скачать книгу бесплатно
Сделав пару десятков шагов по коридору, девушка остановилась рядом с высокой узкой дверью. Еще шаг, и Вивиан оказался в темноте круглого помещения, чуть разбавленной тлеющим светом керосиновой лампы. Створка захлопнулась. Он остался один, и тут же тяжелое бессилье отпустило, а в душе снова вспыхнули голод и злоба, придушенные холодным взглядом владельца особняка и мягкой напевностью голоса Идалии.
– Ведьма! – Вивиан бросился на дверь.
Та даже не шелохнулась под тяжестью тела, и это еще больше разозлило. «Они должны были помочь, – услужливо подсказала темная, свитая тугим витком, спираль новой силы в душе. – Обязаны помочь. Но только посмеялись. Ты вправе мстить…»
И в то же мгновение он понял, чего хочет. Добраться до надменного незнакомца. Вцепиться ему в горло, как той крысе в подвале. «Гость» метнулся к окну, отшвырнув по дороге хрупкий антикварный столик – тот только хрустнул, разлетаясь на части.
Оконный проем был забран толстыми прутьями и закрыт ставнями, но Вивиану даже в голову не пришло, что это может остановить его. Схватившись за решетку, он изо всех сил дернул ее на себя. Металлические прутья заскрипели и стали медленно выгибаться, с откосов посыпалась штукатурка. Еще один рывок, и длинные болты с пронзительным скрежетом вылетели из пазов. Решетка осталась в руках. Отбросив ее в угол, Вивиан толкнул раму. И тут же зарычал от разочарования.
Стекло, также как и ставни, оказалось всего лишь муляжом, ловким обманом. Окна не было. Была все та же каменная кладка стены с неглубокой нишей, имитирующей оконный проем.
Он ударил по стеклам с воплем ярости, и те разлетелись под кулаками. Один из осколков глубоко вонзился в ладонь. Резкая боль заставила опомниться. Отшатнувшись от окна, Вивиан тупо уставился на порезанные руки: «Что я делаю?!.. Должно… должно быть какое-то объяснение…»
«Подлость и предательство! – шепнули из глубины души. – Тебя обманули и предали. Сейчас ты зол и голоден! Дай волю гневу, тебе станет легче».
– Меня обманули и предали, – повторил он вслух, называя словами странное чувство, клубящееся в груди. – Обманули!!
Возвращение от страха и недоумения к слепой ярости было очень легким. А непомерно возросшая вдруг сила позволяла крушить все, что попадалось под руку. Разбитая статуя заскрипела под ногами каменными крошками. Гобелены, сорванные со стен, упали на пол жалкими обрывками. Мебель разлеталась от одного удара ноги, зеркало брызнуло острыми осколками, которые вспыхнули, поймав отражение огня лампы.
И Вивиан замер.
Остановился, увидев в крошечных кусочках, торчащих в темном овале рамы, свое отражение. Нетвердой рукой отломил один…
Лицо, которое сейчас отражалось в зеркальном куске, не могло быть его лицом. Безумные черные глаза с расширенными зрачками. Серая кожа. Запавшие щеки… и острые длинные клыки, такие же, как у Виктора, у Идалии…
– Да что же это! – он коснулся своего измененного, странного, чужого лица. – Что это такое?! Кто я такой теперь?!!..
Обломок выпал из пальцев.
Опустившись на пол, Вивиан закрыл глаза, потом лег, уткнувшись в ворох обрывков. Комната вдруг стала поворачиваться вокруг своей оси, все наращивая темп, и остановить ее вращение было невозможно. Потом каменная поверхность качнулась, Вивиан полетел куда-то вниз, в темноту, и вместе с ним, сверкая полированными краями, летели зеркальные брызги, в которых многократно отражался его новый, нечеловеческий облик…
Глава 2
Рапаит
Книга жизни начинается с мужчины и женщины в саду… и заканчивается апокалипсисом.[2 - Оскар Уайльд. Женщина, не стоящая внимания.]
