скачать книгу бесплатно
– Яд оружие трусов, – мягко начал он.
– Не надо банальностей, Проповедник, – поморщился я. – Трус, женщина, клирик… Это все шаблоны, которые с жизнью имеют мало общего. Яд это оружие. И частенько очень эффективное. Некто хотел заткнуть рот Шуко, и у него это получилось. А я жив лишь благодаря Софии. Иначе бы вместо одного мертвого стража было двое.
Свиристель сорвалась с места, устремилась через сад к Часовой башне, и мы проследили за ее полетом.
– Вот он! – оживился Проповедник.
Я увидел лопоухого мальчишку, спешащего к воротам школы, и, сунув пальцы в рот, громко свистнул. Звук рванул вверх и вперед, отразился от крыла Гнезда Соловья, разнесся над садом и привлек внимание не только паренька, но и слуг, садовника и трех гвардейцев, обходивших по периметру площадь.
Ребенок остановился, прищурился, узнал меня и улыбнулся.
– Людвиг, я так рад, что ты приехал! Привет, Проповедник.
Я с серьезным видом пожал ему руку:
– Здравствуй, Эрик.
– А где Пугало?
– Где-то бродит. Думаю, вы увидитесь и сыграете на щелбаны. Как твое обучение?
– Идет, но со скрипом, – серьезно ответил тот. – Гертруда говорит, что я потерял не один год и сильно отстаю от других. Они-то учатся быть стражами с шести лет.
Я представляю, о чем он говорит. Вне всякого сомнения, Эрик многое знал и многое умел, но все его знания получены в Ордене, а не в Братстве. У него сильнейший дар и несомненный талант, но научиться вязать фигуры силой мысли не так-то просто. Поэтому магистры назначили ему дополнительные занятия, и он тренировался с утра до ночи и с ночи до утра.
– Учиться нравится?
– Конечно. Хотя не так весело, как летать на волшебном петухе. – Он ухмыльнулся, посмотрел на часы. – У меня сейчас теория знаков.
– Придется пропустить. Тебя вызывает Мириам.
Эрик с подозрением нахмурился:
– Если я не появлюсь, госпожа Юдит открутит мне голову.
Я помнил Юдит. Невысокая, черноволосая, зеленоглазая. Она была младше меня на один курс и всегда больше хотела учить других, чем сражаться с душами.
– Не открутит. Магистр с ней договорилась.
– Мне нравится госпожа Мириам. Ну не так, как ты или Гертруда, но с ней интересно. Она внимательно слушает и много знает.
Это было нечто новенькое. В разноплановости Мириам, разумеется. Обычно она никогда никому не нравится. Когда магистр предложила мне стать ее учеником, то дала время для принятия решения лишь до вечера. Львенок и Ганс, узнав об этом, покрутили пальцем у виска.
– Сожрет тебя лучше любого окулла, приятель, – предупредил меня Вильгельм.
Ганс серьезно кивнул:
– У нее уже месяц учится девчонка с параллельного курса. Ты помнишь ее? Кристина. Говорят, она ночами плачет от того, как эта стерва с ней обращается. Уверен, что хочешь попасть к такому чудовищу? Любой другой старший возьмет тебя к себе.
– Она лучшая, – подумав, ответил я. – А значит, и научит меня лучше других. А дурной характер я как-нибудь переживу.
Тогда я даже не знал, на что соглашаюсь, хотя теперь вспоминать это забавно.
Мы вдвоем пошли по садовой дорожке. На ходу Эрик обернулся к оставшемуся сидеть Проповеднику:
– А ты?
– Идите, – махнул он. – Я тут погуляю. Не хочу без причин лезть на глаза магистрам и законникам.
Мальчишка посмотрел на меня с подозрением:
– Законникам? Ты ведешь меня к ним?
– Да, – не стал я отрицать, «благодаря» про себя старого пеликана. – Представитель Ордена сейчас в Арденау. У него письмо с разрешением из Риапано. Ему позволено убедиться, что с тобой все в порядке и ты находишься здесь по доброй воле.
– Почему Церковь приказывает вам?
– Потому, что это Церковь. – Это был самый простой ответ.
– Этот представитель… он думает, что вы съели меня? – ворчливо спросил Эрик, делая широкие шаги, чтобы не отставать.
– Нет. Но они не теряют надежды на то, что ты передумаешь и захочешь вернуться.
– Не передумаю, – с ожесточением ответил мой спутник. – Ведь магистры не отдадут меня обратно, правда?
– У них и мыслей таких нет, – успокоил я его, хотя, если честно, не мог с уверенностью говорить о том, что в головах у большинства магистров. – Никто тебя никому не отдаст. Не нервничай.
Он спрятал руки в карманы:
– Жаль, что Гертруда уехала.
– Поверь, приятель, я жалею об этом не меньше тебя.
Эрик хихикнул и сменил тему:
– Жду не дождусь, когда мне дадут мой собственный кинжал. Только после этого законники наконец-то успокоятся из-за того, что я от них сбежал. Ведь так?
Я глянул на него сверху вниз:
– Хочешь правду?
– Было бы неплохо. Для разнообразия. Большинство стражей считают меня маленьким ребенком.
– Они никогда не успокоятся, Эрик. За все сотни лет своей истории Орден еще ни разу не упускал никого из воспитанников. И они не переходили в лагерь… – Я хотел сказать «врагов», но в последний момент подобрал более подходящее слово. – Конкурентов.
Он снова шмыгнул носом и сказал серьезно:
– Я смогу это преодолеть. Стражи ведь часто сталкиваются с трудностями.
– Хорошо, что ты это понимаешь.
Мы прошли через калитку Надзора – полукруглые бронзовые створки, ограничивающие выход учеников за пределы школьной территории. Здесь тоже была охрана – трое стражников и с ними один из наблюдателей, как у нас называлась эта должность. Немолодой человек в бархатном камзоле, с толстой серебряной цепью на груди строго посмотрел на Эрика, но я служил для мальчишки прекрасным пропуском, и он с поклоном, по старой традиции, распахнул калитку, громко сказав:
– Один ученик выходит! Один ученик!
Стражник мелом начертил на висящей доске вертикальную палку. Калитка за нами захлопнулась.
– Как в тюрьме, – хмыкнул Эрик, впрочем без всякого недовольства. – Почему нам нельзя покидать школу, пока идут занятия?
Я пожал плечами:
– Сейчас это больше традиция. Раньше – предосторожность. После раскола, когда правила еще не были выработаны, стало непонятно, что делать с детьми, у которых есть дар. Все члены бывшего Братства, и те, кто в нем остался, и те, кого теперь называют законниками, искали учеников для себя. Не было никаких норм и правил приема, поэтому за таких, как ты, порой приходилось драться.
– И нас похищали? – Он все быстро понял.
– Да. Пока ситуация не стала превращаться в настоящую войну. Тогда вмешалась Церковь и всех разогнала. – Я скорчил страшную рожу, и он рассмеялся. – К тому же после Прогансу… кстати, ты вообще в курсе событий?
– Ага, – степенно кивнул мальчишка. – Нам преподают историю стражей. Дважды в неделю.
– В общем, после той истерики многие потеряли доверие к стражам. Слухи ходили самые разные и большинство из них были далеки от реальности. Так что у некоторых людей появилось желание убить стража. Взрослые могут за себя постоять в отличие от детей.
– Я не ребенок.
– Хорошо, – покладисто согласился я. – Но таких, как ты, следовало защищать. Поэтому учеников стали охранять. Но теперь это дело прошлое. Сейчас вас никто и пальцем не тронет. За младшими классами присматривают, конечно, а старшие, как ты успел заметить, могут беспрепятственно ходить по всей крепости и Арденау.
– Поскорее бы и мне такой свободы.
