скачать книгу бесплатно
– Слушай, если номерок у меня, значит, там что-то осталось в гардеробе. Куртка… Точно – куртка! Еще там был гардеробщик в ментике, ужасно нелепый, с усами.
Он увидел полутемный зал – толстая свеча на белой скатерти, огонек дрожит, бликуя на стенках бокала… все вокруг плывет, двоится… какие-то лица напротив… потом – белая раковина унитаза… холодный цветной кафель пола… Его замутило. «Значит, это там все и произошло. В «Балладе» этой. Я что-то выпил. Или съел? Мне стало плохо, и я ушел». Он вспомнил, как шел, подгоняемый инстинктом, – так в страшном сне убегают от опасности: ноги не слушаются, увязают, и, как ты ни стараешься, быстрее не получается. Как же он прошел в метро в таком состоянии? Метро он тоже вспомнил: желтый нереальный свет, толпы народа, грохот – все мелькало, как кадры видеоклипа…
– Я приехал сюда на метро.
– А с кем ты был, не помнишь?
Он напрягся. Какое-то подобие лица расплывалось, двоилось, троилось, наконец распалось на кучку пазлов.
– Нет, не получается.
– Слушай, уже хорошо! Ты хоть что-то вспомнил. Процесс пошел.
Он с наслаждением поливался теплой вялотекущей водой. Настроение у него улучшилось: процесс, как справедливо заметила Киви, пошел. Ура, господа присяжные заседатели! Процесс пошел! Но далеко не ушел: на этом все его воспоминания кончились, и, как он ни старался, основным результатом была одна головная боль.
После душа он вернулся на кухню. Обстановка была все такая же напряженная. Общения между ними не получалось: Киви молчала, а он никак не мог найти тему для разговора. Звери куда-то подевались. Киви опять курила, а он исподтишка разглядывал ее. Странная девушка. Одно имя чего стоит: Киви! Что это такое? Но глаза красивые, медовые. Только смотрит сурово. Такое ощущение, что она в латах и шлеме, а забрало опущено. И копье в руках. В общем, выражение лица из серии: «Что вам, товарищ?» Волосы чуть рыжеватые – как будто природа собиралась сделать ее рыжей, но на полдороге передумала. А прическа дурацкая – вихрами какими-то, как будто дня три не причесывалась. Наверное, так модно. Шея красивая… Но этот свитер бесформенный… И почему это девушки – хорошенькие притом – носят такие свитера?
Хорошенькая девушка в это время слегка нервничала: она вела очень замкнутую, одинокую жизнь и общалась только со старыми друзьями и коллегами по работе, поэтому «подкидыш» страшно ее напрягал. Киви плохо понимала, как с ним разговаривать, и вообще немного побаивалась. Вон он какой здоровый! Хотя и правда – симпатичный… Киви покосилась на «подкидыша», который уныло вертел в руках чайную ложку, и у нее вдруг вырвалось:
– Не пытайся согнуть ложку. Это невозможно.
Он усмехнулся:
– Ну да, ложки нет, я знаю. Ты тоже любишь «Матрицу»?
– Ага! Классный фильм. Я раз двадцать смотрела. Но «Перезагрузку» и «Революцию» не люблю, особенно третью часть.
– Правда, сиквелы всегда получаются хуже. А какой у тебя любимый эпизод?
– Когда Нео оживает и крушит всех агентов. Так здорово, что он поверил в себя. Помнишь, как он пули остановил?
– Да, супер! Такое выражение лица у агента было! Надо же, а я думал, ты скажешь – эпизод с поцелуем.
– Да ну. Это так избито.
– Но если бы Тринити его не поцеловала, он бы и не ожил.
– Ну и что? И вообще, мне Тринити не нравится.
– Мне тоже.
– Да? Она же такая крутая.
– А мне не нравятся крутые.
Киви недоверчиво на него взглянула, и на секунду они зацепились взглядами, но тут же отвернулись, смутившись. Киви закурила очередную сигаретку и спросила, глядя в окно:
– Что будем делать?
– Да надо бы туда съездить, в эту «Балладу», и забрать куртку. Вдруг я еще что-нибудь вспомню? И гардеробщика расспросить с официантами.
– Ага. Только где эта «Баллада»?
– Вот именно. Послушай, а еда какая-нибудь в этом доме есть? Мне страшно неловко, но такое чувство, что я не ел дня два.
– Еда-а? – протянула Киви, как будто понятия не имела, что это такое. Она открыла холодильник и осторожно в него заглянула. – Сыр, йогурты, трава какая-то. Будешь?
– Ну, сыру я бы съел. А супа нет? Или еще чего посущественней?
– Су-упа? Нет. А еще чего-нибудь… Что-то тут в морозилке есть.
– А какое оно?
– Замороженное. Если ты думаешь, что я буду готовить тебе еду, ты глубоко заблуждаешься. Я не умею готовить.
