скачать книгу бесплатно
Празднество, посвященное Новому году, окончилось для Семена плохо. Наташа, которую он считал своей невестой и боготворил, неожиданно предала его. Произошло это банально: в самый разгар торжества на младшего брата что-то нашло, иначе Семен, не мог объяснить того, что Григорий, вдруг усмехнувшись, стал хвалить его девушку за приготовленный салат. Правда, этим дело не кончилось. Во время танцев Семен играл на баяне. С Наташей он общаться не мог. Григорий же не стоял – танцевал и, как заметил Семен, часто приглашал не кого-нибудь, а его Наташу.
Даже любимая мелодия, которую девушка называла своей, не спасла положения. Как не старался Семен, не изощрялся, исполняя ее, когда вечеринка окончилась, Наташа вдруг захотела, чтобы ее проводил Григорий. Семен остался в стороне.
Поступок своего младшего брата он не одобрял. Однако обиды на него не держал, не из-за того, что Григория уже не было в живых. В детских ссорах, которые часто возникали между братьями, главным участником, как правило, был Семен или же Алексей. Григорий на много младше их, оказываясь втянутым в конфликт, редко поддерживал старшего своего брата. Он был предсказуем, Семен это знал.
Характер Григория – старшего наряду с внешними чертами передался и его сыну. Парень был не прост, порой не только в среде сверстников, но даже в общении со взрослыми. Правда, Семен Владимирович не думал о том, что племянник будет подобно отцу как-то соперничать и с ним. Просто при большой разнице в возрасте у них не должно быть сторон соприкосновения, вызывающих разногласия, мелкие, какие обычно бывают в семье, он допускал, но они вряд ли могли особенно влиять на мир в доме.
Темной январской ночью, возвращаясь после праздника с Алексеем домой, Семен как не крепился, не выдержал и на слова, сказанные им, скорее всего для успокоения: «Брось, не обращай внимания!» – глухо, скрывая чувства, ответил:
– Наверное, так и должно быть. Теперь я свободен и могу уехать. (У него в кармане лежало письмо, полученное им накануне от армейского друга).
– Как это уехать? – переспросил Алексей, неожиданно покачнувшись. Семен удержал его, иначе тот мог завалиться в снег. На праздновании Нового года они хорошо нагрузились: Семен, из-за предательства девушки чтобы притупить в себе боль, Алексей из-за неумения пить.
– Очень просто: сесть в поезд и ту-ту-ту-у, – сказал старший брат. – А если серьезно, меня зовет к себе в Москву друг. Я об отъезде давно подумывал, но удерживала Наташа.
Семен, конечно, врал: уезжать он не собирался. Мысли, высказанные им, были неожиданны не только для Алексея, но и для него самого. Чтобы отъезд не выглядел бегством, он постарался обставить его, как давно задуманное мероприятие. Для этого, применив все свое умение, Семен убедил вначале мать, Надежду Сергеевну, затем уже принялся за отца Владимира Ивановича. На него Семен потратил почти весь остаток своего отпуска, положенного ему после возвращения со службы в армии.
Владимир Иванович не сразу принял сторону сына, долгое время сопротивлялся. Ему казалось решение Сени несерьезным и скоропалительным.
– Зачем тебе куда-то уезжать, – говорил он, – Тут у тебя есть невеста. Наташа девушка хорошая. Пусть она еще молодая, не беда подождешь. Обзаведешься домом (о том, что девушка от него отвернулась, он не знал).
– Нет, нет, – твердил сын. Но отец не прекращал говорить:
– Ты пойми. Ты почти устроен. У тебя за плечами музыкальное училище. Директор школы, ты его знаешь, приглашал тебя не тянуть и зайти к нему. Он обещает тебе место.
– Ну и что, что обещает, – парировал сын, – что я не успею еще поработать в селе? Успею.
Чтобы не впутывать свою бывшую невесту и не объяснять отцу причину, вызвавшую желание бросить дом и уехать работать в город, он говорил о будущем. О Наташе Семен упомянул лишь единожды, мельком сообщив отцу, что она о его решении бросить дом и уехать работать в город знает. Это было правдой. После разговора с братом он ей первой с обидой в голосе сообщил об отъезде.
Рисуя, красочно перспективы, стоящие перед собой, Семен скоро почувствовал, что отец сдается.
