скачать книгу бесплатно
Алексей вновь осмотрелся: просторная светлая комната отличалась по голубой цветовой гамме от тёмно-коричневых коридоров, большие окна пропускали столько света, что летом никакое освещение не пригодилось бы, высокие шкафы у стен едва не доставали до потолка. У иной же стены стоял рояль.
– Вы музицируете? – Алексей обратился к Анне, мимо которой прошмыгнула служанка, неся в руках вазу с гортензиями.
– Долго пыталась, но… ничего не получается, – девушка сконфуженно усмехнулась. – Обед не готов, простите. Если хотите, я покажу вам галерею…
– Буду чрезмерно рад, – офицер провёл рукой по крышке рояля, – провести время в вашем обществе. Я больше предпочёл бы прогулку, но погода совершенно не располагает.
– Да, к сожалению. Но я люблю зиму, – Анна позвала графа за собой. – Весна, конечно, прекрасней, но зимой природа отдыхает от человека и его требований.
– А я, с вашего позволения, – Алексей пригнулся, чтобы не удариться головой о потолочную балку, – не терплю холода. Будь я птицей, никогда не улетел бы из южных стран.
– Значит, вы из тех господ, что каждый год прибывает в Пятигорск раньше всех и покидает город в самую последнюю минуту? – девушка обернулась к нему через плечо.
Алексей улыбнулся сообразительности девушки и продолжил следовать за ней, попутно рассматривая прямую её спину.
– Галерея на втором этаже, на третьем располагаются слуги, не стоит туда подниматься. Вот и она!
Девушка тихо повернула дверную ручку, и перед Алексеем открылась такая же светлая комната, как и гостиная на первом этаже. На светлых стенах в красивых рамах располагались полотна разных размеров и цветов. Анна с гордостью пробежалась по ним взглядом и повернулась к офицеру, ожидая от него какой-либо реакции.
– Вновь попрошу прощения за мою грубость, но не могу не заметить, что вы сейчас кажетесь мне ещё прекрасней, чем тогда, на балу.
– Вы не скупитесь на комплименты, Алексей Иванович? Особенно, я полагаю, для незнакомых девушек.
– Посудите сами, к чему мне скромность? Во-первых, я уже давно не мальчишка. Во-вторых, ни один мужчина не устоит перед обаянием красивой девушки, особенно, такой как вы. А в-третьих…
– Много цифр, – прошептала Анна. – Но мне очень приятно. К сожалению, не могу сказать вам того же, возможно, пока.
– Всё впереди, Анна Михайловна, – Алексей подошёл к девушке и положил руки ей на талию. – Я уверен, что… времени у нас будет предостаточно.
– У нас?.. – Анна застыла в его руках, не в силах оторвать взгляда от его глаз.
Алексей едва заметно улыбнулся. Анна казалась ему одной из тех молодых красавиц, которые мечтают о чистой и искренней любви, но по итогу идут к алтарю с мужчиной, которого выберет папенька, и навсегда хоронят свою нежность в его комнатах. И вся сложность заключалась в том, что он не мог определить для самого себя, чего хочет: спасти её от этой участи, проявив благородство, или стать на место того богача, оставшись верным своим жизненным устоям.
– Алексей Иванович…
– У вас… – он снял с руки перчатку и убрал с глаз девушки прядь волос.
Неведомым для неё, но слишком понятным для него порывом офицера потянуло ближе. Когда кроткие губы Анны медленно отодвинулись назад, за дверью раздались шаги. Офицер недовольно и глубоко вздохнул, надел белую перчатку обратно и отошёл от девушки.
– Анна Михайловна, вас приглашают к столу.
– Да-да, мы уже идём.
Из дневника А
30 декабря 1895 года
Готов поклясться, в этой девушке собралось всё то, что всегда вызывало у меня вопросы. Признаюсь, я никогда не понимал мужчин, считающих, что женщина по существу своему должна быть глупой, ибо зачем мужчине глупая жена, особенно, если сам её муж не обезображен интеллектом? Но Анна…
Одному Богу известно, почему она кажется мне такой необычной? В ней есть это привычное женщинам кокетство, но совсем нет наивности. Что бы я ни сделал, она с лёгкостью найдёт достойный ответ. Откуда это умение в девушке восемнадцати лет?
