Селлтирианд. Путь скитальца

скачать книгу бесплатно


– Учитывая обстоятельства, пожалуй, остается заметить, что присутствие самого Ордена как нельзя лучше способствует нашему общему делу. Вместо того, чтобы использовать кровь идиота из королевской свиты, я, пожалуй, воспользуюсь удачно подвернувшейся помощью и пролью столь ценимую кровь скитальца! Великий Клык должен принять такую щедрую плату.

Эйстельд не сдвинулся с места. Только едва заметно выдвинул пальцем на дюйм клинок из ножен. Спокойно улыбаясь и переходя взглядом по окружающей троице, он искал того, кто нападет первым. Гелвин, оставшись в той же позе, зевнул и лениво заявил:

– Керрик, твоя глупость надоедливей летней мухи. Зачем тебе убивать нас и потом иметь дело с Орденом? Я более чем уверен в том, что Магистрат не отдавал подобных приказов. Лагранн все еще отличает друзей от врагов. Потому, из всех господ и дам здесь благородных, я, стало быть, единственный, кто по официальному запросу здесь находится. Чего о тебе и твоих прихлебателях такого не скажешь.

Керрик усилием воли оторвал взгляд от пронзительных глаз скитальца и нехотя перевел его вниз. Столько ярости и огня полыхало отсветами в глубине его взора, что будь у него такая сила, старый бальтор вспыхнул бы точно промасленный факел. Бальтор хмыкнул и поморщился, словно от неприятного глотка прокисшего пива. Если бы рядом оказался корчмарь, охотник наверняка попросил бы сменить стоявшего перед ним адепта на что-либо более свежее.

– Аркон, я начал уставать от невоспитанности наших гостей и их мерзких привычек прерывать чужую беседу. Убери эту старую пьянь с моих глаз! Дейла, а тебя попрошу провести скитальца ближе к вратам. Нельзя потерять и капли столь ценной крови.

Гигант, словно очнувшись ото сна, грузно двинулся в сторону бальтора. Дейла, выхватив из-под накидки изогнутый кинжал, по-кошачьи крадучись, начала заходить слева. Эйстельд поднял руку и произнес:

– Серебряная луна свидетель, что я не искал этого боя!

С этими словами скиталец резко обнажил меч и встал недалеко от бальтора, прикрывая его спину. Керрик не сдвинулся с места. Либо он был достаточно уверен в своих подопечных, либо хотел понаблюдать за стилем и умением скитальца вживую.

Аркон, отбросив в сторону накидку, выхватил из-за спины массивный двуручник и ринулся в сторону охотника. Подобно огромной волне, накатывающей на одинокий камень, он набросился на старика. Эйстельд не имел возможности помочь другу. Дейла слишком хорошо знала свое дело: изящно поигрывая кинжалом, она грациозно танцевала вокруг странника, не давая возможности помочь бальтору. Гигант своим стремительным наступлением отрезал Гелвина от скитальца. Эйстельду пришлось отступить, дабы не попасть в слепую зону размашистого двуручника, тем самым оставляя друга наедине с могучим воителем.

Следя за подвижными ногами молодой адептки, скиталец старался не выпускать из виду бездействующего Керрика. Расклад сил Эйстельду не нравился совершенно. Решив закончить это сражение как можно скорее, он предпринял последнюю попытку:

– Дейла, я не хочу проливать кровь у ворот крепости. Ни свою, ни чужую. Что обещал тебе Керрик, я не знаю. Но неужели ты действительно хочешь отдать жизнь ради воплощения его желания?

Девчонка в ответ рассмеялась и произнесла:

– Серый, ты не знаешь жизни! Керрик никогда ничего не обещал, он сказал брать все самим, что только мы пожелаем. Я последовала за ним и не ошиблась – он привел нас к источнику могущества и власти! Осталось только протянуть руку и взять. Но в одном ты прав: его желания требуют крови, и я постараюсь, чтобы она была твоей!

Резкий выпад не застал странника врасплох. Гардой встретив изогнутое лезвие и уведя его в сторону, Эйстельд внезапно вздрогнул от прикосновения холода и боли. Дейла тоже не собиралась затягивать этот бой. В движении предсказуемого выпада скрывался второй. Только опыт и интуиция помогли скитальцу в последний момент полуоборотом скользнуть вдоль левой руки девчонки, метнувшейся стальной молнией из-под плаща. Иначе на месте пореза куртки и рассеченной кожи сейчас бы торчала рукоять второго кинжала.

Воспользовавшись замешательством адептки, уверенной что ее удар должен был непременно достичь цели, Эйстельд ткнул с силой локтем ей под ребра и отскочил на расстояние клинка. Глядя на то, как Дейла, задыхаясь, хватает ртом воздух, скиталец осторожно ощупал рану. К счастью, она была поверхностной. Кровь шла быстро, заливая куртку и плащ, стекая на голодную землю живительной влагой. Быстро порывшись в одном из внутренних карманов куртки, не сводя при этом глаз с адептки, Эйстельд нащупал пузырек, из которого ловким движением извлек пару капель драгоценной мази на основе селлестила (смертельной для большинства). Скиталец был уверен, что это должно остановить кровь, потеря которой у стен Великого Клыка не сулила ничего хорошего.

