скачать книгу бесплатно
– Это господин Талер! – крикнул я дворецкому. – Проводи его в Охотничью комнату!
Я взял со стола Анхель, убрал ее в маленькие жесткие ножны, прикрепленные сзади к моему поясу, выдвинул ящик, достал стопку фартов, коснулся аккуратно сложенного желтого платка Эрин и, подхватив Стэфана, начал спускаться по лестнице.
Охотничья комната располагалась на первом этаже, сразу за большим холлом. Ее стен не было видно из-за висящих на них старых кремневых ружей, охотничьих секир, щитов с гербами и, конечно же, множества голов разнообразных животных, подстреленных еще моим дедом. Сам я к охоте не проявляю ровным счетом никакого интереса и несколько раз порывался очистить свой дом от залежей мертвых зверей. Меня удручает этот пылесборник покойников. Но Стэфан сразу же начинал ныть, что я не чту память предков, и выбрасывать столь достойную коллекцию – просто кощунство.
Так что в итоге я махнул рукой на это помещение, как и на галерею с охотничьими трофеями. Раз амнису нравится этот мусор – пусть наслаждается.
Талер, в отличие от меня, любил Охотничью комнату и с удовольствием рассматривал древние ружья, цокая языком, гладил полированные ореховые приклады, щелкал колесцовыми замками и заглядывал в дула.
Мой друг, как и все мы, немного сумасшедший. У него в жизни единственная страсть – огнестрельное оружие. Он просто помешан на всем, что гулко стреляет и дырявит пулями ни в чем неповинную плоть. Талер «женат» на своих многочисленных пистолетах. Так что ничего удивительного, что его увлечение в итоге стало профессией – мой старый друг работает в Западном крыле Академии Точных Наук. Том самом, что сотрудничает с тропаеллами в разработке новых систем вооружений.
Я, чувствуя, как предвкушающе усмехается Стэфан, на цыпочках подкрался к комнате и осторожно заглянул туда. Так и есть. Талер вертел в руках старинный мушкетон, из которого в последний раз стреляли чуть ли не при Всеедином. Дружище все мечтает пальнуть из него новой, электрической картечью и посмотреть, что из этого получится. Он несколько раз умолял меня позволить ему провести эксперимент, но я наотрез отказываюсь. Не хочу, чтобы старую рухлядь разорвало у него в руках.
– Бах! – я скопировал звук выстрела, и в тишине он прозвучал, словно гром среди ясного неба.
Талер подскочил примерно на фут, юркнул за стол и выхватил из карманов плаща два пистолета внушительного вида. На этот раз даже я, знающий привычку приятеля носить при себе одновременно пять-шесть пугачей, был впечатлен.
Заметив мою ухмыляющуюся рожу, он выругался:
– Сгоревшие души! Так и до могилы можно довести, Пересмешник! Я чуть не умер!
Он выбрался из-за стола, отряхнул штаны:
– Мы все-таки не на первом курсе университета, чтобы так шутить! А если бы я запаниковал и выстрелил?
– Не выстрелил бы. Я прекрасно знаю, как быстро ты можешь оценить обстановку.
– Почему из всех возможных Атрибутов, достающихся лучэрам, ты получил самый дурацкий – подражание голосам других?
– Ты знаешь, я частенько задаюсь тем же самым вопросом, – рассмеялся я. – И Атрибут, и Облик могли бы быть и получше, но что теперь с этим поделаешь?
Он криво усмехнулся.
Талер чуть ниже меня, но худой, как скелет, поэтому его старый, латанный-перелатанный болоньевый плащ болтается на нем, как на вешалке. Непослушные волнистые волосы Талера еще длиннее, чем у меня. Он отказывается стричь их коротко с пятого курса университета, когда проиграл какое-то пари, о котором не желает распространяться до сих пор.
Бледная кожа, впалые щеки, длинный нос, каштановые усики и бородка клинышком, а также большие, цвета змеевика, глаза – вот что такое господин Талер. Его взгляд, внимательный, смотрящий вглубь, быстрый, пронзительный до мурашек, совершенно не вяжется с немного неряшливым видом и тщедушным телом. Впрочем, именно такой взгляд и должен быть у хорошего стрелка.
Сколько себя помню – мой университетский однокашник еще ни разу не промахнулся, стреляя по мишеням. В отличие от вашего покорного слуги, давным-давно забросившего такие развлечения.
– Как прошла охота в поместье Зинтринов?
– Стреляли вальдшнепов, – коротко ответил я, избегая рассказа о том, что никто из-за излишне выпитого ни разу не попал в цель. Талер, как заядлый охотник, болезненно воспринимает промахи и ушедшую от пуль добычу.
– Пора идти. Я нанял коляску, – движения у него излишне резкие, кажущиеся незнакомым людям нервными и суетливыми. – Куда ты спрятал Шафью?
Он вытянул тощую шею, оглядывая пустой холл за моей спиной, а затем с укоризной посмотрел на меня.
– Никуда я ее не прятал! – отмахнулся я от него. – Твоя паранойя когда-нибудь сведет тебя в могилу, мой друг. Если девушка не хочет с тобой общаться, значит, на то у нее есть какие-нибудь причины. Нет! Даже не думай. Я спрашивать, а тем более принуждать ее ни к чему не буду.
Когда Шафья только появилась в моем доме, старина Талер, одиночка-Талер, нелюдимый Талер, любитель оружия, никогда раньше особо не замечавший женщин, заинтересовался красотой магарки, но дальше этого интереса дело не пошло. Затем, однажды, когда я, он и МакДрагдал убили пузатую бутылку кальвадоса, изрядно захмелевший полковник, на дух не переносивший магарцев, то ли в шутку, то ли всерьез назвал Шафью одной из ревари. Те являлись жрицами Гарвуды – огромной небесной птицы, которой поклоняются в центральном Магаре. Мол, эти жрицы – лучшие наемные убийцы, и частенько служили раджам.
Далее последовала история о том, как в розовом городе Джайджарате, где располагалось несколько пехотных полков перед первым ударом на Кальгару, две ревари уничтожили почти все командование, прежде чем солдаты пристрелили врагов.
– Шустрые бестии! – покрасневшее от выпитого лицо полковника было гневным. – Проворнее мяурров. Чик-чик своими кривыми ножиками, и куча трупов! Да еще и магия защитная! Они даже от пуль уклонялись какое-то время!
История о пулях запала Талеру в душу, несмотря на то, что на следующий день полковник все отрицал и лишь делал круглые глаза.
– Какая ревари? – рокотал он в седые усы и недоуменно щурил глаза. – Эта девчонка в цветастом сари с кучей браслетов на руках?! Она?! Ты с ума сошел, мальчик! Да мало ли что я говорил! С кем не бывает!
Но Талер не успокоился, проверил эту историю по военным архивам, однако ничего о гибели офицеров в Джайджарате в открытых источниках не нашел, а к секретным его не допустили. В общем, какое-то время он относился к Шафье очень настороженно, чем вызывал у меня улыбку. А затем стал просить ее показать, как следует убегать от пуль, чем перепугал бедную девушку до смерти.
Когда Талер начинает наседать, он становится похож на тощего коричневого спаниеля. Такой же настырный и ошалевший от собственного буйного воображения.
Пришлось попросить его оставить Шафью в покое и перестать корчить из себя идиота. Он страшно обиделся, но умерил свой пыл. С тех пор прошло уже несколько месяцев, но служанка старается не попадаться моему другу на глаза. Так. На всякий случай.
Бласетт ждал нас у двери. Помог мне надеть плащ и вручил моему гостю его старую вельветовую шляпу.
– Удачного вечера, господа.
Он распахнул дверь и обреченно вздохнул:
– Опять!
На крыльце лежали: плохо обглоданная цыплячья ножка, прокомпостированный и порядком испачканный трамвайный билет, пустая катушка от ниток, дырявый башмак, ворох алых кленовых листьев и подшипник.
– Ну, вчера было хуже, – философски заметил я, нахлобучивая шляпу.
– Вчера? – удивился мой друг. – У тебя что – мусорная свалка?
– Видимо именно так кто-то и считает, господин! – лицо у Бласетта было мрачным, на скулах появился румянец. – Вчера была окоченевшая крыса на венке из роз. Последний, судя по надписи, был украден с кладбища Невинных. А позавчера – целая горка стекла и еще какая-то дрянь. Чэр эр’Картиа! Я же от двери никуда не отходил. И никого не услышал! Только что, гады, положили!