С другой же стороны, Анна остаётся тихой загадкой, не позволяя себя разгадать первому, кто обратит на неё внимание. Либо те господа, твердившие мне о неком обольстительном обаянии, которым меня наградили, солгали, либо именно на этой девушке оно не работает.
Я больше склонен к первому, так как выживать из ума мне несколько рано. Но если я хочу поселить в этой красавице нежные чувства к себе, мне стоит постараться несколько больше, чем обычно.
Алексей Иванович, во что вы ввязались…
Глава 3
– Алексей Иванович, расскажите нам о себе.
Алексей поднял глаза на графиню, продолжая медленно жевать запечённый картофель. Анна слева от него аккуратно наколола кусочек курицы на вилку и тоже повернулась к офицеру.
– Вы несколько застали меня врасплох, madame. Что вы хотите знать?
– Например, – графиня сделала глоток красного вина, – есть ли у вас благоверная жена.
– Мама!
Анна с мольбой посмотрела на мать, и Алексей усмехнулся: видимо, не ему первому задают этот вопрос, и девушка от этого жутко устала. Осуждать графиню за такие расспросы он не смел, всё же дочь у неё совсем скоро должна выйти замуж.
– А что, я не похож на примерного семьянина? – офицер наклонился к Анне.
– Я могу оставить ваш вопрос без ответа? – девушка улыбнулась, смело глядя мужчине в глаза.
– Можете, Анна Михайловна, – Алексей язвительно улыбнулся, прищурив глаза. – Нет, Ольга Петровна, я не женат и, слава Богу, пока не был.
– Слава Богу? – граф вопросительно посмотрел на гостя и растерянно улыбнулся. – Вы негативно относитесь к браку? В ваши годы уже стоило бы задуматься о женитьбе.
– Mon cher… – графиня недовольно ущипнула мужа за плечо.
– Для того, чтобы жениться, нужно…
"Любить", – подумал офицер.
– Найти хорошую девушку и удостовериться в собственной уверенности. Я испытываю отвращение к тем мужчинам, что женятся, чтобы заполучить в своё пользование молоденькую хрупкую маргаритку, а потом осознают, что ни брак, ни женщина, тихо закрывшаяся в будуаре, боясь лишний раз показаться капризному муженьку на глаза, не были ему нужны, – холодные слова Алексей отчеканивал, как солдаты шаги на плацу. – И вот он на пороге зрелости, как кажется окружающим, а в голове его так мало места, что и ветру нельзя проскочить. Молодая красавица превращается в отягощённую жизнью и, если повезёт, детьми, женщину, устало укладывающуюся спать и такою же просыпающейся. Поверьте, я видел множество и таких господ, и таких дам: одни мечтают развестись…
– А другие? – Анна распахнутыми от интереса глазами посмотрела на офицера.
Тот выдержал небольшую раззадоривающую паузу и обворожительно улыбнулся, поворачиваясь к ней.
– А другие – утопиться.
Анна задумалась и быстро отвернулась.
– Так что, Михаил Степанович, пока я не удостоверюсь, что не вытравлю именно этой фантомной miss душу, руки её я не попрошу.
"Лжец, прекрасный лжец", – шептала его совесть.
– И что же, вы никогда не расстраивали чужих помолвок? – Анна заинтересованно поставила подбородок на ладонь.
– Мы с вами ещё не знакомы, дорогая Анна Михайловна, а вы уже пытаетесь показать свою неприязнь ко мне? – взгляд офицера даже не соизволил смягчиться и выстрелил в девушку строго-холодными стрелами, несмотря даже на улыбку их хозяина.
– Простите… – девушка сконфуженно покраснела. – Я не хотела вас обидеть…
– Тебе стоит побольше следить за словами, Аня, – мать Анны строго опустила глаза, аристократично принимаясь резать запечённый томат.
