скачать книгу бесплатно
– Все просто. Шамбала – это надмирье, жилище светлых дхианов, бодхисатв и богов. Здесь также живут и люди, но те, которые победили свою плоть и получили в дар от Будды великие свойства.
– Какие же это свойства?
– Чтение мыслей, полет, управление космосом. Свойств много, и, пройдя сквозь очистительные страдания болезни, ты в этом убедишься.
– Значит, я сейчас в Шамбале?
– Конечно, Друкчен.
– Принцесса, я не пойму одного.
– Чего ты не можешь понять, Друкчен?
– Когда ваш отец, русский по имени Валерий, умер в храме Дзунг, вы помнили о том, что являетесь тоже русской – девушкой по имени Ангелина. И я разговаривал с вами как с русской. Вы так переживали о смерти своего отца!
Занавесь колыхнулась. Наступило молчание. Друкчен подумал было, что принцесса ушла, но нет, она заговорила вновь:
– Друкчен… То, о чем ты только что сказал мне, на самом деле не есть реальность. Не есть моя и твоя жизнь. Это мыслеформы, которые создало наше болезненное сознание, сгорая в огне. На самом деле я никогда не была русской и мой отец – император Эли – жив. Что ты скажешь на это?
– Мне нечего сказать, госпожа. Мой ум изнемог.
– Отдохни, Друкчен. Скоро я еще навещу тебя.
И в самом деле, принцесса довольно часто навещала своего слугу – в благодарность за спасение. Она рассказывала ему разные истории, а Друкчен слушал.
Однажды он попросил принцессу:
– Госпожа, расскажите мне о Будде.
– Что ты хочешь знать о Будде? – переспросила принцесса.
– Все, что вы найдете нужным мне сказать.
– Хорошо. – Занавесь колыхнулась. – Я расскажу тебе о Будде.
РАССКАЗ ПРИНЦЕССЫ ЧЕНЦЭ
В городе Капилавасту, в срединной Индии, жена царя Шуддходаны именем Махамайя увидела чудесный сон: ей приснилось, что боги, стражи четырех сторон света, перенесли ее на горы Гималаи и здесь оставили на ложе под тенистым деревом. Явились затем богини, супруги тех богов, омыли ее в священном озере и одели в небесные одежды, и она вновь возлегла, и вдруг явился белый слон и вошел в ее правый бок.
Наутро царица рассказала свой сон царю; позвал он звездочетов объяснить чудесный сон, и сказали звездочеты, что у царицы родится сын, и если он останется в миру, то будет царем всей земли, а если станет отшельником, то будет Буддой и учением своим просветит весь мир.
И стала царица ждать рождения сына, и когда пришло время, она захотела отправиться в сад; и здесь, стоя под деревом, она родила сына, который чудесным образом вышел из правого ее бока. И произошло чудо: младенец сделал семь шагов и издал победный клич, возглашая как победитель в борьбе.
Затем мать и ребенка отвезли во дворец. В то время жил мудрый отшельник Асита, и дано ему было понять, что родился тот, кому суждено стать Буддой, и радостный поспешил он во дворец, стал просить, чтобы показали ему мальчика-царевича. Царь велел принести сына, и мальчик положил ноги свои на голову отшельника, который преклонился перед младенцем, ибо понял, что перед ним тот, кто будет спасать людей.
На пятый день нарекли царевича именем Сиддхартха – «Цели достигший». И прорицатели сказали, что станет он отшельником и Буддой. Когда царь спросил их, что же побудит царевича стать отшельником, прорицатели ответили: «Четыре встречи: со стариком, больным, мертвецом и монахом». Решил царь уберечь царевича от этих встреч, чтобы остался он в миру, и велел он окружить Сиддхартху охраной и не допускать его никогда к старикам, больным, мертвецам или монахам.
Вырос царевич, и царь захотел его женить. Перед тем он построил ему три чудесных дворца, дворцы были полны прислужников и прислужниц, и было в них много танцовщиц, которые услаждали взор царевича плясками. Дворцы стояли среди садов, в садах были пруды, покрытые лотосами – белыми, голубыми, красными. Царевич был одет в тончайшие и драгоценнейшие ткани, самоцветы блестели в его головном уборе, на браслетах и кольцах. Над царевичем всегда держали белый зонт, дабы не касались его лучи солнца, дождь и пыль.
Когда царь задумал женить сына, он прежде всего подумал о своих родичах Шакиях и стал среди них искать жену юноше. И нашел он царевну Гопа, красивую, умную, добродетельную, и к тому же она нравилась царевичу.