Талер склонился над кучей мусора, и его острый нос едва не уткнулся в дырявый башмак.
– Быть может, какая-то черная магия, Тиль?
– Вряд ли, – возразил я. – Стэфан бы почувствовал.
– Верно, – отозвался все это время державший рот на замке амнис. – Нет волшебства. Какие-то хулиганы.
– Без сомнения, это чэра эр’Тавиа, – у Бласетта была лишь одна теория.
– Старушка-соседка? – изумился Талер. – Полно! Она безобидна. Правда, помнится, в наши студенческие годы, едва не оприходовала меня своей клюкой, когда заметила, что я целюсь из пистолета в одну из ее кошек. Я пытался ей объяснить, что оружие не заряжено, но…
Он с трагическим видом развел руками. Наверное, помнил, как его гоняли по всей улице.
– Бласетт бьется с вандалами уже не первый день, – объяснил я другу.
– Если хотите поймать хулигана, поставьте ловушку. Капкан, например. Или противопехотную мину. У меня есть знакомые на армейских складах. В принципе, могу достать.
– Спасибо, – усмехнулся я. – У тебя, как всегда, радикальные способы решения проблем. Боюсь, мой дворецкий замучается оттирать стены от крови. К тому же, пострадает фасад и окна.
– Ну, как хочешь. Идем. Коляска ждет.
Я попрощался с Блассетом и поспешил за Талером.
– Ты посмотри какой красавец! Семь патронов в барабане! Дальность прицельной стрельбы двести тридцать футов! – Талер от восхищения глотал слова и то и дело поправлял вельветовую шляпу, съезжающую ему на глаза. – Держи. Оцени вес!
Он пихнул мне новую звезду своей коллекции – вороненый револьвер производства компании «Лугг и Хаувер», начав расписывать его достоинства. Я вежливо поддакивал в нужных местах. Талер частенько занимал у меня деньги, чтобы купить себе очередную игрушку. Я без проблем одалживал – мне не жалко.
– Чем он стреляет?
– Любой боезапас, – мой друг просто сиял. – В том числе и последние разработки тропаелл. Разумные опалы, например.
Я удивленно поднял бровь, но Талер сразу скорчил загадочную физиономию. Было понятно, что это тайна, и пока он не готов о ней рассказать.
Иногда я поглядывал по сторонам, гадая, успеем ли мы добраться до дома Катарины к положенному сроку. Она вместе с мужем жила на самом востоке Кайлин-ката – района, находящегося севернее Золотых полей.
Когда мы миновали мост Праведности, соединяющий Олл и Кайлин-кат, уже стемнело. В отличие от других районов Рапгара, на востоке города следили за освещением, и на улицах здесь горели электрические фонари. Разумеется, они стояли не так часто, как в Небесах или Золотых полях, но достаточно для того, чтобы лошадь не продвигалась на ощупь.
Талер закончил хвастать, забрал у меня пистолет, спрятал его в карман плаща, и мы разговорились о Ночном Мяснике, строя предположения, кто это может быть, и когда, наконец, господа из Скваген-жольца смогут хоть что-то сделать для его поимки.
– Быстрее! – обратился мой приятель к извозчику.
Ползли мы, действительно, излишне медленно.
– Запрещено, господин. Нельзя, – виновато ответил тот.
– С каких это пор?! – вскинулся Талер.
– Со вчерашнего дня, господин. Городской совет издал закон. В темное время суток теперь положено ехать медленно, чтобы патрули жандармов могли рассмотреть пассажиров.
– Не поможет, – сказал мне Талер. – Если они думают, что Мясник перемещается на колясках, то как они смогут узнать его? Он что в крови с головы до ног или носит у всех на виду топор?
Я лишь пожал плечами. Ни одного патруля за всю дорогу мы так и не встретили.
Коляска катила по прямой улице, проходящей с запада на восток через весь остров Рыбы. Кайлин-кат состоит из конгломератов маленьких кварталов, находящихся отдельно друг от друга и разделенных большими дубовыми рощами и прекрасными лугами, все еще сохранившимися в нашем заросшем домами, заводами и грязью городе. По своей престижности Кайлин-кат гораздо выше, чем Олл, но не дотягивает до Золотых полей, а тем более Небес. Основной процент живущих в этой части города – хорошо обеспеченные Иные: ка-га, богатые семьи мяурров, ранее служивших в армии и гвардии и, разумеется, пикли. Именно в недрах Кайлин-ката спрятаны машины, с помощью которых пикли даруют Рапгару электричество.
