скачать книгу бесплатно
– Ну, скажем отдыхаю – взяв паузу – А ты?
Ухмыльнувшись – Стараюсь отдохнуть. Можно присоединиться, если ты конечно не против?
– Если хочешь. У нас свободный лес – так же посмеявшись, и сев на ближайшее бревно, я сказала… – А кстати, как тебя зовут?
– Диллан – с долькой акцента, но не понятного мне, сказал он.
Усевшись на то же самое бревно, я почувствовала тепло от костра. Искры так и разлетались в стороны. Говорят на огонь можно вечно смотреть, но никто не говорит о последствиях. Огонь заполняет и протискиваться в каждую самую маленькую щель тебя. Ты смотришь, а он идёт, главное не забыть осмотреться по сторонам, и найти куда бежать.
Сегодня утром я не могла даже представить, что я увижу как Билли целуется, убегу на водопад, и буду сидеть у костра, с Дилланом. Не то чтоб это мой самый странный день в жизни, но один из.
Мне нравилась атмосфера которая возникла в этой гуще леса. Дуновения ветра качало пламя в стороны. Сама не знаю как, прошло уже 20 минут, и за всё это время, мы не обменялись ни словом. Устав от тишины, я спросила.
– Почему ты здесь один?
– А почему ты спрашиваешь?
Я посмеялась от его ответа, и он в маленьком недоумении спрашивает – Что смешного?
– Извини, просто, у меня есть один принцип, и ты его только что исполнил. Не обращай внимания.
– А я обращу. Что за принцип? – с реальным интересом в глазах, который я не видела, он поставил руки на ноги.
– Ну, если быть краткой… – Он перебивает меня и говорит – Не будь краткой.
Я продолжаю – Я думаю что если не можешь найти ответ на вопрос, надо найти другой вопрос. И я не просто так думаю, я так живу. Знаю это странно.
– Это вовсе не странно, это прекрасно. Кстати, на будущее, я обожаю слово прекрасно – посмотрев прямо мне в глаза, он как будто проник прямо в меня, но лишь на долю мгновения, потому что мои вопросы выгнали его. Кто это? Зачем это? Почему это?
Мысль, то что он посчитает это странным, сначала может показаться принижением самой себя, но глубоко в душе, я наоборот думаю что те кто считает это странным, глупее меня. Понял ли он это? Оскорбила ли я его? По крайней мере я не хотела этого.
Однажды поздно вечером, когда у меня сломался компьютер, а в телефоне не было ничего интереснее фоток с котятами, я включила телевизор, и меня встретил какой-то черно-белый фильм. По оформлению канала, я поняла что его целевая аудитория явно не моего возраста. Главную роль играл Чарли Чаплин, и раньше я никогда не смотрела фильмы с ним, но мне стало интересно. История была о комичном еврее, который вернулся в вымышленную страну, по подобию нацисткой Германии, и встретился с реалиями нацизма. В конце, после всех шуток, и закадровых смешков, его принимают за самого Гитлера и ему даётся возможность выступить перед абсолютно всем миром. Только представить, если бы мои слова слышали сейчас миллионы людей. Они наверняка давно уже выключили телевизор. В один момент, он произносит «We think too much and feel too little». Эта фраза заставила меня лечь на диван, и всю ночь думать. Цитата говорит о том что надо больше чувствовать, а я наоборот, думала о ней всю ночь. Это парадокс, или просто моя глупость? После этого я решила меньше думать, и знаете, это у меня получается. Когда задаёшь вопросы, но не думаешь об ответах, тебе намного легче.
– Ты любишь маршмеллоу на костре?
– Никогда не пробовала.
– Стоп, серьезно? Ты столько потеряла – сказал он, и непонятно откуда достал упаковку этих сладостей.
Иногда я замечаю что или очень невнимательна, или же мир с ума сошёл.
– Воуля – торжественно презентуя мне упаковку, он открывает её, руками. Когда он пытался открыть хорошо закрытый полиэтилен, вены на его руке немного надулись. Его кисти, и вообще вся рука, были покрыты тонким пушком.
Он начал натягивать на вилку, тоже неоткуда взявшуюся, кусочки, и протянул её мне.
– Не, я с огнём даже на *ты* не разговариваю, не то что жарить что-либо – отодвигая от себя вилку, сказала я.
Тогда, он сделал то, что мои руки явно не ожидали, взял мою ладонь, и прислонил к своей. Уложил мне на руку вилку, а сам обхватил её, как бы показывая, и держа одновременно. Мое дыхание застыло. Моя рука, с помощью его, потянулась к верху костра, и кусочек начал жариться. Я проклинала физику, потому что хотела чтобы она горела вечно, или хотя бы больше 20 секунд. Но он не остановился и на этом. Убрав наши руки от огня, он поднёс их к моему лицу. Вот это картина, конечно, глубоко в лесу, парень, которого я знаю полчаса, кормит меня жареным маршмеллоу. Я не мешала ему, наклонилась вперёд и откусила кусок, и из него начала течь тёплая жидкость. Как магма, только вкусная. Проглотив, я посмотрела ему глаза, как он подвинул мою руку к своему лицу, и пододвинув её ещё ближе, откусил остаток. Что это? Что это если не поцелуй? Или же это просто шутка? Разве, незнакомые люди могут такое делать? Что делать?
Кормить друг друга маршмеллоу.
– Как тебе?
– Вкуснее чем я думала.
Проснулась я в своей кровати. Начав одеваться, на тумбочке я заметила какую то бумажку. Взяв и открыв её, я вспомнила что это чей то номер. Номер Диллана. Если честно, я и не забывала. Просто захотелось прочувствовать что её мне кто-то подложил, хотя мысль о том что парень которого я встретила вчера ночью, дал мне свой номер тоже меня устраивает. Как ни странно, я тоже дала ему свой. Однако он решил не записывать его, а просто запомнить. Так что, или у него прекрасная память, или он хороший лжец, который конечно же мне не позвонит. Но тогда, зачем он дал свой номер? Снова я придумываю.
Я понятия не имела что делать сегодня. День уже не самый обычный. Куда мне идти? Поговорить с Биллом? Позвонить Диллану? Может посвятить себе этот день? По утрам мама часто готовила яичницу. И спустившись на первый этаж, и я почувствовала тот самый запах. Уверен он у каждого есть. Тот самый запах именно твоей жизни, и ни чьей либо ещё. Вместе с ней, я всегда пью чай, но не обычный, а травяной. Его рецепт перешёл мне от бабушки.
Её часто называли сумасшедший, но, по-моему, она была самой разумной из всего нашего семейства. Скончавшись когда мне было 10 лет, она спрятала свои рецепты у себя на кухне, за одной полкой. Спустя год, посещая дедушку, я и мой всем интересующийся мозг, каким то чудом, нашли их. Конечно, я не могу судить, была бы она этому рада или нет, но думаю да. Пообедав, я решила все таки уделить себе этот день. Но, к сожалению, перед этим меня ждала школа. То есть, встреча с сотнями мне не приятных людей, а самое главное, с Биллом.
Я всегда стараюсь выглядеть не очень вызывающе, но и следовать моде. Одев свою короткую куртку, и сунув в портфель самые необходимые вещи, по типу, пенала, и тетрадей, направилась на улицу. На улице все как всегда. Такое чувство, что она единственная никак не меняется. Она независима от наших проблем, жизней, и единственное, что может её поменять, так это сама природа. Не считая мусор. Мои учителя довольно типичны для обычной американский средней школы. Моим любимым предметом, была философия. Она была дополнительной, по выбору. Клайп Дженкенс, а именно так звали преподавателя, сильно жестикулировал при рассуждении о чем либо. Особенно о Гомере. Так что, мысль о том что моим первый уроком сегодня будет именно его предмет, улучшило моё настроение. Но моя настороженность всё также была на высоте. Заходя в здание школы, я начала чувствовать на себе взгляды десятков людей. Конечно же, они смотрели не на меня, или смотрели, но лишь долю секунды, но этого было достаточно моему разуму, принимающему всё не за чистую монету. Я искала среди всех эти глаз, лиц, туловищ, лишь одного человека. Но не находила.
