скачать книгу бесплатно
Обычный рутинный процесс, который, к сожалению, порой приходилось выполнять по три раза в день.
– Помощь нужна?
Доброжелательный уверенный голос с едва уловимым акцентом прозвучал рядом неожиданно.
Водитель поднял голову, изумленный внезапным предложением. Нет, бывало, возле машины, заглохшей в самый неподходящий момент, крутились зеваки, заглядывая с умным видом в двигатель, и давали глупейшие советы, на которые Руф давно не реагировал. Но реально помочь никто не рвался.
Подле него стоял молодой мужчина. Высокий, крепкий, излучающий здоровье и бодрость. Прямая спина не согнута тяжелой работой с детства, в движениях уверенность и сила, ровный открытый спокойный взгляд. С ним девушка – такая же стройная, с гордо поднятой головой. Волосы светлые, точно льняная пряжа, не прикрыты от пыли. Одета в белые брюки и рубашку с коротким рукавом.
У обоих были голубые глаза словно весеннее небо. Почти такого же цвета, как рисуют на амулетах от порчи.
На фоне низкорослых, коротконогих мужчин в дишдашах с засаленными воротниками и располневших женщин в черных абайях они выглядели как два сокола в стае галок.
Да и сам Руф рядом с ними почувствовал себя подержанным, разбитым «Кхануфасаи» перед новеньким, мощным, только что сошедшим с конвейера «Сакром».
На них смотрели. Мужчины кидали острые оценивающие взгляды, молодые девчонки перешептывались, жадно разглядывая чужестранку, женщины неодобрительно косились, хмыкали и бормотали.
– Ну, так нужна помощь? – повторил иностранец.
– Делать нечего? – осведомился Руф, снова ныряя под капот.
– Вот именно, нечего, – улыбнулся тот и склонился рядом. – Вместе будет быстрее. Ключ есть? Эрис, подержи, я раскручу.
Руф покосился на нее, но девушка охотно включилась в работу, ее не смущали ни прокручивающиеся гайки, ни машинное масло. Пальцы у нее были сильные и ловкие, и возней с техникой ее, похоже, не удивишь. Они сняли защитные крышки, Руф за рукоятку вытащил тяжелый фильтр, прочистил его, наблюдая, как Эрис делает то же самое со вторым. Поставил свой на место, забрал у девчонки, нехотя отметив, что справилась она аккуратно и решетки теперь чистые.
Теперь надо было все проделать в обратном порядке.
– Севр, с твоей стороны зазор, подтяни сильнее.
Водитель испытал нечто вроде досады, что эти двое привязались к нему и занимаются не своим делом. Он привык в одиночку решать все проблемы. Но в то же время было приятно видеть их рядом. Девушка стояла совсем близко, иногда он касался ее локтя, чувствовал теплый запах, исходящий от нее.
– Полис? – спросил он, уже зная ответ.
– Он самый, – отозвался мужчина.
Руф еще раз взглянул на него и понял, что тот старше, чем показалось на первый взгляд.
– А ты? – Эрис быстро поставила на место прочищенную сетку. – Местный?
– Да. Не похож?
– Нет. – Она убрала со лба тыльной стороной ладони легкий локон. – Встретила бы у нас, не отличила. Русые волосы, светло-серые глаза, аттический профиль.
– Потомок древних завоевателей Эгиптоса, – сказал Севр с улыбкой.
– Да, осталось несколько родов, – нехотя отозвался Руф, завинчивая снятые гайки. – Одни совсем обеднели. Другие более-менее ничего. Кто-то, я слышал, сохранил богатство до сих пор. Но они живут в Тахире или далеко отсюда. На восточном побережье. Помойки, песок и зной их не особо привлекают.
Он заметил, что гости из Полиса переглянулись, и спросил сам:
– А вы здесь зачем?
– Слышал про шахты Абу-Симбела? Их должны были запустить месяц назад. Но не успели. Теперь «Джебель-Нарр» пригласил специалистов из Полиса, чтобы те помогли наладить производство. Мы в их числе.
– А что ж вы тогда, специалисты, своим ходом добираетесь?
– Руководство посчитало ненужным гонять из-за двух инженеров машину компании, – усмехнулась Эрис, вытирая руки тряпкой, которую подал ей Руф.
– Нам несложно добраться самим, – сказал Севр добродушно.
– Посчитало ненужным? Взятку, значит, сунуть кому надо не догадались.
