогресс общества. Современные сторонники марксизма будут принимать данную точку зрения за фальсификацию учения. Они будут указывать, что тезис о смерти буржуазии необходимо воспринимать как рекомендацию о преобразовании класса буржуазии в соответствующую по численности часть рабочего класса. В подобной версии много место для фарисейства и фантазий. Авторы Манифеста, восторгаясь результатами деятельности класса буржуа по преобразованию мира, одновременно видят в конкретном «буржуе» всего лишь эксплуататора, никчемную, пустую фигуру в сфере управления производством и экономикой. Проявляя к нему гуманность, сохраняя его физически, новая власть должна уничтожить, его как директора фабрики, руководителя бизнеса. При этом менеджеры, руководители производственных подразделений определены как унтер – офицеры, надсмотрщики, им в новом обществе также места нет. Каждого «буржуя» на основе точно установленных критериев пролетарская власть должна зарегистрировать, предложить ему сдать всю собственность, взамен наделить спецодеждой, предоставить рабочее место у станка на родном предприятии или в «промышленных армиях», установить нормы выработки и по их достижению зафиксировать завершение процесса перерождения. Авторы Манифеста, утверждая, что в буржуазном обществе семья является накопителем собственности, женщина в ней является товаром и собственностью, предлагают для ее освобождения ликвидировать семью. То есть провозглашается достаточно комплексное решение. Буржуазию уничтожить, а жен буржуа освободить от «прежних владельцев». Две полярных точки зрения на понятие «смерть буржуазии», но здравомыслящий читатель, даже незнакомый с последствиями всех последующих революций, должен признать, что в условиях хаоса, озлобленности, обстановки насилия, сопровождающих революции, вероятность реализации версии людей с экстремисткой психологией будет достаточна высока. Манифест это предопределяет требованием уничтожения морали.
Великая Французская революция в конце 18 века выдвинула лозунги «Свобода, равенство, братство». Они не были воплощены в жизнь, но стали в последующем наиболее распространенным ориентиром для идеологов социализма, национальных, классовых и расовых освободительных движений всех стран. Казалось, что в борьбе за освобождение рабочего класса от эксплуатации, целесообразно также было бы опираться на данные лозунги. Но в Манифесте они отсутствуют, причину надо искать в том, что его содержание коренным образом им противоречит. О каком Равенстве и Братстве может идти речь, если пролетариат, как класс, наделяется особой ролью в обществе и противопоставляется не только господствующему классу, но и всем сословиям тружеников.
«Из всех классов, которые противостоят теперь буржуазии, только пролетариат представляет собой действительно революционный класс. Все прочие классы приходят в упадок и уничтожаются с развитием крупной промышленности, пролетариат же есть ее собственный продукт. Средние сословия: мелкий промышленник, мелкий торговец, ремесленник и крестьянин – все они борются с буржуазией, для того чтобы спасти свое существование от гибели, как средних сословий. Они, следовательно, не революционны, а консервативны. Даже более, они реакционны: они стремятся повернуть назад колесо истории». [4. Часть I]
Для достижения социальной справедливости логично рассматривать общественные группы с позиции труженик или эксплуататор, но авторы Манифеста вводят свою классификацию: революционер или реакционер. В чем провинился перед ними рядовой крестьянин. Он добросовестно выполняет исключительно полезную для общества работу. Причина признания его класса «реакционным» связана с тем, что он в своей деятельности использует средства производства, приобретенные им на свои трудовые доходы. То есть не базовые, а второстепенные факторы ставятся во главе оценок социальной значимости других общественных групп. На основе их решается судьба сотен миллионов людей. Авторы Манифеста не из соображений гуманности, более на основе политической прагматичности не призывают к уничтожению данных общественных групп, но сущность заявления проста – пролетариат, устанавливая диктатуру, не должен с ними делиться властью, они могут повернуть колесо истории назад. Их дальнейшая судьба в Манифесте не уточняется, но роль временных попутчиков рабочего класса с перспективой принудительного исчезновения не могла устроить указанные сословия. Пришлось в практической деятельности осуществлять маскировочные маневры. В "Критике Готской программы" К. Маркс более чем через 25 лет после выхода "Манифеста" укажет о необходимости привлечения в союзники рабочему классу представителей других классов и сошлется при этом на имеющиеся примеры объединения в предвыборной борьбе: "Разве на последних выборах заявляли ремесленникам, мелким промышленникам и т.п., а также крестьянам: "по отношению к нам вы с буржуа и феодалами образуете лишь одну реакционную массу?" [3. с. 86]
При построении социализма в СССР линия на ликвидацию класса крестьянства, как временного союзника, была последовательно выдержана.
