скачать книгу бесплатно
– Простите.
– Ничего. Уже семь лет прошло.
Десерт принесли очень вовремя, потому что Илья решительно не знал, о чем говорить дальше. Когда они с Линой добрались до машины, Илья сказал шоферу:
– Дима, сейчас мы едем к Лине, потом к ее родителям в Ясногорск, а потом меня отвезете.
Лина снова изумилась: зачем он хочет с ней ездить?
– Вы не против? – спросил Илья. – Решил немного покататься.
– Пожалуйста…
Как будто она могла сказать ему «нет»! Это была странная поездка. Если в начале вечера атмосфера в салоне лимузина казалась арктической, то сейчас явно припекало. В воздухе словно витала навязчивая и страстная мелодия «Либертанго» – кожу у обоих покалывало, как иголками. На подъезде к Ясногорску Лина вдруг вспомнила:
– Ой, у меня же есть для вас подарок!
– Подарок?!
– Да! Я знаю, что вы не велели, но это пустяк, детская открытка. Павлик нарисовал для вас. Да где же она…
Лина рылась в сумочке, а Илья смотрел на нее в полном потрясении:
– Ваш сын нарисовал для меня картинку?! Он что, знает о моем существовании?
– Конечно, я же рассказываю. Ему интересно, чем мама занята на работе. А, вот! Не судите строго, все от чистого сердца.
И Лина протянула Званцеву листок плотной бумаги, сложенный пополам. Забирая открытку, Илья нечаянно коснулся пальцев Лины, и время остановилось, а потом обернулось вспять, и Илья снова оказался в тесном закутке лифта, ощутив тепло и тяжесть ее тела, аромат ее духов… Казалось, прошла вечность, но длилось это помрачение всего пару секунд. Лина сказала – и голос ее заметно дрожал:
– Пожалуй, требуются пояснения. Павлик нарисовал наше офисное здание, как он себе это представляет. Вот это – лифт. Он никогда еще не поднимался на лифте. Все канючит, чтобы я взяла его на работу. А это вы!
– На крыше?!
– Ну, вы же самый главный, должны быть выше всех. Там у дома еще машинки нарисованы.
– Машинки я опознал.
– А это сам Павлик с флажком. Вместо цветов. Он сказал, что мужчинам цветы не дарят, только девчонкам. Поэтому – флажок.
– Спасибо! Неожиданно, но трогательно. Лина, я очень благодарен вам. И Павлику. Вы спасли мой вечер. И слова он сам написал?
– Сам. Срисовывал, конечно. Очень старался.
На нижнем поле вилась надпись корявыми печатными буквами: «С днем рожденя!», причем буква «я» была повернута не в ту сторону. Некоторое время они ехали молча – Лина думала, что Званцев вроде бы действительно тронут, а Илью мучило любопытство: что же Лина рассказывает про него сыну? Наконец лимузин затормозил около калитки дома Лины, и Званцев спросил:
– Когда вы поедете обратно в Москву? В воскресенье?
– В понедельник утром, на электричке. Сразу на работу.
– Тогда Дима за вами заедет.
– Это, наверно, неудобно!
– Удобно. И впредь напоминайте, чтобы я распоряжался о машине для вас на пятницу и понедельник. Кстати, давно хотел сказать, что вы очень хорошо работаете, и я вами доволен. Увидимся в понедельник. Спокойной ночи.
– Спасибо, – растерянно произнесла Лина, глядя на стремительно удаляющиеся габаритные огни лимузина. – Спокойной ночи…
Она не знала, что и думать. Может, Званцев и правда неровно к ней дышит, как сказал Максим? Тогда почему напоследок он вдруг снова «включил босса», хотя до этого разговаривал вполне по-человечески? Что означает его поведение, если перевести на язык нормальных людей? И зачем она ему соврала? Про отца Павлика? Не специально! Просто ответила на автомате. Она привыкла так отвечать любопытствующим – вообще-то, кому какое дело до ее личной жизни? Но со Званцевым ей хотелось быть честной.
