скачать книгу бесплатно
– Помолчи, пожалуйста. Просто помолчи.
Тёрн послушно умолк. В тишине слышалось только его тяжёлое дыхание, словно он волок на плечах неподъёмный груз.
Эликсиры. Да, эликсиры. Она привыкла думать, что она уже стала «лучше» и «выше» простого «мяса», бросаемого Некрополисом на самые трудные дела зачастую почти без надежды вернуться. Конечно, ещё совсем недавно эликсиры ей ещё очень даже требовались – достаточно вспомнить тот же Феан и рыцарей Ордена Чаши. Вышла бы она из той схватки, не наглотавшись алхимичьей отравы?..
А Стайни? Бывшая Гончая Стайни, которую, если верить дхуссу, излечил мэтр Ксарбирус, – что в ней осталось из высокого искусства Мастеров?
Отчаяние… нет, дхусс, я никуда не впадаю. Я сосредотачиваюсь. Потому что, стоит мне только увидеть свет солнца, как придётся убивать. Очень быстро, и страшных противников, один раз уже взявших надо мной верх. Не говоря уж о том, что драться придётся средь бела дня, почти ослепшей.
– Алиедора…
– Хватит, Тёрн. Я знаю всё, что ты можешь мне сказать. Дух, сила, что внутри, стойкость… Я этого ещё в детстве наслушалась. Ом-Прокреатор и тому подобное.
– Алиедора, если ты не обратишься к духу, что в тебе, мы проиграем второй раз и теперь уже без надежды взять верх.
– Дхусс. Я так не умею. Давай, как я сказала – правую руку сюда, левую…
– Хорошо, – неожиданно твёрдо сказал он.
Жёсткие пальцы коснулись её плеча, поднялись вверх, к виску, и Алиедора вздрогнула, сжимаясь в комочек; совсем не так, как достойно боевой Гончей.
Дхусс придвинулся совсем близко, пальцы его легли и на другой Алиедорин висок.
– А теперь – сражайся! – вдруг приказал он. – Дерись! Побеждай!
– Что ты… – начала было она, и тут перед глазами вспыхнуло.
…Исчезли стены темницы, исчез и сам мрак. Алиедора стояла под ярким солнцем, на неширокой аккуратной дороге, вымощенной шестиугольными ослепительно-белыми плитами. По обочинам тянулись диковинные деревья, «пальмы», как называли их Мастера, показывая Алиедоре гравюры в толстенных альбомах на уроках землеведения. Кусты с тёмно-зелёными кожистыми листьями, усаженные крупными, с кулак, венчиками всех оттенков радуги. Над головой трепетали крыльями смешные пичужки, зависая над цветами и окуная туда длинные тонкие клювики. Было тепло, но не жарко, с недальнего моря веял свежий ветерок – словом, ничего лучшего и желать нельзя.
Где я?
«Это Смарагд, – сказал невидимый дхусс. – Смарагд, Алиедора! Посмотри вокруг, посмотри внимательно!»
Только теперь она поняла, что руки у неё связаны спереди, вернее, даже не связаны, а скованы какими-то непривычно-мягкими кольцами кандалов. Ноги скованы тоже, позволяя делать только мелкие шажки.
И, конечно, там была стража. Высокие, одетые в зелёное и серебряное воины; одного взгляда бы хватило, чтобы узнать в них соплеменников волшебника Роллэ. Смуглые, с удлинёнными глазами и льющимися потоком паутинно-тонкими волосами. Как и Фереальв, за спиной каждый из них носил пару коротких кривых мечей.
Шестеро, услыхала Алиедора. Шестеро Наблюдающих. И самое меньшее двое Разыскивающих, магов, таких, как Роллэ.
Всего-то, усмехнулась Гончая. Восемь на нас двоих?
На тебя одну, Алиедора. На тебя одну. Нас повезут порознь. На Смарагде нету глупцов. Я рассчитываю на тебя, Гончая. Дерись же, дерись!..
Видение было настолько ярким и живым, что казалось – она и в самом деле стоит на тёплых белых плитах дороги и рядом – молчаливая стража. Нет тёмной и тесной каморки, веет вольный ветер, цветут невиданные сады, голубеет небо, и нет ничего между нею и свободой.
Сражайся!
