скачать книгу бесплатно
Проверка длилась до самого вечера, и лишь в половине одиннадцатого комиссия покинула тюрьму-клинику. Едва мобус с членами комиссии и мобиль детектива Райбека покинули территорию тюрьмы, Копельман облегченно вздохнул. Оставалось только ждать результатов проверки, они появятся три или четыре дня спустя. А сейчас следовало сделать очень важный звонок.
Достав коммуникатор, Копельман на минуту засомневался, стоит ли звонить сейчас или все же подождать результатов проверки, но возобладало первое желание. Он набрал по памяти номер, дождался соединения с коммутатором, набрал еще один номер. Ждать ответа пришлось добрых десять минут. Наконец ответили.
– Слушаю.
– Это Дори Копельман. Хорошие новости для вас. Ваш парень совершил повторный проступок. Очень тяжелый проступок. Скорее всего, ему увеличат срок содержания. Я буду ходатайствовать на максимально возможном увеличении срока.
– Я понял. Как только срок увеличат, на ваш счет поступит сто тысяч кредитов, мистер Копельман. Это очень хорошая новость.
– Вообще-то, я рассчитывал на несколько большую благодарность.
– Мы рассмотрим этот аспект, мистер Копельман. – Голос сделался жестким. – Всего хорошего.
– До свидания, – произнес Копельман, но на том конце уже оборвали связь.
6
Звонок домашнего коммуникатора отвлек Бэнкса от приготовления блинчиков. Он отложил лопатку, отключил блинницу, вытер руки о полотенце, лишь потом поднял трубку.
– Слушаю.
– Мистер Бэнкс?
– Просто Бэнкс, – здоровяк скривился. – Слушаю.
– Это Марти Ческинз, из тюрьмы «Грюнвальд». Вы просили сообщить, если вдруг что-то случится с Николасом Коуллом.
– И? – Бэнкс был немногословен.
– На днях он убил своего сокамерника, одним ударом в шею заточкой из пластиковой ложки.
– Заточкой из пластиковой ложки? Что там затачивать? – Бэнкс удивился.
– У нас это так называется.
– Спасибо, Марти, при встрече я отблагодарю. Часы посещений не изменились? Я смогу навестить Ника Коулла?
– Сейчас вряд ли, – ответил Ческинз. – Недели через полторы, не раньше. Только вчера была проверка, сейчас начальство ждет результатов. Я перезвоню, когда все успокоится.
– До связи, – Бэнкс дал отбой, вставил коммуникатор в гнездо подпитки и вернулся на кухню. Блинница успела немного остыть, но Бэнкс включил ее и, дождавшись пока не замерцает огонек нагрева, налил теста и прижал ответной частью. Тесто зашипело, красный огонек сменился зеленым, Бэнкс раскрыл блинницу и поддел лопаткой румяный блин.
Через полчаса Бэнкс уже сидел в глубоком кресле с широкими подлокотниками. На одном стояла большая, чуть ли не в литр объемом, кружка с молоком, на другом – тарелка со стопкой блинов. Он включил с пульта объемную панель теле, выбрал спортивный канал, где начиналась трансляция боксерского поединка между «химиками», бойцами с огромной массой тела, невероятно быстрыми.
– Давай, Ламбо, надери этому провинциалу-выскочке задницу, – подбодрил одного из бойцов Бэнкс. Позавчера он поставил полторы тысячи кредитов на этого бойца и сейчас хотел получить тройное удовольствие от поединка – блины с молоком, хороший длинный бой и победа фаворита. А в качестве бонуса выигрыш по ставке один к шести.
На ринге начался бой, два здоровяка сразу приступили к активным действиям, нанося двойки или одиночные удары. На первой минуте фаворит Бэнкса получил уже два сокрушительных удара от новичка-провинциала, что вызвало у половины зала крики осуждения, а у половины радостные крики. Бэнкс помотал головой, откусил блин и запил молоком, его взгляд сейчас не был сосредоточен на экране теле, и было непонятно, кому он сказал:
– Вот ведь не везет, так не везет.
В то время, когда Бэнкс смотрел бокс по теле, из тюрьмы-клиники был сделан еще один звонок. На этот раз звонил другой охранник, который назвался своему оппоненту Томасом Штольцем.
– Это Штольц. Вы просили позвонить, если вдруг что-то произойдет с заключенным Коуллом.