Лина долго не могла заснуть, размышляя о странностях босса: влюбился он в нее, что ли? В нее, провинциальную простушку с ребенком? Когда вокруг столько красавиц – только помани пальцем, тут же падут к его ногам! Или просто хочет переспать? И что – стесняется предложить? Званцев? Лина даже не подозревала, насколько ее предположения близки к истине.
Не спал и Званцев. Еще по дороге настроение у него стало стремительно портиться, а войдя в пентхаус, он и вовсе затосковал. Илья несколько раз бесцельно обошел свои хоромы – и о чем он только думал, поселившись здесь? Выпил минеральной воды, рассеянно съел яблоко, включил было телевизор, но тут же и выключил. Он маялся, не зная, что делать с собой, потому что половина его души словно осталась там, у калитки, где он простился с Линой. Окончательно обозлившись на себя, он отправился в бассейн и с мрачным ожесточением принялся плавать туда-сюда, пока совсем не выдохся, но до километра так и не дотянул. Илья заснул лишь под утро, а Лина все время была рядом с ним, в той же постели – обнимала теплой рукой и дышала в шею, так что Илья испытал сокрушительное разочарование, когда проснулся и не обнаружил ее.
Лине снилось то же самое, так что при встрече в понедельник оба чудовищно покраснели, но, поскольку избегали друг на друга смотреть, ни один так и не заметил смущения другого. Общаться им стало сложнее: Званцев усовершенствовал свой невидимый скафандр, а Лина изо всех сил старалась держаться в официальных рамках. Через неделю, когда пришли деньги на карту, оказалось, что Званцев поднял ей зарплату аж на тридцать тысяч. Лина пришла благодарить, но он отмахнулся:
– Оставьте! Вам же нужно будет платить за школу, вот и пригодится прибавка. Лучше напомните, какого числа свадьба Долли? Они не переносили? Тогда закажите два номера в лучшей гостинице. Все время забываю, какой город – Дмитров?
– Ковров. Можно во Владимире остановиться, но от Коврова ближе.
– Долли приглашала к себе, но я все-таки предпочитаю отель. Думаю, вы тоже. Нет, надо же было Пахомову в такой глуши дом построить! И свадьбу вполне могли в Москве сыграть, так нет.
– Зато экология хорошая. Долли говорила, что Пахомов заядлый лыжник. А там рядом какие-то крутые трассы.
– В Коврове?!
– Крутые не в том смысле, что горы! Современно обустроенные.
– Хорошо. Ковров так Ковров. Я заеду за вами в субботу в семь утра. Приедем в одиннадцать, будет время передохнуть. В воскресенье могу завезти вас к родителям, если хотите.
– Они меня отпустили на все выходные.
– Прекрасно.
И Званцев снова уткнулся в свои бумаги. Выглядел он на редкость недовольным, и Лина вздохнула: лучше бы она доехала на перекладных, чем четыре часа трястись рядом с мрачным Званцевым. И с какой стати он вздумал за ней заезжать?
Глава 4. Уволь меня!
В ночь с пятницы на субботу Лина почти не спала: во-первых, волновалась, во-вторых, берегла прическу. Из дома она вышла за пять минут до срока – в одной руке небольшая сумка, в другой – чехол с платьем. Лина все обсудила с Долли: и прическу, и наряд, но все равно переживала, потому что никогда в жизни не участвовала в подобном мероприятии. Долли собиралась провести свою свадьбу с голливудским размахом, благо средства жениха позволяли. «Я замуж выхожу в первый и последний раз! Так что имею право», – заявила она.
Лина огляделась по сторонам – лимузина Званцева еще не было. Но тут какая-то машина требовательно погудела и мигнула фарами. Не веря своим глазам, Лина шагнула вперед и чуть не упала, запнувшись о щербатую плитку. Из машины вылез Званцев, быстро подошел к Лине и забрал у нее сумку и чехол:
– Вы что, еще не проснулись?
Он был в кроссовках, джинсах и голубом джемпере (цвет перванш – вспомнила Лина). В треугольном вырезе джемпера виднелась черная футболка. Без очков! И злой, как сто тысяч чертей. Лина тихонько уселась в машину и съежилась.
– Пристегнитесь! – буркнул Илья и так резко сорвался с места, что Лину вдавило в спинку сиденья. Внешний вид Званцева изумил Лину, а то, что он сам ведет машину, настолько поразило, что она невольно посматривала в его сторону, думая: «Интересно, какого цвета у него глаза?» Пока было непонятно, потому что Илья упорно смотрел только вперед. Лина видела его суровый профиль и сильные руки, сжимающие руль, – рукава он закатал до локтя. Наедине с боссом в тесном пространстве автомобиля Лине было как-то некомфортно. Званцев ее… волновал. Настолько, что в горле пересохло и мурашки побежали по коже. «Да что со мной такое?» – подумала Лина, откинулась на спинку и отвернулась – от греха подальше. Постепенно она задремала, но на крутом вираже очнулась: они мчались уже где-то за городом. Машина стала замедлять ход.
– Надо позавтракать, – сказал Илья, и Лина обрадовалась: уже некоторое время она пыталась придумать, как попросить его остановиться. Она сразу же побежала в дамскую комнату, а выйдя оттуда, в очередной раз не поверила своим глазам: Званцев гладил кошку! Мало того, он явно с ней ворковал, судя по умиленному лицу. Самая обычная серая кошка в темную полоску – такая же была у родителей Лины, и Павлик утверждал, что она «зелененькая»: «Мама, ну как ты не видишь – совсем зеленая!» Кошка стояла, упираясь передними лапками о ногу Ильи, потом запрыгнула к нему на колени и принялась топтаться и «бодаться», громко мурлыча. Лина села за столик, изо всех сил стараясь убрать с лица всякое выражение. Званцев поднял голову – он улыбался! А глаза у него оказались голубовато-серыми. Ну да, цвет перванш. Некоторое время они смотрели друг на друга, потом Илья пожал плечами и довольно смущенно сказал:
– Вот, кошка.
И Лина вдруг ощутила такой прилив нежности к этому новому и неожиданному Званцеву, что чуть не заплакала, представив его вселенское одиночество, от которого он спасался с помощью чужой кошки. Тут подошла официантка, и он пересадил кошку на стул рядом, она тут же плюхнулась на бок, подставляя живот для чесания.
– Опять она вас достает, – рассмеялась официантка. – Прямо влюбилась!
– Ничего, все нормально, – сказал Илья.
Лина что-то ела, пила кофе и старалась на слишком таращить глаза на Званцева, настолько не похожего на самого себя, что все происходящее казалось ей нереальным. «Может, мне это снится?» – Лина даже потихоньку ущипнула себя за руку. Не снилось. Кошке надоело валяться, она села и уставилась на Лину – та ахнула: батюшки, да она косая! Надо же, какая смешная физиономия.
– Правда, забавная? – спросил Илья. – Уморительное существо. Я давно ее знаю. Часто заезжаю сюда позавтракать.
Когда они направились к машине, кошка побежала за ними, но Илья подхватил ее под пузо и отнес официантке. Все еще улыбаясь, он сел за руль. Теперь он вел машину не так агрессивно, и Лина решилась спросить:
– Илья Константинович, а почему вы тут завтракаете?
Он коротко взглянул на нее и усмехнулся:
– Я по выходным часто уезжаю из города. Просто покататься. Куда глаза глядят. Если есть время, конечно.
– А вы не хотите забрать кошку домой?
– Лина, я и сам-то дома не бываю. Она скучать будет. А тут такая движуха!