Устроиться в селе тогда не представляло труда. Это сейчас народ не знает, куда приложить руки. Многие из сельчан работают лишь на своем приусадебном участке. Как, говорил Григорий, его крестный не нарадуется тому, что он имеет должность пусть чуть выше должности дворника – почтальона, но имеет, не то, что другие. Раньше бы над ним «народ» смеялся. Ведь Александр получил среднее специальное образование, а почтальонами работали люди, как правило, окончившие школу. Там знаний особых не нужно было.
Должность учителя пения в школе, которую предлагали Семену, могла быть ступенькой для поступления в педагогический институт на заочное отделение. Мать Надежда Сергеевна спала и видела сына педагогом, но Семен отказался, убедив родителей в том, что он в любой момент может бросить город, взять билет на поезд и приехать в село.
После разговора со своими родными, показав им, что он уже достаточно взрослый, Семен пошел в школу и заявил о своем отъезде директору. На его вопрос: «куда?» – он, не долго думая, выдал: «в Москву!», его армейский друг Игорь обещал помочь с трудоустройством, о жилье на первое время Семен также мог не беспокоиться. Найдется это самое жилье.
Многие из его близких, друзей и просто знакомых, не зная о причине бегства Семена, считали тогда, что он поступил опрометчиво, вдруг ни с того, ни сего, погнавшись за романтикой.
Но это было не так. Если бы не предательство Наташи он не уехал. Даже сейчас, когда прошло много лет Семена Владимировича тянуло домой.
Настроение у племянника было бодрым. Он с удовольствием тащил большие тяжелые сумки. Глядя на Григория, Семен Владимирович знал, что возможно скоро и его романтическое настроение от пребывания в большом городе начнет падать и только труд, не дающий свободного времени будет спасать его от приятных воспоминаний уходящего все дальше и дальше – детства.
Глава 5
Метро было еще не загружено, но с каждой минутой положение менялось, не в лучшую сторону. Семен Владимирович это понимал и торопился: ему не хотелось оказаться в самой гуще народа: вещи были тяжелые и к тому же громоздкими. В одной руке Семен Владимирович тянул сумку на колесах, на верху ее находился большой пакет, в другой еще две сумки небольшого размера. В них были огурцы, предназначенные для консервации на зиму. Григорий нес две большие сумки с яблоками – белым наливом. Они были ранними. Скоро в саду у родителей должны были созреть другие сорта яблок, груши, сливы. Клубники уже не было – отошла.
Семен Владимирович выбрал самую короткую дорогу. Он предусмотрел, чтобы на их пути не было больших подъемов и спусков. Преодолевать ступени, надеясь на силу ног, было тяжело. Племянник, поднявшись на эскалаторе, с удовольствием оценил преимущества техники:
– Вот это дело, не то, что тащиться по лестнице.
Он был прав, и Семен Владимирович, остановившись на минуту передохнуть, согласился:
– Да! Хорошо! Радуйся! Вот, если бы мы поехали другой дорогой той, которой я добирался, чтобы встретить тебя на вокзале, нам бы пришлось основательно попотеть. Конечно, было бы интереснее: ты многое увидел бы – это не метро, но лестницы там огромные, да и путь пешком большой, подъехать к дому ни как нельзя.
Выбравшись из метро, Семен Владимирович с Григорием сели в троллейбус. Можно было и на автобусе, но в него с громоздкими вещами забраться было почти невозможно, так как вход делился надвое металлическим поручнем, делая его узким и непроходимым.
Едва они оказались в салоне, как Семен Владимирович увидел знакомое лицо. Высокий, крупный мужчина улыбнулся Тихонову и, протискиваясь через пассажиров стал медленно пробираться к нему. Это был старый знакомый Семена Владимировича – Анатолий Иванович Соловьев. Он работал на заводе, на котором Тихонов когда-то, лет пять назад, занимался внедрением своего нового процесса.
Приблизившись к Семену Владимировичу, Соловьев протянул широкую ладонь, которую Тихонов тут же ухватил и пожал.
– Анатолий Иванович, куда это вы с утра пораньше?