– А без взяток здесь вообще ничего не движется? – спросила девушка.
– Ну почему, движется. Только очень медленно.
– И часто совсем не в ту сторону, куда надо. – Севр улыбнулся понимающе, но Руф видел – он все равно не до конца улавливает суть системы Александрии.
– Наши состоятельные люди считают так: они стражи – привратники элитного клуба, для избранных. В котором можно ездить на роскошных лимузинах, открывать свои фирмы, платя минимальные налоги, получать огромные проценты с чужой прибыли… – Руф закрутил последнюю гайку. – И быть членом этого клуба очень достойно. А вступить туда можно, заплатив взнос. Так принято во всех клубах. Взнос – взятка. Это понятно? Все честно.
– Оригинальный взгляд, – заметила Эрис, щурясь от палящего солнца. – А ты сам согласен с ним?
– Мне дело надо делать, а не систему ломать, – хмуро ответил Руф, подозревая, что она не одобряет стиль его жизни. – А вот вы ерундой занимаетесь.
Водитель захлопнул капот и сунул в потрепанный кофр разводные ключи.
– Какой именно? – весело спросила девушка, убирая непослушную прядь волос за ухо.
– Шахты строите. Дороги прокладываете. Лучше бы не лезли сюда.
– Почему ты так думаешь? – Севр пристально посмотрел на Руфа, словно ему действительно было дело до мнения водителя старого автобуса, ползающего от одного нищего города до другого. И только сейчас Руф заметил, что у него очень запоминающиеся глаза – вокруг черной точки зрачка серо-голубая радужка, а ее обводит четкая темная полоса. Похоже на мишень.
Руф не спеша вынул из кармана пачку сигарет, вытряхнул одну, протянул инженеру. Тот отрицательно покачал головой. И тогда водитель закурил сам, щурясь на собеседника сквозь сизый дымок.
– До того как вы пришли на эту землю, они, – он кивнул на пассажиров, бродящих вокруг автобуса, – жили в палатках из овечьих шкур, гоняли верблюдов. Одно племя воровало у другого женщин и еду. А вы появились и пересадили их с ослов на бизнес-джеты, переселили из-под пальм в небоскребы… Ну не этих, – уточнил он, заметив скептическое выражение на лице Эрис. – Тех, кто теперь владеет шахтами и нефтяными вышками. Но и они остались такими же дикими, только с деньгами. И они вас ненавидят.
– За что, по-твоему? – спросил Севр.
– Она, – Руф указал тлеющим концом сигареты на девушку, – белая, в брюках, смотрит в глаза, улыбается, руки открыты, красивая. Ты – белый, здоровый, сильный, богатый.
Инженер улыбнулся невесело:
– Особенно смешно звучит последнее.
– А еще вы приехали из города, где нет закона, но много денег. И все они были бы не против забрать эти деньги себе, желательно вместе с вашими женщинами. А мужчин заставить работать на себя. Или убить.
– Мрачная картина, – сказал Севр с прежней улыбкой.
Эрис нахмурилась, окидывая взглядом нищую улицу. У порога кофейни сидели уже пятеро и не отрываясь глазели на ноги девушки. В дверях маячил еще кто-то.
К Руфу неспешно приблизился бородатый мужчина в некогда белой галабее, спросил задиристо, но с нервной ноткой:
– Ну что?! Едем, нет?
– Докурю, и поедем, – надменно отозвался Руф, и тот торопливо отошел, сообразив, что побеспокоил важного человека и он, недовольный, если захочет, может простоять еще лишний час, показывая свою власть.
– Забирайтесь, – водитель кивнул собеседникам на открытую дверь. – И мой вам совет – больше со мной не ездите. Пусть возит компания.
Отвернулся, щелчком отправил окурок в песок и залез в кабину, сел за руль, посигналил. Завел двигатель, прислушался к его тихому рокоту, удовлетворенно кивнул. Если повезет и не поднимется песчаная буря, до оазиса доберется без поломок. Пассажиры, разбредшиеся по округе, начали усаживаться в автобус.
Руф повернул зеркало заднего вида так, чтобы видеть салон. Инженеры из Полиса были на предпоследнем ряду. Девушка у окна.
Автобус дернулся и медленно тронулся с места. За пыльными стеклами поплыла грязная улица. Разбитые дома, жалкие кофейни, нищие лавки, ослы, козы, высохшие колодцы. Бензоколонка и разбитые грузовики без колес, кузова которых превратили в мусорные свалки.