Здесь же находится Раковина – завитое спиралью перламутровое здание, и днем и ночью освещенное тысячью фонарей. Оно второе по яркости в Рапгаре и уступает лишь княжескому дворцу. Несколько минут назад мы как раз проехали мимо Раковины. На улице не было ни души, пикли всегда рано ложатся спать и встают чуть свет.
Дорога тоже была пуста, последний экипаж мы встретили минут десять назад.
– Не люблю здесь бывать, – проворчал Талер, поднимая воротник плаща.
Район с домами пикли, так похожими на морские раковины, остались позади. Началась парковая зона, за которой располагался восточный Кайлин-кат, где жили преимущественно люди, которым не по карману купить виллу в Золотых полях, но которые побогаче и повлиятельнее всех остальных.
В рощах на электричестве экономили, несмотря на то, что местечко было не из дешевых. Фонарей здесь имелось раз-два и обчелся. Светили они тускло, и стоило миновать ближайший, следующий казался маленькой искоркой – до него следовало ехать футов шестьсот. Так что в ночном осеннем мраке лошади ползли еще медленнее, и, если бы не два масляных фонаря на коляске, экипаж, боюсь, и вовсе бы остановился.
– Старина. Быстрее. Заплачу двойную цену, – сказал я извозчику.
Тот вздохнул, повозился, посмотрел по сторонам, явно ожидая, что в ближайших кустах прячется патруль синих мундиров, и неохотно чмокнул губами, подгоняя лошадей.
– Мы не успеем даже к перемене вторых блюд, – пробубнил Стэфан.
Анхель сохраняла полное спокойствие. Судя по идущим от нее ощущениям – она спала. Я ответил трости, Талер вопросительно посмотрел на меня, сообразил, что я разговариваю с амнисом, и нахохлился. Он тоже понимал, что мы крайне неприлично опаздываем. И нам будет очень неудобно перед Катариной.
Я задумался всего на несколько мгновений и пропустил момент, когда ситуация на улице изменилась.
– Что это за дрянь?! – с отвращением спросил Талер, вжимаясь в спинку сиденья.
Он на дух не переносил насекомых, а сейчас перед нами вилось целое облако из этих созданий.
– Светлячки, – пожал я плечами, наблюдая за суетящимися светящимися жучками.
И тут же нахмурился:
– Постой… откуда они взялись осенью?
– Вот и я не знаю.
Стэфан напряженно сказал:
– Они созданы с помощью магии.
Спросить «кому это понадобилось» и «для чего» я не успел, так как ответ пришел почти мгновенно. Серебристый росчерк прилетел издали, разрезал ночь и врезался в извозчика, который тут же мешком повалился на землю.
Лошади испуганно остановились, а мы с Талером, не сговариваясь, выпрыгнули из коляски и спрятались за деревьями по разные стороны дороги.
– Однако на грабеж это не слишком похоже, – Стэфан, на удивление, был спокоен.
Анхель тоже собралась и готовилась к действиям. Что же – если стрелявшему хватит ума пойти врукопашную, у нее появится шанс повоевать. Я, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце, посмотрел на труп возницы и выглянул из-за ствола. Почти сразу же рядом с лицом в древесную кору ударила пуля, и я отшатнулся назад.
– Спаси Всеединый! – весь налет спокойствия мигом слетел с моей трости. – Ты что, сдурел, голову высовывать?!
Препираться с ним не было ни времени, ни желания. Облако светляков дрогнуло и разделилось на две части. Одна поползла туда, где спрятался Талер, другая повисла у меня над головой, источая зеленоватый свет и прогоняя скрывающую меня темень.
Я скрипнул зубами:
– Талер! – тихо позвал я.
– Ну? – с придыханием ответил он.
– Сейчас буду у тебя. Не стреляй. Я в Облике.
– Угу.
Я принял Облик и быстро перебежал дорогу. Талер, держащий в каждой руке по револьверу, барабаны которых мерцали рубиновым, подвинулся, освобождая мне место:
– Оказывается, твоя невидимость годится хоть для чего-то, кроме студенческих шалостей.
