скачать книгу бесплатно
…скрепки больше никогда в раскопе не попадались, и не только на этой стоянке, но и на всех других стоянках тоже. Вот как-то не попадались, и все тут! А потом приехала Агапова…
– Ты что! Совсем не Агапова!
– Ну как же! Конечно Агапова!
– Агапова! Это была ты или не ты? Эй! Ты спишь что ли?
– Я думаю. Нет, кажется, это все-таки была не я. Потому что, если бы это была я, я бы знала, кто такой Вадюка, а так как я не знаю, кто такой Вадюка, значит это была не я, а кто-то дру… Ой!
– Спасибо, Серый! В общем, приехал неизвестно кто.
Вадюка вошел, когда приехавший уже успел выгрузить из рюкзака пол-литру, две банки шпрот, кулек карамели и два молодых огурца.
– О! Огурчики! – сказал Вадик. – Откуда?
И хотя близкая связь между свежеприехавшей личностью, разверстым рюкзаком и огурцами была очевидной, Вадюка не сумел выстроить эту логическую цепочку, и снова спросил, откуда, мол, огурчики. Экспедиция насторожилась.
– Любишь огурчики? – ласково спросил Кравцов. – Это мы с Томасом в лесу нарвали. А ты завтра сходи насобирай!
– Та, – подтвердил Томас. – В лесу как рас пошли тикие огурцы! Ранофато тля серетины мая, но ф этом готу фесна воопше ошень ранняя!
– А где они растут? – загорелся Вадик.
– Да вот Алюсик тебе планчик нарисует. Давай, Алюсик.
И Алюсик нарисовал! На плане были палатки, раскоп, дорожка, которая вела к деревне, деревня, мостик через речку, речка, луг за речкой, коровы, пасущиеся на лугу за речкой и даже, кажется, коровьи лепешки! А лес с дикими огурцами не уместился.
– Дойдешь вот досюда, – ласково сказал Алюсик, показывая на неровно оборванный край клетчатого листочка с планом, тут тебе и лес будет.
– А как они выглядят?
– Кто?
– Огурцы!
– Зеленые такие, с пупырышками!
– Да нет, листья у них какие?
– Какие у них листья? Ребята, кто знает, какие у диких огурцов листья?
– Такие ше, как у томашних! – ответил Томас, который окончил в свое время Сельскохозяйственную Академию, поэтому точно знал, какие у кого листья.
– А у домашних какие?
– О Господи! Томас, да нарисуй ты ему огуречный лист.
И Томас, поднапрягшись, нарисовал. Рано утром Вадюка отправился по огурцы.
– Алюсик! – сказал Кравцов. – Вадюка-то пошел за огурцами!
– А я тут причем?
– Давай, давай, а то мне некогда, мне статью дописать надо!
И Алюсик с Томасом, захватив сбереженный с вечера огурец, отправились в обход Вадика. Когда они, похрустывая огурцом, внезапно вышли ему навстречу, Вадюка уже несколько отчаялся найти огурцовые заросли.
– Да ты что! – сказали Алюсик с Томасом. – Вон там, у речки, чуть поправее.
– Та, – добавил педантичный Томас. – Огурцы люпят флашные места.
В это время очень удачно подъехал колхозный грузовик и стал как раз у речки – чуть поправее. Из него повылезали мужики. Зачем они приехали и повылезали, никто так никогда и не узнал.
– Только ты поосторожнее, – предупредили Алюсик с Томасом. – А то мужики ругаться будут.
– Почему ругаться?
– Ну, они считают, что это их огурцы.
– В лесу огурцы общие! – сказал Вадюка и пошел на добычу.
Алюсик с Томасом издали наблюдали за его перемещениями, сожалея, что не слышно, о чем там переговаривается Вадюка с потрясенными мужиками, которые в результате переговоров как-то очень быстро позабирались обратно в грузовик и стремительно уехали.
– Ну как?
– Странные они какие-то! И разговаривают как-то странно!
– Наферно, огурцами телиться не хотели!