А потом город остался позади, вокруг раскинулась пустыня. Сперва каменистая, с горами на горизонте, а затем – песчаная. Она дышала жаром. Куда ни посмотри теперь, вздымались мягкие красновато-серые барханы. Горячий воздух дрожал над ними, искажая расстояния.
Вдали виднелись вышки. Стальной лес, днем и ночью сосущий из земли деньги. Факелы, пылающие над ними, в темноте пустыни иногда напоминали Руфу сотканные из огня шары.
Становилось все более душно. Кондиционер в автобусе сдох давным-давно. Окна тоже не открывались. Несколько кустарно установленных вентиляторов не справлялись со своей работой, грозя в любой момент отправиться следом за кондиционером.
Движение создавало хоть какую-то видимость дуновения ветра. Он пробивался сквозь щели и слегка обдувал потные лица. Руф подумал рассеянно, каково девушкам в чарфашах, закрывающих не только голову, но и нижнюю половину лица, да еще плотная ткань – от горла до пят. Так придется париться почти весь день. Впрочем, их дело.
Вдоль дороги, если можно было так назвать полосу разбитого бетона, засыпанного песком, показались развалины. Обломки зданий могли появиться там, где их раньше не было, а могли исчезнуть. Пустыня глотала их, погребая под барханами, и выплевывала в новом месте. Из дыр окон и дверей длинными языками вытекал песок.
Один раз, проезжая здесь, Руф заметил среди камней человеческий скелет, обмотанный тряпками. Голый череп щерился на путников, иссохшие пальцы бессильно тянулись к дороге. Попал в пылевую бурю или умер от жажды. Теперь не узнаешь. На обратной дороге его уже не было.
В мутном небе висел размытый диск солнца. Полдень.
Водитель нехотя включил радио. После негромкого треска помех салон наполнил мощный, монотонный голос. Пассажиры благодарно заерзали, а потом забормотали, совершая все положенные поклоны и мановения руками.
Руф знал, что некоторые останавливают автобусы, чтобы провести молитвы в благостной обстановке спокойствия, у него же не было на это ни времени, ни желания. Кто не хочет ехать с ним, пусть ждет трое суток следующего вездехода. И обычно желающих задержаться не находилось.
К тому же в путешествии дозволялось сократить количество читаемых сур и телодвижений. Грехом это не считалось.
Он взглянул в зеркало, увидел слегка озадаченные лица гостей из Полиса. Похоже, им еще не доводилось наблюдать подобных действий. Руф поймал взгляд девушки. Она вопросительно приподняла брови, а он не нашел ничего лучшего, как подмигнуть ей. Эрис не сдержала улыбку, тронула за плечо спутника, сказала ему что-то на ухо. И Руфу захотелось вдруг, чтобы фильтры засорились снова. Вездеход остановился бы, и он смог еще поговорить с этими людьми. Или просто постоять рядом.
«Притяжение крови» – как сказал бы дед. Ему повезло – он встретил белую женщину, такую же как сам. Отцу тоже удалось жениться на своей. Руф же все чаще понимал, что останется один. Местные девчонки вызывали лишь единственное желание – держаться подальше. Капризные и одновременно агрессивные, они требовали заботы, денег, вкусной еды, как избалованные дети, но в то же время нуждались в жесткой руке. Впрочем, и сам Руф оставался для них белым чужаком, хоть родился в Александрии и провел здесь всю жизнь.
И он не жалел о своем решении, до сегодняшнего дня.
…Радио давно замолчало, трансляция сменилась привычным треском.
Справа от дороги вынырнули очередные развалины. Они были похожи на стариков с лысыми головами, провалившимися беззубыми ртами и полуослепшими глазами. Бессмысленно таращились на проезжавших мимо и уныло свистели им вслед сухим ветром.
Руф протянул руку, чтобы попытаться поймать волну, сквозь шум наткнулся на невнятную, едва слышную слащавую музыку, на миг отвлекся от дороги… А когда снова поднял взгляд, спокойствие пустыни разбилось. Два небольших, но мощных вездехода вылетели навстречу, выбрасывая из-под широких рифленых колес струи песка, встали боком, перекрывая путь. На гребень бархана справа взобрался ревущий двигателем багги[6 - Багги – открытый полноприводной автомобиль с мощным двигателем и рамной конструкцией, обладает высокой проходимостью.].
