скачать книгу бесплатно
В дни поста – пирог из теста на постном масле с гречневой кашею и грибами, со свежей или кислой капустой и рыбой, или с гречневой кашей и рыбой (рыбу подготовить, как было описано выше в рецепте супа из снетков или из тарани), или только с капустой, с морковью, репой, брюквой, свежими и солеными грибами.
А что же на сладкое?
• Ватрушка со свежими яблоками
Кислое тесто приготовляется на воде и без масла. Яблоки очистить от кожицы, мелко нашинковать, смешать с сахарным песком. Раскатать для ватрушки тесто, положить на лист, положить на тесто приготовленные яблоки, защипать края и запечь.
• Ватрушка с черникою или голубикою
Тесто – как в предыдущем рецепте. Перебранные ягоды смешать с сахаром и поступить, как с яблочною начинкою.
Автор имеет представление о трех основных классах органических веществ, из которых состоит пища – белках, жирах и углеводах. Он также знает, что такое калории, – «так называется количество тепловой энергии, потребное для повышения на один градус Цельсия температуры килограмма воды», – и учит своих читателей рассчитывать калорийность того или иного блюда. Обыкновенный обед из супа и второго, который он предлагает школьникам, содержит около 800–900 ккал – чего «с избытком достаточно и 25-лет-нему среднему мужчине при умеренной работе, если ему прибавить еще от полуфунта[18 - Полфунта = 204,7 г.] до 3/4 ф. хлеба», т. е. поднять калорийность обеда до 1400–1500 ккал. В сутки такой работник должен получать 3400 ккал, в то время как современные диетологи рекомендовали 25-летнему мужчине, занятому не тяжелым трудом, дневную норму в 2600–2800 ккал. 11-лет-нему школьнику, как считает Супрунов, вполне достаточно 800–900 ккал в обед и 2700 ккал в сутки, а современные диетологи предлагают 2400 ккал в день.
А впрочем, ни взрослый Сталин, ни другие выросшие ученики семинарии не жаловались на голод, а только на слишком суровую дисциплину «иезуитского воспитания». Но эта дисциплина, видимо, закалила характер юного Иосифа и подготовила его к дальнейшим испытаниям.
Глава 2
Три русские революции. Волны голода и изобилия
Повседневная жизнь революционера – на острие конфликта
Бросив семинарию, Иосиф устроился наблюдателем на Тифлисскую метеорологическую станцию (обсерваторию), но быстро перешел на нелегальное положение. Теперь он – профессиональный революционер, вся его жизнь посвящена борьбе с существующим правительством. И он не одинок.
Подспудное недовольство самодержавной властью зрело давно, и отнюдь не только в семье великого князя Михаила Николаевича (о чем рассказывал его сын). Империя была слишком велика, на ее окраинах администрация становилась фактически «самодержавной», что вызывало недовольство и стремление разобраться на месте. В 1900–1901 гг. по заводам и фабрикам Тифлиса прокатилась волна забастовок. Теперь он «свой среди своих», среди людей, которые разделяют его взгляды, которые готовы бороться против социальной несправедливости и защищать национальную честь любыми методами. Вскоре он стал одним из руководителей Тифлисской ячейки, потом, стремясь избежать ареста, он переезжает в Батуми. Вскоре там тоже начались забастовки и манифестации рабочих на заводе Манташева. Выступления продолжались более месяца. Власти действовали жестоко. 9 марта 1902 г. при попытке рабочих взять штурмом тюрьму, где содержались их товарищи, были убиты 13 человек, десятки ранены. Джугашвили как одного из организаторов демонстраций арестовали. В конце февраля 1902 г. в связи с увольнением 389 рабочих, заподозренных полицией в участии в революционном движении, вспыхнула стачка на заводах Ротшильда. В ответ на аресты рабочих 8 марта 1902 г. под руководством Иосифа прошла манифестация рабочих, требовавших освобождение арестованных. Когда полиция арестовала еще 300 рабочих, Батумский комитет РСДРП организовал грандиозную политическую демонстрацию, в которой приняли участие 6 тысяч человек. В итоге демонстрация была расстреляна войсками, 500 участников арестовано и выслано из Батуми, также вскоре арестован и Иосиф, и после полутора лет в тюрьме его отправили в ссылку в Восточную Сибирь. В начале 1904 г. молодой революционер бежал из ссылки и вернулся на родину, где его выдвинули в руководящий комитет Закавказской социал-демократической организации.