– Ну-ну, Штольц, смелее, что там с мистером Коуллом? – голос был хрипловатым.
– Несколько дней назад Николас Коулл убил своего сокамерника.
– Да ну?! – оппонент Штольца удивился. – Так-так, что еще?
– Сейчас идет расследование, но, скорее всего, ему добавят срок к уже имеющемуся, переведут в блок одиночного содержания и усилят медицинское обслуживание.
– Хорошие новости, Штольц, – поблагодарил голос. – Мы вас не забудем. Завтра проверьте свой счет, думаю, мы вас порадуем.
– Спасибо.
Все эти звонки, а также десятки других, сделанные за весь день, сейчас прослушивались, фиксировались и тут же отправлялись на обработку к аналитикам. Всеми действиями руководил специальный детектив Райбек. Его команда базировалась на окраине Валлии, в перестроенном офисном здании с маленьким внутренним двориком. Здесь была расквартирована специальная группа, состоящая из следователей, медиков, аналитиков, специалистов по связи и наблюдениям. В активную часть группы входило шестеро агентов, работающих непосредственно «в поле». Группу создали для раскрытия особо сложных дел, отобрав в нее самых лучших из полиции и техподдержки.
В комиссию по проверке тюрьмы-клиники Райбек поначалу напросился по собственному желанию. Едва он узнал по своим каналам, что в ней совершено убийство, а в деле фигурирует некий Николас Коулл, Райбек вспомнил старое, пятилетней давности дело, в котором он принимал непосредственное участие. Райбеку стало интересно, тем более сейчас не было горящих дел, и он решил посмотреть поближе на этого Николаса Коулла.
Но, едва он послал запрос на участие в комиссии, как ему поступил встречный приказ – под видом расследования инцидента в тюрьме начать тотальную проверку всего штата охранников, старших офицеров и начальника непосредственно. А еще через час на столе у Райбека уже лежал пакет, доставленный специальным курьером. В пакете имелись две записи инцидента – одна реальная, вторая исправленная. Также имелись некоторые материалы в письменном виде.
А через день Райбек приватно встретился с начальником Службы внутренних расследований, из ведомства которого пришел пакет, и тот объяснил, почему это дело доверили специальной группе.
– Энди, я лично ходатайствовал о том, чтобы дело передали тебе, – говорил начальник СВР Тривс Райбеку. – Откровенно говоря, не все в порядке в нашем ведомстве.
– Подтекает? – поинтересовался Райбек, а сам удивился, как это начальник СВР может ходатайствовать о привлечении к работе его группы.
– А где у нас в последнее время не подтекает? – вопросом на вопрос ответил Тривс. Маленького роста, сухощавый, в мешковатом плаще, он взглянул на Райбека.
– У меня. – Райбек, рослый, широкоплечий, с грубоватым лицом, посмотрел сверху вниз на коллегу и улыбнулся.
– Это да, – вздохнул Тривс.
– Ладно, я все понял. Связь буду держать исключительно с тобой, – соврал Райбек и сделал себе мысленную пометку, наведаться к своему непосредственному боссу. – Но результатов быстро не жди. Если там целый клубок, нам понадобится время.
– Договорились. – Тривс кивнул. – Но, как ты уже понял, дело не только в протечках и секретности. В этом деле и для твоего отдела много полезного, профильного, так сказать. Вот, возьми.
Тривс передал Райбеку кристалл памяти.
– Пара дел давно минувших дней, но ниточки тянутся в эту тюрьму. Непосредственно к ее начальнику. А вот куда ниточки потянутся от него, это уже ты узнаешь сам.
И вот сейчас в руках Энди Райбека было столько материала, что даже с имеющимся опытом он пасовал перед выбором, каким делом заняться в первую очередь. Приоритетным конечно же являлось дело Дори Копельмана. Но и с ним было не все так просто. На Копельмана имелось три папки материала. Первая была подписана «Медикаменты», вторая – «Связи с преступным миром», и третья – «Сокрытие и искажение фактов происшествий».
Выбор пал на третью папку, и сейчас вся группа отрабатывала последнее происшествие. Райбек решил распутывать дело постепенно, но выбор сделал в первую очередь из-за того, что в инциденте участвовали двое – Николас Коулл и Асси Каташи. И даже не из-за самих них, а скорее из-за того, что в делах обоих так или иначе фигурировала так называемая группа компаний «Магнолия».
