скачать книгу бесплатно
Господин Васиотакис засмеялся и в шутку шлепнул дочку.
– Глупышка моя, разве нам не все равно, переловит их Пират или они разбегутся от страха? Мы от них избавились, и хорошо, даже лучше, что Пират их не убивал. Мы же просто хотели избавиться от кошек. Убийство – жестокое дело, попусту не нужно к нему прибегать. Пусть уж кошки останутся живы.
Но я был совсем с ним не согласен! Моя честь была задета, и я должен был смыть с себя позор первой неудачной охоты. С каждым днем моя печаль все росла.
Глава 7
Первая победа
Однажды я увидел, что садовая калитка открыта, и вышел на улицу. Я очень обрадовался, что оказался на свободе. Мне вдруг показалось, что я хозяин всего мира. Перед глазами у меня не было забора или вьющихся растений. Я мог пойти куда угодно, завоевать новые территории, повидать новые места. Но не успел я пробежать и нескольких шагов, как за спиной услышал крики:
– Пират, Пират!
Только я остановился посмотреть, что там происходит, как меня тут же схватил Али, запыхавшийся от быстрого бега, вернул обратно в сад, в мое рабское положение, и хорошенько запер калитку.
Я был ужасно зол на Али: он просто окружил меня своей тиранической заботой! Это сильно ранило мое самолюбие. Насупившись, я уселся на солнышке перед своей будкой и с грустью положил голову на вытянутые лапы. Дейзи была впряжена в легкую двухместную коляску и ждала, пока спустится хозяин. Она видела всю сцену, заметила, как я рассержен, поняла почему и смотрела на меня с пренебрежением. В любой другой ситуации я бы тоже просто взглянул на нее пренебрежительно. Но сейчас я был совсем не в духе.
– Что уставилась? – спросил я.
Она ничего не ответила и даже не пошевелилась, только смотрела вперед, стоя с высоко поднятой головой, прижав подбородок к шее, гордая, похожая на лошадей, которых рисуют на картинах. И это разозлило меня еще больше.
– Чем гордишься? Тем, что пойдешь на улицу, а я останусь дома?
Она снова ничего не ответила и продолжала стоять, отстраненная и неприступная. Это вывело меня из себя.
– Я свободный, а ты в рабстве, – сказал я ей. – Я хожу, куда хочу, и в саду, и в доме, и в конюшне, хочу по песку хожу, хочу – по траве. А ты даже и в стойле не свободна! А чтобы тебе разрешили выйти, тебе приходится впрягаться в повозку. Тебе в зубы суют удила, а потом дергают за поводья. А если идешь не так, как нужно, можешь и кнутом получить! Так что не надо задирать передо мной нос! Слышала, тетушка Дейзи?
Но ее это совершенно не взволновало. Она посмотрела на меня сверху вниз все тем же пренебрежительным взглядом и сказала:
– Эй, карлик, да кто вообще тут с тобой разговаривает?
Я вскочил на ноги и бросился прямо на ее наглую морду. Мой сердитый лай напугал кошку, которая сидела, свернувшись клубочком, никем не замеченная, в густой листве высокого дерева, растущего неподалеку. Она спрыгнула на землю и пустилась наутек. На этот раз нас не разделяли забор и плющ.
Я забыл обо всем: о своем самолюбии, злости и противной кобыле – и, проскочив под ногами у хозяина, который как раз выходил из дома с Мицосом и младшими детьми, бросился за кошкой. Она бежала так, как будто в лапах у нее были пружины. Но и я не отставал. Она стрелой промчалась по цветочной клумбе. Я за ней. Обезумев от страха, она подлетела к веранде и в два прыжка оказалась на верхней ступеньке. Я не отставал. Глупая, она не знала, что оказалась в ловушке: толстые льняные занавески из ткани крепкой, как для корабельных парусов, были опущены и привязаны к ограде, и другого выхода, кроме как по лестнице, с веранды не было. Осознав это, она как будто превратилась в дикого зверя.
Не успел я на нее наброситься, как она первая кинулась на меня и вонзила мне в морду десяток когтей сразу. Я завизжал от боли, а она, перескочив через меня, побежала обратно в сад. Но от боли и я окончательно разъярился. Я нагнал ее одним прыжком и схватил за холку в тот момент, когда она уже вцепилась в ствол первого попавшегося дерева. Она недолго сопротивлялась, я свернул ей шею, и она сразу обмякла.