* * *
В 1905 г. вся страна оказалась охвачена волнениями, которые позже назовут «Первой русской революцией», или «революцией 1905 года». Николай II предлагает Сергею Юльевичу Витте пост премьер-министра. По инициативе Сергея Юльевича составлен Манифест 17 октября, даровавший основные гражданские свободы и вводивший институт народного представительства – Государственную думу.
Он вспоминал: «Вернувшись 17 октября к обеду домой, я на другой день должен был снова поехать в Петергоф, чтобы объясниться относительно министерства. Одобрение моей программы в форме резолюции “принять к руководству” и подписание Манифеста 17 октября, который в высокоторжественной форме окончательно и бесповоротно вводит Россию на путь конституционный, т. е. в значительной степени ограничивающий власть Монарха и устанавливающий соотношение власти Монарха и выборных населения, отрезал мне возможность уклониться от поста председателя Совета министров, т. е. от того, чтобы взять на себя бразды правления в самый разгар революции.
Таким образом, я очутился во главе власти вопреки моему желанию после того, как в течение 3–4 лет сделали все, чтобы доказать полную невозможность Самодержавного правления без Самодержца, когда уронили престиж России во всем свете и разожгли внутри России все страсти недовольства, откуда бы оно ни шло и какими бы причинами оно ни объяснялось. Конечно, я очутился у власти потому, что все другие симпатичные Монаршему сердцу лица отпраздновали труса, уклонились от власти, боясь бомб и совершенно запутавшись в хаосе самых противоречивых мер и событий…».
Но не нет единства и между революционерами – в партии шла борьба между большевиками и меньшевиками. Иосиф – один из самых энергичных большевистских агитаторов: разъезжал по Грузии, готовил забастовки и митинги, писал листовки и статьи, был причастен к организации подпольной типографии и боевых групп. Незадолго до того, как революционные выступления были подавлены, в мае 1907 г., он отправился на общий съезд большевиков и меньшевиков, состоявшийся в Лондоне.
В марте 1908 г. он снова арестован, а после семи месяцев, проведенных в тюрьме, отправлен в ссылку в Вологодскую губернию. Пробыв в ссылке четыре месяца, вновь бежал и летом 1909 г. вернулся в Баку. Весной 1910 г. его вновь арестовали и отправили в Вологодскую губернию, «досиживать» прежний срок – до июля 1911 г. После освобождения он становится членом ЦК Ленинской партии, в то время все чаще отказывается от прежнего псевдонима Коба – имени одного из грузинских народных героев, и начинает пользоваться другим, звучащим по-русски – Сталин.
Один из самых скрупулезных биографов Сталина, Олег Хлевнюк, пишет о положении России в начале ХХ в.: «…вся Российская империя была огромным пограничьем. Пограничьем между Азией и Европой, между обнадеживающей модернизацией и разрушающимся традиционным укладом жизни, между городом и деревней, между авторитаризмом и стремлением к демократии, между мракобесием властей предержащих и одержимостью многих революционеров кровью».
Разумеется, такое положение возникло не в одночасье: оно складывалось на протяжении всего XIX в., а если быть достаточно педантичными, можно сказать, что Россия стала пограничьем гораздо раньше и припомнить слова Александра Блока:
Для вас – века, для нас – единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Монголов и Европы!