Когда специалисты подтвердили факт подлога видеозаписи технически, хотя и имелось признание одного из служащих тюрьмы, что запись была сфальсифицирована, Райбек провел небольшое совещание. Старший агент, старший аналитик и старший техподдержки пришли в кабинет своего босса, расселись за скромным столом.
– Итак, джентльмены, мы имеем подлог, и это доказано. Уже по этому факту можно завести дело на Дори Копельмана. Но этого мало. Он отбрехается уже на первом допросе в СВР, скажет, что не хотел портить статистику своему заведению. Поэтому копаем дальше и глубже, благо у нас есть что копать. Слушаем вводную. Я начну немного издалека, а вы уже все это суммируете и начнете работать. Итак, заключенный Асси Каташи, шестьдесят девять лет. Был осужден за массовое убийство, сорок два человека умерли от его рук в течение суток. Предпосылки этих убийств были выявлены как месть за смерть его хозяина, тоже ниппонца, Дайики Хаттори. Перед тем как убили Хаттори, он заключил сделку с группой компаний «Магнолия». Это важно, запомните. Теперь, что касается Николаса Коулла. Бывший боец подразделения «Росомаха», которое специализируется на уничтожении террористических групп, освобождении заложников и проникновении в труднодоступные места для совершения диверсий. Коулл был тяжело ранен в ходе одной операции, я бы сказал, что это чудо, что он выжил. Как инвалид был списан со службы, приехал домой. По факту он был невменяем, но не буйный. Чуть более двух лет прожил в доме своего дяди, Андреса Коулла, который был его опекуном с детства. Что важно, Андрес Коулл в свое время тоже подписал контракт с группой компаний «Магнолия», а спустя полгода его дела пошли на спад. Перенес два инфаркта, но пересадка сердца почему-то в его случае была невозможна. Это нужно проверить. Если потребуется эксгумация для выявления и уточнения патологии, делайте. Естественно, что сторонних специалистов привлекать, как всегда, не стоит. Продолжим. Будучи в клинике, после второго инфаркта, Андрес Коулл был убит своим племянником, Николасом Коуллом, которого привезли якобы для того, чтобы умирающий попрощался с племянником. Соберите досье на всех, кто работал в клинике и непосредственно имел отношение к Коуллу. Также досье на всех, кто работал у него в доме, на всех, от телохранителя до кухарки. Имейте в виду, что за последние сутки из тюрьмы «Грюнвальд» было сделано три звонка, от трех абонентов, на три разных номера. Все разговоры касались Николаса Коулла. Один звонок был по межсистемной связи, техотдел сейчас выясняет, кому принадлежит номер принимающей стороны. Два звонка были местные, один из них – бывшему телохранителю Андреса Коулла, Джиму Грановскому, более известному как Бэнкс. В нашем архиве имеется на него досье. Второй звонок на частный номер, принадлежащий Джейку Уорингтону, совладельцу группы компаний «Магнолия».
Райбек замолчал, достал из ящика стола бутылочку с минеральной водой, откупорил, сделал несколько глотков прямо из горлышка, отставил.
– Очень часто во всех этих делах фигурирует эта «Магнолия», если вы заметили. Я хочу знать все, джентльмены. Докопайтесь до истины. Работаем!
7
Прошла неделя после инцидента в тюрьме. Дори Копельман начал уже немного успокаиваться, отчет комиссии оказался положительным, несмотря на происшествие. Копельман внутренне радовался, но напряжение еще сохранялось. Следовало еще какое-то время держать ухо востро, потому как бывали случаи, что спустя даже месяц после первой проверки, показавшей хорошие результаты, могла нагрянуть вторая. Порой в верхах сомневались в полном порядке.
В кабинет, предварительно постучав, вошел Боб Парис, старший медик, заведующий медблоком.
– Привет, Дори, – поздоровался Парис. С Копельманом они работали уже давно и без посторонних общались накоротке.
– Заходи, Боб, присаживайся. – Копельман жестом предложил Парису присесть к столу, сам же поднялся и прошел к шкафу с деловыми бумагами, открыл одну из створок и достал бутылку виски и два стакана. – Чисто для поднятия настроения, а?
– Давай, – махнул рукой Парис.
Они не спеша выпили по порции, Копельман убрал бутылку и стаканы, вновь подсел к столу.
– Ну?
– Я по поводу Коулла. – Парис вздохнул. – Ведет себя адекватно, все по-прежнему. Я пришел к тебе с просьбой о переводе его в одиночный блок.