Отпраздновали свадьбу царевича, и зажил он счастливо в трех своих дворцах. Но близилось время, когда предстояло ему покинуть отчий дом, и семью, и радости семейной жизни и идти искать одному в пустыне ответ на вопрос о том, как спасти людей от смерти, страданий и перерождений.
Захотелось однажды царевичу поехать по садам и рощам, и велел он запрячь колесницу. И когда он ехал и любовался деревьями и цветами, вдруг увидел пред собою человека: седого, беззубого, согбенного, который с трудом двигался, опираясь на посох. Спросил царевич возницу:
– Что это за человек, который не похож на других людей?
– Это старик, – ответил возница.
– А я тоже буду стариком? – спросил царевич.
– И ты будешь стариком, и я буду, – ответил возница, – все подвержены старости.
– Довольно на сегодня прогулки, – сказал царевич. – Вернемся.
И когда они вернулись, царевич сел в своем дивном дворце и стал думать: «Горе тому, что рождается, ибо в том, что рождается, проявляется старость». Велено было певицам и плясуньям увеселять тогда царевича, но он сидел и не слушал пения, не смотрел на пляски, думал он о юности и о старости, и радость юности ушла из него.
И опять прошло время, и поехал царевич по своим бесчисленным садам и рощам, и увидел больного: уродливого, покрытого язвами и гнойниками, страждущего, мучающегося, и спросил царевич возницу:
– Кто это?
– Больной, – отвечал возница.
– А я буду больным?
– И ты, и я, и любое рожденное существо не избегнет болезни.
– Вернемся, – сказал царевич.
И еще глубже он погрузился в думу о старости и болезни, и ничем не могли его отвлечь от этих тяжелых мыслей.
В третий раз выехал царевич, увидел толпу плачущего народа и лежащего на носилках бездыханного человека.
– Кто это? – спросил он.
– Это умерший.
Подъехал царевич ближе к покойнику и снова спросил:
– А что же такое умерший человек?
– Умерший – это тот, кого ни мать, ни отец, никто из близких никогда уже не увидит; это тот, кто ни мать, ни отца и никого из близких никогда уже не увидит.
– А так будет и со мной?
– Да, и с тобой, и тебя не увидят более близкие, когда ты умрешь, и ты их не увидишь.
– Довольно прогулки, – сказал царевич. – Вернемся.
И опять, в четвертый раз, выехал Сиддхартха и увидел человека бритого, в коричнево-красном скромном одеянии, и спросил возницу:
– Кто этот человек, у которого голова не как у других людей и странная одежда?
– Это отшельник, – отвечал возница.
– А что такое отшельник?
– Отшельник – человек, живущий благой жизнью, сострадательный ко всем существам, следующий истинному учению.
Возвратился царевич в свои покои и погрузился в думы, и никто не мог развлечь его. Почувствовал он, что настало время для новой жизни, вступления на путь отшельничества. Пошел он к двери и позвал, и откликнулся его возничий, и велел он тому оседлать коня.
И сел царевич на коня, и поехал к городским воротам, весь же город был погружен в глубокий сон. Ворота открыло божество города, и Сиддхартха выехал. Но в то же мгновение предстал пред ним Мара-искуситель, бог любви и бог смерти, и вскричал:
– Вернись, через семь дней ты станешь царем и будешь владычествовать над всею землею!
Ответил царевич:
– Не нужна мне власть царя, я иду, чтобы стать Буддой.
И сказал тогда Мара:
– Отныне ни на шаг не отойду от тебя и буду следить за тобой, чтобы знать, когда у тебя явится хотя бы мысль о страсти, недоброжелательстве или зле.
Отъехал царевич далеко от родного города и сошел с коня; от горя предстоящей разлуки конь тут же умер. Сиддхартха мечом отрезал себе волосы, отдал меч и драгоценности своему верному возничему и пошел куда глаза глядят. По дороге он у встречного человека обменял свое платье на рубище; так он стал отшельником и встал на путь искания истины.
Пошел отшельник к мудрым учителям и у ног их слушал учение их, но ни один учитель не убедил его. И стал он тогда в одиночестве предаваться созерцанию, подавляя в себе все желания и потребности. Остались от него только кости и кожа, и стал он весь черный от голода и изнурения. Всячески скрывался он от людей, чтобы никого не видеть и самому не попадаться никому на глаза. А иногда он спал на кладбище среди трупов. Но, сколько он ни истязал себя, сколько ни уничтожал свою плоть, не получил тем самым просветления и совершенства духовного.
И вот вновь предстал пред ним Мара-искуситель и стал искушать его: «Ты худ, ты бледен, близка к тебе смерть. Для живущего жизнь лучше. Живя, ты станешь делать добрые дела». Но отверг отшельник искусителя, который семь лет преследовал его. И послал к нему тогда Мара своих трех дочерей: Вожделение, Неудовлетворенность и Страсть, они явились в образе прекрасных девушек и стали искушать Сиддхартху. Но он молчал, ушедши в себя, и даже не обратил на них внимания.
Все далее и далее размышлял он и понял, что не голоданием и самоистязанием достигнет он высшего познания, ибо голод только обессилил его, и сказал он себе: «Приму пищу». И вкусил он риса и похлебки. В то время как он подвизался, около него было пять нищих монахов, которые ждали, что самоистязанием он достигнет истины. Когда же монахи увидели, что отшельник ест, то сказали: «Он излишествует, оставил он искание главного». И ушли от него.
Освободившись от ослабления телесных сил, которое мешало созерцанию и размышлению, Гаутама углубился мыслями в рассуждение о том, где искать спасения, освобождения от страдания. И постепенно понял он, что сущность преграды к спасению в существовании и в неведении, в дурных помыслах, дурных словах, дурных делах. И беспокойство в нем стало сменяться спокойствием, ведение победило неведение, и наступило для него прозрение: «Неразрушимо отныне мое освобождение, это мое последнее перерождение, нет для меня иного существования». И стал он тогда просветленным – Буддой…[3 - См.: С. Ф. Ольденбург и др. «Пять лекций по буддизму».]
– Отчего ты молчишь, Друкчен?
– Я слушаю вас, госпожа. Ваш рассказ проникает прямо в мое сердце.
– Твой голос дрожит, Друкчен.
– Это оттого, что я плачу, госпожа.
– Отчего же ты плачешь?
– Эта история… Она так прекрасна, а я так несовершенен. Во мне много грехов и страстей. У меня плохая карма.
– Но ты же знаешь, что можешь избежать законов кармы и достичь просветления.
– Как?
– Идти путем отшельника и Будды.
– Разве такой великий грешник, как я, может стать отшельником?
– Конечно, Друкчен.
– И вы отпустите меня, чтобы я смог ступить на этот путь? Я ведь ваш слуга, госпожа. А еще у меня есть маленький сын.
– У тебя есть сын?
– Да, госпожа, мой отросток греховной плоти.
– Сколько ему лет?
– Минуло два года, госпожа. Он еще совсем маленький.
– И тем не менее ты оставил его, чтобы служить мне. На чьем он попечении?
– Моей дальней родственницы, госпожа.
– Нельзя доверять родственникам собственную плоть. А где же его мать?
– Умерла, госпожа.
– Тем лучше. Друкчен, когда ты выздоровеешь и перед тем, как станешь на путь бодхисатв, ты должен выполнить мое поручение.
– Да, госпожа.
– Ты вернешься в земной мир и привезешь оттуда к нам, сюда в Шамбалу, своего сына. После чего можешь идти в отшельники. А о сыне твоем позабочусь я и мой будущий супруг.
– Вы безмерно добры, госпожа. Но что, если сын мой за все это время умер?
– Тогда мы поскорбим о нем. А теперь отдыхай, Друкчен. Я покину тебя до завтра.
Друкчен остался один. Из головы у него не шел рассказ о Будде, разговор об отшельничестве и о сыне.
Он долго лежал, бодрствуя, но наконец его сморило. И ему приснился удивительный сон.
Друкчену приснилось, что он совершенно здоров, кожа его чиста от язв, струпьев и ожогов. Он стоит обнаженный посреди роскошных палат, и тут в палаты входят прекрасные девы со свитками тканей в руках. Друкчен краснеет и прикрывается, но девицы не смущены.
– О господин, нам велено одеть вас, – говорит самая красивая из них.
Девицы одевают Друкчена в роскошные одежды из шелка, кисеи и парчи. Друкчен даже чувствует, как жесткий парчовый ворот натирает ему шею.
Девицы подводят Друкчена к огромному бронзовому зеркалу, вделанному в стену:
– Взгляните на себя, господин, вы настоящий царевич!
И Друкчен понимает, что отныне он – Сиддхартха Гаутама, великий просветленный. Он воспринимает это со спокойствием и хочет кликнуть своего возничего, чтобы ехать осматривать сады, но тут появляется бог.