Читая, обращаешь внимание на осколочное, фрагментарное представление в "Манифесте" спектра классов и общественных групп населения. Фактически показано, что современное производство сводит общество к двум полярным группам: буржуа – пролетариат. Возникает вопрос: почему в схеме буржуа – пролетариат не нашлось места ученым технических направлений науки, изобретателям, конструкторам машин, проектировщикам, инженерам, организаторам производства, транспорта, финансовой системы, торгового дела? К. Маркс здесь явно отступил от научного подхода. Провозглашая необходимость революции социалистической, он полностью игнорирует успехи революции технической. Описываемые им победы капитала, создание мощных производительных сил могли быть только следствием созревания новой общественной группы трудящихся – научной, технической и управленческой интеллигенции. С развитием капитализма она не умирает. Сформировавшись и проявив себя, она стала причиной стремительного роста производительных сил, что подняло ее численность, интеллектуальный уровень на новую высоту. Во многих случаях именно из представителей этой новой общественной группы, на основе их научно – технических достижений и формировался класс буржуазии. Не заметить этих явлений это значит исказить то главное, чем была примечательна эпоха.
Удивляет то, что в Манифесте не нашлось места для оценки роли гуманитарной интеллигенции и определения ее места в новой общественной формации. Производственный процесс есть лишь фрагмент всей общественной жизни, в которой рабочий настоящего и будущего периодов получает помощь других представителей интеллектуального труда: врача, воспитателя, педагога, писателя, артиста, юриста, работника государственного аппарата и др. Все они, формируя способности к труду будущих рабочих, крестьян, инженеров или заботясь о ее сохранении, в конечном счете существенно влияют на его результаты. Данный недостаток не случаен, невнимание к возрастающей роли интеллигенции прослеживается по всем последующим трудам авторов Манифеста. Через 45 лет после издания Манифеста Ф. Энгельс попытался одним ловким словесным приемом исправить ошибку. Выступая в 1893 г. на встрече со студентами университета, он признал ученых тружениками. Но это частное признание – "пролетариат интеллектуального труда», [22. с. 432] высказанное в локальной аудитории, не могло изменить учения, как идеологии диктатуры пролетариата, в которой нет места для других отрядов тружеников, а значит для Равенства и Братства. Манифест не дает надежд на установление Свободы. Его авторы, отчетливо представляя масштабы насилия, считают:
«Пролетарское движение есть самостоятельное движение огромного большинства в интересах большинства. Пролетариат, самый низший слой современного общества, не может подняться, не может выпрямиться без того, чтобы при этом не взлетела на воздух вся возвышающаяся над ним надстройка из слоев, образующих официальное общество. Описывая наиболее общие фазы развития пролетариата, мы прослеживали более или менее прикрытую гражданскую войну внутри существующего общества вплоть до того пункта, когда она превращается в открытую революцию и пролетариат основывает свое господство посредством насильственного ниспровержения буржуазии».