– Не рановато ли? – усомнился Копельман.
– Слушай, Дори, я, конечно, понимаю твои опасения, но какая разница, будет он сидеть в одиночке или занимать палату. И ладно бы это, так ведь охранники сидят в палате вместе с ним и мои ребята тоже вынуждены отвлекаться.
– Как это?
– Да играют они, в карты. Охранники уже по ползарплаты у моих выудили, не дело это, Дори.
Копельман вздохнул и мотнул головой.
– Как дети, ей-богу. Ладно, завтра с утра переведем. Иди, готовь документацию, принесешь, я завизирую. А я пока распоряжусь, чтобы одиночку подготовили.
– Вот и хорошо, – кивнул Парис, поднялся и собрался уходить.
– Боб, – окликнул его начальник. – А позови ко мне Алькина. Неофициально так. Скажи, пусть зайдет ко мне.
Через пятнадцать минут в кабинет начальника тюрьмы вошел Ганс Алькин.
– Сэр? Вызывали?
– Проходи, Ганс, – Копельман решил сразу расположить к себе сотрудника.
Алькин сел на то место, где до него сидел Парис.
– Пришел положительный отчет о проверке нашего заведения, и я хочу тебя, Ганс, поздравить. – Копельман выдвинул один из ящиков стола и достал пачку купюр. Он заранее ее приготовил, переложив из сейфа. – Вот, возьми, Ганс, ты это заслужил.
– Э-э-э… – Алькин был смущен и немного напуган.
– Бери, бери, Ганс. – Копельман подвинул пачку еще ближе. – Ничего, что я на «ты»?
– М-м-м… – мычал Алькин, но деньги все же взял, спрятав во внутренний карман пиджака. – Это лишнее, сэр.
– Нет-нет, любое дело, любая работа должны вознаграждаться. Мы ведь команда, не так ли, Ганс?
– Д-да, сэр, – кивнул Алькин.
– И если вдруг у нас произойдет какая-нибудь осечка, мы вместе все исправим. Так, Ганс?
– Да, сэр, – более утвердительно кивнул Алькин.
– Ну, вот и хорошо. – Копельман улыбнулся и сложил руки на столе. Алькин расценил это как конец разговора и поспешил встать.
– До свидания, сэр.
– Да, до свидания, Ганс.
Оба разговора в кабинете начальника тюрьмы в этот момент прослушивались. Энди Райбек получил записи буквально несколько минут спустя, ознакомился с ними и приказал собрать все данные на Ганса Алькина. В разговоре с начальником СВР, несколько дней назад, Райбек узнал, что компромат на Копельмана, в частности видеозаписи инцидента, делал лично Ганс Алькин, он же переслал оба варианта на имя начальника СВР. Следовало поближе познакомиться с этим человеком.
Уже на следующий день Райбек нанес визит Алькину. В своей манере.
Тот приехал домой, в свою квартиру, после смены, начал раздеваться в прихожей, но вдруг замер.
– Эй, кто там? – спросил он.
– Проходите, мистер Алькин, – отозвался Райбек, сидя на диване в гостиной. Они не видели друг друга, а Райбек улыбнулся, про себя отмечая, что Алькин каким-то образом понял, что в квартире кто-то есть.
Алькин, с испуганным лицом, босой, но еще не успевший снять плащ, прошел в гостиную.
– Вы кто? Что вам нужно в моей квартире? – Алькин быстро окинул взглядом гостиную. – И, вообще, как вы сюда попали?
– Меня зовут Энди Райбек, мистер Алькин. Вы должны были меня видеть, я был в составе комиссии по проверке вашей тюрьмы.
– Что вам нужно? – Алькин снял плащ и кинул на спинку одного из кресел. С лица исчез ложный испуг, выражение стало серьезным и сосредоточенным.
– Вопрос первый, зачем вы отослали два видеоотчета начальнику СВР?
– Это мой долг. Долг честного человека.
– Но деньги вы у Копельмана тем не менее взяли.
– Кто вы, мистер Райбек? – прищурившись, спросил Алькин. Он уселся напротив Райбека и сложил руки на груди.
– Вопрос второй, кто вы, мистер Алькин? – Райбек игнорировал вопрос Алькина.
Алькин усмехнулся и покачал головой.
– Райбек, это я посоветовал подключить вашу группу к делу. Это я выбрал связного.