За это время у девчонки успело восстановиться дыхание и, собравшись с силами, она продолжила стремительное наступление. Дейла больше не улыбалась, ее карие глаза в сумраке близкой ночи сверкали гранями черных кристаллов. В их блеске читались жажда смерти, страх и толика уважения:

– Недооценила я тебя, серый бродяга. Но другой такой поблажки от меня больше не жди!

Адептка била короткими прямыми ударами, чередуя их с размашистыми и боковыми. Сталь сверкала полуденным ливнем, не оставляя воды под ногами. Эйстельд парировал, отскакивал и уворачивался. Ритм был быстрый, но скиталец уже видел, каков у него предел. Вдруг краем уха он услыхал сдавленный рев бальтора. Сомнений более не оставалось: старый друг был в беде, и выкрутасы тщеславной адептки перестали его удерживать.

Встретив очередной удар плоскостью клинка, следопыт провел его вдоль лезвия и, перехватив вторую руку у самого горла, направил инерцию тела нападавшей вперед. На шаг уйдя в сторону, полоснул мечом снизу наискось, вдоль груди, которую Дейла не успела закрыть. Порывисто всхлипнув и зажав руками распоротый жилет, из-под которого потоком лилась кровь, адептка повалилась на землю, судорожно поджав под себя ноги. Эйстельд на мгновение замешкался над ней: ему было жаль упрямую девчонку, которая корчилась в пыли безмолвного острова, умирая ради исполнения чужих желаний. Но времени на размышления больше не оставалось.

Быстро взглянув на Керрика, странник нашел его стоящим на том самом месте. Лицо адепта не выражало печали или сожаления, только слабая искра минутного наслаждения догорала в его глазах. Не тратя понапрасну драгоценные минуты, скиталец ринулся на помощь другу.

Аркон орудовал тяжеленным двуручем точно деревянным мечом для тренировок. Гелвину приходилось не сладко. Удары по силе и звуку гудящей стали напоминали камнепад в горах. Секира в руках бальтора, мелькавшая так же быстро, как и яростный меч, дрожала по всей длине при встречах с широким клинком. Казалось, что столь сокрушительные попадания в любой момент расколют оружие охотника. Однако старая и закаленная спутница бальтора не хотела сдаваться, раз за разом защищая старика от громадного лезвия. Гелвин был быстр, но все же лицо и руки украшали кровоподтеки и рассечения.

Эйстельд бросился на наседающего гиганта, когда шелест неясного движения заставил его резко обернуться… Как раз вовремя! Керрик более не бездействовал и, очутившись перед лицом скитальца, съязвил:

– Для потомка Серебряных Стражей ты ведешь себя словно лишенный чести мужлан! Изувечил несчастную девушку и теперь собираешься вмешаться в честный поединок, напав со спины?!

Эйстельд молчал, ему было плевать на издевательские оскорбления адепта. Его гложила одна-единственная мысль, что промедли он еще немного, и Гелвин будет обречен!

Керрик, замечая внутренние терзания внешне спокойного странника, наслаждался ситуацией как хорошим вином. Не найдя иного решения, Эйстельд понемногу начал отступать в сторону доносившейся битвы, в тайне надеясь, что увлеченный самолюбованием и своим красноречием адепт совершит оплошность, тем самым дав такое необходимое сейчас время для помощи. Но пребывая в упоении, Керрик был начеку. Взмахнув своим клинком прямо перед носом скитальца, он раздраженно бросил:

– Если ты еще раз повернешься ко мне спиной, я заколю тебя как бездомную псину, оставив лицом в грязи, как ты того и заслуживаешь!

Холодное спокойствие Эйстельда начало сменяться яростью, которая затуманивала его разум, лишая возможности действовать обдуманно. Он не станет ждать, пока Гелвина свалит безжалостный меч! До друга оставался всего лишь рывок. Сейчас или никогда…

И тут, до его лихорадочного сознания донесся хрипящий, но не лишенный веселья окрик:

– Эйстельд! Кхф, тьфу! Сколько еще нам слушать этого напыщенного индюка? Хоть я и занят сейчас немного, но его самодовольное курлыканье у меня уже в заднице сидит! Заткни его поскорее, и сам не вздумай мне помогать! Я своего медведя тебе не отдам!

Неунывающие насмешки друга, хоть и с трудом, но сработали. Эйстельд перевел уже спокойный и собранный взгляд в сторону Керрика.

Взяв меч обеими руками и, наклонив вперед, Эйстельд приготовился к схватке, отчетливо понимая, с каким противником ему предстоит иметь дело. В фигуре и движениях Керрика прослеживалась изрядная доля ловкости и мастерства.