2 декабря
К четвертому подъезду спорткомплекса вела длинная очередь. Толпа просачивалась внутрь медленно. Людей, стремящихся на концерт кумира молодежи, рок-звезды Гемрана Вэнса, новообращенного Гемрана Фэриартоса – было слишком много.
Солнце село полтора часа назад. Над опрокинутой ребристой чашей стадиона сверкал белый месяц. Сизые тучи налетали на его острый серп, рвались, и неровными клочьями разлетались по фиолетовому небу, просыпая мелкие звездочки редких снежинок. Ледяной ветер подхватывал их и долго носил над площадью, прежде чем уронить на землю.
Комплекс был построен на холме, и огоньки машин, ползущих по шоссе внизу, отсюда казались длинной новогодней гирляндой.
Рядом с Кристофом нетерпеливо переступала острыми каблучками по асфальту Дона. Ее бриллиантовые сережки поблескивали в свете фонарей. Белые волосы серебрились, словно покрытые инеем. Ее никогда не интересовали фэриартос. Ни старшие, ни, тем более, новообращенные, и девушка искренне недоумевала, как позволила уговорить себя пойти на этот концерт.
Она согласилась только из уважения к номинальному главе клана.
– Ты все еще уверен, что это хорошая идея? – прозрачное облачко пара сорвалось с карминных губ и растаяло в темноте.
– Да. Помнится, Дарэл говорил, что Вэнс отличный музыкант.
– Я не о том. – Дона едва заметно поморщилась и вздохнула, нехотя признаваясь в своих сомнениях. – Стоило ли оставлять Даханавара одного?
– Сэм присмотрит за ним.
Кристоф взглянул поверх голов людей, терпеливо переминающихся с ноги на ногу. Похоже, его интересовало лишь одно – предстоящее зрелище. Или колдун делал вид, что больше его ничто не беспокоит.
– Кристоф, – Дона не смогла сдержать иронию, наблюдая за ним. – Если ты не знал, за тем углом есть дверь, на которой написано «VIP». Было бы гораздо быстрее…
– Безусловно, – согласился некромант, – и гораздо скучнее.
Очередь продвинулась еще немного. Стал виден турникет. За ним маячили два охранника. Дона задумчиво посмотрела на мужчину, стоящего впереди, и тот, втянув голову в плечи, поежился, чувствуя на себе горящий взгляд мистрис[3 - Мистрис – жрица Смерти. Одно из названий женщин-кадаверциан.].
– Не то чтобы я не доверяю Сэму, но… – собеседница повернула к Кристофу красивое, немного напряженное лицо, – знаешь, в последнее время меня одолевают предчувствия.
Она подумала немного и добавила:
– …нехорошие предчувствия.
Некромант усмехнулся, провел пальцем по ее лбу, словно пытаясь разгладить суровую морщинку.
– Поэтому мы здесь. Тебе надо развеяться.
Дона мельком улыбнулась, но выражение тревоги не ушло с ее лица.
– Крис, я хотела… спросить. – Она помолчала, тщательно подбирая слова. – Понимаю, сейчас не место и не время…
– Не бойся, говори, – отозвался колдун, и она снова не увидела в его зеленых глазах ничего, кроме спокойствия.
– Кому помешал Вивиан? Зачем убивать молодого неопытного ученика? Да, конечно, Вив очень талантлив, – тут же поправилась она, зная, что Кристоф терпеть не может, когда принижают достоинства его воспитанников, – но все же ему еще далеко до мастера.
Она вопросительно взглянула на спутника и произнесла, наконец, вслух то, о чем давно думала:
– Не логичнее ли предположить, что отрава предназначалась тебе? Хотя надо быть глупцом, чтобы надеяться, будто ты попадешь в такую примитивную ловушку.
Кристоф ответил после продолжительной паузы.
– Я знаю только одно. Нас предупредили. Дали понять, что оружие Лудэра по-прежнему существует.
Дона зябко повела плечами, кутаясь в длинное пальто сливочного цвета. Она еще не родилась, когда закончилась последняя битва с Лудэром, но слышала много жутких рассказов о тех временах.