Её толкнули в спину, и тело Гончей само отстранилось, так что рука Наблюдающего провалилась в пустоту. Алиедора крутнулась на месте, захватывая локоть стражника скованными руками, ноори не устоял на ногах, повалился. Несмотря на кандальные браслеты, один из его мечей Гончая успела выхватить.
Она уже забыла, что вокруг неё, морок или реальность. Кровь кипела. Клинок заплясал, выписывая замысловатые дуги и восьмёрки. Гончих учили биться в самых невообразимых обстоятельствах, в том числе и со связанными руками. Свист, неразличимый полёт острия – и на шее ближайшего к ней ноори открылась рана – чуть пониже уха. Мечник обхватил шею руками, обмяк, заваливаясь набок, глаза обессмыслились.
На Алиедору кинулось сразу трое, размахивая мечами, краем глаза она заметила, как ещё двое разворачивают сети, а оба мага вскинули посохи.
Сражайся!
Она бросилась ничком наземь, собираясь в клубок, перекатилась, не глядя вскинула руки со сжатым в них клинком. Крик, горячие брызги на лице, тело, падающее на белые плиты, пачкающее их кровью. Камень совсем рядом с её лицом взорвался облаком острых осколков, щёку обожгло раз, и другой, и третий.
Мастера Некрополиса не зря тратили время со своей лучшей Гончей. Меч со всей силой рухнул на ножную цепь, высек сноп рыжих искр, и кандалы не выдержали. Правда, не выдержал и клинок, разломившись пополам.
Ну а теперь!..
Её душил восторг, чувство, совершенно не свойственное Гончим. В бою надлежит оставаться холодной и каменно-спокойной, позволяя затвержённому вкупе с алхимией Мастеров довершить начатое. Здесь всё выходило совершенно иначе. Что-то смутно знакомое шевельнулось в душе, напрочь, казалось, забытое – перепуганная девочка, бегущая из замка Деркоор, окружённая толпой мерзавцев несчастная жертва в «Побитой собаке»… Тогда она победила, несмотря ни на что.
Победила!
По жилам вместо крови разливается жидкий металл, мышцы обретают силу стенобойного тарана. Пальцы вцепляются в запястье ноори, выкручивают, словно играючи ломают тонкие кости, и вот меч уже в руках Гончей, остаётся замахнуться…
Мягкий толчок в затылок – и глаза заливает непроглядной чернотой.
Не смогла, обжигает страшная мысль.
Веки разомкнулись, и Алиедора вновь ощутила вокруг привычный мрак камеры. На висках лежали жёсткие пальцы, и Гончая тотчас вспомнила всё, что случилось.
– Не выгорело, – бросила она, сразу признаваясь в главном.
Дхусс вздохнул.
– Я думал, ты справишься.
– Что ж, извини! – окрысилась Алиедора. – Я оказалась недостаточна хороша. Доволен, да?
В темноте угадалось его движение – отрицательное покачивание головой.
– Не доволен, нет, Алиедора. Это будет твой единственный шанс. Из башни Затмений от Мудрых не убегают. Там ведь даже дверей нет. Но я ведь тебе уже сказал – если милая девочка Мелли доберётся до Изумрудного острова, нам не потребуется ни от кого скрываться и убегать.
– Зачем же ты тогда… – В глазах всё ещё стояло обжигающее солнце и блестящие до рези в глазах белые плиты дороги, – зачем показал мне всё это? Да ещё и сказал, мол, это мой единственный шанс?
– Чтобы ты поняла, – серьёзно сказал дхусс, – что не надо предпринимать ничего… неразумного. Поверь мне. С Мудрыми не шутят.
– И ты говоришь, – в горле стоял комок, – что нам надо покорно ждать и надеяться на это чудовище? Эту несчастную тварь Гнили?
– Шанс не так уж плох. – Ей кажется или в голосе дхусса на самом деле послышалась неуверенность? – Во всяком случае, это лучшее, что у нас есть.
– Мне не хватило самой малости, – ярость поднималась в груди, холодная, режущая, какая и положена Гончей. – Я бы взяла верх. Я бы победила.
– Нет. Не забывай, ты неизбежно ослабеешь ещё, пока мы окажемся на Смарагде. Отсутствие эликсиров скажется, не может не сказаться…
Алиедора только зарычала, вонзая отросшие ногти в ладони.
– Мы дрались с ними и уступили, – продолжал тем временем дхусс. – Мы всё равно должны победить. Просто иным способом.