С тех пор Вадюка каждое утро упорно ходил в лес. Экспедиция наслаждалась зрелищем, уминая огурцы, которые кто-нибудь все время подвозил из города. В городе в этом году огурцов было навалом. На камералке сидел сам Кравцов, проклиная камералку, огурцы, Вадюку и собственную инициативу. Статью он так и не дописал.
– Послушайте, – спрашивал он порой Алюсика с Томасом. – А может это не мы его, а он нас разыгрывает?
– Черт его знает!
– Та нет, не мошет быть! Ватюка – он такой!
Глава 2. Happy birthday
И вот она уже в пустом, заброшенном доме… Внезапно за спиной у нее раздается мужской голос. Она вздрагивает, оборачивается и летит… в объятья незнакомца.
Пенни Джордан «Лестница на седьмое небо»
– Слушай, на кого ты похожа? – спросила Крошка Ню.
– Скорее всего, на папу, а что?
– Да я не об этом! Ты собираешься к нам сегодня в гости, или нет? Я специально пригласила Вадика, а ты таким чучелом! Довольно милое, конечно, но все-таки чучело!
Углубившись в личную жизнь фритюрниц, Лизавета совершенно забыла не только о юбилее Петровича, но и о себе самой, поэтому действительно выглядела не лучшим образом. Ее хотелось постирать, погладить, причесать и накормить. И если обычно при взгляде на Лизавету как-то сама собой возникала мысль о хорошо пропеченной сдобной булочке, то сейчас этой булочке явно не хватало сахарной пудры. Изюм тоже не помешал бы!
– Да, ужас какой-то! Совсем забыла! – согласилась Лиза. – Какое счастье, что я подарок успела купить заранее! Джинсы еще туда-сюда, а вот майка!
– Да-а, майка! Она, конечно, хорошая… Но вот надпись! И как ты не боишься?
– Да ладно, кто поймет-то!
– Ну, не скажи, мелкие сейчас в английском сильно продвинутые!
– Думаешь? Ладно, пожалуй, ты права. То-то мне сегодня какие-то пацаны в булавках вслед сказали: «Хиппует, плесень!» А я и забыла, что в майке!
– Ой, Лизавета! Ты допрыгаешься!
– Не пугай!
– Ну ладно, пойдем вместе пораньше, у меня голову вымоешь, накрасишься, я тебе дам какую-нибудь рубашку Петровичеву – нормально будет!
Пресловутая майка была подарена Лизавете одним приятелем, который эту майку купил в Амстердаме в секонд-хенде, о смысле надписи не подозревал, так как с языками у него было туго. Как приятель попал в Амстердам и что он там делал без никакого языка, история умалчивает. Майка ему глянулась расцветочкой: разноцветные буковки на желтом фоне смотрелись очень даже ничего! Полный текст, напечатанный разноцветными буковками на лице и обороте майки, и приблизительно переведенный с американского сленга, был таков: «…….! ……? …!»
Зная по опыту, что все мероприятия у Нюсика обычно заканчиваются тем, что далеко живущие гости остаются ночевать, Лиза тщательно упаковала перевод и оригинал в папочку, папочку – в пакетик, чтобы завтра утром прямо от Ню заехать к дочери тети Веры и отдать ей драгоценный текст.
– Ню, а почему это вы тусовались на буднях, а не в выходные, как все нормальные люди?
– Да потому что это был четверг – как сейчас помню, а в пятницу мы уезжали на дачу, чтобы праздновать Петровича уже там – с детьми и родителями.
– А вы чего, по пятницам не работаете? – с завистью спросила Агапова.
– А у нас по пятницам санитарный, тьфу, библиотечный день!
– Везет же людям!
– Кстати, Агапова, а ты чего не пришла тогда? Мы вроде бы тебя приглашали?
– А я не пришла?
– Ну да!
– И чего же это я не пришла? Не помню…
– А меня чего не пригласили? Я бы пришел! – обиженно прогудел Серый.
– Потому и не пригласили – про себя подумали Мелкие.