– Все туда же Семен Владимирович на работу! Правда, сейчас завод стоит. Не мы первые не мы последние. Наверное, слышал новости о наших автомобильных заводах. Они, также не работают. Уже который месяц. Нет сбыта, – помолчал, затем, словно опомнившись, разъяснил: – Вот еду на дежурство, нам начальникам нет-нет да и приходится выходить. А по осени, ждем изменений: министерство должно нам «спустить план», предприятие наше ведь государственное, – тогда уж дела пойдут, – сказал он, – собираемся даже набирать работников. Если у вас в институте будет плохо, приходите к нам, займемся восстановлением вашей новой технологии.
– Хорошо, подумаю, – ответил Семен Владимирович. Предложение Анатолия Ивановича было не случайным, иначе бы он не подошел.
Скоро троллейбус остановился на нужной остановке, Тихонов попрощавшись с Анатолием Ивановичем, толканув Григория, поспешил к выходу.
– Везет мне сегодня на встречи, – сказал Семен Владимирович Григорию, – наверное, буду счастливым.
Глава 6
Дорога вымотала Семена Владимировича. Елена Петровна еще была дома.
– Как раз к столу! – сказала она, ввалившимся в квартиру, мужу и племяннику. – Быстро мойте руки и садитесь кушать. Разбирать вещи будете после. Я тороплюсь. Мне еще нужно многое сделать, прежде чем уйти на работу.
Жена Семена Владимировича работала в заводской библиотеке. График был очень удобным. Суббота и воскресенье были выходными днями. Правда, рабочий день начинался раньше, чем в городских библиотеках.
В еде Григорий оказался привередливым. Просто Елена Петровна случайно угадала, сварив на завтрак рисовую кашу. Овсянку, например, он бы есть не стал, отказался. Супы тоже племянник ел не все. Главным условием для него было то, чтобы они не были заправлены луком, петрушкой или же укропом. Не употреблял в пищу Григорий грибы, некоторые виды ягод и фруктов. Проанализировав однажды меню племянника, Семен Владимирович пришел к выводу, что парень отказывался от тех продуктов, которые могли иметь наибольшую дозу радиации.
Там у них на рынках был радиационный контроль продуктов питания. Даже у крестного Григория имелся дома дозиметр. Однако действия племянника при выборе меню все-таки были не осознанными. Они ничуть не основывались на показаниях прибора, хотя и удовлетворяли им.
В первые годы после катастрофы на атомной электростанции районы, подвергшиеся радиационному заражению, тщательно исследовались. Семен Владимирович в то время в отличие от своего друга Былинкина, имевшего диплом кандидата биологических наук, еще толкался в аспирантуре. Однако, ажиотаж, разгоревшийся вокруг Чернобыльской АЭС, уже тогда беспокоил друзей.
В крупных институтах различных направлений формировались особые команды специалистов и отправлялись для проведения работ. Основное внимание уделялось людям.
Проверке были подвергнуты и жители села, в котором когда-то жил Семен Владимирович, выяснилось, что из трех тысячного населения наиболее сильно пострадало всего лишь несколько человек. Среди них был и отец Семена Владимировича. В тот злополучный субботний день он с утра до позднего вечера провел на воздухе. Время было посевной. Владимир Иванович, взяв в совхозе лошадь, перепахал и засеял не только свой огород, но и двум одиноким старушкам, жившим по соседству.
Однажды, навестив родителей, Семен Владимирович услышал от матери:
– Директор школы, помнишь, который тебя хотел взять на работу учителем пения, умер. – Он входил в тот небольшой контингент людей, получивших большую дозу облучения.
Надежда Сергеевна беспокоилась о Владимире Ивановиче. Однако он держался молодцом.
Мать Семена Владимировича, вспоминая прошедшее время, говорила:
– Вот пожили, так пожили! – Понять ее сейчас было трудно, особенно молодым, ведь она говорила без иронии в голосе и имела в виду не те трудности, которые выпали на долю жителей пострадавших от радиации, а на внимание, которое тогда уделялось государством.
В довольно короткий срок, поврежденный блок реактора был засыпан песком, доломитом, бором, свинцом и затем захоронен под толщей бетона. Прилегающие к станции поселения были эвакуированы: в первую очередь город Припять с сорока пятью тысячным населением. Семен Владимирович слышал от своих друзей – Вячеслава Шувары и Витьки Руденко, что, когда радиоактивное облако двигалось над территорией Брянской области, его осадили где-то в районе Красной Горы. При обследовании там встречались деревни, улицы, дома, на которые ни капли не упало от обильно пролившегося ядовитого дождя. Однако, в случае если уровень радиации был высок выселению подлежала вся деревня.