Оттого, что он произнес это дурацкое слово «движуха», которое обожал Павлик, вставляя к месту и не к месту, Лина совсем растерялась и ляпнула, не подумав:
– А это действительно вы?
Илья улыбнулся:
– Это действительно я. Что, не узнаете?
– Не узнаю.
– А почему у вас этот платок на голове? – спросил он с любопытством. – Я вас тоже не сразу узнал.
– Я прическу берегу. Вчера три часа в парикмахерской провела. Долли велела мне быть в виде красавицы.
Илья хмыкнул, узнав любимое выражение Долли. Как же он по ней скучал! Ладно, надо привыкать. Большой мальчик, должен справиться.
– Илья Константинович, какая же у вас тачка классная, – сказала Лина. – Это «Бентли», да?
– «Бентли Бентайга».
– Просто супер! Автомат? А сколько лошадей?
– Шестьсот с небольшим. Двенадцать цилиндров, пневматика, полный привод. А вы, смотрю, разбираетесь?
– Немного. Сколько можно выжать, двести пятьдесят?
– Триста.
– Ого! А почему вы черную не взяли?
– Очень пафосно, синяя попроще.
– Мужская логика, понятно. И опять же к джемперу подходит, – сказала Лина и тут же мысленно себя одернула: «Что-то ты разошлась! Держись в рамочках». Но держаться в рамочках было совершенно невозможно: Илья рассмеялся, и от его смеха Лина растаяла, как льдинка на солнце. Они стояли на светофоре, Илья смотрел ей прямо в лицо, Лина чувствовала, как горят ее щеки: никогда еще не испытывала она подобного эмоционального и чувственного потрясения, осознав, что готова отдаться этому новому Званцеву прямо в машине, стоит ему только руку протянуть. Отдать себя, свою душу, свою жизнь…
– Хотели бы такую машину? – спросил Илья.
Это прозвучало как предложение. И предлагал Званцев вовсе не машину. У Лины пересохло в горле. Что происходит? К счастью, загорелся зеленый, и Званцев отвел от нее свой взгляд. Лина выдохнула.
– Раньше я все о «Хаммере» мечтала, – сказала она. Голос звучал подозрительно хрипло, а сердце колотилось, как сумасшедшее.
– «Хаммер»? Да ну! – возразил Илья как ни в чем не бывало. – Он понтовый и неудобный. Бензин жрет, как не знаю кто. На «Хаммере» уже никто и не ездит, это в девяностых…
– Ну да, а «Бентли Бентайга», конечно, самая скромная машинка.
Илья снова рассмеялся:
– Да, это вы меня уели. Надо же, никогда бы не подумал, что такая девушка, как вы, разбирается в технике. Да еще мечтает о «Хаммере»!
– Мечта юности. Это вы еще не знаете, что я на мотоцикле гоняла.
– Вы? Ничего себе!
– Не на «Харлее», конечно, но на вполне приличной «Хонде». И на чужом «Сузуки». Я выросла среди машин и мотоциклов. У нас в городе мотоклуб. Так что оторвалась в юности.
Лина задумалась, глядя в окно, а Илья мгновенно представил ее в виде байкерши: должно быть, шикарно выглядела. Он подумал о собственной юности: бесконечная учеба, дополнительный английский, теннис, никаких недозволенных развлечений – Старик держал их с Дианой в строгости. Впервые Илья «оторвался» в Лондоне, да и то сейчас ему казалось, что Лина имела в виду что-то другое, далекое от его походов по пабам и мимолетных романчиков со случайными девушками. Илья понял, что мягкий женственный облик нынешней Лины обманчив, и эта мысль его взволновала. А Лина как раз вспоминала себя прежнюю: да, крутой девчонкой она была! Курила, виртуозно материлась, хулиганила, гоняла на байке, могла перепить любого мужика – родители только за голову хватались. Но когда появился Павлик, все изменилось.
– Да, давно это было, – сказала Лина, вздохнув.
– Не тянет погонять?
– Хватит, накаталась.
Илья нахмурился, вспоминая, что она сказала про отца Павлика – погиб?
Наверняка разбился на байке.
Они заселились в лучшую гостиницу славного города Коврова, которая оказалась довольно странной невысокой постройкой, напоминающей сгрудившиеся шалаши: крыши с крутыми скатами, красные стены, украшенные стилизованными белыми стволами деревьев, и много стекла. К сему прилагался пруд и сосновый бор, а также бассейн, тренажерный зал, спа-салон и какой-то термальный комплекс. Стены номера оказались, наоборот, белыми, а деревья на них – красными. На полу тоже была изображена мешанина разноцветных веток, среди которых попадались прутья лимонно-желтого цвета – такого же, как на наволочках и простынях. У Ильи мгновенно заломило зубы от этой лимонности. Слава богу, что они тут только на одну ночь! Да, пожалуй, надо было ехать к Долли.
Он договорился встретиться с Линой в холле через час – Долли должна была прислать за ними машину. Илья спустился вниз на десять минут раньше и сел в кресло, мимоходом взглянув на свое отражение в одном из зеркал. Он поморщился, потому что не любил светские сборища и весь этот официоз: смокинги, галстуки-бабочки. У него было странное состояние, словно перед экзаменом, к которому плохо подготовился. Илья решил, что во всем виновата Лина, которая всю дорогу таращилась на него, как на чудо морское. В то же время он чувствовал, что они стали ближе, словно исчезла некая преграда, стоявшая между ними. Да просто он не надел очки – в этом и дело! Илья хмыкнул, представив, что сказала бы Долли: «Наконец ты вылез из упаковки. А то вечно завернут в десять слоев, как новогодний подарок, да еще и ленточкой перевязан». Только вот никаким новогодним подарком Илья себя не ощущал.
Он задумался, сам не зная о чем, и тут же перед его внутренним взором появилась Лина: вот она поправляет прядь волос, выбившуюся из-под веселенькой косынки в горошек, а вот пьет кофе и краснеет, поймав его заинтересованный взгляд. Ей так идет легкий румянец – глаза сразу делаются яркими, русалочьими. А как она смотрела на него в машине! Хорошо, зеленый зажегся, а то бы не устоял. Илья представил, как могли бы развиваться события дальше, и ему стало жарко. Черт побери, она же просто красавица! Но ведет себя так, словно не знает этого. Да нет, все она про себя знает, просто держит дистанцию. И правильно. Интересно, сын похож на нее? Наверно, такой же глазастый. Илья помрачнел: все десять лет брака он мечтал о детях. Но сначала было рано, а потом… А потом стало поздно. Он вздохнул и взял было газету, но в тут холле произошло какое-то общее движение, словно коллективный вздох – «Ах!». Он посмотрел, что происходит, и машинально встал: по лестнице спускалась Лина.
Илья смотрел во все глаза, даже дышать забыл. На ней было мерцающее зеленовато-серебристое платье – длинное, без рукавов и с небольшим декольте. Простое, но при этом настолько сексуальное, что Илья даже на секунду прикрыл глаза. Непонятно, чем вызывался подобный эффект – то ли покроем, то ли особенностями ткани, только Лина казалась обнаженной, настолько платье подчеркивало все достоинства ее фигуры, далекой от современных стандартов моды. Волосы, раньше прикрытые косынкой, были подняты вверх и затейливо уложены. Лина подошла, улыбнулась: «Ну что, идем?» и накинула на плечи прозрачный шарф, который Илья раньше не заметил, как и крошечную серебряную сумочку-клатч. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и Илья подумал: «Может, взять ее за руку и увести к себе в номер?», и Лина тут же сказала, словно отвечая на его мысли:
– Мы не опоздаем на свадьбу?