– Надеяться на испуг врага – последнее дело, – бросила Алиедора. – Так учили нас в Некрополисе, и, клянусь, Мастера были правы.
– Не хочу отвечать тебе, мол, предложи что-нибудь получше. – Гончая кипела, в то время как дхусс оставался спокоен и снисходителен. – Поверь, я сам понимаю, сколь уязвим мой план. Но ничего лучше придумать не могу. Главным образом потому, что слишком хорошо знаю, на что способны Мудрые. То заклятье, которым с тобой справился Роллэ, – оно просто гасит сознание и валит с ног даже лучшего бойца. Понимаешь? Нет никаких огнешаров, ледяных игл и тому подобного. Никто не играет со стихиями. Роллэ просто приказал твоему разуму погаснуть. И не спасла никакая выучка Мастеров…
Он говорил ещё что-то, но Алиедора уже не слушала.
Заклятье, что гасит сознание. Мастера Некрополиса слыли большими мастерами по «алхимическому противодействию магии». Навсинай противопоставлял Гончим чары, именно чары и ничего, кроме чар. Чары грубые, совсем не похожие на утончённое волшебство ноори, но тем не менее – чары.
Должен, обязательно должен найтись хоть какой-то способ! Иначе ведь эти смарагдские отшельники не сидели бы безвылазно на своём острове, а захватили весь мир.
Думай, Алиедора. Думай, лучшая из лучших Гончих.
– Мне не по душе просто сидеть и ждать – медленно произнесла она. – Никогда этого не делала и делать не собираюсь.
Врёшь, пришлось тут же одёрнуть себя. Ты не поехала бы в неведомый Деркоор, будь ты и впрямь такова.
…Но тогда я бы и не сбежала из супружеской спальни, от души угостив муженька кочергой. И не выжила бы в снежной пустыне разорённого Меодора. И не стала бы Гончей.
– Хорошо, – терпение у этого Тёрна, похоже, вообще никогда не кончается. – Но даже я не знаю пути из этой темницы. А что касается магов Смарагда…
– Тогда почему они не владеют всем миром? – выпалила Алиедора заданный уже до этого себе самой вопрос. – Если они настолько сильны и непобедимы? Если этому их заклинанию – ну, когда тебя бьёт в затылок и потом ничего, одна чернота, – если от этих чар нет защиты? Почему они тогда сидят на своём острове и трясутся, что от них улизнул один-единственный дхусс? Почему, а, Тёрн?
– Я объяснял. – Голос её товарища по несчастью оставался спокоен и ровен. Неживой он, что ли? Голем? – Смарагд живёт пророчествами. Первейшая обязанность Мудрых – сохранить народ ноори. Власть над миром для этого необязательна.
– То есть в пределах этого Смарагда – или как там его – они непобедимы?
– Не совсем, – замялся дхусс. – Есть многое, чего они страшатся. На этом мы и сыграем. Но грубая сила – не важно, сила меча или магии – здесь ничего не сделает. Ноори живут слишком хорошо, слишком любят свой благоустроенный мирок, чтобы рискнуть хоть чем-то.
– Однако те, кто отправился за тобой, рискнули!
– Их немного. Разыскивающие и Наблюдающие – лучшие из тех, кто не может жить без опасности и риска. Такие найдутся всегда, среди любого народа, сколь угодно мирного.
– А остальные ноори что, именно таковы? Мирные?
Дхусс замешкался.
– Да, пожалуй, что и так, – наконец проговорил он без особой уверенности. – Смарагд не воюет.
– Слабаки, – фыркнула Алиедора.
– Не будем сейчас об этом спорить. Скоро ты всё увидишь собственными глазами.
– А если ты ошибся? Если эта Мелли Мудрых отнюдь не испугает?
– Тогда они скорее всего просто повинятся перед нами и отпустят на все четыре стороны, – усмехнулся Тёрн. – Потому что это будет значить, что я ровном счётом ничего не понимаю ни в ноори, ни в Мудрых.
– Что, такого даже в страшном сне не приснится? – разозлилась Алиедора. – Чтобы ты – да чего-то и не понимал?
– Алли…
– Не называй меня так!
– Хорошо. Высокородная доньята…
– И так тоже нечего!