Село Семена Владимировича хотя и пострадало, но не очень сильно. Выселять в принудительном порядке его жителей никто не собирался. Однако возможность перебраться на «чистые территории» была предоставлена. Районам, подвергшимся радиационному заражению, были даны льготы. Жители деревни, находящейся всего в трех километрах от родного села Тихонова, которую обошло радиоактивное облако, были даже возмущены. Семен Владимирович однажды слышал, как какой-то мужичонка приехав по делам в село, с волнением в голосе кричал:
– Ну, надо же. Вот не повезло, так не повезло. – Он тоже хотел себе льгот от государства.
Первое время выплаты были ощутимыми. Объем товарооборота в пострадавших районах резко возрос. По дефицитности завозимых товаров снабжение в какой-то мере сравнялось с московским. До этой катастрофы Семен Владимирович, отправляясь к родителям в гости, вез с собой из города огромные сумки, забитые колбасой, рыбой, растворимым кофе, хорошим чаем, если удавалось купить, то и икрой. Колбаса в селе продавалась редко. Рыбы было много самой разнообразной от кильки, мойвы, хека, минтая, соленой селедки-иваси до копченой или свежемороженой скумбрии, морского окуня, камбалы. Однако купить копченого палтуса, или же горбушу, не говоря уже об осетрине, было невозможно. Необходимость в больших толстых сумках, забитых продуктами, отпала. Семен Владимирович мог ограничиться подарками. Они, не отрывали его рук. Правда, когда он отправлялся в Москву, его налегке не отпускали. Мать Надежда Сергеевна, да и отец Владимир Иванович пытались загрузить «под завязку». Возможность была, не то, что раньше до катастрофы.
Надежда Сергеевна говорила:
– Сеня тебе там, в Москве нужно отстоять не один час, чтобы купить то, что мы здесь берем без очереди. Часть продуктов наиболее дефицитных в селе выдавалась по спискам, однако щедро и в большом количестве. Это была китайская тушенка, итальянские макароны – спагетти, сгущенное молоко, бразильское кофе и многое другое.
Семен Владимирович брал из дома тушенку, сгущенное молоко иногда спагетти. Купить в городе данный товар было трудно.
Завоз «чистой» сельскохозяйственной продукции осуществлялся в больших количествах. Своя же, выращиваемая на зараженных радиацией полях, обязательно подвергалась переработке – консервированию и отправке ее в глубь страны. Наличие в продукции небольшого количества радионуклидов, считалось, что не нанесет большого вреда населению, проживающему в «чистой зоне».
Теперь на этот факт никто не обращал внимания. Положение было другим. Товарооборот в селе держался на скудных пенсиях и тех деньгах, которые сельчане зарабатывали на рынке от продажи овощей, ягод, фруктов.
То, что выращивалось населением, то и потреблялось. В магазинах стало еще хуже, чем было до катастрофы. Правда, ассортимент изменился, стал более разнообразным, такого при советской власти не было.
Семен Владимирович никогда не думал, что он будет возить от родителей в Москву картофель, свеклу, морковь. Распаковывая сумки вместе с Григорием, Семен Владимирович сказал:
– Да, дожились. То, что когда-то стоило копейки сейчас, чтобы хоть как-то сэкономить приходиться везти из села.
Вспоминая прошлое, связанное с Чернобыльской трагедией, Семену Владимировичу порой нет-нет и приходило на ум, что, возможно, она и не случайна. Именно в те тревожные восьмидесятые годы страна была загнана в долговую яму и стала зависеть от капиталистического мира. Тогда, в конце восьмидесятых годов, стали говорить о кризисе социализма.
Разложив привезенные Григорием продукты, что в холодильник, что в ящики стола Семен Владимирович вслед за женой Еленой Петровной поехал на работу.
Племянник, остался один. Правда, ненадолго: отсиживать полный рабочий день Семен Владимирович не стал – была, как ни как пятница и поэтому он «посвятившись» в институте – отправился домой.
Григорий был увлечен телевизором. Такого разнообразия программ у них там, в селе не было. Однако возможно это было и хорошо.