Руф крутанул руль, уходя от столкновения с препятствием, слетая с дороги. И багги на полной скорости саданул в борт. Тяжелый автобус повело, потащило к камням. Ремень впился в грудь. Мужчину, сидящего на откидном сиденье у входа, швырнуло вперед. Он с кратким воплем врезался в перегородку и свалился в проход.
В салоне заголосили. Испуганно зарыдали дети. Слева грохотнуло сухо и коротко. Руф утопил в пол педаль тормоза, успел заметить, как быстро пригнулись Севр и Эрис, закрывая головы руками. На их согнутые спины хлынула лавина осколков из лопнувших окон. Сидящие перед ними не успели – мелкие жалящие обломки ударили в лицо мужчине, высекая из кожи красные брызги. А женщина, ехавшая с ним, завалилась набок, белый платок на ее виске залился красным.
Самая мирная и спокойная из всех трасс превращалась в зону боевых действий.
Автобус ткнулся носом в песок и наконец остановился. Руф сунул руку под сиденье, вытащил тяжелый разводной ключ, смехотворное оружие рядом с автоматом, но дохнуть как баран он не собирался.
Загремели разрозненные выстрелы, однако теперь стреляли не по вездеходу, а в воздух, желая припугнуть.
Вопли, крики, стоны, плач в салоне после этого только усилились. Вооруженные люди из перекрывших дорогу вездеходов уже бежали к автобусу.
Руф кинул взгляд назад. Эрис, прижимая к уху коммуникатор, что-то быстро говорила в него. Наверняка сообщала на свою базу о нападении.
Умница.
Значит, шанс есть.
Дверь кабины распахнулась. Человек в черно-красном платке-шемаге, повязанном на лицо, вскочил на подножку. Глаза у него были бешеные, налитые кровью. Дуло автомата уставилось Руфу в грудь.
– Вылезай! Приехал!
Руф сжал зубы, ключ сам дернулся в опущенной руке. Но он не ударил. Заставил себя разжать пальцы. Жизнь в Александрии научила – не сопротивляться, сделать вид, что подчиняешься. А потом действовать по обстоятельствам.
Ждать, когда он пошевелится, не стали.
Железные лапищи вцепились в плечи, потащили, выдирая из-за руля, удар прикладом в живот принудил согнуться, ловя ускользающий воздух. Следующий пинок бросил на колени. К затылку прижалась горячая сталь, но выстрела не последовало. Резкий гортанный окрик приказал убрать оружие.
Руф поднял голову.
Ревя мотором, из укрытия выехал транспортер с закрытым кузовом, тяжело ухнув, остановился рядом с багги.
Шестеро нападавших сгоняли пассажиров, словно покорных овец, в сторону от автобуса. Женщин отдельно, мужчин отдельно. Двое споро поливали многострадальный вездеход бензином из канистр.
Захватчики работали спокойно, деловито, быстро. Нападение не ради легкой наживы. Никого не интересовала ни старая машина, ни жалкий скарб наемных работников.
Руф едва не вывернул шею, пытаясь увидеть иностранцев.
Севра выволокли из автобуса. Левая рука висит плетью, на рубашке кровь, лицо разбито.
«Он не должен сопротивляться», – подумал водитель с отчаянием.
«Их не должны учить сопротивляться. У них мирный город. Не с кем драться».
Инженера бросили на землю, где ему лучше было оставаться неподвижным. Но тот начал вставать, явно не зная этих простых и понятных местным правил.
«Лежи!» – мысленно приказал ему водитель.
«Не вставай!»
Один из нападавших – с лицом, заросшим до глаз бородой, оскалившись, размахнулся, целясь коленом ему в лицо, но Севр удивительно легко для раненого уклонился. И ударил в ответ. Снизу вверх, распрямляясь. Попал в подбородок, и довольно сильно, потому что боевик отшатнулся назад, тряся головой под смех остальных.
Но все равно сопротивление было бессмысленным. Иностранец не смог увернуться от кулака, врезавшегося в лицо, красные брызги разлетелись веером в раскаленном воздухе пустыни, сверкая на солнце, словно рубины из порванного ожерелья. Севр наклонился вперед, как показалось Руфу, теряя сознание, а затем вдруг с силой ткнул головой схватившего его сзади боевика. Впечатал затылок в его нос, водитель услышал смачный хруст. Черный завопил, выпуская белого. Игры кончились, и больше с ним не церемонились, сбили на землю прикладом и уже не давали подняться.