Анна расстроенно опустила руки на колени и беззвучно вздохнула. Алексей незаметно взглянул на девушку, поникшую на стуле слева и, казалось, собирающуюся вот-вот уйти. Её родители безмолвно продолжали обедать, не замечая ни дочь, ни гостя. Офицер мягко накрыл руку девушки своей и легонько сжал её пальцы, пытаясь успокоить и показать, что зла он совсем не держит.
– Нет, не расстраивал, – прошептал он так, чтобы услышала только Анна. – Я хорошо знал людей, с которыми проходил службу, так что даже не рискнул бы.
– И никогда за чужими невестами не ухаживали?
– А вы хотите стать первой? – офицер незаметно и быстро поцеловал руку девушки.
Как и любая молодая красавица, Анна смущённо, но всё же принимала внимание статного красивого мужчины. Ей не удавалось понять, откуда он вообще взялся и каким образом смог пробраться в их имение спустя пару дней после знакомства. Кажется, всего пару минут назад он, оставив любые приличия, пригласил её на вальс, а сейчас этот неизвестный офицер сидит справа от неё за семейным столом и рассуждает о браке так ясно, будто состоит в нём уже тридцать лет при всего двадцати пяти годах жизни.
Только обед был окончен, родители отправили Анну показать гостю дом, не зная, что маленькая экскурсия уже состоялась. Алексей покорно шёл рядом, пока девушка разглядывала пустые красивые стены.
– Вы не из столицы, так? – голос Анны вывел графа из задумчивости.
– А это имеет значение? – он ухмыльнулся, поднимая твёрдый подбородок. – Неужели я не только на хорошего мужа, но и на вашего земляка не похож?
– Вы так резко воспринимаете любое моё слово, что я боюсь их говорить… Тогда рассказывайте вы, может, я больше понравлюсь вам в роли слушателя, – девушка опустила взгляд на ступени, аккуратно поднимая подол юбки.
– Поверьте, Анна Михайловна, в определённых ролях нравятся лишь театральные господа и дамы, а вы нравитесь мне в любое время.
– И что же, вы решаете на мне жениться через две встречи только потому, что вас что-то во мне привлекает? Только не мучьте меня долгими красивыми речами, будьте проще, – Анна остановилась и повернулась к Алексею с улыбкой.
– Вы привыкли к восемнадцатилетним мальчишкам, чьи маменьки не пропускают мимо своих цепких глаз ни одной потенциальной невесты, только она застучит каблуками по бальному залу. Не хочу превозносить самого себя, но я за неимением заботливой матери и обладанием разумом, предпочту хоть немного подумать… и вы просили коротко и не так художественно, я помню.
– Вот именно, – девушка улыбнулась, останавливаясь на лестнице и опираясь спиной и руками на перила. – Значит, вы облегчили мою душу, и мне не грозит обвенчаться после нескольких встреч.
– Этого я обещать не могу, дорогая Анна Михайловна, – офицер так же опёрся руками на перила, нависая над девушкой.
– Если я и выйду замуж, то только по любви. Если за вас – значит, за вас. Если за другого – вы обижаться на меня не станете. Я вижу вас лишь во второй раз в жизни, а знаю – и то меньше.
– Иной раз и одного бывает достаточно…
Алексей красиво улыбнулся и оглянулся по сторонам: первый этаж продолжал радостно звенеть, а второй всё оставался молчаливым и пустым. Граф наклонился к девушке и осторожно поцеловал её, накрывая её руки своими, но не смея прикоснуться к ней иначе. Анна тихо вздрогнула и упёрлась ладонями в его крепкую грудь, приоткрывая глаза.
– Аня! Аня, милая!
Девушка обернулась к первому этажу, услышав голос маменьки, и тут же вернулась взглядом к офицеру. "Вас тут нет", – читалось в его хитро-серых глазах. Анна на минуту задумалась, и…
– Маменька, я хотела показать Алексею Ивановичу галерею! – она пыталась убежать от мужского взгляда.