– Ладно. – Вывести Тёрна из себя было положительно невозможно. – Гончая Алиедора, если отбросить всю словесную шелуху, дело обстоит так: на Смарагде ни ты, ни я – ни поодиночке, ни вместе – шансов не имеем. Мудрые не дураки, о, отнюдь нет. Нас будут стеречь так, как не снилось ни Навсинаю, ни Некрополису. Но это и хорошо, потому что…
«Ему не приходит в голову, что всё это время нас могут слушать? – вдруг мелькнула мысль. – Этот самый Роллэ, раз уж настолько хитёр, что запер нас аж на другом бытийном плане, неужто б не догадался наложить соответствующие чары? Или они на такое неспособны? Всё-таки другой план…»
– Тёрн… – Она потянулась к нему, схватить дурака за руки, чтобы только молчал, не трепал языком, не выбалтывал бы…
– Алиедора, – сильные пальцы сжали её запястья. – Поверь, это наш единственный выход. Просто поверь, хорошо?
Он коснулся её висков.
«Я знаю. Они слышат. Слышат с самого начала».
– Мелли – наша последняя надежда. – Голос Тёрна звучал очень, очень убедительно. – Или Мудрые сотрут нас в порошок.
«Не могу… долго. Трудно… пробиться. Ты поняла?»
– Ты поняла? – повторил он вслух.
– Я поняла, дхусс. – Она постаралась, чтобы это прозвучало достаточно зло. – Мелли есть наша последняя надежда.
* * *
В лицо Дигвилу дул не по-осеннему тёплый ветер. Здесь, на верхотуре, на самой высокой башне Навсиная, ему удавалось забыться. Далеко на севере высилась голубоватая громада Реарского хребта, и Дигвил, привыкший жить в тени этих гор всю свою сознательную жизнь, смотрел на синеватые изломанные линии, невольно дивясь открывшемуся простору.
Что ещё остаётся делать знатному нобилю, оказавшемуся пусть и в золочёной, но всё-таки клетке у могущественного врага? Раньше в его положении принято было платить выкуп, и пленники жили на положении едва ли не почётных гостей – ели за одним столом с хозяевами, охотились вместе с ними, дав лишь честное слово благородного рыцаря, что не попытаются бежать. А здесь, у магов… Кормят на убой, что верно, то верно, да только трое чародеев постоянно маячат за спиной.
– Сели б вы хоть, что ли, господа маги, – с раздражением бросил Дигвил. Этих аколитов – молодых, с черепами, поцарапанными от постоянного и торопливого бритья, – он ничуть не страшился. Им приказали лишь следить за узником, не более.
Подмастерья, уже заслужившие право на короткий церемониальный жезл, но кому ещё оставалась очень долгая дорога до первого посоха, лишь переглянулись. Все трое отличались худобой, сутулостью и нездоровой бледностью, как случается у людей, сутками сидящих взаперти, склонившись над книгами. По сравнению с ними Дигвил, даже прошедший плен у Мастеров Смерти, казался настоящим силачом. В рукопашной, не сомневался молодой дон, он легко заломал бы всю троицу, но – магия, магия, магия…
Это несправедливо, подумал он. Сколько пролито пота в палестре, сколько часов под палящим солнцем он ворочал тяжеленным деревянным мечом под резкие и злые крики отцовских десятников! А эти… сидят, уткнув носы в древние фолианты, едва ли ложку ко рту поднести смогут, но, если что, запросто сожгут в единый миг целую деревню.
Сила справедлива. Она требует всего тебя, прежде чем неумёха-новичок сделается настоящим мечником. Магия же достаётся даром. Благородный дон проливает пот и кровь на ристалищах, оттачивая мастерство, – по сравнению с этим корпение над манускриптами есть поистине убийство времени. Недаром эти маги такие не в себе – ежели просидеть всю молодость в подвале, света белого не видя…
– Эх, да чего с вами говорить… – Дигвил презрительно отвернулся.
– Благородный дон Деррано, – вдруг заговорил один из аколитов. Молодой рыцарь резко обернулся. Неужто кто-то из этих книжных червей решил-таки предложить ему честную драку? – Благородный дон Деррано, господин верховный распорядитель Коллегиума пользователей Высокого Аркана требует, чтобы вы сей же час собрались в дорогу. Ваши спутники будут ожидать вас во дворе цитадели. Нам поручено препроводить.
Господин верховый распорядитель Коллегиума. Глава Державы Навсинай. Доселе Дигвила своим вниманием он не удостаивал.
– Собираться в дорогу? Куда, зачем, для чего?