По расписанию сегодня у меня с ним должен быть совместный урок биологии. Похоже сегодня, впервые за всю мою жизнь, я так сильно одновременно, буду и ждать, и проклинать биологию. Первые уроки прошли за тем, что я просидела их, не слушая абсолютно ничего. Даже учителя были немного удивлены тем что я не задала ни одного вопроса. Думаю они были рады этому. В их жизнях было не очень много радости. Это было заметно во всём. От того как они разговаривают, до их движений мышц на лице. Я задалась вопросом, почему меня вообще заботит их счастье, но сразу на него ответила – Лучше думать об этом, а не о том что мне скоро предстоит. Моё волнение летало в воздухе, как будто отравляя его, и мне стало труднее дышать. Лишь выйдя из душного класса, уже переполненного моими чувствами и потом других людей, в коридор, мне стало легче.
Воздух так и полил мне в лёгкие, как вода, текущая с маленького водопада далеко от меня. Я боялась шастать по длинным коридорам, в страхе встретиться с Ним, так что я стояла как вкопанная.
Страх – вот что боятся, или же нет? Страх это причина боязни, а боязнь, в свою очередь причина страха. Тогда кто из них появляется первым? Или же это ситуации точно такая же, как проблема яйца и курицы? Но не всё же так однозначно. Вдруг страх и боязнь равны. Вдруг это как два близнеца, которые так схожи, что их путают, и они могут писать контрольные друг за друга? Думать – единственное, что мне осталось, но это ни на секунды не уводило меня прочь от страха, или боязни.
Дети, подростки мчались так быстро, и интенсивно, что их лица сливались воедино. Каждый из них как будто был в вакууме, своего разума. Своей вселенной. Мы живём во времена, когда мы живём буквально в сантиметров от других, но по правде, мы лишь отдаляемся, только не физически, а морально, культурно, психологически, а главное, мы всё задаем похожие вопросы, но ответы на них, с каждым днём, с каждым рождённым младенцем, всё сильнее различаются.
Звонок.
Когда я вошла в класс, усевшись на своё любимое местечко, позади всех, я была готов просидеть 50 минут, думая о страхах, или о пирсинге нашего нового преподавателя психологии, имя которого большими буквами он написал на доске, дабы не повторять это сотни раз.
БЕНДРИ ГАРИЭЛ
Его почерк, был странным. Точнее странным для учителя. Он был очень разборчивым, и хоть это не должно быть удивительным, к сожалению, среди учителей это редкость. Он привлёк моё внимание.
Начав занятие, он попросил всех нас встать с наших мест, и сесть на пол. Я не то чтобы удивилась, ведь у нас часто проводятся интерактивные уроки. Спустя минуту смеха, и разговоров шёпотом, которые всё равно были всем слышны, все оказались на полу, в форме полукруга. Бендри (что за имя такое?) сел впереди нас, и уставился в глаза каждому. Зал наполнило неловкое молчание, которое было прервано – Вы уже знаете как меня зовут – рассматривая наши лица, заговорил учитель – но я всё же повторю, я Бендри Гариэл, ваш новый учитель такого прекрасного предмета как психология.
Прекрасного? Сейчас это слово ассоциируется у меня только с Дилланом.
– Начнём с того, как зовут тебя? – не раздумывая он показал рукой в мою сторону.
– Я Лия Стингер.
– Хорошо – сказал мужчина, и пошёл дальше по кругу. После двух Эметов, Эриков, и тому подобных, он начал занятие с рассказа о Вильгельме Вундте. Он был психологом, который одним из самых первых ввёл метод интроспекции. Идея заключалась в наблюдении своих собственных психических процессов, без использования инструментов, или эталонов. То есть, ты и только ты, должен был наблюдать за своим разумом. Мне понравилась эта идея. Кто если не мы сами лучше всего можем себя понять? В то же время, мы самые не субъективные существа на планете. Может смысл этого метода не исправить, а лишь заметить и осознать что твои мысли, упрёки, к себе, не имеют ничего под собой. За весь день, я впервые не просто слушала, я слышала. Преподаватель, или же мистер Гариэл, рассказывал всё очень увлечённо. По его глазам было отчётливо заметно, то что он правда любит своё дело. Люди редко любят слова, которые выходят у них через рот, но его слова, исходили откуда-то глубже, и ему это нравилось. И мне нравилось.