– О чем это я? Ах, да! Так вот, Крошка Ню отправилась в магазин – подкупить кое-чего для праздника, а Лизе дала ключи от квартиры, чтобы она спокойно навела красоту, пока всякие Вадюки не явились. Вот тут-то все и началось!
Лиза открыла дверь с трудом – чужие замки всегда трудно открыть с непривычки. Времени было мало, и Лиза прямиком отправилась в ванную – мыть голову. Мимоходом она удивилась чистоте и роскоши квартиры – прямо евроремонт какой-то! Но сильно над этим задумываться не стала, быстренько вымыла голову и стала ее сушить феном, кстати оказавшемся в ванной. Одновременно она красила глаза. И вот, когда один глаз уже был совершенно готов, а голова наполовину досушена, за спиной у Лизы раздался мужской голос:
– Вы что здесь делаете?!
– Вернее, так:
– ВЫ ЧТО ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТЕ?!
Судорожно оглянувшись, Лиза увидела совершенно незнакомого ей мужчину внушительных габаритов, одетого только в клетчатые семейные трусы! Лиза завизжала громче фена и, поскольку никакого оружия, кроме того же фена, у нее в руках не было, направила сильную струю горячего воздуха прямо в физиономию незнакомцу! Тот отскочил, ударился спиной о стенку и медленно сполз на пол, где и сидел, задыхаясь и тараща глаза.
– Ой, слушай, мне его потом даже жалко стало! Прикинь: прилег себе мужик вечерком отдохнуть на диванчик, задремал. Вдруг слышит жужжание какое-то назойливое – отдыхать мешает. Пошел посмотреть – а в ванной какая-то чужая полуголая девица их семейным феном волосы сушит! Пришла грабить – дай, думает, заодно и голову помою, что ли? – встряла Лизавета.
– А почему ты была полуголая?! – хором спросили Мелкие.
– Да голову же мыла – и майку сняла! И не совсем же голая, а в лифчике. Французский такой, красивый. Мне его Маркина продала – помнишь Маркину?
– С косточками? – спросила Агапова.
– Кто, Маркина?
– Да нет, лифчик!
– Девки, кончай про лифчики, а то сейчас Петрович проснется, давай дальше про мужика, – сказал Алюсик.
Оказалось, что Лиза, замороченная фритюрницами до последней степени соображения, попала не в ту квартиру! Этажом ниже! Потому и замок никак не хотел открываться. В общем, когда Лизе удалось избавиться от фена и объяснить этому прединфарктнику, в чем дело, она сама была на грани истерики. Мужик, выяснив, что это простое недоразумение, а не грабеж среди бела дня…
– Ничего себе, недоразумение! Прямо «Ирония судьбы»!
– И тебе с легким паром! – сказал Алюсик.
Несколько успокоившись, мужик не захотел продолжить такое неожиданное и пикантное знакомство и стал лихорадочно выпихивать Лизу из квартиры:
– Скорее, скорее, а то сейчас придет мамочка!
– Мамочка?
– Моя жена! Боже мой, да быстрее же!
Похватав барахло в охапку, Лиза вывалилась из чужой квартиры, взлетела на следующую площадку и, осторожно оглянувшись через перила на шум открывающихся дверей лифта, увидела выходящую из него «мамочку». Зрелище настолько ее потрясло, что она села на холодный пол и затряслась от ужаса, представив себе последствия мамочкиного гнева. Кое-как собравшись с силами, Лиза добралась до квартиры Крошки Ню, позвонила и упала на руки хозяйки, открывшей дверь.
– Представляешь, хозяйка уже дома, стол накрыт, некоторые гости подвалили, юбиляр на месте – нервничает, что водка выдыхается, а где Лиза? Где Лиза, которая должна была уже 25 раз придти, 100 раз вымыть голову и 1 000 000 (миллион) раз накраситься!
– Да, этот юбилей я никогда не забуду!
– О, Петрович проснулся!
– А я давно уже не сплю. Начиная с лифчиков.
Все, кто был в квартире, высыпали в прихожую и принялись выяснять, что случилось.
– Прикинь мизансцену: я стою, полуголая…
– В одном лифчике!