Но нас, прежде всего, интересует история кулинарии, а в этой истории: границы между голодом и изобилием, между роскошью и нищетой, то противоречие, что наглядно вызывало естественный и непроизвольный гнев. И в России конца XIX – начала ХХ вв. эта граница хорошо ощутима, порой ее можно увидеть прямо на страницах кулинарной книги.
В 1861 г. выходит первое издание знаменитой книги Елены Молоховец «Подарок молодым хозяйкам. Средство для уменьшения расходов в домашнем хозяйстве». И с тех пор, с дополнениями и переработкой, она издавалась в общей сложности 29 раз, общий тираж составил около 300 тысяч экземпляров.
Уже в первых изданиях книги Молоховец появляется раздел «Кушанья для служителей». И вот как он выглядит:
«Пропорция на 4 персоны
Завтрак. Жареный картофель. Выдать: 1 гарнец[19 - Гарнец – русская мера сыпучих тел, равная 3,28 л.] картофеля, около 1/2 фунта масла, сала или фритюра, луковицу.
Обед. Щи на кислой капусте. 1 фунт, т. е. 2 стакана кислой капусты, 1/2 стакана муки крупчатой 3-го сорта, 1 луковицу, 2 фунта говядины, свинины или 1 фунт шпика.
Каша гречневая крутая. Выдать: 3 фунта, т. е. 1/2 гарнца крупных гречневых круп, 1/4 фунта масла, шпика или 2 бутылки, т. е. 1/2 гарнца молока. Такую кашу едят со щами, в таком случае не надо ни масла, ни молока; или половину каши дать со щами, а другую половину оставить к ужину и выдать к ней 1/8 фунта масла или 4 стакана молока.
К ужину вообще оставляют то, что остается от обеда.
Завтрак. Овсяная каша. 1 фунт, т. е. 2 3/4 стакана овсяных круп, 1/8 фунта шпика, масла или 4 стакана молока.
Обед. Борщ. 2 фунта говядины 2-го или 3-го сорта, свинины, солонины или 1 фунт шпика, 3–4 свеклы, 1 луковицу, свекольного рассола, 1 ложку муки.
Клецки из муки. 2 фунта муки 1-го сорта, 2 яйца, 1/4 фунта шпика, масла или фритюра.
Завтрак. Простокваша. 3 бутылки молока.
Обед. Суп на крупах без мяса. 1 1/2 стакана ячневых или овсяных круп, 1/2 гарнца картофеля, 1/8 фунта масла или свиного сала или 2 стакана молока.
Жаркое, говядина. 2 фунта говядины 2-го сорта и 1 луковицу.
Каша картофельная. 1 гарнец картофеля, влить в него вместо масла соус из-под жаркого».
А вот что она советует подать на стол для гостей: «Пирог с курицею и рисом, суп-пюре из помидоров, майонез из индейки, цветная капуста, ростбиф, пунш glacе, жаркое, утка с маринованным салатом, крем ореховый с фисташками, торт или пирожное».
В 1929 г. Лев Кассиль напишет о Елене Молоховец: «С кухни начинается быт. Прославленная книга Молоховец, о которой принято говорить улыбаясь, в сущности, не так безобидна, как принято о ней думать. Эта книга была библией кулинарии, поваренным евангелием, Брокгаузом и Эфроном старой кухни. В течение полувека она вбивала в головы молодых хозяек основы домашнего самодержавия. Твердый корешок брюхастого тома служил крепким корнем старой семьи. Житейские, моральные и кухонные рецепты в обилии сыпались с 1500 страниц. Каждая щука была нафарширована в ней откровенно-черносотенными идейками, борщ заправлен мелко нарубленными монархическими сентенциями, пельмени начинены благочестием, подлый мещанский душок сквозил в аромате изысканных кушаний…». Право слово, он был слишком пристрастен.
* * *
Другая, не менее известная женщина, автор кулинарных (и не только) книг – Екатерина Авдеева.
