скачать книгу бесплатно
Время прочь стремит свой лет
У последних дней в глазах.
Столь красы, сколь есть в глазах,
Изъявленной жестким лавром,
В беге прежних, наших лет
Не найдешь: облазь весь берег!
И, как луч палит снега,
Жгут меня златые кудри.
Вдруг исчезнут прежде кудри,
Чем замечу страсть в глазах,
Где все ночь и все – снега, –
У подруги, ставшей лавром:
Я хочу увидеть берег,
Коль не вру, уже семь лет.
Ты, родясь чрез тыщу лет, –
Мысли те ж, иные кудри –
Знай: и я топтал сей берег,
Состраданья ждал в глазах,
Здесь, под росшим чинно лавром,
И сгорал, смотря в снега.
Злато и топаз в снега
Кинь: все блеск кудрей в глазах
Ярче их! Скорей бы берег!
XXXI. Questa anima gentil che si diparte
Когда бы ей покинуть этот мир
Пришлось чуть до… Ну, словом, ране срока…
Когда б (а сомневаться в том – жестоко)
Ее потом приял блаженных клир!
Будь там она, где Марс лучит в эфир, –
И Солнце стускнет для земного ока:
Ведь вкруг нее, прибывшей одиноко,
Достойных душ тотчас возникнет вир.
Уйдет она за Марс – тотчас Луна,
Венера, Солнце, Марс – теряют в свете:
Всех этих звезд сиятельней она.
С Сатурном у нее ничто в предмете,
Но коль взлететь к Юпитеру должна –
С ней в блеске не поспорить ни планете.
XXXII. Quanto pi? m’avvicino al giorno estremo
Чем боле приближаюсь я ко дню,
Что обрывает горести земные,
Тем легче мчат назад часы шальные,
Тем мене уповаю я и мню.
Вы, помыслы о страсти, сохраню
Недолго вас: как ковы ледяные,
Плоть тает, отходя во дни иные,
Когда истому на покой сменю.
А вместе с плотью тает обольщенье,
Так вызывавшее в уме моем
Веселье, горечь, страх иль возмущенье.
Увидим скоро, как другой, с умом,
Закрутит жалких дел коловращенье
И так же станет плакать ни о чем.
XXXIII. Gi? fiammeggiava l’amorosa stella
Звезда Любви затеплилась в ночи
Востока, между тем на небосклоне
Другая, неприятная Юноне,
Льет с севера блестящие лучи.
В тот час, когда от сна встают ткачи
И босиком бегут раздуть огонь, и
Любовники, и неженки, и сони,
Струят из глаз соленые ключи, –
Та, коей рядом не было в помине,
Явилась вдруг, для сердца – не для глаз,
(Их сон смыкал, а ране – рыд потряс),
Пришла, какой я не видал доныне.
Она сказала: Ты скорбишь? Вот раз!
Ведь я жива – чего же ты в кручине?
XXXIV. Apollo, s’anchor vive il bel desio
О Феб! Коль жив в тебе твой нежный пыл,
Тебя сжигавший в Фессалийской пади,
И милые блондинистые пряди
Ты за грядою лет не позабыл, –
Не дай, чтоб злых времен холодный ил,
Затем что этот век с твоим в разладе,
Лавр оболок честной, какого ради
Вслед за тобой я душу погубил.
Ты силою любви святого дара,
Дар, каковой в унылой жизни – друг,
Очисти мир от странного кошмара.
Удивлены, тогда увидим луг
И в нем – она, укрытая от жара
Под сенью собственных своих же рук.
XXXV. Solo e pensoso i pi? deserti campi
Один, задумчив, я поля пустые
Медлительными меряю шагами
И убегаю тотчас прочь глазами,
Завидев на песке следы людские.
Не действуют преграды никакие:
Повсюду любопытный взгляд за вами, –
Меня испепеляющее пламя
Вовне являю миною тоски я.
Я думаю, ручьи, леса и горы
Уже вполне то знают, что отчасти
Нескромные повыведали взоры.
Все дело в том, что я везде, к напасти,
Беседую с предметом Нежной Страсти, –
Всему виною эти разговоры.
XXXVI. S’io credesse per morte essere scarco
Будь я уверен – смерть всему конец,