О Керрике в Элрадане ходило множество слухов, хотя все, что касалось его имени, зачастую обрывалось внезапными исчезновениями или болталось за шею на столбах у дороги. Но все единолично сходились во мнении о его талантах. Более искусного мечника в землях от Бурых Пределов и до Южного Моря сложно было сыскать. Возможно, из оставшихся Серых скитальцев ему бы и нашлись равные в мастерстве, но все они предпочитали скрытность. Пребывающие в забытье, они превращались в легенды, все реже упоминаемые вслух.

Первый адепт, зная всю полноту власти, внушаемую Магистратом и чувствуя, что время Серого Ордена уходит безвозвратно, не стеснялся демонстрировать свою темную сторону. Потому, его деяния и имена известных и безызвестных жертв внушали страха куда больше, чем требовалось и без того запуганному люду. Его сомнительную славу пытались смягчить и выставить в более достойном свете публичные высказывания Лагранна. Заверения в надежности хранителя мира и королевской власти, прямого потомка Серебряных Стражей действовали почти всегда с успехом. Редко кому взбредало в голову усомниться в этих словах или силиться их опровергнуть. Благодаря этому, слухи, доходящие до границ Серых Лесов в залы Совета Селлтирианда, описывали Керрика едва не вторым Изначальным. Эйстельд никогда не воспринимал их всерьез, и сейчас ему предстояло на деле проверить правдивость этих россказней.

Протянув свой меч навстречу Эйстельду, Керрик наслаждался этим моментом. Цель была близка, и только длина клинка разделяла его от триумфа.

О скитальце он слышал многое. В Магистрате Эйстельда знали и опасались. Точного возраста странника не ведал никто, за исключением может самих Хранителей. Деяния его были незаметны простому люду: о скитальце не слагали баллады, не восхваляли его подвиги в песнях. И все же высокая осанистая фигура, закутанная в довольно обветшалый темно-серый плащ, невзначай замеченная в полутемном углу таверны или одиноко бредущая среди полей к кромке леса, пробуждала в умах обывателей позабытые легенды о Серебряных Стражах и канувших в забвение их прямых потомков – Серых скитальцев.

Вдоволь насладившись моментом, Керрик метнулся к скитальцу вместе с тенями, пронзая окружающую полутьму молниями резких ударов. Между умением Керрика и его помощницы простиралась пропасть. Эйстельд атаковал, парировал и отражал, используя едва не всю свою силу и опыт. Сталь мелькала, как спицы в колесе телеги. Улучив подходящий момент, скиталец ушел боком от рубящего выпада и, перебросив меч в левую руку, ударил коротким наклонным движением. Встретив ожидаемое лезвие адепта, он провернул его книзу, правой же рукой выхватил кинжал из-за пояса, спрятанный под плащом. Однако острое лезвие небольшого кинжала пропороло лишь пустоту и краешек бордовой накидки. Увернувшись и уйдя на полшага в сторону, Керрик расхохотался:

– И это был твой козырь, скиталец? Признаться, я разочарован! Таким выпадом лишь гарнизонную солдатню резать, да и то на рассвете, пока все пьяные спят! Я предоставляю тебе шанс попробовать снова. Только теперь без дешевых приемчиков.

Керрик не сбавлял темпа. Удары сыпались со всех сторон, высекая искры соприкасающейся сталью. Внезапный выпад – и кинжал Эйстельда отлетел в сторону. Перехватив меч обеими руками, скиталец закружился серебряным вихрем вокруг стального урагана адепта. Сходясь звонким неистовством, как две стихии, два воина отступали и с ожесточением набрасывались один на другого. В пылу мелькающей стали и кипящей крови, Эйстельд неожиданно подумал о друге. В его сознании вспышкой промелькнула мысль, что он давно уже не слышит звуков параллельного боя. Быстрым отскоком уйдя от клинка адепта, он с тревогой обернулся и не веря свои глазам, замер на месте.

Гигант, опустив голову, сидел на приземистом камне, опираясь на гарду своего меча. Клинок был расколот, и в землю врезалась лишь половина широкого лезвия. Ночная прохлада окутывала темной вуалью его массивную фигуру, нежно перебирая пламенеющую шевелюру. Казалось, что адепт, устав от бесконечных сражений, отдыхал и набирался сил для последующих битв. Только вошедшая ему глубоко в ключицу секира, с лениво стекающей струйкой крови, давала понять, то этот отдых для Аркона был последним.

Однако не поверженный адепт заставил оцепенеть странника. Едва различимым сиротливым холмиком в тенях сидящего мертвеца виднелись очертания небольшого тела. Гелвин лежал на спине, и его седая борода безжизненно развевалась по ветру.

– Ггел… – у Эйстельда перехватило дыхание, с пересохших губ сорвался хриплый окрик. – Гелвин!

Где-то вдалеке, будто в вязком тумане, скиталец услышал хохот. С трудом оторвав взгляд от неподвижного друга, странник взглянул на первого адепта. Керрик смеялся в голос. Наконец остановившись и, видя с каким лицом взирает на него скиталец, расхохотался снова: