скачать книгу бесплатно
– Правильно думаешь, парень, но нет, не сожрали. Уж больно маг хорош оказался. Не из тех, про кого я речи вёл, что, дескать, ничего тяжелее пёрышка в руках не держали. Да и мы с ним были.
– Но ведь магия людская на вампиров не действует?
– Верно, приятель. Не действует, иначе не требовались бы такие охотники, как мы, кому чары – немалое подспорье, но убивают упыря всё-таки не они. Вот потому маг-то на подхвате у нас большей частью оставался. Вдобавок упыри на него клевали хорошо, всем им лестно было настоящего волшебника завалить. Да и то сказать, кое-какое колдовство весьма нелишним оказалось, например, всякие ледяные ловушки, обездвиживающие, ослепляющие и прочее. Я у того мага многому научился, хотя, конечно, я не настоящий чародей. Не без способностей – как и ты, – но не более. В общем, было бы у нас время – не пожалел бы задницы, о седло бы сбил, но мага этого повидал и с нами пойти б уговорил. Да только забился он, говорят, далеко, на самый север…
– Это где невысоклики, сиречь половинчики живут?
– Угу, они самые. Не знаю, шастают ли туда вампиры, нет ли, но пока что заказов из тех краёв не поступало. А жаль – лучше, чем те малыши, никто готовить не умеет, ни при княжьих дворах, ни при королевских. Эх, сгодился бы нам тот маг, да только нет его здесь, так что разговоры разводить нечего. – Мастер досадливо поморщился. – Без него обойдёмся.
Глава 2
Чародей и волшебница
На дальнем севере с вечных, никогда не тающих ледяных полей, намертво сковавших полярные моря, уже несло зимним холодом.
Припроливье и Запроливье, Империя Креста и королевства с княжествами – всё осталось далеко на юге. Здесь же на дни и дни пути тянулись пустоши, где тундра мало-помалу сменялась лесами, всё более и более густыми. Наконец им удавалось целиком заполнить все свободные пространства, слиться в единый, сплошной ковёр, расстилавшийся от берега до берега.
Чёрный Лес.
Жизнь, однако, имелась и здесь. Но всё больше вдоль моря – охотников забираться в глубину чащи нашлось немного.
Ну, а где есть жители, найдутся и чародеи.
Одинокая башня волшебника, как и положено, рыбьей костью торчала на крутом утёсе, отвесно обрывавшемся вниз, где ярились тёмные волны, ещё не скованные зимними морозами. В полулиге к востоку, однако, берег выглядел совсем иначе, скалы исчезали, в сушу врезалась укромная бухта с вытащенными по осеннему времени на берег рыбачьими баркасами; от неё вверх вилась дорога, а вдоль дороги – низкие, вытянутые домики половинчиков. Больше всего дома эти напоминали ветви дерева: широкие корни входа, от главного «ствола» вправо и влево отходили отростки гостиных, спален, кладовых, больших кухонь, кухонь малых, столовых, или, как говаривали хозяева, поедушечных, закусательных и перекусочных. В еде половинчики – они же невысоклики, халфлинги, полулюдики или низушки – толк знали.
Крыты дома были дёрном, круглые окошки весело глядели на все стороны света. Над трубами дружно поднимались дымки, по улочкам сновали деловитые обитатели с большими корзинками, битком набитыми снедью.
По всему выходило, что деревня процветает. Все изгороди и заборчики – наново покрашены, ставни – подновлены, и даже последние осенние яркоцветы в бочках и ящиках под окнами радовали глаз нарядными лепестками, уже готовыми опасть, но державшимися до последнего.
Дорога насквозь пронзала деревню, бежала дальше на запад, мимо ухоженных полей, огородов, теплиц, сараев; перепрыгивала через ручей с горбатым каменным мостиком над ним; опасливо сузившись, точно в испуге, протискивалась через мрачные и высокие каменные врата, скалу, в теле которой неведомые силы пробили высокую и неширокую – едва телега проедет – арку.
Вела напрямик ещё немного, оставляя по правую руку массив высокой и острой Чайкиной горы, и упиралась прямо во двор чародея.
На первом этаже башни волшебника уютно горел камин, рассыпая искры. По стенам, отделанным резными панелями тёмного дерева, тянулись длинные ряды полок, заставленных всякой всячиной – книги, утварь, какие-то банки, склянки, бутылки, шкатулки большие, средние, малые… и тому подобное. Правда, даже этот беспорядок выглядел мило и по-домашнему.
Отдельно, над камином, висел ковёр, на котором устроилось оружие. Пара чуть изогнутых лёгких мечей, какими сражаются обоерукие воины; цепной кистень, длинная тонкая цепь с грузиком на конце, пара двухдужных арбалетов, бандерилья с полудюжиной метательных ножей.
У огня в пол из тёмных дубовых досок намертво вросли два глубоких кресла с подставками для ног и низким столиком между ними.
За плотно закрытыми от порывов ветра ставнями и задвинутыми шторами, у горящего камина в кресле сидел человек – средних лет, худощавый, с острым подбородком и тонкими, хорошо очерченными губами. На лице выделялись глаза – большие и карие, они не прятались под густыми бровями, напротив – смотрели на мир весело и с хитринкой.
Облачён он был в мягкие домашние порты выделки половинчиков и их же работы тонкую рубаху с кожаной жилеткой. На коленях устроился пушистый кот, у ног замер, положив тяжёлую морду на лапы, здоровенный волкодав.
– Мр-р-р, – жмурился и пырчал кот, подставляя шею под пальцы хозяина. – Мур-р-р…
Глаза у него аж призакрылись от удовольствия.
Волкодав порой приподнимал голову, бросая на кота взгляд, который так и подмывало назвать ироническим. Бросал взгляд и тоже толкал хозяина широким лбом в бедро, требуя своей доли почёсываний и поглаживаний.
Человек в кресле усмехался и принимался чесать за ушами обоих своих компаньонов.
Дрова в камине пылали ярким, весёлым, жарким огнём, однако – странное дело! – не прогорали. Точнее, прогорали, но каким-то дивным образом возникали из угольев вновь, прямо там, в распахнутой пасти камина.
Человек тоже прикрыл глаза. Он улыбался. На столике стоял недопитый бокал красного вина, лежал раскрытый журнал во внушающем уважение кожаном переплёте с парой замков; поперёк страницы было небрежно брошено перо, а по желтоватой бумаге бежали вереницы странных рун, символов, пента-, гепта- и октаграмм.
Завывал за стенами башни северный ветер, но здесь, внутри, было тепло и уютно. И в домах половинчиков тоже тепло и уютно, и вдоволь еды запасено на зиму – обо всём этом он уже позаботился.
И о многом другом, не столь приятном, он позаботился тоже. Таков долг волшебника.
Можно откинуться, прикрыть глаза, гладить пушистый и мягкий бок свернувшегося на коленях кота, чесать за ухом верного пса, думать о нескорой весне, о прежней жизни, что осталась далеко на юге, думать не с печалью или даже грустью, пусть и «светлой», но вспоминая одно лишь хорошее.
Одно лишь хорошее…
– Мр?! – Кот внезапно напрягся, навострил уши, зелёные глазищи широко раскрылись.
Вскинулся и волкодав. Глухо зарычал, нагибая голову и делая шаг к дверям.
– Кто-то, друзья, к нам пожаловал, – вздохнул человек. Ему явно не хотелось вылезать из уютного кресла и тащиться куда-то на продуваемый двор. – И кого ж это принесло, хотел бы я знать?
Пёс и кот застыли, один – выгнув спину и оскалившись, другой – нагнув лобастую голову и глухо порыкивая.
– Тихо, братцы мои, тихо. – Маг накинул короткий полушубок, отодвинул засовы, шагнул в холодные сени. Волкодав с котом коротко переглянулись и мигом бросились следом за хозяином.
* * *
Входная дверь башни сделала бы честь любой твердыне гномов. Чёрное железо, покрытое росчерками голубоватых рун и рельефными изображениями драконьих голов. Исполинские петли гнездились глубоко в толще стен, вытесанных словно из цельной скалы. Сама дверь запиралась толстенными засовами, уходившими вверх, вниз, вправо и влево, не выбьешь, не сломаешь. Застыли зубчатые колёса и рейки, тщательно смазанные, тускло поблёскивающие.
Стук повторился – требовательный и нетерпеливый.
– Сейчас, сейчас… – пробормотал маг, поведя перед собой ладонью; растопыренные пальцы смешно шевелились.
Дверь словно исчезла, растворилась; маг увидел покрытый облетевшей листвой двор, где сейчас в самой его середине гордо застыла огромная чёрно-зелёная карета, запряжённая четвёркой здоровенных варанов. На дверце – герб: золотая семилучевая звезда в голубом поле геральдического щита, поддерживаемого двумя единорогами.
На лбу хозяина башни мигом собрались морщины.
– Так-так… – пробормотал он себе под нос, могло показаться – что с лёгкой растерянностью. – Лопни мои глаза, но, если это правда… Милсдарыня Алисанда де Брие ди Бралье дю Варгас собственной персоной, м-да…
– Открываю, открываю! – крикнул он в раскрытую бронзовую пасть дракона справа от двери.
Шестерни крутанулись бесшумно, засовы опустились и сдвинулись, выходя из пазов. Дверь медленно повернулась на могучих петлях, и только теперь стало ясно, насколько она толста.
На низком крыльце башни застыл бородатый вершник в высокой медвежьей шапке и таком же плаще.
– Сударь маг Вениамин Скорре?
Хозяин башни слегка усмехнулся.
– Я, я это. Узнаю герб твоей хозяйки, добрый молодец. Миледи Алисанда всегда прибывала, что называется, с гонором.
Дверь чёрно-зелёной кареты распахнулась. Ещё один слуга поспешно разложил складную лесенку; из тёмного нутра появилась дама, на вид – очень и очень молоденькая, в элегантной тёмно-зелёной пелерине, кокетливой шапочке с вуалью и лихо воткнутым серебристым пером. Из-под шапочки выбивались волной вьющиеся каштановые волосы, густые и пушистые. Карие глаза, большие, внимательные, под тщательно подведёнными бровями, едва заметные румяна на скулах…
За волшебницей последовали две девушки, одетые куда проще; они с любопытством вертели головами, явно оказавшись в этих краях впервые.
Ещё имелись кучер, грум и двое вершников как почётная охрана, хотя сударь маг Вениамин Скорре очень пожалел бы тех незадачливых разбойников, что имели бы глупость посягнуть на карету с золотой звездой в голубом поле.
Маг поспешно вышел на каменное крыльцо. Холодный ветер с разбегу хлестнул по лицу, толкнул в грудь, словно норовя загнать обратно в башню.
– Вениамино! – Милсдарыня Алисанда заулыбалась, проделав кистями рук сложное движение, будто взбивая сливки. – Всемогущее небо, сколько лет, сколько зим!.. А и забрался же ты, дружочек!..
– Досточтимая госпожа и высокоучёный магистр де Брие ди Бралье дю Варгас. – Вениамин церемонно поклонился по моде королевских дворов, выставляя вперёд левую ногу и сгибаясь в пояснице. Левая рука описала изящный полукруг от правого плеча к вытянутому носку сапога. – Радость моя от возможности видеть вас в сих далёких краях поистине безмерна.
– Вениамино, перестань. – Она улыбалась, опытно, светски. – Что за фокусы? Какая ещё «досточтимая госпожа»? А уж от «высокоучёного магистра» у меня и вовсе уши вянут. И вообще… Разве мы не старые друзья?
– Друзья, друзья, о-очень старые друзья, – проворчал маг, подавая красавице руку и помогая подняться на крыльцо. Ни в какой помощи милсдарыня Алисанда, понятное дело, не нуждалась, но ручка её протянулась настолько выразительно, что деваться чародею было просто некуда. – Но, Алисанда, какими судьбами?
– Потом, друг мой, все расспросы потом. Я провела в пути почти три недели, филейные мои части жестоко настрадались от несовершенства рессор, от рытвин и ям на дорогах и от воровства управителей, забывших о починке оных, мне срочно требуется горячая ванна, выспаться, а потом самое меньшее, э-э-э, несколько часов с моими горничной и камеристкой, пока я приведу себя в порядок. А уж потом все разговоры.
– Тогда прошу, – маг распахнул дверь. – Занимайте второй этаж, там гостевые комнаты. Вода имеется, нужно только повернуть рычаг. Сейчас я покажу…
– Не беспокойся, мои девочки разберутся.
– Как скажешь, Алисанда, дорогая…
Вершники потащили наверх по ступеням внушительные кофры госпожи Алисанды де Брие ди Бралье дю Варгас. Количество и величина кофров вполне соответствовали званию и положению прибывшей.
– Мастер Вен! – Из двери кухни высунулась хорошенькая круглая мордашка молодой невысоклички. Курносой, розовощёкой, в домашнем платье с расшитыми рукавами, переднике и деревянных башмаках. И весьма рослой для народа половинчиков. – Господин Вен, у нас гости? Что подавать?
Алисанда воззрилась на неё, словно та была, самое меньшее, гигантским ядовитым пауком. Правая бровь гостьи взлетела вверх.
– Э-э, Делия, да, у нас гости. – Маг старался сохранить светский тон, но удавалось ему это плохо. – П-проводи наверх…
– Минди, Венди, давайте, за дело, живо-живо. – Красавица остановилась подле пылающего камина, протянула руки к огню. Две её служанки заторопились следом за Делией по лестнице. – Так-так, мой дорогой Вениамино, и кто ж это такая?
– Д-делия. Делия Арбьято, приставлена местным обществом, миром то есть. Совет Конгрегации назначил меня сюда волшебником, Алисанда. Погода, урожаи, врачевание, ветеринария, все дела. Вот они – мир здешний то есть – её ко мне и приставили.
Кот и пёс разом поглядели на хозяина. Каждый – с совершенно чётким выражением «ну почему, почему ты оправдываешься?».
– Приставили… – нахмурила бровки Алисанда. – Ну, пусть приставили. Поговорим об этом позже. Брр, ну и погодка! – Она вновь протянула руки к камину.
Маг досадливо сощурился и прищёлкнул пальцами. На столике возле огня материализовался поднос, а на нём – два высоких бокала с парящей тёмно-гранатовой жидкостью.
– Не побрезгуй. Глинтвейн. Моего собственного рецепта.
– Узнаю моего Вениамино. – Красавица небрежно сбросила пелеринку, грациозно опустилась в кресло, улыбнулась, складывая губки бантиком. – Он устроится на пересечении пяти… нет, что я, даже семи лей-линий и будет шиковать, тратить эти силы, чтобы перебросить сюда с кухни глинтвейн. – Она тоже щёлкнула пальцами, почти точно повторив жест хозяина. Бокал послушно поднялся с подноса, лёг ей в ладонь. – Да, только здесь, на семилучье, такое себе и позволишь. Конечно, исключая Академию. Но там за такое по головке не погладят, «баловство» подобное строго воспрещается. Даже мне. Мм-м… отлично сварено. Прекрасный букет, и специи точно по мерке.
– Спасибо на добром слове. – Маг слегка поклонился. – Но хвалить следует Делию. Рецепт мой, а у плиты стояла она.
– Делала свою работу, – фыркнула Алисанда. – О чём мы вообще говорим?
– Думаю, милсдарыня, ты мне об этом сейчас и скажешь, – заметил маг, пригубив рубиновый глинтвейн. – Очень сомневаюсь, что ты проделала весь этот путь только и исключительно для того, чтобы высказать комплимент моему глинтвейну.
– Вениамино! – Алисанда погрозила пальчиком. – Не груби мне.
– Помилуй, Санди, кто ж посмеет…
– Ну вот ты и смеешь. Прямо сейчас. – Она вдруг подалась вперёд, вцепившись в подлокотники кресла. – Во-первых, держишь в доме эту… служанку, – последнее слово прозвучало, точно ругательство. – Во-вторых, дерзишь мне. Не вздумай поднимать бровь, Вениамино. Ты всё отлично знаешь.
– Милостивая государыня дю Варгас. – Маг посмотрел ей прямо в глаза. – Я не понимаю, простите.
– Я, не последняя волшебница Конгрегации, срываюсь из Цитадели, отбиваю себе задницу на отвратительных дорогах – я об этом уже говорила, – являюсь к мужчине… – Она махнула рукой и продолжила уже совершенно другим, озабоченным, но дружески-озабоченным тоном: – Впрочем, Вениамино, дорогой мой, уже поздно, а мне, как ты помнишь, требуются горячая ванна и прочие вещи, обязательные для путешествующей дамы. Давай отложим все беседы на завтра, ладно? Где там мои лентяйки?.. А, вот, как раз спускаются. Что там с ванной, Минди, Венди?
– Уже наполнена, госпожа Алисанда, – выпалила одна из служанок.
– Прекрасно, Венди. Сейчас я поднимусь, нагрею воду, благо здесь, спасибо семи лей-линиям и нашему любезному хозяину, это совсем нетрудно… Потом поговорим ещё, Вениамино! И скорее всего, уже утром.
– Конечно, Санди. То есть ужинать ты сейчас не будешь, а что тогда прикажешь подать на завтрак?
Алисанда вдруг поманила мага наманикюренным пальчиком.
– Отошли эту твою… Делию. Вот прямо сейчас и отошли. Минди у меня, смею уверить, готовит не хуже. У тебя ведь есть тут ледник? Хоть какие-то продукты?
– К-конечно. Жить среди половинчиков и не иметь самое меньшее месячного запаса еды?
– Вот и отлично. – Она поднялась, быстро чмокнула хозяина в щёку. – Спокойной ночи, милый Вениамино, я пошла отмокать. Горячая ванна с пеной, мм-м, вот что мне сейчас нужно куда больше ужина.
– А твоим людям?
Алисанда беззаботно отмахнулась.
– Они сами способны о себе позаботиться. Я достаточно щедро им плач?, чтобы не забивать себе голову ещё и их надобностями. Спокойной ночи, дорогой!
– Спокойной ночи, Санди…
Он стоял, глядя, как она грациозно поднимается по лестнице. Бёдра слегка покачиваются, негромко цокают невидимые под длинным платьем каблучки.
– Так что ж, ничего не подавать, сударь Вениамин? – выросла рядом с ним Делия.
– Спроси у вершников и остальных, ладно?
– На такую ораву вдруг-то не наготовишь, сударь! – надула губки та. – На вас с госпожой гостьей – вполне, а на них… им ведь котёл похлёбки подавай! А где я его им возьму?..
Топая, сверху спускались двое вершников, таскавших на второй этаж необъёмные кофры пожаловавшей чародейки.
– Эй! Вы! – Делия воинственно упёрла руки в боки. – Лопать хотите?
Вершники замерли, переглянулись, один из них, помоложе, аж облизнулся.
– Хотим, э-э, красавица, – пробасил второй, с широкой седой бородой и шрамом через щёку. – Да простит нас господин маг, – тотчас поправился он, кланяясь Вениамину.