Звонок прервал его на моменте, когда он нарисовал на доске большой круг, как бы изображая наш мозг, и попросил нас сказать, что в нашем мозгу происходит прямо сейчас. Я была рад этому. Мой мозг сейчас был похож на кусок мяса, хорошо избитого, для праздничного стола. Коридор опять-таки заполонили толпы, ходящие, а некоторые бегающие сторона в сторону. Именно сейчас, и должно было случится то, что я ждала, и ненавидела, на протяжении всего дня.
Я чувствовала как по моим венам течёт кровь. Как она отступает от головы, как бы давая понять*Ты сам с этим разбирайся*. Хотя думаю они это не специально. В итоге их паника оказалось практически ложной, ведь зайдя в класс, и рассмотрев лица всех присутствующий, я не нашла Его лицо. Я не знала что и думать. Вроде бы, я успокоилась, и камень упал с души, но в то же время, я была ещё сильнее тронута. Я весь день готовила себя к этому, а теперь узнаю, что всё это было впустую. Не успела я отойти от этого, как кровь снова ударила мне в голову, как будто, спустя десятки часов вверх ногами, меня перевернули обратно.
Надо подумать – это первое, что пришло мне в голову. Надо не просто подумать, а задать вопросы. Почему он не пришёл? Почему он не сказал мне, опять?
Почему я беру свой телефон, и звоню по номеру, написанному на рваной бумажке?
Падение
Солнце было в самом центре зенита, когда я вышла. Погода, как всегда, была умиротворённой, что придавало мне уверенности. Вчера как будто и не было. Точнее, было, но моё настоящее перебивало его. Иногда жизнь похожа на игру в карты. Тебе подкидывают даму, а ты должен побить королём. А если его у тебя нет, то уж извини, придётся потерпеть. И так всегда. Только изредка нам везет и мы в силах победить, или хотя бы догнать жизнь, которая разносит нас в пух и прах.
Когда я позвонила Ему, а не Ему, я сказала лишь – Водопад, завтра, днём – и больше не слова. И лишь потом я осознала что *день* достаточно растяжимое понятие, и мне оставалось просто надеяться что мы придём в одно и то же время.
Время. Всё снова утыкается в него. Я без конца думаю, думаю, и думаю, но что я чувствую? Всё время спрашивая почему, я забыла обо что. А ведь это очень важно. Как можно узнать что-то, не зная о чём вообще говоришь. Отвечая на мой же вопрос, я бы сказала что сейчас у меня в голове штиль. Мои эмоции улеглись после сна. Мне снилось то как большой даже огромный синий кит взмыл в небо прямо передо мной. Всё что я делала, это смотрела. Смотрела как он двигает своими плавниками. Как уверенно смотрит вверх, передовая мне понять что его тело связано с водой, а душа с чем-то намного высшим. Его извилины, раны, шрамы, доказывали какую боль ему приносило море. Он старался взмыть так далеко, чтобы его и раки не сыскали, но когда он уже был на последнем рубеже. Когда кончик его лица прикоснулся с блаженно мягким облаком, он упал. Гравитация сделала своё дело, и его многотонная туша упала обратно в пучину тёмной, солёной воды, и с невероятными брызгами, похожими на фейерверк, утащила его на самое дно. Этот сон дал мне понять и закрепить одну единственную мысль. Наблюдение – вот он, один из самых главных даров природы. Кто-то видя что-то, сразу участвует в этом, кто-то стоит в стороне, кто-то влияет на всё, махая своими старыми ручонками, в неком овальном кабинете. Все они совершенно разные, но то что их объединяет, это способность видеть, созерцать, слушать.
И вот, мне оставалось несколько десятков шагов, по цветящему лесу, как я узнаю, там ли Он или нет. Мною не овладело никакое из моих переживаний, или наивностей. Я просто шла, знала, видела и чувствовала. Свет от солнца также отсвечивался в воде, и бил по глазам как лазер. Солнце. Единственное, что неизменно, всегда рядом, но от человека к человеку, то приятно, то невыносимо. В тот день, оно было приемлемым.
Лицо с широко растянутой улыбкой, стало таким, в ту же секунду как я завернула за дерево, и вышла к водопаду. Он здесь. Увидев его я обрадовалась, и тоже улыбнулась, как улыбалась, только при особых случаях. У каждого есть такая улыбка. В его глазах, я видела нечто что заинтриговало меня. Он выглядел как тот самый парень, которого никто не понимает, да и он сам не понимает, но готов абсолютно на всё. Или нет?