[4. Часть I]
В соответствии с данными взглядами Карл Маркс в работе "Критика Готской программы" в 1875 г. писал:
"Представление о социалистическом обществе, как о царстве равенства, есть одностороннее-французское представление, связанное со старым лозунгом "свободы, равенства и братства", – представление, которое как определенная ступень развития было правомерно в свое время и на своем месте, но которое, подобно всем односторонностям прежних социалистических школ, теперь должно быть преодолено, так как оно вносит только путаницу и так как теперь найдены более точные способы изложения этого вопроса. [3. Письмо Энгельса Бебелю от 18 -28 марта]
Таким образом, авторы Манифеста, провозглашают декларации, которые с большой вероятностью будут истолкованы, как призывы к разрушению всей системы государственного управления, уничтожению представителей наиболее квалифицированного класса, составляющего по их собственным оценкам 10% населения. Одновременно предлагают все остальные социальные группы, кроме пролетариата, ограничить в правах. Давайте посмотрим на это с позиции событий мировой истории. За целенаправленное уничтожение миллионов евреев, славян мы обоснованно считаем Гитлера извергом и преступником, за расовую ненависть мы клеймим позором ее проповедников. Тогда почему же Манифест, согласно которому «самый низший слой общества» должен уничтожить его наиболее квалифицированную и дееспособную часть, мы воспринимали как путеводитель в прекрасное будущее, а его проповедников возносили в ранг вождей, сверяли с их взглядами каждую строчку нашей государственной идеологии, каждый шаг в политике и экономике. Полагаю, что мы были пленниками идеологии близкой по своему величию и силе к известным ветвям мировой религии. Все преобразования согласно Манифеста, предлагается осуществлять с благородными намерениями и целями. Верующим был предложен «рай» не в загробной, а в земной жизни. При этом они привлекались к его созданию:
«Если пролетариат в борьбе против буржуазии непременно объединяется в класс, если путем революции он превращает себя в господствующий класс и в качестве господствующего класса силой упраздняет старые производственные отношения, то вместе с этими производственными отношениями он уничтожает условия существования классовой противоположности, уничтожает классы вообще, а тем самым и свое собственное господство как класса. На место старого буржуазного общества с его классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием развития всех». [4. Часть II]
В этой формулировке можно увидеть новую версию лозунга «Свобода, Равенство, Братство». Но общество должно реализовать его, пройдя период жесткого насилия. Манифест провозглашает превосходство одного класса над другими, классовую ненависть, то есть такие же человеконенавистнические цели, как и фашистская, расистские идеологии. Но массы, критически настроенные по отношению к буржуазному государству, не воспринимают его сходство с этими целями, потому что смотрят на него через розовые очки будущей Революции, направленной на «уничтожение классов вообще». Эта цель заслоняет исторически подтвержденную истину о том, что в данном случае розовый цвет это – кровь жертв будущих Революций. Известное изречение «Благими намерениями вымощена дорога в ад» в Манифесте подменено обратным смыслом «Адскими действиями мы приведем всех во всеобщий рай».
Показательно, что авторы Манифеста осознают тяжесть негативных последствий от того, что «низший слой» уничтожит элиту общества. Они, спасаясь от бури, которую сами кличут, подсказывают пролетариату пути решения проблемы. Его диктатура должна опереться на их знания и мудрость:
«Вот почему, как прежде часть дворянства переходила к буржуазии, так теперь часть буржуазии переходит к пролетариату, именно часть буржуазии идеологов, которые возвысились до теоретического понимания всего хода исторического процесса». [4. Часть I]
Этот тезис необъективен. Буржуазные программы вызревали в условиях феодального строя, дворяне играли активную роль в создании ростков нового. Они не переходили к буржуазии, они, видя их перспективность, становились буржуазией. В Капитале К. Маркс укажет:
«Экономическая структура капиталистического общества выросла из феодального общества. Разложение последнего освободило элементы первого». [6 с.725 – 726].
Ростки нового строя, основанного на диктатуре пролетариата, не вырастают в недрах капиталистической формации. Из – за их отсутствия характер нового строя можно описать только на основе умозрительных рассуждений. Поэтому «возвышение теоретического понимания всего хода исторического процесса», демонстрируемое узкой группой лиц в виде иллюзорных моделей, всегда сопряжено с громадными рисками для общества. Риски политического характера достаточно наглядны по тексту Манифеста. Но в нем не нашли отражения положения о порядке стимулирования труда. Создается впечатление, что при написании Манифеста сам факт ликвидации частной собственности на средства производства, объявление труда свободным давал авторам гарантии, того, что он будет высокопродуктивным. Им пришлось делать много разъяснений по данной теме в последующие годы. Их изучение и сопоставление достаточно убедительно показывают наличия «сумбура в головах» и «глубину пропасти» в которую они предлагали бросить общество. При провозглашении запрета на частную собственность на средства производства, отрицании лозунга Равенства при распределении жизненных благ, ликвидации денежных отношений они предлагают оценивать трудовой вклад каждого труженика по продолжительности времени, которое он потратил на труд для общества. Через 25 лет после издания Манифеста К. Маркс в работе «Критика Готской программы» писал:
"Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет еще родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло. Соответственно этому каждый отдельный производитель получает обратно от общества за всеми вычетами ровно столько, сколько сам дает ему. То, что он дал обществу, составляет его индивидуальный трудовой пай. Например, общественный рабочий день представляет собой сумму индивидуальных рабочих часов; индивидуальное рабочее время каждого отдельного производителя – это доставленная им часть общественного рабочего дня, его доля в нем. Он получает от общества квитанцию в том, что им доставлено такое-то количество труда (за вычетом его труда в пользу общественных фондов), и по этой квитанции он получает из общественных запасов такое количество предметов потребления, на которое затрачено столько же труда. То же самое количество труда, которое он дал обществу в одной форме, он получает обратно в другой форме» [3. Глава 1 раздел 3]
Но авторам Манифеста было известно, что уже ко времени его опубликования в Англии законодательно был введен 10 часовой рабочий день. При этом в Манифесте указано: «Рабочий становится простым придатком машины, от него требуются самые простые, самые однообразные, легче всего усваиваемые операции». [4. Часть I ]
Формулировка К. Маркса с учетом этих уточнений означает, что все должны получать равную зарплату. К. Маркс пытается разрешить это противоречие введением дополнительных параметров: «… труд, для того, чтобы он мог служить мерой, должен быть определен по длительности или по интенсивности, иначе он перестал бы быть мерой». [3. Глава 1 раздел 3]
Но, если общество будет руководствоваться данной формулой учета, то оно должно передать «предметов потребления» землекопу в несколько раз больше, чем получит изобретатель и создатель землеройной техники. Красной линией по всему Манифесту проходит абсолютное игнорирование роли интеллектуальной составляющей в деятельности всех общественных групп.
Запрет на частную собственность на средства производства и на денежные отношения должны принуждать всех тружеников использовать в полном объеме «товары потребления». Это противоречит не только сущности развития мировой цивилизации, но и здравому смыслу. В реальности для приобретения предметов потребления длительного пользования труженику придется накапливать «квитанции», то есть создавать суррогаты денежных отношений. Тезисы, изложенные в работе «Критика Готской программы», не представив вразумительного ответа по приведенным выше темам, нарушали веру пролетариата в социальную справедливость, обесценивали такие категории как Равенство, Братство. Возможно, по этим причинам они были изданы впервые только в 1898 году, через 23 года после написания, через 15 лет после смерти автора.
При изучении раздела Манифеста, связанного с переходом части буржуа на сторону пролетариата, обращаешь также внимание на следующие детали. Первое будущему обществу всё-таки нужны будут ученые, а именно идеологи в области общественных отношений, реализующих диктатуру пролетариата. Во-вторых, после уничтожения класса, небольшая группа покинувших его идеологов по К. Марксу способна восполнить с привлечением представителей рабочего класса энергию и деловые качества всего уничтоженного класса буржуазии. В итоге – призрак коммунизма ходит по Европе, программа по превращению призрака в реальность готова, революционный класс сформировался, а «под рукой» для него есть уже готовые вожди. То есть авторы Манифеста сами себя определили в качестве личностей, лучше всех остальных осознавших «ход исторического процесса» и потому заслуживших право на получение статуса вождей революционного движения.
Историки указывает, что любимым изречением К. Маркса являлась фраза «Ничто человеческое мне не чуждо». Она в общепринятом толковании, отражая позицию божества, подтверждает очень высокое мнение о себе ведущего автора Манифеста. Это возможно является причиной того, что молодой человек, не имея знаний в области реальной экономики, опыта в организации производственного процесса, торговой деятельности, взял на себя ответственность за толкование интересов рабочего класса, навязывание ему действий на конфронтацию со всеми общественными группами, разрушение всей конструкции мировой цивилизации.
Придав своему учению крайне экстремистский характер, К. Маркс, заложил в него ряд положений, которые создавали надежду на снижение разрушительных последствий от революционных действий. При этом ориентация на них в организации революционного движения существенно снижала вероятность совершения социалистической революции в ведущих странах Запада. По Марксу пролетарская революция должна совершаться при достижении капитализмом высокой стадии развития. История показывает, что громадная масса социальных противоречий возникает в странах, проходящих начальный этап развития капитализма. В. Ленин указывал, «В таких странах, как Россия, рабочий класс страдает не столько от капитализма, сколько от недостатка развития капитализма.» [5. с. 14] При достижении зрелой стадии развития капитализма, народ, опасаясь потери того, что получил благодаря научно – техническому прогрессу, не видит в ней полезности. Развитие капитализма основывается на масштабном использовании новой техники, вызывающем рост доходов. Господствующие классы, осознавая перспективу их дальнейшего роста, идут на компромиссы с трудящимися, парламентский строй закрепляет их в законодательной базе. В итоге, к моменту перехода в зрелую стадию капитализма, конфликты между трудом и капиталом минимизируются тогда, как уровень благосостояния населения и уровень демократизации общества возрастает.
По Марксу пролетарская революция должна осуществиться одновременно в группе ведущих стран, достигших высокого уровня развития. Вероятность возникновения подобной ситуации незначительна. Мировое сообщество развивается неравномерно. Для стран лидеров риск революции отсутствует, при этом они способны остановить ее развитие в дружественных сопредельных странах. Получается, что марксизм для высокоразвитых стран конца 19 века был похож на бумажного тигра. Как живой хищник он в данных странах проявить себя не мог, но при этом мог создать локальные возгорания. Тогда как для страны, не достигшей высокой стадии развития капитализма, революция была способна показать весь агрессивный потенциал. Для ее осуществления в России потребовалось «обогатить» учение «открытиями» В. И. Ленина. Октябрьская Революция 1917 года была объявлена под вывеской «пролетарская». При этом доля пролетариата составляла 1,5% от численности населения. Она была воспринята как триумф теории марксизма о пролетарской революции и триумф ленинизма о возможности совершения ее в одной стране. Россия в тот период находилась на ранней стадии развития капитализма. В последующие годы страна прошла тяжелейшие испытания в Гражданской войне, в ВОВ 1941 – 1945 годах, во много раз увеличила промышленный и научно – технический потенциал, пролетариат стал самой значительной по численности общественной группой. В мировом сообществе сформировался блок социалистических стран. Тем самым уровень развития производительных сил, классовая ситуация, международная обстановка были приведены в точное соответствие со стандартами учения марксизма о предпосылках для проведения и победы социалистической Революции.
В 1991 году СССР под давлением внутренних противоречий перестал существовать. Как мы должны понимать это в свете марксистского учения. В Манифесте указывается на преемственность его положений с идеологией утопистов, признается, что у них общие цели – создание условий для свободного, высокопродуктивного труда всех членов общества. Но при этом авторы критикуют утопистов за то, что их намерения в части способов перехода к светлому будущему нереалистичны. В Манифесте указано:
«Они отвергают поэтому всякое политическое, – в особенности всякое революционное действие, они хотят достигнуть своей цели мирным путем и пытаются посредством мелких -, конечно не удавшихся опытов силой примера проложить дорогу новому общественному евангелию». [4. Глава 3. Критический – утопический социализм и коммунизм. ]
Марксисты считают, что создание общества по подобной модели возможно, но переход следует осуществлять не разъяснениями и уговорами, а опираясь на диктатуру пролетариата. При наличии этой разницы обе идеологии утверждают, что их общество без товарно-денежных отношений, без частной собственности на средства производства, без семьи, без конкуренции, без регулирования отношений государством будет более эффективно, чем то, которое сохранит стремление к развитию на основе традиционных капиталистических отношений. Судьба СССР показала, что это невозможно. Страна, принявшая на вооружение марксистскую модель построения коммунизма, на стадии перехода к данной форме отношений проиграла в мирном соперничестве с ведущими странами капитализма, потеряла большую часть промышленного потенциала и политического веса. Реализм К. Маркса и В. Ленина подтвердился лишь частично – власть завоевать можно, но лишь на ограниченный период времени – до подтверждения неспособности искусственно созданной формы общественного обустройства решать задачи достижения более высокой производительности труда и обеспечения лучшей жизни всех членов общества.
В итоге можно сказать, что теории утопистов и теория марксистов едины в главном – в обеих эффективность умозрительной модели нового общества является фантазией. При этом различия состоят в том, что модель утопистов остается в течение нескольких веков лишь безобидной мечтой, тогда как многократные попытки внедрить марксизм – ленинизм в различных странах воспроизводятся с громадными жертвами, разрушениями и разочарованиями. Такова жизнь. Россия, приняв насильственно на вооружение положения Манифеста с поправками, провозглашенными В. И. Лениным, обрекла себя на тяжелейшие жертвы в течение всего 20 века. За вход в «волшебный мир» страна заплатила жизнью нескольких десятков миллионов граждан, за временное проживание в нем отдала соперникам громадное количество природных ресурсов, за выход – принесла в жертву половину накопленного за тысячелетнюю историю потенциала. Но все же она смогла вырваться из этого идеологического капкана, вступила, пусть пока не на бетонную дорогу мировой цивилизации, а всего лишь на ее ухабистую обочину. Надо ехать дальше.
1.2. Концепция Скрытой прибавочной стоимости, как альтернатива Теории прибавочной стоимости К. Маркса.
1.2.1. " Капитал", как попытка К. Маркса дать научное обоснование положениям Манифеста Компартии.
В 1847 году, в преддверии революции во Франции, К. Маркс и Ф. Энгельс по заказу тайной пропагандисткой организации "Союз справедливых" написали "Манифест коммунистической партии", в котором были провозглашены необходимость и неизбежность уничтожения буржуазного строя. Авторы обосновывали это тем, что капитализм достиг той стадии, на которой буржуазия – его главная движущая сила – стала не способна обеспечивать дальнейшее развитие производительных сил. При этом ссылались на разрушительный характер кризисов, которые периодически происходили в экономике Европы. Буржуазия должна уступить власть пролетариату: классу, подвергаемому жестокой эксплуатации, имеющему наибольшую численность в высокоразвитых странах. Пролетариат должен установить диктатуру, ликвидировать частную собственность и осуществить построение коммунизма. После серии революционных выступлений, прошедших по Европе в конце 40-х годов 19 века, буржуазия сумела сохранить власть. Развитие капитализма существенно ускорилось за счет широкого внедрения в промышленность новых технических достижений. К концу 60-х годов 19 века положения Манифеста относительно неизбежности революции и целесообразности передачи власти рабочему классу потеряли свою убедительность. У нас нет какой-либо информации о причинах, побудивших К. Маркса взяться за разработку Теории трудовой стоимости. Но сроки опубликования 1-го тома "Капитала" и характер самой теории дают основания предположить, что ее автор искал дополнительные и при этом научно обоснованные доводы для установления диктатуры пролетариата.
1.2.2. Товар и система его оценок по К. Марксу.
Теорию трудовой стоимости К. Маркс начал с толкования сущности основных категорий экономической сферы: товар, стоимость, труд и т. д. С позиций философии оно достаточно интересно, но по целому ряду причин не нашло применения в реальной экономике. Чувство несоответствия классического учения сложившемуся общепринятому мышлению появляется с первых разделов "Капитала", связанных с определением основополагающих экономических категорий. Начнем с анализа понимания потребительной стоимости. По К. Марксу:
"Товар есть прежде всего внешний предмет, вещь, которая, благодаря ее свойствам, удовлетворяет какие-либо человеческие потребности…
Каждая такая вещь есть совокупность многих свойств и поэтому может быть полезна различными своими сторонами…
Полезность вещи делает ее потребительной стоимостью… товарное тело, как, например, железо, пшеница, алмаз и т.п., само есть потребительная стоимость, или благо" [6. с. 43-44].
При ознакомлении с данными разделами у экономиста возникают следующие вопросы: как измерить благо? Имеет ли потребительная стоимость величину, которая охарактеризует всю совокупность ее свойств? Маркс, указывая, что потребительные стоимости товаров составляют предмет особой дисциплины – товароведения, отмечает: "При рассмотрении потребительных стоимостей всегда предполагается их количественная определенность, например, дюжина часов, аршин холста, тонна железа и т.п." [6. с. 44].