– Оно не появлялось несколько сотен лет. Кто его хранил? Или изготовил?
– Я могу назвать тебе шесть великолепных кандидатур. – Мастер Смерти взял девушку под руку и притянул ближе к себе, чтобы защитить от холодного ветра. Его горячая ладонь грела даже сквозь драп. – Лудэр.
Дона задумчиво кивнула, соглашаясь с этой версией:
– Они мертвы. Но могли остаться их хранилища, которые мы не уничтожили? Или записи…
– Асиман. У них есть великолепные химики.
– Вриколакос?.. – Это предположение казалось Доне маловероятным. Однако забывать о лесных жителях не стоило – оборотни инстинктивно ненавидели некромантов, хотя, насколько она помнила, никогда не пытались навредить.
– Даханавар. – Кристоф мельком взглянул на «готичного» подростка, с надеждой спросившего у него, нет ли случайно лишнего билета. Улыбнулся, с видимым сожалением отрицательно покачал головой и продолжил, когда тот отошел. – Маленькая месть за то, что я взял под защиту их опального сканэра.
– Может быть… Нахтцеррет.
Колдун хотел ответить, но в этот момент из сумочки Доны зазвучали высокие аккорды…
– Извини, Крис. – Она вынула мобильный, подняла серебристую крышечку, взглянула на высветившийся номер и тяжело вздохнула. – Ну вот, опять… Алло…
– Доброй ночи, миледи, – прозвучал хорошо знакомый бархатистый голос.
– Доброй ночи, сеньор де Кобреро.
Кристоф, не сдерживая довольно иронической улыбки, отвернулся, делая вид, что рассматривает плакат-фотографию трех полураздетых девушек, изображающих певиц.
– Вы не заняты сегодня? – деловито осведомился глава клана негоциантов.
– Занята, – ответила Дона вежливо, но безапелляционно. Это был единственный возможный тон в общении с вьесчи. И раньше он всегда действовал безотказно.
– Жаль. Очень жаль, – прозвучало с искренним огорчением. – Я хотел пригласить вас на ужин.
Спутница Кристофа снова вздохнула, на этот раз устало.
– Рамон, вам не надоело получать отказ на каждое свое приглашение?
– Я терпелив. – В голосе Вьесчи слышалась улыбка.
– Похоже, вам доставляет радость досаждать мне. Я полагала, вы предпочитаете общество фэри…
– Я предпочитаю вас.
Дона мельком взглянула на Кристофа, продолжающего разглядывать трио девиц.
– А как же дыхание смерти? Ледяной холод могилы? И, как вы тогда сказали… равнодушие покойника?
– Миледи, я уже просил прощения за свои слова. Неужели вы обижены до сих пор?
– Я не обижаюсь на правду.
– Дона, я…
– Извините, Рамон. Я больше не могу говорить. Всего хорошего.
Она нажала на кнопку, сунула телефон в сумочку и продолжила список врагов:
– Вьесчи.
– Пренебрегаешь вниманием главы клана? – усмехнулся колдун.
– Да. Третий раз за последнюю неделю.
Колдун выразительно приподнял брови, но ничего не сказал.
– Изображает благородного кастильского рыцаря. – Дона с досадой смахнула с рукава несколько снежинок. – То ли хочет что-то выведать, то ли наоборот…
– Да, это он умеет, – задумчиво произнес Кристоф. – Изображать рыцаря…
Они прошли через два поста охраны. Дона с невозмутимым видом позволила осмотреть свою сумочку. Кристоф, явно получающий своеобразное удовольствие от всего происходящего, сжульничал, проходя проверку металлоискателем. «Отвел» глаза стражам порядка, когда прибор пронзительно запищал, засекая нечто металлическое под его курткой.
– Не удержался и прихватил с собой любимую рапиру? – съехидничала девушка.
– Нет, всего лишь намордник для Тёмного Охотника, – с улыбкой отозвался колдун, доставая из внутреннего кармана два билета.