Ответа не последовало, и Алексей потянул девушку за собой на второй этаж. Она тихо, но звонко смеялась, не отнимая руки из рук офицера.
– Что вы делаете? – Анна не переставала по-детски улыбаться. – В вас нет никаких приличий…
– И дышится полной грудью, Анна Михайловна.
Анна наблюдала за офицером, с излишним вниманием рассматривающим одну из картин, и настойчивый голос шёпотом советовал ей быть осторожней. В новом знакомом было немало яркого благородства, золотого блеска эполет и волос; граф Ростовцев был очень красив и прекрасно это понимал, хотя знал, что "не всякой девице ты будешь нравиться, сын". В каждом его движении можно было с лёгкостью прочесть уверенность, а в густой толпе – безразличный холод.
– Могу я спросить?
– Для вас – всё что угодно, – офицер даже не оторвался от картин.
– Почему вы так холодны с людьми, но с нами становитесь таким любезным?
– Ох… – Алексей с ухмылкой повернулся к девушке. – Знаете ли, моя милая Анна, не со всеми стоит быть мягким, даже если вы – девушка. С вами я могу быть спокойным, потому что знаю, что мне нечего бояться.
– А чего вы боитесь?
Алексей медленно подошёл к девушке и как-то по-новому посмотрел ей в глаза: рядом с мягкостью пробежала мрачная искра.
– Тьмы.
Глава 4
– Вы как-то упомянули о "неимении заботливой матери".
Анна шла рядом с Алексеем по заснеженной аллее Летнего сада, держа офицера под руку. Она наконец-то начала присматриваться к нему, сменяя недоверчивую разборчивость на искреннюю заинтересованность. Вопросов в Алексее было гораздо больше, чем ответов, причём, для любого человека, не только лишь для Анны.
Со знакомства их на балу не прошло и месяца, но Алексей и Анна уже успели стать добрыми друзьями. В хозяйском же доме офицер принимался каждый раз самым почётным и любимым гостем. И хозяева, и слуги поговаривали, что граф Ростовцев уже практически жених, но эти слова старательно скрывали от юной госпожи. Ей это ни к чему, да и мнение её особо ничего не решит. Сама Анна чувствовала себя с Алексеем спокойно и комфортно, словно он был добрым старым другом, который всего лишь надолго уезжал куда-то за границу. О поцелуе на лестнице после рождественского ужина они договорились забыть.
– Не делайте так больше, Алексей Иванович…
Тогда офицер согласился с девушкой, хотя и этот лёгкий и медленный кивок головой дался ему тогда с большой неохотой.
– Да, Анна Михайловна, вы исключительно злопамятны, – граф улыбнулся. – Моя мать погибла при моём появлении на свет, даруя мне жизнь.
Анна задумалась на минутку. В привычно-уверенной ухмылке она отметила горечь, слабо скрываемую для девичьих глаз.
– Алексей Иванович…
– Вы спросите, как можно тосковать по тому, кого никогда не видел и не встречал?
– Не спрошу, Алексей Иванович, потому что причиню вам боль. Это по вашим глазам светло и ясно.
– А ежели я поклянусь вам не поддаться страданию? – граф остановился и повернулся к Анне.
– Не обманете? – девушка кокетливо вскинула бровь. – Тогда я выслушаю.
Алексей тяжело вздохнул, ёжась глубже в тяжёлый шарф.
– Знаете, дорогая Анна Михайловна, совершенно даже не видя человека ни минуты во всей жизни, можно понимать, насколько его сущность важна вам. Не ощутив ни разу присутствия, можно с горечью чувствовать его отсутствие. Душа человеческая – странное явление; она умеет любить и тосковать, дарить счастье и резать хуже остро-ржавого кортика. Вы, должно быть, станете надо мной смеяться, но я искренне верю, что каждый душе предназначена иная, и стоит лишь её однажды повстречать, пересечься одним лишь незримым касанием, и никогда больше эта связь не сможет оборваться.
