banner banner banner
Танго на троих
Танго на троих
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Танго на троих

скачать книгу бесплатно

– Юрик, – прервала я парня, не посмевшего озвучить вероятность физической расправы надо мной. Склонившись над столом к нему ближе, я доверительно сообщила: – Я могу вырубить даже быка.

– А что ты ещё можешь? – тихо спросил Рыжик, глядя на меня с недоверием, а я с трудом сдержала смех.

Надеюсь, он не попытается устроить мне проверку.

– Много всего, Юра, чего не умеешь ты и ни один из твоих друзей.

Сейчас я не лукавлю, а парень выглядит растерянным и уязвлённым. Ну и зачем я так с ним? Он сделал позитивным мой день, а я включила наглую, самодовольную стерву – привычная защитная реакция. Но разве рядом с ним мне есть чего опасаться? Определённо нет – интуиция никогда меня не подводит.

– Юр, – я накрыла его руки своими, – а давай десерт закажем?

Рыжик как-то сразу выдохнул и закрутил головой в поисках официанта.

Да ты ж мой хороший, добрый мальчик. Сейчас зажигал бы со своими друзьями, склеил бы какую-нибудь красотку, а вместо этого выгуливаешь абсолютно бесперспективный кадр.

Официант нашёлся сразу и, приняв заказ на два кофе и пирожное, рванул исполнять. Юрик притих, приложился к кислому вину и задумчиво уставился в вырез моего платья. Надо бы его отвлечь:

– Юр, а в чём загвоздка с твоим бизнесом, можно поконкретнее?

– Да вот нашёл хорошего поставщика здесь, в Москве, – тут же включился Рыжик, – но он под реализацию никак не ведётся.

И Юра охотно посвятил меня в свои планы, идеи, перспективы и неудачи.

– Но Питер – продвинутый город, там не пытался найти поставщика?

– Да всё перерыл уже, но у нас очень дорого. Я всё подсчитал, даже с учётом стоимости доставки, из Москвы получится намного дешевле. Думал, пока буду тут, улажу вопрос, но… – Юра развёл руками и криво улыбнулся.

– А знаешь, принеси-ка мне свой бизнес-план, я посмотрю. И, возможно, у меня есть идея.

У меня действительно появилось желание, разогретое шальной мыслью – помочь парню и заодно попробовать перекроить его скромное дело в более масштабное, а заодно и себя в него внедрить. А что, Санкт Петербург – шикарный город и туда тоже не мешало бы запустить свои щупальца.

– Что за идея? – осторожно поинтересовался Юра.

– А давай я сначала почитаю твои перлы, а потом озвучу. И если ты будешь не против, возможно, я внесу свои поправки.

– Девушка-загадка, – бормочет он и смотрит на мои губы. – Диан, конечно, я не против, твори, что хочешь, особенно если это поможет мне чаще тебя видеть.

– А ты, Юрочка, прекращай уже пялиться на мои губы и грудь, иначе тебе ничего не поможет.

Остаток вечера в компании зеленоглазого рыжего обаяшки пролетел интересно и легко. Дождь закончился и, покинув ресторан, мы долго гуляли по городу пешком и много разговаривали. И лишь к поздней ночи, замёрзшие и уставшие, мы вернулись в гостиницу на такси. Юра оставил мне свою визитку, а я пообещала перезвонить на следующий день, как только освобожусь.

Проводив меня до номера, Юра целует моё запястье, продолжая смотреть мне в глаза. Куда ж тут деться от мурашек! Я улыбаюсь, желаю спокойной ночи, на что парень невесело ухмыляется, и поспешно скрываюсь в своём номере.

Не включая свет, прижимаюсь спиной к закрытой двери, успокаивая сбившееся дыхание. Как же давно у меня не было мужчины!.. Но Рыжика трогать не стоит. Этот симпатяга не заслужил быть раздавленным бездушной, расчётливой машиной в соблазнительной, но такой обманчивой оболочке.

Глава 10

2003 год

Эльвира уже давно покинула тёткину квартиру, а я продолжаю сидеть на краешке дивана рядом с неразобранной сумкой и рассматривать интерьер просторного зала. Мебель тёмно-серого цвета, пол светлый, а вот обои почему-то синие. Может, я ничего в этом не смыслю, но с обоями явный перебор. И шторы мне не нравятся – тяжёлые, с ламбрекенами и массой каких-то верёвок с крупными кистями. Но самой нелепой здесь выглядит люстра. Кажется, подобное великолепие висит в нашем дворце культуры. Я сижу в одиночестве уже давно и, по-моему, обо мне все забыли. Значит, пора уже напомнить о себе, а не изображать сиротливую овцу – «с волками жить…», как говорится.