Екатерина Алексеевна Авдеева родом из сибирской купеческой семьи Полевых. Один из ее братьев, Николай Полевой, публицист, издатель журнала «Московский телеграф», одно время был близко знаком с Пушкиным. Другой ее брат, Ксенофонт, также стал писателем и литературным критиком, помогал брату с изданием «Московского телеграфа».
Екатерина Алексеевна получила домашнее образование, выдана замуж уже в 14 лет и в 25 овдовела, оставшись с пятью детьми. Путешествовала по России, жила в Курске, в Дерпте, в Одессе, в Москве и Санкт-Петербурге. Потом поселилась под Новгородом, где вела свое хозяйство, создала образцовую ферму. По просьбе братьев написала «Записки и замечания о Сибири. С прил. старинных рус. песен», «Записки о старом и новом рус. быте», «Дерпт и его окрестности», «Воспоминания о Курске», «Одесса», «Иркутск», «Заметки о родной старине». Также написала целый ряд руководств по ведению хозяйства и кулинарии, каждое из которых выдержало по десятку изданий: «Ручная книга русской опытной хозяйки» (СПб., 1842), «Руководство для хозяек, ключниц, экономок и кухарок» (СПб., 1846), «Карманная поваренная книга» (СПб., 1846), «Полная хозяйственная книга… с прибавлением домашнего лечебника и домашнего секретаря» (СПб., 1851), «Ручная книга русского практического хозяина и русской практической хозяйки» (СПб., 1858).
В одной из ее книг мы находим раздел «О кушаньях для служителей». Екатерина Алексеевна пишет: «В России обыкновенно готовят служителям щи и кашу да пироги по праздникам. И когда рубят капусту, то верхние листья и слабые кочаны кладут в “людскую капусту”, это одно из главных русских кушаний, из нее варят щи, в пост и в мясоед, и хлебают ее с квасом. По фунту говядины на одну персону в день много, особливо когда притом варить еще кашу. Положив по фунту говядины на одну персону, можно сварить хорошие щи. Если капуста приготовлена с мукой, то щи не заправляют. Если приготовлена просто, то заправляют щи мукой, кладут также ячных и гречневых круп».
Кроме того, она рекомендует готовить для работников картофельную похлебку, похлебку из рубцов[20 - Рубец – первый и самый большой отдел четырехкамерного желудка жвачных животных.], кисель и саламату, лапшу, ржаные блины и вареную баранью голову с кашей.
• Похлебка из рубцов
Взять хорошо вычищенный рубец, смотря по семейству половину или третью часть, поставить варить в горшок. Когда довольно уварится и будет мягок, вынуть, изрезать мелкими продолговатыми кусочками или изрубить. Бульон процедить, прибавить мелко изрезанную луковицу, положить приготовленные рубцы и луковицу в бульон, когда начнет кипеть, взять ложку масла и ложку муки, заправить, потом поставить варить до обеда.
• Саламата
Возьми пшеничной муки, завари и пожарь в гусином или другом каком птичьем жире.
• Лапша опарная
В 2 стакана сливок положить 2 ложки дрожжей, 2 яйца целых и 4 желтка сбитых, вымешать и замесить на этом, из крупчатой муки с прибавлением сахара, не очень крутое тесто, поставить оное в теплое место, чтобы взошло, переделать в лапшу и обжарить оную с салом.
• Ржаные блины
Когда пекут хлеб, отбавь немного теста, подбей пшеничной муки и жарь на сале, какое случится.
• Баранья голова с кашей
Очисти баранью голову и рубец, свари крутую гречневую кашу, положить в нее сала, начини требуху кашею, положи туда же голову, зашей, опусти в горшок или большую глиняную плошку (если в плошку, то надобно закрыть), поставь в печь, оставь до вечера, вечером вынь, и если не нужно к ужину, то оставь до другого дня.