– Я рад, что ты пришёл – улыбка не сходила с его лица.
– По идее, я должна был это сказать, ведь я тебя позвала.
– Не позвала бы ты, позвал бы я. – теперь это больше не улыбка, а ухмылка.
– А почему ты не позвал первым?
– Ну, знаешь, у всех у нас есть странности. – загадочно улыбнувшись, сказал Диллан, и пошёл в сторону бревна.
– А кстати, как ты записала меня?
– В каком смысле?
– В телефонной книжке.
– Диллан.
– Друзья называют меня просто Дил.
– А мы друзья?
– Смотря, что ты понимаешь под этим словом.
– Думаю всё всегда разница от конкретного случая.
– Думаешь или знаешь?
– А может быть то и другое?
– Почему бы и нет. – взяв паузу – Ты не заметила что ты уже 2 раза ответила на вопрос вопросом?
– Просто люблю уточнять. Не люблю когда меня понимают неправильно.
– А что по твоему правильно?
– О чем мы вообще говорим?
– Мы говорим, и неважно о чём. Тебе нравится со мной говорить?
– Я знакома с тобой 2 дня, и практически ничего о тебе не знаю, кроме того что тебя зовут Диллан. Подойдет?
– Да. И чуть не забыл, зови меня Дил.
Время таяло как мороженное, на солнцепёке. Слово на словом я как будто прорывала траншею жизни другого человека. У Него есть сестра, Сицилия. В своём маленьком возрасте, по его словам, она *самый лучший ребёнок всего штата*. Она дарит ему улыбку, и проводит ею же, его в школу, и с неё. Давно я не слышала слов такого рода.
Я хотела бы сестру. Хотела бы улыбку.
– О чём ты задумалась?
– Да ни о чём.
– Когда так говорят, это значит полностью обратное.
– А ты смышлён, не правда ли? – с сарказмом, но в шутку, сказала я.
– Конечно. Так в чём дело?
– Просто за последние дни всё, как бы сказать, изменилось.
– В смысле?
– Ну, скажем так, моя стабильная жизнь пошатнулась, а я даже не знаю в чём проблема. Я как рыбка в аквариуме. Жизнь бурлит, переворачивается, а я просто смотрю, и понятия не имею что думать. Хотя я очень стараюсь, но в последнее время, неизвестность, и неопределённость давит меня. Как то вот так.– неожиданно для самой себя, откровение полило из меня.
– А подумать только, начинали с *Да ни о чём*.
Это дружеское замечание, изрядно заставило меня просмеяться. Это ведь сюр? Но мне смешно. Мне смешно не из-за шутки, а из-за него. Боже мой. Какая я глупая. Не успев отойти от одного, начался другой. Но я даже не знаю что именно закончилось, и что началось. Влюблённость? Мания? Или же, что-то более плохое.
– Ты любишь плавать?
– Иногда. Вода дело заманчивое.
– Поплаваем?
– Ха, где?
– В водопаде.
– Скорее На водопаде, чем В.
– Да или нет?
– Ты серьёзно?
– А не похоже? – и с этими словами он снял свой правый ботинок. Я только сейчас заметила что он левша.
– Тут нельзя плавать, чисто физически. – со смехом, и немногим непониманием выдавила я.
Он продолжал, и делал это очень быстро. Как будто заполнял тест. Левый ботинок – галочка. Носки – галочка. Майка – галочка. Остановившись, он встал передо мной, лишь в шортах, закрывающих всё выше коленной чашечки. Дуновения теплого весеннего ветра, шатали его причёску, и локоны волос. С его ростом, он выглядел не как мой ровесник. Карие глаза, смотрели на меня, точно ожидая моих следующих действий. Я не могла больше терпеть. Они смотрели на меня так игриво, пронырливо, что я сама не заметила как сняла ботинки. А потом и всё остальное, и встала рядом с ним. Его глаза, осмотрели меня сверху вниз, а мои сделали так же. Его пятка коснулась прохладной рудниковой воды, и моя тоже. Вода дело заманчивое, и тут я как нигде бы то ещё, была полностью права. Она покоряет, успокаивает, смывает, чистит нас.