– Да выключи ты его, – сказал Тихонов, – что ты уставился в этот ящик, – про себя подумал, – будет часто смотреть, испортиться парень. – Хорошего было мало: процветало насилие, секс, еще досаждала болтовня своры новоявленных рвущихся к власти политиканов.
Скоро с работы приехала Елена Петровна. Она торопилась.
– Ко мне не приставайте, – сказала она, едва появилась в квартире, – специально вот взяла несколько часов отгула, поеду к матери, навещу детей.
Теща Семена Владимировича была за городом – отдыхала на даче своей подруги. Та ее часто приглашала к себе в гости. Вместе с Галиной Александровной ей было веселее. Ее муж отставной генерал, землю не любил, чтобы не бросать квартиру без присмотра – это было опасно, с удовольствием проводил время в городе. Хозяйка дачи была женщиной доброй. Детей у нее не было. Мать Елены Петровны часто брала с собою внука и внучку. Жена Семена Владимировича собиралась навестить детей заодно помочь подруге матери прополоть грядки. Собрав сумку и отдав последние распоряжения, она уехала. В качестве подарков от Григория – Елена Петровна взяла яблок, их еще в Подмосковье не было. На выходные дни Семен Владимирович с Григорием остались одни.
Глава 7
Семен Владимирович любил свое село. Оно, располагалось в красивом месте на возвышенности и, было окружено лесами. В нем было все необходимое для цивилизованной жизни: церковь, время от времени заполняемая стариками и старушками, Дом культуры, где молодежь смотрела по вечерам фильмы или же танцевала под магнитофон, большая двухэтажная школа, библиотека, поликлиника, больница.
Оставить свое село Семена Владимировича вынудила невеста Наташа. Конфликт, произошедший на вечеринке с ней, внешне не заметный подействовал на него так, что Семену Владимировичу стоило больших трудов сдержать себя.
По прошествии многих лет, обращаясь к прошлому, Семен Владимирович, на вопрос: «Мог ли он тогда поступить иначе?», отвечал всегда категорично: «Нет!». Однако, его тянуло назад – домой, во времена молодости, хотя и в настоящем у него хватало проблем.
Приезд племянника разбередил душу Семена Владимировича. Парень хотел многое знать. Ему было недостаточно того, что он слышал об отце от матери, бабушки, дедушки, а также от своего крестного. Под напором вопросов племянника Семен Владимирович вынужден был предаться воспоминаниям.
День отъезда был наиболее памятен. Усевшись, в автобус он, глядя из окна, почти полностью замороженного, видел тогда только свою Наташу. Она, едва не опоздав, тоже пришла его провожать. Появление девушки на автобусной станции было связано с их договоренностью, чтобы не вызывать лишних разговоров.
Вела себя Наташа спокойно. Семен не видел тогда у нее на лице ни капли сожаления, по поводу своего отъезда. Девушка, пожелав ему счастливого пути, весело щебетала с его младшим братом.
Поведение отца вызвало отклик у Григория. Он не удержался и захотел узнать о том, как Семен Владимирович с ней познакомился. Отчего его отец, ранее не проявлявший к девушке интереса, вдруг так изменился.
Семен Владимирович хорошо помнил то жаркое лето, когда он впервые увидел Наташу. Он был в форме. Не понравиться тогда ей Семен просто не мог. Его, благодаря службе в армии окрепшего, подтянувшегося вверх – выглядевшего просто молодцом не раз останавливали на улице сельчане и спрашивали: «Чей он?». У них в роду все были красавцы.
Семен, поправляя форму, не без гордости отвечал:
– Вовки Красивого сын!
Это прозвище отца многим в селе было известно и сразу же снимало все дополнительные вопросы.
Его братья: Алексей, учащийся техникума, приехавший на каникулы, и Григорий – школьник, напоминали ему его самого. Однако, еще не получив изрядной физической нагрузки, они были неприметны. Но, это до поры до времени. Он знал о том и поэтому пользовался.
Наташа попалась ему на глаза, когда вместе с подружками возвращалась с реки. Семен тогда с братьями шел купаться. Он остановил девушек и начал с ними разговаривать. Они были незнакомы братьям. Так, как Семен был менее стеснительным, он договорился с девушками вечером всей компанией пойти в Дом культуры.
Встретиться они, конечно, встретились. Немного опоздав на сеанс фильма, Семен, Алексей и Григорий в полной темноте по странному стечению обстоятельств, заняв свободные места, оказались рядом. Правда, во время проводов Семен сплоховал: его Наташу провожал Алексей. Потом, конечно, он исправил положение и от Наташи уже не отходил до конца своего отпуска.
Алексей довольно легко уступил ему девушку. Чем это было вызвано, Семен узнал позже. Наташа оказалась подругой их сестры Ани. Она была самой младшей в семье, гулять с ее ровесницами брат стыдился.
В Дом культуры на следующий день как не уговаривал Семен братьев они тогда не пошли. Нарядившись, он отправился один. Чтобы исправить свою ошибку Семен после окончания фильма предложил Наташе вначале проводить ее подружек. Она сопротивляться не стала и спокойно согласилась. Так он неожиданно остался с нею наедине.
Наташа приглянулась ему с первой же встречи. Не высокого роста, ровесница Джульетте, она была хорошо сложена и поэтому выглядела старше своих девушек ровесниц. О возрасте ее Семен не знал. Возможно, все было бы иначе. Но, познакомившись поближе, он заинтересовался ею.
Она не была красавицей. Однако в ней было много привлекательного: русые заплетенные в большую косу волосы, круглое лицо с выразительными серыми глазами, курносый нос. Особенно его тянула к себе ее улыбка. От нее он просто млел.
Понять Наташу от чего она вдруг предпочла его, Григорию он не мог. Младший брат Семена был тогда еще ребенком.
Во всем ему помогла разобраться мать Надежда Сергеевна. Она тогда еще не была на пенсии и работала в школе. В отличие от других учеников и учениц, лишний раз боявшихся подойти к преподавателю, Наташа не стеснялась и часто общалась с Надеждой Сергеевной.
Уже после, когда Семен Владимирович жил в Москве он из разговора с матерью, поразмыслив, сообразил, что Наташа ушла от него, в душе, не расставшись с ним, продолжая его любить. Кто был виновен в том, что девушка, в надежде на то, что ее чувства пока еще не достаточно сильны, пыталась забыть свою увлеченность и полюбить другого человека, близкого Семену, его родного брата он не знал.
Семен для нее был старым, на десять лет старше ее и поэтому Наташа не по своей воле вдруг неожиданно стала сторониться его. Однако она любила его и поэтому готова была любым способом закрепиться в их семье. Внешне братья были очень похожи друг на друга.
Девушка, когда у нее ничего не получилось с младшим братом Семена и он неожиданно после близости с ней вдруг, ушел, помучившись, стала встречаться с Алексеем. Правда, прежде после разрыва с Григорием она пыталась, во что бы то ни стало, вернуться к Семену.
Это было когда он, находился дома в отпуске. Однажды вечером от скуки Семен пошел в Дом культуры, где и встретился случайно с Наташей. Она была со своими подругами. Девушки, после слов приветствия, неожиданно оставили их, его разговор с Наташей был продолжен, но уже наедине.
Она училась в техникуме. Чтобы быстрее стать взрослой, Наташа, получив неполное среднее образование в школе, потянулась вслед за Григорием, который тогда учился в городе, приобретая специальность механика.
Было лето, девушка после окончания первого курса отдыхала. В надежде встретиться с Григорием и обстоятельно с ним поговорить она каждый вечер ходила в Дом культуры. Но Григорий был на практике и в то время работал на буксире в речном порту.
Семен также, как и Наташа был свободен. Оказавшись после окончания фильма одни возле Дома культуры, они, не торопясь, пошли по улице.
Наташа жила на другом конце села. Улицы освещались плохо, и Семен как человек культурный не смог оставить девушку одну, пошел ее провожать. Весь отпуск он пробыл с ней. Правда, того, что было раньше, уже между ними не было и не могло быть. Наверное, сильна была в нем на нее обида. Внутренне Семен чувствовал ее притяжение. Ему хотелось быть с ней. Порой, не сдержавшись, Семен, прощаясь, целовал ее. Она не отталкивала парня, не препятствовала и вырвавшимся вдруг из-под контроля ласкам. После подробного рассказа о своих отношениях с Григорием, Наташа чувствовала себя свободно.
Однажды, увлекшись им, она думала, что и Григорий такой же, как Семен обстоятельный, уравновешенный парень не способный поступать сгоряча.