К этому рецепту Екатерина Алексеевна делает такое примечание: «В местах, изобилующих скотом, когда его бьют, можно за дешевую цену иметь все внутренности. Тогда для служителей можно начинять кашей кишки, готовить студень, из ливера делать начинку для пирогов, печенку жарить в сале, а из легкого, сердца и печенки варить род похлебки: взять по части, изрубить, положить луку, круп, какие случатся, опустить в бульон, в котором все это варилось, дать вскипеть и подправить мукой и маслом».
В постные дни она рекомендует такие блюда.
• Капустные щи
Возьми капусты, налей водой, дай вскипеть несколько раз и положи снетков. Когда прислуги человек пять или шесть, то фунт снетков будет раза на четыре.
• Картофельная похлебка
Очисти картофель, изрежь, покроши луку, залей водой, поставь в печь, и когда довольно укипит, положи снетков, немного круп, подправь маслом с мукой. В щи и похлебки вместо снетков в постные дни кладут грибы[21 - «В православии существует 6 степеней поста, согласно уставу (приводятся в порядке возрастания строгости поста): 1. Воздержание только от мяса, все прочие продукты дозволяются (такое бывает для мирян только на сырной седмице – Масленице). 2. Воздержание от мяса, яиц, молочных продуктов, но разрешается рыба (естественно, горячая растительная пища, растительное масло, вино). 3. Воздержание от мяса, яиц, молока и рыбы. Дозволяется горячая растительная пища – «варение» (т. е. прошедшая тепловую обработку – вареная, печеная и т. п.) с растительным маслом, и вино. 4. Воздержание также от растительного масла и вина. Дозволяется горячая пища без масла. 5. Сухоядение. Дозволяется «хлеб и вода и сим подобная» (гл. 35), т. е. сырые, сушеные или моченые овощи, фрукты (в Типиконе предлагаются, например: изюм, маслины, орехи (гл. 36), смоквы, т. е. инжир) – «едино коеждо на кийждо день» (гл. 36), т. е. каждый раз что-либо одно из этого. 6. Полное воздержание от пищи и пития – то, что в Типиконе, собственно, и именуется словом «пост». Естественно, что менее строгое установление разрешает все, что возможно при более строгом посте. То есть, например, если по уставу положена рыба, то, конечно, можно вкушать и растительное масло, а если разрешаются молочные продукты, то можно вкушать и рыбу. Видимо, Екатерина Алексеевна в данном рецепте под «постом» имела в виду третью степень поста.].
• Репа
Положи на корчагу, поставь в печь, оставь до вечера и, когда репа хорошо упреет, вынь и отнеси в чулан.
• Свекольник
Вычисти, вымой свеклу, свари, изруби, налей рассолом, в котором варилась свекла, положи крошеной пареной репы, подбавь квасу, положи ломоть хлеба, дай стоять сутки в теплом месте, а потом вынеси в холодный чулан.
• Редька
Нарезав пластинками, полей маслом. Едят также редьку, тертую с квасом.
• Капуста
Налей капусту квасом и покроши в нее огурцы.
• Черные грибы
Искроши их с луком и налей квасом.
• Кулага, или соложеное тесто
Возьми ржаного солода[22 - Солод – вещество из проросших и смолотых зерен хлебных злаков, употребляемое при изготовлении некоторых пищевых продуктов, в пивоварении.], просей сквозь сито, разведи кипятком, дай постоять час, положи муки ржаной, просеянной ситом, вдвое против солоду, и когда приготовленное тесто остынет до температуры парного молока, положи кусок хлеба, дай тесту закиснуть, а если есть калина, то выбери и положи также в тесто. Поставь в печь, дай стоять до вечера, вынь и отнеси в холодное место.
Для чего использовалось такое тесто? Конечно, из него пекли хлеб или ржаные пироги, но В.И. Даль пишет: «Соложеное тесто едят и сырое, и калужское славится».