Тётку я обнаружила в кухне. Приложив телефонную трубку к уху, она жалуется некой Аллусику, в какой невыносимой атмосфере ей теперь приходится жить, приняв на попечение невежественную, необразованную дворняжку.

Это она обо мне, что ли? Ну, что же, тогда не следует её разубеждать.

Я прошла к столу и плюхнулась на стул, создавая как можно больше шума. Тётка заткнулась на полуслове и оторопело уставилась на меня – ну, истинная горгулья. Я подарила ей очаровательную улыбку и махнула рукой – мол, вы говорите, не отвлекайтесь.

– Аллусик, я тебе позже перезвоню, – тётка отложила трубку и свирепо рявкнула: – Ты что тут подслушиваешь, тебя стучать не учили?

– Во-первых, тётя Надя, дверь была открыта, а во-вторых, Вы забыли мне показать, где я могу разложить свои вещи, и они до сих пор мнутся в дорожной сумке.

– Да ты как со мной разговариваешь, соплячка? Какая я тебе тётя Надя? А для твоих обносков у меня нет свободного места! – тётка аж вся покраснела от злости, но я невозмутимо ответила:

– А у Вас, тётушка, и для меня места нет, тогда зачем я здесь? Если кому-то это нужно, то уж точно не мне. Ну, а раз так вышло, что я уже, то будьте добры, покажите куда сложить и развесить мои немногочисленные обноски, а я, так уж и быть, избавлю Вас от общества необразованной дворняжки.

Я смотрю на тётку невинными глазами, а у самой все внутренности подрагивают от гнева, обиды и ненависти к этой бессердечной гадине. Надежда, совсем не ожидавшая такой наглости от ранее тихой сиротки, явно опешила.

– Да я тебя, паршивка, сдам в детский дом, там и будешь права качать, – заверещала она, и искажённое злобой лицо пошло пятнами.

– Да, сделайте мне, пожалуйста, такое одолжение, сдайте меня поскорее в детский дом, а то у меня аллергия на вашу люстру.

Блин, и зачем я ей про люстру брякнула?

Не знаю, чем бы всё закончилось, но на тёткин визг прибежал встревоженный Пухляк.

– Надюша, что случилось, почему ты так кричишь?

Вслед за отцом в кухню впорхнула писклявая Моль и выпучила на меня свои водянистые глазки.

Кажется, сейчас мой выход…

– Эдуард Алексеевич, я очень долго ждала, что мне покажут, куда сложить мои вещи, и зашла спросить об этом свою тётю, а она вот… разволновалась, – дала я вполне исчерпывающий ответ, а Пухляк вопросительно уставился на жену.

– Эдичка, ты просто не слышал, как эта оборванка разговаривала! Какая я ей тётушка?!. Впёрлась без стука и требует место для своего барахла! – объяснения тётки звучат явно не в её пользу, и Пухляк озадаченно хмурится.

– Мам, а у нас есть йогурт? – раздался противный голос.

«Время полдника в дурдоме!» – подумала я. После тёткиных нелогичных оправданий вопрос этого бледного недоразумения прозвучал, как пук в лужу. Пухляк, видимо, давно адаптированный к подобным аттракционам, наконец, заявил:

– Наденька, почему бы тебе не показать Диане, где ей разместить свои вещи, она ведь не может держать их в сумке. Ну, что ты так разволновалась, дорогая? – он бережно взял жену за плечи и ласково обратился к дочери: – Снежок, а ты открой холодильник и посмотри, есть ли там йогурт.

Таким образом глава семейства спокойно и без суеты разрешил все вопросы. А куда же, интересно, Артурчика унесло, он-то почему не участвует в семейном совете?

Спустя час мои вещи разложены в шкафу на единственной выделенной для меня полке, и навешаны друг на друга на единственной вешалке. Хорошо, что вещей у меня с собой совсем мало и большая часть осталась у бабки.

* * *

В десять вечера я выключила в зале свет, плотно прикрыла дверь и легла в постель. Из коридора донеслось возмущённое:

– Ну и что, Эдик, ты считаешь, что это нормально? Нам что теперь, и телевизор не посмотреть, и к компьютеру не подойти?

– Почему, Надюш?

– Эта девка закрылась в нашем зале и выключила свет. Ты считаешь это нормальным?

– Наденька, но ведь уже поздно, а ей в школу рано вставать и ехать далеко.

– Эдик, ты совсем ничего не понимаешь, да? Может, тебя вообще всё устраивает? И где, кстати, Артур? Позвони ему! Я не удивлюсь, если он из-за этой не хочет домой возвращаться.

2

Я проснулась от боли в ноге и сразу зажмурилась от яркого света люстры, ударившего по глазам. С удивлением услышала, что громко работает телевизор, и оторопела, обнаружив поверх одеяла сидящего прямо на моих ногах… Артурчика! Он вальяжно расположился с пакетом чипсов, крошки от которых захламили всю мою постель, оставив жирные пятна.

– Ты что творишь, придурок?! А ничего, что я здесь сплю? – я выдернула ноги из-под задницы оборзевшего братца.

Ну, ничего себе, гостеприимство!

– В отличие от тебя, овца приблудная, я у себя дома, на собственном диване! И смотрю, между прочим, свой телевизор, – зло прошипел этот дурень.

Часы на стене известили меня о начале первого ночи, и я с тоской поняла, что в этой семье мне будет гораздо сложнее, чем я предполагала изначально. Тогда я попыталась сменить тактику и заговорила вполне миролюбиво:

– Артур, послушай, пожалуйста… Не моё было решение переехать к вам, и находиться здесь мне не нравится, может быть, больше, чем тебе меня видеть. Но так уж вышло, и ни я, ни ты изменить этого пока не можем. Поэтому давай попытаемся смириться… ну, хотя бы на время.

Артур подскочил так, будто его ужалили в зад.

– Мириться с тобой, грязная нищебродка? Ну, уж нет! Ты кто такая, чтобы диктовать, что мне делать в собственном доме? И какое ты имеешь право здесь свой рот разевать, вонючая приживалка? Развалилась тут!.. Мебель нашу пачкаешь… Твоё место на помойке, чурка безродная, поняла?

Это оказалось не просто обидно, а настолько оглушительно, что я даже не представляю, как реагировать. Я за всю свою жизнь не слышала столько изощрённых оскорблений в свой адрес… как сейчас, в этой семье.

– Ты глухая? Я спросил – ты меня поняла?

А я молча смотрю в глаза этому злобному чудовищу… и нет – не понимаю. Да как это можно понять и чем на это ответить?

– Ты, овца дебильная, язык проглотила или в уши долбишься? – он завёлся ещё сильнее.

Я продолжаю упрямо молчать в надежде, что этому уроду надоест распаляться, и он, наконец, уйдёт. Но я ошиблась. Не дождавшись ответа, Артур схватил меня за косу и изо всех сил сдёрнул с дивана. От неожиданности я выставила вперёд руки и тут же услышала противный хруст.

Лёжа на полу, я тихо заскулила от нестерпимой боли, а чокнутый братец тут же отскочил от меня и зашипел:

– Заткнись, дура, я тебя не трогал, сама с дивана навернулась. Заглохни, сказал!

Но меня и так почти не слышно, а тихие стоны я сдерживать просто не в силах. Опершись на правую руку, я поднялась с пола. Кисть левой руки выглядит странно вывернутой и очень страшной. Что же мне делать? В глазах моего мучителя я замечаю промелькнувший испуг.

– Ты сама, – злобно напомнил он и быстро покинул комнату.

И как же я теперь с такой рукой?

Больше уснуть я так и не смогла. Пару раз проваливалась в сон, но резкая боль беспощадно выдёргивала меня в реальность. В пять утра прозвонил будильник – наконец-то! Я встала и потихоньку прокралась в ванную. В том, что рука сломана, нет никаких сомнений – она посинела, увеличилась почти вдвое и так нестерпимо болит! Я стиснула зубы, чтобы не издавать скулящих звуков.

На сборы в школу времени ушло много, а о завтраке даже и думать нечего – и так уже опаздываю. Новая проблема нарисовалась перед выходом – кто закроет за мной дверь? Во сколько вообще это семейство просыпается? Уже начало седьмого, и сколько ещё мне ждать?

К счастью, долго ждать не пришлось. Из недр огромной квартиры показался пошатывающийся, полусонный Пухляк в смешной полосатой пижаме. Видимо, ползёт в туалет. Заметив меня, стоявшую у входной двери при полном параде, он вздрогнул от неожиданности.

– А ты чего тут? – прошептал Пухляк, подслеповато щурясь.

– Я уже в школу опаздываю, а ехать далеко. Вот и стою, жду, кто за мной дверь закроет.

– А-а… да, извини… Что-то мы не подумали об этом, но решим… решим обязательно. А ты давай, счастливо тебе, – проговорил простодушный дядечка, выпуская меня из квартиры.

Ох, знал бы ты, как мне уже посчастливилось, спасибо за это твоему сыночку. И как ты только живёшь в этом гадюшнике?

* * *

Пропустив уже четвёртую, битком набитую маршрутку, я поняла, что в школу безнадёжно опоздала, а лезть в эту давиловку с больной рукой я ни за что не рискну. С трудом достав телефон, набрала Шерхана. Он ответил сразу:

– Диана, что случилось? – в его голосе столько тревоги и участия, что я мгновенно проглотила все заготовленные слова и просто разревелась. – Диана, где ты, скажи мне, пожалуйста?!

Сквозь судорожные всхлипывания мне удалось выдавить:

– На остановке «Молодёжная»… Я руку сломала и не могу уехать.

– Господи, Диана, что ты там забыла? Ох, да какая разница, тебе же срочно надо срочно в травмпункт! Так, туда-сюда – это долго… Сейчас я тебе вызову такси к остановке, поедешь в больницу, а я сразу туда. Поняла? Встречу тебя и расплачусь за машину. Назови мне точный адрес, где ты находишься.

* * *

Подъезжая в такси к детской больнице, я уже издалека заметила мощную фигуру Шерхана. Нетерпеливо поглядывая на часы, он меряет широкими шагами территорию перед приёмным отделением. Наверное, я оторвала его от важных дел – расхныкалась, как дура. Завидев приближающуюся машину, Шерхан бросился навстречу, сломя голову. А когда я увидела его глаза, полные беспокойства, то снова разревелась, уткнувшись лицом в его грудь и обхватив здоровой рукой его широкий торс.

– Эх, маленькая ты моя девочка, за что же тебе это всё? – горестно выдохнул Шерхан, ласково поглаживая меня по спине.

* * *

Мы вдвоём сидим в маленьком, уютном кафе, где я с волчьим аппетитом уплетаю свой завтрак. Перелом оказался со смещением, и носить гипсовую повязку предстоит ещё долго. Точнее станет известно после контрольного снимка.

Но как же я теперь буду танцевать?! Как же мой чемпионат?..

Шерхану я рассказала всё, кроме подробностей моей травмы. Сказала ему, что упала на ступеньках. Ну а как я могла сказать правду? Он же начнёт изводить себя, призывать к ответу виновных, а оно мне надо – усугублять своё положение в тылу врага? А так… Может, этот придурок Артурчик теперь отстанет от меня.

* * *

В девять часов вечера я сижу на лавочке у подъезда ненавистного дома, жалею себя и тихо глотаю слёзы. Кто их заметит в темноте? Раньше я редко плакала – мама боялась моих слёз и старалась их не допускать, вовремя успокоить. Да и поводов страдать как-то не было. А что теперь? Теперь в моей жизни нет повода не плакать. До моего совершеннолетия ещё целых пять лет! Неужели я проведу их здесь, рядом с этими чудовищами?! Я должна что-то придумать, чтобы спастись, вырваться из-под их отвратительной и оскорбительной опеки. Но слёзы мне ничем не помогут, и я ни за что не покажу их этим извергам… Не доставлю им такой радости!

Где же ты, мамочка моя, знаешь ли ты, как нужна мне, как мне тебя не хватает? Слышишь, мама, как мне страшно и одиноко? Как мне больно…

Глава 11

2018 год

Офис строительного холдинга «СОК-строй» занимает сорок четвёртый этаж одной из величественных башен «Москва-Сити». Войдя в приёмную, я поприветствовала секретаршу Риммочку, сосредоточенно цокающую по клавиатуре ярко-красными ноготками-стилетами. Риммочка повернула ко мне своё кукольное личико и засверкала ослепительной улыбкой.