В фойе было шумно. У колонн толпились группы взволнованно-оживленных подростков. Люди постарше неторопливо прогуливались по холлу. В толпе периодически мелькали приличные костюмы. С огромных плакатов на стенах смотрел сам виновник этой суеты: Вэнс, в облачении стилизованном под наряд кельтского воина, стоял вполоборота к зрителям, длинная обесцвеченная прядь волос падала на лукаво прищуренный глаз, обаятельная улыбка пленяла сердца.
– Не понимаю, какое удовольствие ты находишь в посещении подобных заведений, – с искренним недоумением произнесла Дона, осматриваясь.
– «Вещь совершенна, когда она отвечает цели, для которой ее создали»,[4 - Слова Джорджа Беркли, епископа Клойна.] – с преувеличенно глубокомысленным видом произнес Кристоф.
Вилисса[5 - Вилисса – женщина-кадаверциан, специализирующаяся на создании вилахов (зомби).] вздохнула, возводя взгляд к потолку. Колдун никак не мог забыть ее давнего увлечения английскими философами начала восемнадцатого века. И периодически начинал цитировать Биньона, Беркли или Аддисона. Видимо, находя это чрезвычайно забавным.
– Как говорит Дарэл, пребывание среди людей оживляет чувства, – Кристоф посторонился, пропуская девушку, нагруженную пакетами с попкорном. Та окинула кадаверциана оценивающим взглядом из-под густо накрашенных ресниц и расплылась в улыбке.
– Ты очень демократичен, – скептически заметила мистрис, поправляя прическу.
Зал заполнился быстро, и свет под потолком стал медленно гаснуть.
– Надеюсь, Вэнс будет в состоянии петь, увидев нас здесь. – Повернув голову, Дона рассматривала широкие длинные ряды синих пластиковых кресел. Из партера человеческие лица наверху казались белыми смазанными пятнами. Ровный гул голосов то стихал, то становился громче.
Когда Гемран вышел на сцену, первым делом он быстро скользнул взглядом по аудитории, взревевшей в восторженном крике. Вэнс ощутил присутствие «родственников», и его выразительное лицо слегка напряглось. Потом разглядел в пятом ряду Кристофа, удивленно приподнял бровь, но тут же склонил голову в приветствии. Посмотрел на Дону, прижал руку с микрофоном к груди, улыбнулся. Он вел себя как любезный хозяин, и каждый гость чувствовал его внимание.
За спиной музыканта взвились две струи неонового огня. Печально и мощно запела волынка. Пульс барабанов совпал с биением пульса всех сидящих в зале. Низкий, хрипловатый голос, многократно усиленный динамиками, ударил по толпе, и Дона почувствовала, как через ее тело прошла волна восторга.
Это была настоящая магия фэриартос. Единственная в своем роде, неповторимая, волшебная. Изменчивая и неизменно постоянная.
Гемран пел про них. Про вечную жизнь. Про поля битв, над которыми кружат вороны. Про смерть, которую всегда изображали на картинах с белыми волосами Доны. Про потерянных учеников, друзей, любимых, тела которых рассыпались под солнечными лучами, а души никогда не найдут покоя.
Девушка почувствовала, что к глазам подступают слезы. Она видела, как Кристоф, сидящий рядом, стиснул подлокотники кресла, слушая песню на старонемецком. Как застыло его лицо.
Это была истинная магия. Та, что сильнее огня асиман, тления тхорнисхов и некромантии кадаверциан.
Даже прадеды Гемрана еще не появились на свет в то время, когда кадаверциан носил на плече тяжелый топор бургундского наемника. Вэнс не мог знать о том, как Дону тащили за волосы из кареты, чтобы перерезать горло. Тогда девушка впервые увидела зеленый свет некромантической магии, спасшей ее жизнь. Но в одной из песен она услышала именно эту историю…
Гемран улыбался, и каждый в зале думал, что эта улыбка только для него. И если бы сейчас, именно в эту минуту он позвал Дону – она бы пошла. Наверное…