• Гороховый кисель
Гороховую муку просей, завари кипятком, подливая понемногу и мешая, чтобы не было комков. Дай вскипеть раза три. Разлей в посудины, застуди и подай с маслом.
• Картофельная каша
Вычисти картофель, изжарь, налей холодной воды, поставь в печь, а когда разварится, разотри, положи немного гречневой крупы, поставь в печь, чтобы крупа разварилась, и подай горячую с постным маслом. Гречневую кашу и кисель из отрубей подавать с молоком из конопляного семени.
Разумеется, меню, которое предлагает Екатерина Авдеева хозяевам дома и их гостям, гораздо богаче. Например, одно из летних (июньских) меню в книге Екатерины Авдеевой 1875 г.[23 - Самой Екатерины Алексеевны уже 10 лет не было на свете, но ее книги продолжали пользоваться популярностью.]
• Суп со сладким мясом[24 - Зобная железа.]
Взять сладкого мяса 5 фунтов, нарезать кусками, положить в кастрюлю, прибавить кусок ветчины и ложку масла, поджарить, налить бульоном, а если нет запасного бульона, налить водой, поставить вариться; когда вполовину уварится, процедить. Потом говядину сложить опять в кастрюлю, налить процеженным бульоном, а ветчину более уже в бульон не класть. Положить в суп фаршированных сморчков, трюфелей, зеленой петрушки, укропу и заправить раковым маслом. Если случатся раковые шейки, их также можно положить в суп. Фарш для начинки сморчков приготовить из телятины с белым хлебом.
• Форель с анчоусами
Вычистив форель, выпотрошить и вымыть, положить в кастрюлю, влить 2 столовые ложки прованского масла и стакан бульону, прибавить мелко изрубленного зеленого луку и петрушки, лаврового листу, посолить и варить на легком огне, пока форель поспеет. Между тем приготовить соус: взять, сколько нужно будет, анчоусов, выбрать из них кости, изрубить, положить в кастрюлю, налить мясным или раковым кулисом[25 - Разновидность соуса, в котором тушится мясо или рыба.], дать раз вскипеть, приправить лимонным соком. Когда рыба будет готова, выложить на блюдо, посыпать петрушкой и укропом, а соус подавать в отдельном судочке.
• Шашлык по-грузински (на 6–8 персон)
Говядину нарезать небольшими кусочками, отбить и все жилы отобрать; потом положить в каменную чашку нарезанный лук, влить туда же мадеру и уксус и все смешать с говядиной; потом в этой смеси говядину помять рукой хорошенько и так оставить; во время обеда нужно приготовить раскаленные уголья на шестке, развернуть их по обе стороны, говядину надеть на вертел, посыпав солью, и начать жарить между угольев, но не дать закоптеть или чтоб захватило пламенем; беспрестанно вертел поворачивать. Блюдо же держать на горячем месте, а с вертела шашлык снимать надо осторожно ножом и горячий подавать на стол.
• Гозинаки (сладкое грузинское блюдо, подаваемое непременно 31 декабря, накануне Нового года)
Миндаль сладкий очистить, раздвоить и опустить в холодную воду. Между тем поставить вариться в кастрюле сотовый мед, а когда он станет кипеть, не дать уйти пене и беспрестанно мешать, чтоб не пригорел. Когда мед получит желтоватый цвет, впустить в него миндаль и дать всему кипеть. Для пробы взять немного на ложку и вынести на холод: ежели скоро окрепнет, то это означать, что все готово. Тогда десертные тарелки обмазать миндальным маслом и разлить на них это медово-миндальное варенье, дать ему застыть в комнате, и тогда изрезать на жеребейки, как и отпустить на стол.
Обратите внимание на то, что в меню «богатого стола» появляются не только французские, английские, немецкие блюда, но и грузинские, а еще украинские, армянские, татарские, старинные русские и т. д. Императорская Россия играла в патриотизм даже за обедом, но это ни от чего не могло ее спасти.