– Не умеешь? – поразился он. – А что же ты ешь?
– Что бог пошлет.
– Ну и ну! А яиц там нет?
– Есть.
– О! Давай я омлет, что ли, сделаю.
– Делай.
Он зажег газ и сам произвел ревизию холодильника, добыв черствый сыр, яйца, упаковку йогурта, масло и вялую петрушку. Разбил яйца, вывалил туда йогурт, посолил и взбил вилкой. Не найдя терки, порезал помельче сыр, заодно и петрушку и смешал все вместе. Киви смотрела с интересом.
– Учись и запоминай: чтобы получился хороший омлет, сковорода должна быть горячей, а масло – холодным. Вот так.
– Здоровско! Давай уже есть.
– Да ты же не ешь?
– Ты все перепутал – я не готовлю. А съесть – всегда пожалуйста. Или тебе для меня омлета жалко?
– Для тебя – ничего не жалко.
– То-то же.
Они с чувством съели омлет. Уже по собственной инициативе он обследовал морозилку и выловил оттуда кусок какой-то рыбы. Мясо тоже было, но размораживать его долго, а рыбе необязательно до конца оттаивать – он чувствовал, что на одном омлете не протянет.
– Слушай, а вдруг ты повар? – спросила Киви, дожевывая кусок хлеба, которым до блеска вытерла тарелку.
– Все может быть. Давай ты съездишь в «Гусарскую балладу» и заберешь мою куртку, а я приготовлю обед?
– Во-первых: мы не знаем, где эта «Баллада». Во-вторых: очень надо мне утруждаться. И что я там скажу? Здравствуйте, я ваша тетя? В-третьих…
– Ты скажешь: «Мой муж (на слове «муж» Киви нервно дернулась) вчера тут перебрал и забыл куртку». Предъявишь номерок. Я бы сам съездил, но в чем я поеду? На улице же холодно.
– Все равно мы не знаем, где это.
– Это верно…
Они помолчали. Какая-то мысль зашевелилась у него в голове. Можно же… как это называется…
– Послушай, а нет этого, как его… компьютера? Интернета?
– Компьютер? Компьютер-то есть. И Интернет есть. Слушай, а ты не придуриваешься, а? Если ты ничего не помнишь, откуда ты знаешь про интернет? И как омлет делать? И про «Матрицу»?
– Да не придуриваюсь я, как ты выражаешься. Я про себя ни хрена не помню! Про себя! А все остальное – пожалуйста: семью восемь – пятьдесят шесть, Волга впадает в Каспийское море, лошади кушают овес.
– Ну ладно, извини. Давай попробуем влезть в Сеть. Только я все равно не поеду. Пошли.
Они перебрались в комнату – не ту, где он спал на диване, а в другую, где тоже было полно книг и загадочных картин. Художница она, что ли, Наполеон-то? Или этот, как его? Пифагор! Киви включила компьютер, он уселся перед монитором. Ему было так привычно прикасаться к клавишам компьютера, и в Сети чувствовал себя как дома. Может, он и правда – хакер? После недолгих манипуляций экран высветил длинный перечень всяческих «Гусарских баллад», большая часть которых имела отношение к фильму Рязанова.
– О, нашел! Смотри-ка: «Гусарская баллада» – ресторан на Полянке. Открыт ежедневно с двенадцати дня до четырех утра. Бизнес-ланчи, обеды, ужины. «У нас вы можете попробовать фирменные гусарские блюда: судак а-ля Денис Давыдов, мясо по-походному, жжёнка…»
– Попробовать только, а съесть не дадут, что ли? А что это – жжёнка?
– Напиток такой типа пунша, – ответил он. – Ёрш вообще-то. Коньяк, шампанское, мускат какой-нибудь, еще фрукты и жжёный сахар. Кусковой сахар кладут на специальную решетку, обливают коньяком и поджигают. Горит синим пламенем. Сахар карамелизуется и стекает в напиток. Очень весело. А гусары, которые жжёнкой увлекались, клали сахар на скрещенные над котлом шпаги. Бронебойная вообще-то штука.
Киви внимательно на него смотрела:
– Слушай, ты даже не задумался, сразу ответил. Может, ты и правда повар?
– Понятия не имею. Ну что, съездишь, а? Ну, пожалуйста!
– Нет.
Киви так произнесла это «нет», что стало ясно – не поедет ни за что. Это было не просто нежелание «утруждаться», как она заявила, а что-то более сложное.
– Тогда найди мне что-нибудь вроде куртки.
Он представил, как будет выглядеть в этой куртке: в футболку он еле влез – мелковат этот загадочный Пифагор.
Звонок в дверь прозвучал так неожиданно, что они оба подскочили. Это был все тот же тайфун по имени Катерина. Она ворвалась с чемоданчиком, загнала всех обратно на кухню – там светлее. Тут же сбежались животные. Шариков путался в ногах и радостно лаял, кошка Гамлет чинно села в угол, укрыв хвостом лапки, последней пришла крыса Дуся и с ходу полезла к Киви на плечо.
– Ты моя радость!
И как это девушки могут сюсюкать со всякой… гадостью длиннохвостой?.. Кошка в своем углу зажмурилась от отвращения – она тоже этого не понимала.
– Ну как тут наш подкидыш? Ничего не вспомнил? – Слушая сбивчивые рассказы «подкидыша» про «Гусарскую балладу», Катерина доставала какие-то медицинские штучки, среди которых он с содроганием опознал шприц.
– Кать, а может так быть, что он только про себя ничего не помнит, а все остальное знает?
– Может. Частичная амнезия. Ну, товарищ беспамятный, давайте руку. Поздновато, конечно, но – что делать.
Она ловко взяла пробу крови из вены.
– Да, я тебе тут свитер привезла, рубашку, еще кое-что.
– Спасибо! Вот спасибо! Теперь я смогу съездить в эту «Балладу», будь она неладна.
– Это Кирилловы, что ли, рубашки? – спросила Киви.
– Да.
– Помирились?
– Не совсем. Но теперь есть повод, так что… Кстати, Поляков обещал посмотреть его пальчики и фотку, а потом сам заедет, когда сможет. Слушай, мне кажется, тебе одному не нужно туда идти, на Полянку. А вдруг они следят за рестораном – ждут, что ты вернешься за одеждой? Что там у тебя – куртка? А пиджак твой где? Похоже, изначально ты в пиджаке был.
Он посмотрел на Катерину и Киви. А ведь верно, пиджак-то где? Тоже там остался?
– А кто… они?
– Не знаю. Но ведь должны быть какие-то «они». Или – «он», или – «она». Не сам же ты… того.
– А может, он съел чего-нибудь?
– Ага, грибочков поел – и память отшибло. Не-ет, не так все просто.
Пока «товарищ беспамятный» ездил с Катериной на Полянку, Киви слонялась по квартире, не зная, чем заняться. Она нервничала из-за этой странной ситуации, в которой оказалась помимо своей воли. А если поездка ничего не даст? Если он так ничего и не вспомнит? Им же придется провести ночь вместе! То есть в одной квартире. А может, и не одну ночь… А из-за этих зверей даже дверь в комнату нельзя будет закрыть, иначе такой вой подымется! Ну, Наполеон! Только вернись – мало тебе не покажется. Нет, он, конечно, выглядит вполне приличным человеком, к тому же сам напуган. Вообще-то ей было даже жалко парня, но… Она предпочла бы жалеть его на безопасном расстоянии.
Киви вздохнула и огляделась по сторонам: она сидела в кресле под фикусом, а весь зоопарк расположился перед ней – Шариков на полу, Гамлет на диване, крыса на подоконнике. И все они смотрели на Киви.
– Эй, вы чего?
Шариков замолотил хвостом и ухмыльнулся, кошка зевнула, а крыса спрыгнула на пол.
– А ну – кыш! Я кому сказала! Пошли вон!
Крыса мгновенно дематериализовалась, Шариков потрусил к двери, неодобрительно покосившись на Киви, но кошка не сдвинулась с места, продолжая гипнотизировать ее своими желтыми глазами.
– Ну и чего ты пялишься? Думаешь, такая умная?
Кошка не шевельнулась, но словно бы пожала плечами.
– Ничего ты не понимаешь!
«Да что тут понимать-то? – словно бы говорила кошка. – Тут и понимать-то нечего. Струсила – так и скажи».
– Ничего я не струсила…
Это было странно, но все волнения Киви прекратились, как только человек, занимавший ее мысли, вернулся домой. Он был расстроен – ничего так и не вспомнилось, но пытался шутить над своим незавидным положением. Посидев минут десять в мрачном молчании, он отправился на кухню и приготовил замысловатый обед. Потом предложил посмотреть какое-нибудь кино, чтобы отвлечься. Перебрав кучу дисков, они наконец остановились на «Дживсе и Вустере» – «Матрицы» у Наполеона не нашлось. Оказалось, он даже не слышал о сериале, не говоря уж о книгах Вудхауза. Они до ночи хохотали над приключениями незадачливого Вустера, а потом разошлись по разным углам, причем кошка предпочла остаться в комнате с фикусом вместе с «подкидышем». Он долго не мог заснуть и с тоской глядел в полутьму – при тусклом свете уличного фонаря фикус казался каким-то странным существом, которое того и гляди вылезет из кадки и отправится в поход по квартире, помахивая жесткими глянцевыми листьями. Но потом замурлыкала притулившаяся в ногах кошка, и под тарахтенье ее «моторчика» он задремал…
– Тёма!