– Молодец, Пират! – закричал Мицос.
Я обернулся на крик. Они все собрались за моей спиной: хозяин, Мицос, дети, саисы и садовники.
– А она была большая, – заметил хозяин, рассмотрев убитую кошку. – И смотри-ка, как легко он ее придушил.
Я снова посмотрел. Какая радость! Это была та рыжая кошка, которую я однажды упустил. В пылу погони я ее даже не узнал. Меня охватила такая гордость, что мне даже показалось, будто я стал расти, расти и наконец оказался ростом с Дейзи, которая так и стояла поблизости с безразличным видом.
– Эй, тетушка кобыла! – окликнул я ее. – Ты все еще будешь называть меня карликом?
Она с достоинством повернула голову и посмотрела на мертвую кошку.
– Нет, – сказала она. – Все гораздо хуже. Ты стал убийцей.
– Ты просто завидуешь! – крикнул я с раздражением.
И повернулся к Анне, которая не знала, как меня приласкать.
– Хороший Пират! – ласково говорила она. – Храбрый Пират! Лукас, посмотри на бедняжку. Что с ним сделала эта кошка! У него вся морда в крови.
Лукас посмотрел на меня с сочувствием. Но я заметил в его взгляде и какое-то сомнение. Потом он повернулся к Лизе, которая стояла совершенно бледная, в стороне от всех, прислонившись к дереву.
– Да, – сказал он. – Пират весь исцарапан. Но бедная кошка…
Что?! Лукас отворачивается от меня? Он заодно с Дейзи?
– Тебе ее жалко? – спросил его отец и улыбнулся.
– Нет-нет, – покраснел мальчик. – Кошки – жадные воришки. А еще они лазают по деревьям и едят птенцов…
Да, точно, кошки едят птенцов! Как хорошо, что Лукас об этом вспомнил и избавил меня от мучительного сомнения, которое закралось во мне после его первых слов. Конечно, все кошки – воришки, их всех нужно перебить! И я всех их передушу.
С легким сердцем я подбежал к Дейзи и сказал ей:
– Кошки едят птенцов, тетушка!
– Так и собаки их едят, если им удается их поймать, – невозмутимо ответила она. – Только, в отличие от кошек, собаки не умеют лазить по деревьям.
Я разозлился.
– Мы никогда не едим птенцов! – закричал я. – Для нас это неприемлемо!
Дейзи тоже рассердилась.
– Ты как та лисица, – закричала она мне в ответ, – которая говорила «зелен виноград…»!
Остальное я не расслышал.
– Сама ты зеленая! – со злостью ответил я.
Я отвернулся и пошел в конюшню: мне хотелось поговорить с моим другом Бобом.
Глава 8
Звездочка и Офицер
Боб стоял в стойле и ел.
– А, вот и ты! – Он повернул голову и радостно ударил копытом об пол. – Заходи, я хочу кое о чем тебя попросить!
У меня тут же улучшилось настроение.
– Сделаю все, что пожелаешь, – ответил я, забежав в его стойло. – Для тебя в лепешку расшибусь.
– Тогда поймай ради меня вон того феллаха. – И он кивком указал на большую мышь, которая сидела на деревянной перегородке, разделяющей стойла, и в страхе смотрела на нас. – Он страшно меня донимает. Постоянно залезает ко мне в кормушку и не понимает нормальной речи.
И он еще раз кивком указал на мышь, которая спрыгнула на пол и уже собиралась скрыться у себя в норке. Но не успела, бедняжка. Вы бы и до трех не успели сосчитать, как она уже отправилась в загробный мир.
– Молодец, Пират! – радостно сказал Боб. – Если тут появится еще какая-нибудь мышь, сразу буду звать тебя.
– Сколько угодно, – ответил я, запрыгнул в его кормушку и удобно там улегся. – Главное, чтобы ты был один.
В двух соседних с Бобом стойлах стояли две другие лошади, обе вороные, Офицер и Звездочка. Офицер следил за нами, весело улыбаясь одними глазами. Сейчас он вытянул морду поверх деревянной перегородки и спросил:
– Отчего такая враждебность? Чем мы тебе не угодили?
– Я говорил не о тебе и не о Звездочке, – ответил я. – Вы мне очень даже угодили, и вас я люблю. А вот Дейзи – нет.
Звездочка, стоявшая за следующей перегородкой, услышала мои слова и поднялась повыше, поставив передние ноги в кормушку, чтобы лучше нас видеть.
– Интересно, что тебе сделала моя соседка? – спросила она, всегда готовая посплетничать.
– Да нет, она ничего мне не сделала, что такого она может мне сделать? Но она говорит мне всякие нехорошие слова.
– Какие, например?
– Ну вот, например, сейчас, когда я уходил, она сказала мне, что я… дай-ка вспомнить, а, вот, «зелен виноград».
– Что это значит? – спросил Офицер.
– Понятия не имею. Но она так сказала.
– Что-что она тебе сказала? – прокричала со своего места Звездочка.
– Я не очень хорошо понял. Когда я уходил, она мне сказала: «ты как та лисица, у которой зелен виноград».
– Пффф!.. Какой же ты глупый! – расхохотавшись, сказал Боб. – Я знаю, что она тебе сказала. Теперь это ее вечная присказка. Просто она как-то услышала, как хозяин рассказывал детям историю про лисицу: она хотела есть и увидела гроздь винограда, но та висела так высоко, что лисица не могла ее достать; она сдалась, но очень рассердилась и, уходя, сказала: «Зелен виноград».
– Так что же это значит? – спросил я.
– Не знаю, – признался Боб. – Это, наверное, такое лисье ругательство. Дейзи тоже этого не понимает. И я ей сказал: «Не говори слов, значения которых ты не понимаешь». Но она настаивает, что знает эти слова и понимает, о чем речь.
– Дейзи вообще не отличается хорошими манерами, – вставила Звездочка. – И к тому же считает себя красавицей.
– Нет, ты гораздо красивее, – сказал я ей.
Очень довольная моими словами, Звездочка дважды тряхнула своей красивой черной головой; на лбу у нее красовалось белое пятнышко.
– Хи-хи, – застенчиво сказала она. – Но зато какая у Дейзи родословная…
– Какая? – спросил я. – Разве она не англичанка, как и Боб?
– Да, – ответил Боб. – Но она очень гордится тем, что ее мать и отец оба получали награды на конкурсах красоты. Она говорит, что происходит из очень знатного рода и что у нее есть титулы.
– А это что значит?
– Не знаю. Дейзи так говорит: «У меня есть титулы». Мне кажется, это какие-то награды и подарки. По крайней мере, я это так понял.
Я впервые слышал о таком, чтобы награды и подарки давали кому-то за красоту. Мне захотелось получше об этом разузнать, но никто не мог мне ничего толком объяснить.
– Единственное, что я знаю, – робко сказал Боб, – это то, что моя мама однажды тоже получила награду.
– И что это было? Сахар? Или эти штуки, о которых ты говорил, титулы?
– Не знаю. Но мне не верится, что это были титулы, ведь Дейзи говорит, что у нее одной во всей конюшне есть титулы. Однажды так сказал хозяин.
– Офицер, Звездочка, а у вас что за родители? – спросил я.
Кажется, мой вопрос расстроил Звездочку. Она быстро спустила ноги на пол и тряхнула головой.
– Какая разница, что делали наши родители? – спросила она, насупившись. – Я вот не помню ни отца, ни матери. Но зато я Звездочка Атанасиоса Дьякоса, и мне этого достаточно. А Офицер – мавр Колокотрониса[3 - Атанасиос Дьякос (1788–1821), Теодорос Колокотронис (1770–1843) – герои освободительной борьбы греков с турками.], и ему тоже этого достаточно.
Я окончательно запутался.
– Чья ты? – спросил я ее.
– Атанасиоса Дьякоса.
– Это невозможно!
– Как это невозможно? Точно тебе говорю!
– Но ты же принадлежишь господину Васиотакису!
Тут Звездочка тоже смутилась и замолчала.
– Что это за господин, которого ты сейчас назвала? – спросил я ее.
– Атанасиос Дьякос? Это один из героев Революции.
– Какой революции?
– Не знаю.
– Он что, родственник хозяина?
– Не знаю, – с запальчивостью ответила Звездочка. – Но, наверное, да, так и есть. Может быть, ты знаешь, Офицер?
– Нет, не знаю, – задумчиво ответил Офицер.
– Так, ну а твоего хозяина как зовут, напомни? – спросил я его.