Готовим без кухарки!
Во второй половине XIX в. все громче и отчетливее заявляет о себе новая социальная группа – разночинцы. Это «люди разного чина и звания», не приписанные ни к дворянству, ни к купечеству, ни к мещанам, ни к цеховым ремесленникам, ни к крестьянству, не имевшие личного дворянства или духовного сана. Хотя формально разночинцами считались низшие придворные, статские и отставные воинские служители, которые не записывались ни в купечество, ни в цехи, но постепенно это группа расширялась. «Разночинцами» стали называть детей мелких чиновников, купцов или священнослужителей, получивших высшее образование и захотевших не пойти по пути своего отца, а заниматься интеллектуальным трудом, – они становились журналистами, писателями, редакторами, переводчиками, врачами, частными учителями. Скоро слово «разночинцы» стало синонимом слова «интеллигенция», поскольку в этот период происходил быстрый рост слоя образованных людей в целом, значительная часть интеллигентов были разночинцами. Зачастую они небогаты, а то и просто бедны, но уровень жизни, на который они претендовали, требовал наличия в доме прислуги. По крайней мере, – кухарки.
Вот что пишет Авдотья Панаева о первых днях семейной жизни с Белинским: «Теснота квартиры, частая перемена дешевых кухарок и всякие хозяйственные мелочи, неизбежные в том хозяйстве, где должны беречь каждую копейку, волновали Белинского, и он иногда задавал мне вопрос: “Да неужели нельзя найти порядочную кухарку, не пьяницу, не крикунью-грубиянку?”
Я ему растолковывала, что хорошая кухарка будет дорога, да и не станет спать у самой плиты и стряпать в полутемной кухоньке.
– А-а!.. значит, я должен помириться со своей домашней обстановкой! Нечего мне и волноваться, что в два месяца у нас переменилось восемь кухарок. Теперь на их грязь и грубости я буду смотреть спокойно, только приму меры, буду затыкать уши канатом, когда начнется руготня в кухне».
Некоторым интеллигентам казались выходом коммуны, описанные Чернышевским, – общее хозяйство должно было вести к меньшим тратам, а, кроме того, в коммуне воспитывались «новые» люди, идущие в ногу с прогрессом, реализующие на практике идеалы свободы, равенства и братства.
Авдотья Панаева рассказывает об одном из таких экспериментов: «Я была в коммуне не более двух раз, но знала от Слепцова, как идет хозяйство в ней: по всему было видно, что оно ведется не в порядке, потому что надо было соблюдать большую экономию во всем, а какая может быть экономия, когда гости собирались не только раз в неделю, но стали бывать в коммуне каждый день, и утром, и вечером, обедали, пили чай. Благодаря разным личностям, бывавшим в коммуне, распространились всякие сплетни о живущих в ней. Когда я стала говорить Слепцову об этих слухах, он отвечал:
– Не стоит обращать на это внимания, пусть себе болтают всякий вздор, избежать этого трудно. Все отлично знают, что женщины жили прежде в меблированной квартире точно так же вместе с мужчинами, да еще бог знает с какими. Рутина в общественной жизни так сильна, что, какое бы ни явилось в ней полезное исключение, оно производит гвалт; покричат, поболтают и перестанут.
Но невыгодные слухи о коммуне принимали все большие и большие размеры. Уверяли, будто бы в коммуне каждый день бывает большое сборище мужчин и женщин, которые пируют всю ночь, что за ужином разливанное море вина, посетители и хозяева напиваются до безобразия, и гости только на другой день расходятся по домам.
А между тем в коммуне, кроме чаю, никаких других угощений не подавалось гостям. Если впоследствии появилось в печати неверное описание жизни членов в коммуне, то это можно приписать лишь галлюцинации автора, видевшего описанное им во сне.