Я с иронией глянул на него:
– Любишь торопить события?
– Просто хочу кинжал. Такой же как у тебя.
– Ого! Ну это точно не получится. Я никогда не видел одинаковых кинжалов.
Эрик кивнул, соглашаясь со мной:
– Почему они разные?
– Так решает кузнец. Он сам знает, что лучше подойдет каждому из нас, и пока еще ни разу не ошибся.
Мальчик задумчиво хмыкнул, обдумал полученную информацию и поинтересовался:
– Он волшебник? Раз по капле крови может понять, что нужно стражу?
– Не знаю. Никогда не встречался. Раньше один из них жил в Прогансу, рядом с Братством, но после раскола Церковь вывезла его и спрятала. Говорят, они даже сомневались, стоит ли вручать нам кинжалы и дальше.
Эрик посмотрел на меня с сомнением, словно не верил в такую глупость.
– Но довольно быстро в Риапано поняли, что, если уничтожить наследие императора Константина, вокруг разведется такое количество темных душ, что с ними уже никто не справится.
– На истории нам говорили, что раньше кузнецы жили прямо в Братстве, рядом с Прогансу, и стражи с ними беседовали.
– Легенд очень много. Кто-то считает, что есть две семьи кузнецов, кто-то, что это одиночка, который передает свое мастерство следующему ученику. Но да, раньше, до раскола, кузнец был ближе к нам, чем теперь.
– Интересно, где он живет сейчас?
Я вспомнил серые стены монастыря и возвышающиеся над ними снежные пики.
– Не знаю, приятель. Да и так ли это важно?
Он потер шею:
– Ну, мне было бы любопытно посмотреть, как он кует такое интересное оружие. Быть может, когда-нибудь в Риапано поймут, что стражи не опасны, и позволят нам с ним общаться снова. Хотя в Ордене мне говорили, что больше такой ошибки не повторится. А правда, что порой кузнец ковал вторые кинжалы для тех, кто его очень просил? Он считал, что это облегчит стражам работу, а те, в свою очередь, просто собирали светлые души?
– Не знаю, – вновь ответил я. – Хотя мне думается, что это неправда.
– Почему?
– Потому, что тогда не было нужды во втором кинжале, так как Братство было единым и Ордена Праведности не существовало. А значит, не от кого было прятаться.
Он ухмыльнулся.
– Валяй, – подтолкнул я его. – Что смешного я сморозил?
– Ты ошибаешься.
– Так озвучь мою ошибку.
– На уроках истории этому не учат, но я думаю, что кинжалы стражей проверяли сами стражи. Другие в смысле. Чтобы первые собирали только темные души. Иначе как у Ордена появились такие знания?
– Хм… – пробормотал я, но Эрик уже забыл о разговоре, разглядывая Стрелу Совета – первый донжон крепости, который благодаря искусству лезербергских каменщиков уже ничуть не напоминал оборонительную башню и укрепление. Шершавые стены, так похожие на рыбью чешую, уходили вертикально вверх, затем закручивались на половину спирали и резко сужались, превращаясь в островерхую крышу.
Встреча должна была состояться на четвертом этаже, темном и мрачном, украшенном портретами магистров прошлого, старыми знаменами и чучелами иных существ. Эрика заинтересовал пожелтевший визаган верхом на огромном, поеденном молью кабане с коричневыми блестящими пуговицами вместо глаз.
– Ух ты! А это кто?
– Потом, – ответил я, положив ему руку на плечо и увлекая за собой.
Мы довольно сильно опаздывали.
– Этот мальчик голый!
– Этот мальчик, будь он жив, скушал бы тебя на завтрак, а из оставшихся костей сделал бы погремушку для своих детей.
– Визаган! – догадался он и все время оборачивался, пока мы спешили по полутемному коридору, который большую часть времени стоял всеми забытый и заброшенный. – Нам рассказывали о них на естествознании! Людвиг, а ты встречался с такими?
– Да. И даже одного спас.