Сам по себе этот тезис объективен, но тут же возникает чувство его недостаточности. Сформировавшийся за тысячелетия цивилизации здравый смысл людей указывает на то, что "полезность вещи", "благо" характеризуются не только "количественной определенностью вещей". Он подсказывает, что полезность одной вещи может быть меньше, больше. Во многих случаях она предопределена природой. Руда, содержащая много металла, более полезна, чем руда месторождения с его меньшим содержанием. Зрелая ягода полезней неспелой. И для изделий, в том числе приведенных в качестве примера Марксом, нельзя ограничиваться предложенным подходом. Простое сравнение одних часов с другими показывает, что они могут отличаться по точности хода, надежности, способности работать в критических условиях, долговечности и т.д. Отсюда и полезность одних часов, а соответственно и их потребительная стоимость будут больше, чем у других, несмотря на равную "количественную определенность". И это касается абсолютно всех окружающих нас объектов и вещей. Но К. Маркс уходит от признания понятия – величина потребительной стоимости товара. Он проводит количественные оценки товаров на основе меновой стоимости:
“При той форме общества, которая подлежит нашему рассмотрению, они являются в то же время вещественными носителями меновой стоимости.
Меновая стоимость прежде всего представляется в виде количественного соотношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода, – соотношения, постоянно изменяющегося в зависимости от времени и места. Меновая стоимость кажется поэтому чем-то случайным и чисто относительным, а внутренняя, присущая самому товару меновая стоимость (valeurintrinseque) представляется каким-то conradictioinadjecto (противоречием в определении). Рассмотрим дело ближе.
Известный товар, например один квартер пшеницы, обменивается на х сапожной ваксы, или на у шелка, или на z золота и т. д., одним словом – на другие товары в самых различных пропорциях. Следовательно, пшеница имеет не одну-единственную, а многие меновые стоимости. Но так как и х сапожной ваксы, и у шелка, и z золота и т. д., составляют меновую стоимость квартера пшеницы, то х сапожной ваксы, у шелка, z золота и т. д. должны быть меновыми стоимостями, способными замещать друг друга, или равновеликими. Отсюда следует, во-первых, что различные меновые стоимости одного и того же товара выражают нечто одинаковое и, во-вторых, что меновая стоимость вообще может быть лишь способом выражения, лишь "формой проявления" какого-то отличного от нее содержания." [6. с. 44]
Далее он указывает, что меновая стоимость хотя и отражает товар с определенной потребительной стоимостью, является принципиально другой характеристикой. Между ними отсутствует какая-либо количественная взаимосвязь:
"Очевидно, с другой стороны, что меновое отношение товаров характеризуется как раз отвлечением от их потребительных стоимостей.
Как потребительные стоимости товары различаются прежде всего качественно, как меновые стоимости они могут иметь лишь количественные различия, следовательно не заключают в себе ни одного атома потребительной стоимости." [6, с. 46].
Уйдя от возможного признания величины потребительной стоимости товара как стоимостного показателя всей совокупности его свойств, К.Маркс далее допускает ряд существенных противоречий, которые предопределили, на наш взгляд, серьезные отклонения от общепринятого мышления:
"В самом меновом отношении товаров их меновая стоимость явилась нам как нечто совершенно не зависимое от их потребительных стоимостей. Если мы действительно отвлечемся от потребительной стоимости продуктов труда, то получим их стоимость, как она была только что определена. Таким образом, то общее, что выражается в меновом отношении, или меновой стоимости товаров, и есть их стоимость. Дальнейший ход исследования приведет нас опять к меновой стоимости как необходимому способу выражения, или форме проявления стоимости; тем не менее стоимость должна быть сначала рассмотрена независимо от этой формы.
Итак, потребительная стоимость, или благо, имеет стоимость лишь потому, что в ней овеществлен, или материализован, абстрактно человеческий труд. Как же измерять величину ее стоимости? Очевидно, количеством содержащегося в ней труда, этой "созидающей стоимость субстанции". Количество самого труда измеряется его продолжительностью, рабочим временем, а рабочее время находит, в свою очередь, свой масштаб в определенных долях времени, каковы: час, день и т.д." [6. с. 46 – 47]
Далее он указывает, что речь при этом идет об общественно необходимом рабочем времени:
