скачать книгу бесплатно
– Костей, – в тон ей ответил Константин и протянул малышке раскрытую ладонь. Марта доверчиво сунула в неё свою не слишком чистую тёплую ладошку и улыбнулась:
– Ну, вот теперь правильно. А можно я у тебя пока побуду? А то мальчишки… – Она кивнула головой в сторону соседей слева. – … заняты. Тётя Майя с ними по утрам занимается, к школе готовит. А мне скучно.
– А ты что, не занимаешься?
– У мамы сегодня выходной, – обстоятельно начала объяснять Марта. – Обычно она меня читать в такие дни учит, а потом мы гуляем, играем. Но сейчас она дочке помогает её свидетельство о рождении искать. Пропало у нас свидетельство куда-то. Было и нет. А доче надо паспорт получать. И она волнуется. Вот они с мамой и делают эту, как её… гереральную уборку, вот!
– Генеральную, – поправил Константин и сел на крыльцо, чтобы не смотреть на Марту сверху вниз.
– Да, точно, гереральную, – согласилась девочка, но снова не смогла произнести слово правильно и сама засмеялась над своей неудачей.
Болтать с ней Константину было неожиданно интересно и легко. Он осторожно протянул руку и поправил растрепавшиеся легкие и мягкие, как пух кипрея, который ещё называют иван-чаем, волосики. В них застряли ошмётки сухой зелёной краски со штакетника. Наверное, зацепились, когда девочка пробиралась к нему в гости. Константин аккуратно вынул их. «Надо будет договориться с её родителями и сделать калитку, чтобы Марте было удобно ходить в гости», – подумалось почему-то. Вслух он спросил:
– А доча – это кто?
– Доча – это моя старшая сестра Мира.
– А, понятно. То есть одну твою сестру зовут Мирой? – уточнил он. – А вторую как?
– А никак, – сморщила загорелый носик Марта, – у меня только одна сестра.
– Подожди, как одна? – удивился Константин. – Я же видел сегодня двух девушек у вас на участке. А со зрением у меня всё в порядке. Вроде бы, – тут же усомнился он, глядя на маленькую соседку, которая смотрела на него, как ему показалось, с усмешкой.
– Одна девушка с косой, а вторая с распущенными волосами, рыженькая? – деловито поинтересовалась Марта, всё так же, с затаённым смехом, глядя на него.
– Ну да.
– Рыжая и лохматая – это Мира. А с косой – это наша мама.
– Не может быть! – невежливо удивился Константин. – Она же совсем молодая.
– Очень даже может. Ты что, не веришь мне? – возмутилась Марта.
– Верю, верю, – поспешил успокоить девочку Константин. Но удивляться не перестал. Правда, теперь молча.
– Дядя Костя, а можно я пойду иргу у тебя поем? – Марта резко сменила тему и затараторила: – У нас куст ещё маленький. Ягод на нём было три с половиной штуки, и я их уже оборвала. А я так люблю иргу! У тебя она уже созрела, а у мальчишек ещё нет пока. Мама говорит, что это потому, что твоя на солнце целый день. Можно, а?
– Можно, – разрешил слегка обалдевший от потока информации Константин, а потом на всякий случай поинтересовался: – А что такое ирга? И где она у меня?
– Сейчас! – подскочила Марта и тут же унеслась куда-то за дом. Константин удивлённо проводил её взглядом, встал со ступеней крыльца и пошёл за девочкой.
У забора рос высокий куст, довольно тонкими длинными ветвями устремившийся ввысь. Малышка прыгала около него, пытаясь сорвать некрупные тёмно-фиолетовые ягодки. Константин подошёл к ней.
– Это и есть ирга?
– Ага, – пропыхтела Марта и очередной раз подпрыгнула. Не слишком результативно.
– И что, вкусная? Я такую не ел никогда.
– Ага, очень. – В этот момент девочка наконец сорвала первую ягодку, перестала прыгать и великодушно протянула с трудом добытый трофей Константину: – На. Попробуй.
Он сел на корточки и хотел было взять ягодку рукой. Но девочка ткнула ладошку ему в лицо, и Константину ничего не оставалось, как аккуратно подобрать угощение губами прямо с детской ладони. Ручка была тёплая, сладко и нежно пахла, а непрезентабельная на вид ягодка на вкус оказалась вполне приятной.
– Спасибо, – поблагодарил Константин Марту, – ирга и правда очень вкусная.
– Пожалуйста, – расплылась в довольной улыбке малышка. – Я же говорила. Только я внизу уже всю оборвала. Ты прости, дядя Костя, но, когда тебя не было, я к тебе ходила иргу есть. Мама не разрешает, конечно. Но я иногда, когда она не видит, всё равно хожу. – Марта смущённо посмотрела на него снизу вверх. – Ты же не против, правда?
– Не против. – Константин покачал головой и огляделся. – Можешь маме так и сказать, а я подтвержу, если нужно будет… Сейчас мы с тобой что-нибудь придумаем, чтобы ты могла повыше забираться и рвать ягоды.
Он сходил за дом, где прежние хозяева хранили разные разности, которые вроде бы и не нужны, но и выкинуть жалко. Там среди старых санок, пары корыт, нескольких штырей арматуры, обрезков каких-то труб, остатков сетки рабицы и прочего добра отыскалась металлическая конструкция, из которой вполне можно было сделать что-то вроде столика, и останки какого-то шкафа. Полка от него прекрасно подходила на роль столешницы.
Среди привезённого на новую дачу добра были дрель и отвёртки с саморезами, и Константин быстренько соорудил для Марты крепкий устойчивый помост. Девочка, которая неотступно следовала за ним и даже порывалась помогать, пришла в восторг и смотрела на него такими глазами, будто он был волшебником и сотворил сейчас для неё какое-то невообразимое чудо. Когда Константин водрузил конструкцию около куста, она с готовностью забралась на столик и, удовлетворённо вздохнув, принялась рвать ягоды.
Следующий час Константин занимался своими делами, изредка заглядывая за дом. Малышка, по мере необходимости самостоятельно передвигая помост, сосредоточенно и неторопливо объедала ягодки с недоступной до этого высоты и выглядела совершенно счастливой. Счастливым, непривычно счастливым чувствовал себя и Константин. Иногда среди дел он вспоминал мальчишку-риэлтора, который привёз его сюда, и испытывал к тому огромную благодарность. Ему не хотелось думать о том, что было бы, откажись он покупать эту дачу, которая теперь казалась ему самым лучшим местом на свете.
В первую свою дачную ночь Константин спал как младенец. Крепко и сладко. Без тяжёлых сновидений и мучительных терзаний. Широкая надувная кровать, которую он купил на первое время, за ночь чуть спустила воздух, и проснулся Константин в мягкой уютной ложбинке. За окном сияло едва ли не полуденное солнце, и громко и весело переговаривались соседи слева. Он потянулся и удивлённо посмотрел на старые часы, задорно тикающие на стене. Так поздно и таким отдохнувшим он не просыпался уже давно. Пожалуй, целых сто лет. С тех пор, как родился его сын.
Глава 5
Июль 2008 года
Арина
Ещё после первого визита на дачу их нового соседа Марта прожужжала Арине про него все уши. Арина слушала восторги дочери и удивлялась. Обычно Марта относилась к чужим людям значительно сдержаннее. А тут вдруг такая буря эмоций.
Арине даже стало интересно, чем же так хорош их новый сосед. Но сейчас, когда он, наконец, появился на своём участке, ей было не до него. Они с Мирой с утра искали свидетельство о рождении, ну и расчёску, конечно.
Марта, позавтракав, унеслась, сказав, что отправляется к сыновьям их соседей. Арина не возражала. С соседями они подружились сразу, как только начали жить на даче. И дети, семь штук на две семьи, свободно кочевали с участка на участок, зная, что им везде рады. Так что возражать против очередного визита младшей дочери к друзьям причин не было.
Арина с Мирой как раз передвигали старый неподъёмный деревянный комод, за который, по предположению девочки, могло завалиться злополучное свидетельство о рождении, когда после долгого отсутствия в дом с топотом влетела довольная Марта.
– Ну что, поиграли? – поинтересовалась Арина, не глядя на младшую дочь и расстроенно вздыхая: за отодвинутым наконец комодом нашёлся только пыльный рецепт какого-то салата, написанный незнакомой рукой.
– Нет! Мальчишки заняты. Я к дяде Косте ходила! – радостно сообщила Марта.
– К какому это дяде Косте? – тут же напряглась Арина. И обернулась. Марта была вся перемазана соком обожаемой ей ирги и сияла.
– К нашему соседу!
– Марта, это неприлично, – постаралась как можно спокойнее пожурить дочь Арина, заглядывая за диван. – Ходить без приглашения в гости, тем более к малознакомым людям, нельзя.
– Ага, тем более к дядькам, – поддержала её пребывающая в мрачном расположении духа Мира.
– Он не дядька! То есть, дядька, конечно, но не просто дядька! – не согласилась Марта. – Он наш сосед. И он очень хороший. Я у него иргу ела, а он мне подставку сделал. Вот!
– Какую подставку? – не поняла Арина и даже отвлеклась от дивана, за которым совершенно точно что-то виднелось, но вот что, искомое свидетельство или снова какая-нибудь ненужная бумаженция, она пока ещё не разобралась.
– Подставку под меня, – не без гордости сообщила Марта и приосанилась.
– Час от часу не легче. – Арина подошла к младшей дочери и села на корточки, с тревогой глядя в ясные серые глаза.
– А зачем под тебя подставка, доченька?
– Чтобы я иргу могла есть.
– А без подставки ты её есть не можешь? – окончательно оторопела Арина. А Мира неодобрительно и насмешливо фыркнула, демонстрируя своё отношение к странному рассказу сестры.
– А без подставки я её не достану. – Марта с сожалением посмотрела на несообразительную мать, осуждающе – на скептически настроенную сестру и покачала головой.
– То есть, подставка под тебя – это что-то вроде лестницы? – осторожно попыталась-таки разобраться в ситуации Арина.
– Подставка – это подставка! – отказалась принять компромиссный вариант Марта.
– А-а-а, – малодушно сдалась Арина, – ну, тогда всё ясно.
– Мам, помоги мне, пожалуйста, – пропыхтела из другого угла комнаты снова вернувшаяся к поискам Мира. – Тут, кажется, что-то за шкафом застряло.
– А я что-то за диваном разглядела, но пока отодвинуть этот гроб не смогла. Он деревянный и страшно тяжёлый. Так что давай всё же сначала за диваном посмотрим, а потом за шкафом. Вот увидишь, мы обязательно найдём это свидетельство. «Кто ищет, тот всегда найдёт», – пропела Арина несколько мимо нот, но зато с воодушевлением. Которое, впрочем, найти пропажу им не помогло.
Глава 6
1998–2006 годы
Константин
Костя со Светой не сразу поняли, что сыну, их крохотному мальчику, нельзя помочь. И вылечить тоже нельзя. А можно только поддерживать в нём то, что и жизнью-то назвать язык не поворачивался.
После злополучного падения он стал инвалидом. В первые месяцы им, неопытным родителям, да и окружающим тоже, отличие мальчика от других, здоровых, детей не было видно. И лишь педиатр в поликлинике, пряча глаза, заметно грустнела, когда Света клала мальчика на пеленальный стол.
Но шли недели и месяцы. Другие дети уже поднимали головки, улыбались родителям, переворачивались на животик и обратно. И радость от этих маленьких побед перекрывала все трудности первых месяцев. А их сын ничего этого делать не мог. И ничто не поддерживало Константина и Светлану.
Но молодые родители сдаваться не собирались и продолжали бороться. Маленькому Косте требовались дорогие лекарства, массаж, лечебная гимнастика и многое другое. Что-то, конечно, делали в районной поликлинике, но этого было мало, очень мало. И они со Светой крутились, как могли. Константин тайком от начальников и сослуживцев – в их системе подработки были категорически запрещены – «бомбил» на своей «шестёрке» и хватался за любой другой приработок. Светлана научилась сама делать массаж и ставить уколы.
Сын был беспокойным, ночами плохо спал. И Света, жалея мужа, который поднимался чуть свет, а ложился за полночь, ставила ему на кухне раскладушку, а сама в комнате, закрыв поплотнее двери, ночь напролёт носила маленького Костю на руках, чтобы он поменьше кричал и давал отцу хоть немного поспать.
Константин порывался помогать Свете, но та эти попытки решительно пресекала, отправляя его на кухню. Он стыдился своей слабости, однако сил у него после работы и долгих часов подработки больше ни на что не оставалось. Константину почти постоянно ужасно хотелось спать, и он после всех необходимых маленькому Косте ежевечерних процедур уходил на свою раскладушку и проваливался в тяжёлый сон. Жене за эту возможность хоть немного отдохнуть и забыться он был благодарен. А Светлана – он видел – была благодарна ему. Сначала Константин не понимал за что. Но потом случайно услышал один разговор.
В тот вечер он пришёл домой чуть раньше, чем обычно. На кухне довольно громко беседовали Света и её школьная подруга Соня. Та с состраданием в голосе, приторным и неискренним, как показалось Константину, убеждала:
– Свет, мне больно тебе говорить это, но я бы на твоём месте потихоньку копила деньги.
– Зачем? – удивилась Светлана.
– На чёрный день.
– Куда уж чернее… – Безнадёжность в голосе жены заставила Костю, который уже разделся и хотел пройти к подругам, замереть.
– Ох, Светка, – вздохнула Соня, – говорила я тебе, что надо было вам отказаться от ребёнка. Но ты ведь у нас не от мира сего. Всё твердила, что вы его на ноги поставите, что это ваш сын и вы будете его любить даже таким…
– Мы не сдаёмся, – еле слышно произнесла Света. – Костя узнал, что есть специалисты…
– Вот про твоего Костю я и веду речь. Он ведь мужчина, а мужчины часто бросают жён с больными детьми. Да и без больных тоже, – вздохнула Соня, которую недавно покинул очередной кавалер. – Вот и копи деньги, чтобы потом не совсем уж на хлебе и воде сидеть.
– Костя не такой, он нас не бросит, – попыталась заступиться за Соколана жена.
– Поживём – увидим. – Интонации Сони были безжалостны.
Константину показалось, что, вздумай он и на самом деле уйти от жены и сына, Соня бы обрадовалась. Нет, не зря он никогда не любил её. Не желая больше слушать притворные сочувствия подруги жены, он накинул куртку, хлопнул входной дверью и громко объявил:
– Светик, я пришёл!
Жена обрадовалась, выскочила навстречу и не заметила, что муж стоит уже без ботинок. Зато её глазастая подруга всё увидела и покраснела, глядя на Константина. Он ответил ей твёрдым холодным взглядом и сам себе поклялся, что не станет тем, кто бросает жену с больным ребёнком. Чтобы не было у Сони повода позлорадствовать, а Света, которая так ему верит, не разочаровалась.
Обещание он выполнил. Врачи давали Костику два-три года жизни. Старания и любовь родителей подарили мальчику восемь лет. И все эти долгие и очень трудные восемь лет сына Константин был рядом с ним и женой. И вместе со Светой боролся за ребёнка. Но в этой неравной борьбе они потеряли самое главное – любовь. А может, и не было её у них никогда. Только привязанность и желание избавиться от горького, изнуряющего чувства одиночества.
Когда Костик тихо угас, они не менее тихо развелись, испытывая друг к другу безмерное уважение и благодарность. Но и только.
Глава 7
Июль 2008 года
Из газет
Чуть больше двух недель назад мы сообщали о смерти основателя Братства Чистых Душ Даниила Сытикова, или, как его называли последователи, – Венцеслава. Тогда было ещё неясно, что произойдёт с его детищем, распадётся ли оно или нет. Но сегодня мы можем с уверенностью сказать, что одиозное создание Венцеслава не канет в Лету.
Наш корреспондент Стас Кургузов встретился с правой рукой скончавшегося, а теперь руководителем Братства – Светломиром. И тот рассказал, что никаких изменений в деятельности их общества после смерти отца-основателя не происходило и не произойдёт.
Вот что рассказывает сам Стас Кургузов:
– Светломир выглядел воодушевлённым, во время разговора многозначительно и загадочно улыбался и сообщил: «Венцеслав умер, но дело его продолжает жить. Плоть и кровь его остались в этом мире. Братство будет расти и крепнуть, предоставляя всем желающим возможность уйти из корыстного и суетного мира в наше поселение и присоединиться к Чистым Душам.
Но подробнее пояснить мне, что он имел в виду, Светломир отказался. Пообещав, впрочем, рассказать об этом позже».
Итак, Братство живёт, более того – обещает интригу. А нам остаётся только ждать новостей, о которых мы непременно расскажем нашим читателям, как только узнаем.
Газета «Наша Московия», 1 июля 2008 года
Июль 2008 года
Константин
К вечеру Константин наконец вычистил и вымыл дом, протопил баньку и долго нежился в ней, чувствуя себя счастливейшим из смертных. Улёгшись на своё надувное ложе, он с тихим удовольствием подумал, что и эту ночь будет спать так же безмятежно, как предыдущую.
Сначала так и было. Но под утро ему стали мерещиться какие-то тревожащие звуки, шаги, приглушённые голоса, хлопанье дверей и звук мотора. Он даже встал, посмотрел по очереди во все окна, но ничего в кромешной предрассветной темноте не увидел. Вздохнув, Константин лёг, думая, что теперь до утра не заснёт. Однако в следующий раз проснулся, когда уже было светло, вполне отдохнувшим.
На соседних участках было тихо. Пребывая в очень благодушном настроении, Константин немного повалялся на своей снова слегка сдувшейся кровати и встал. Едва он натянул джинсы, в колокольчик несколько раз требовательно позвонили. Удивившись, он поспешил на улицу, распахнул калитку и обнаружил за ней свою маленькую соседку Марту и незнакомого молодого парня.
– Дядя Костя, а я теперь у тебя буду жить! – вместо приветствия весело сообщила девочка и, игнорируя его вытянувшееся лицо, ловко внедрилась в неширокую щель между ним и забором и побежала в глубь участка. Константин впервые в жизни понял, почему говорят, что от удивления у кого-то «отпала челюсть». Потому что его нижняя челюсть после такого заявления натурально коснулась земли да так и осталась там лежать. Усилием воли он взял себя в руки, вернул челюсть на традиционное место и сказал Марте в быстро удаляющуюся спинку:
