скачать книгу бесплатно
Тут улыбки пропали с лиц обоих египтян. Отлично.
– К тому времени как Река начнет разливаться, кинжал должен быть у меня, – объявил Теламон. – Иначе я доведу до сведения Перао, что его приказ не исполняется. – Теламон выдержал паузу. – И виновата будешь ты, госпожа Меритамен. Перао не важно, кто ты такая. Он нуждается в бронзе больше, чем в тебе или в Хати-аа. Достаточно одного слова моего деда, и тебя ждет наказание. Гнев Перао сметет тебя и твою семью, как песчаная буря льняные колосья. Божественный владыка вас уничтожит.
Теперь во взгляде Керашера появилось уважение. Над верхней губой Меритамен выступили капельки пота. Она глядела на Теламона с ужасом.
Сын вождя встал и направился к выходу.
– Подумай над моими словами, – велел он Меритамен.
Теламон уже собирался подняться по лестнице в свои покои, когда Меритамен отвела его в сторону.
Рабы в зале убирали со столов после пира. Меритамен вместе с Теламоном зашла в пустую боковую комнату. Стены были расписаны синими и желтыми водоплавающими птицами, а рядом с креслом из кедра стояла подставка для лампы из белого алебастра. От горящей лампы исходил сладкий аромат масла.
– Ну? – спросил Теламон.
Он не ожидал, что Меритамен захочет говорить с ним без Керашера. Раньше она ни разу не оставалась с ним наедине.
Меритамен нервно выкручивала маленькие, покрытые узорами из хны ручки.
– Я не могу допустить, чтобы пострадала моя семья, – тихо произнесла она.
– Тогда помоги нам отыскать кинжал. Алекто думает, тебе что-то известно.
Меритамен опешила:
– Нет! Если бы я знала, где кинжал, сразу бы его отдала.
– Так узнай.
Жена Хати-аа молчала. Теламон спросил:
– Почему ты не позвала с нами Керашера?
Меритамен запнулась:
– Керашер подчиняется только самому Перао. Его шпионы не отсюда, не из Па-Собек.
Теламон затаил дыхание:
– Сдается мне, ты что-то скрываешь. Я прав?
Меритамен нахмурилась:
– Почему для вас так важен этот кинжал?
– Пока он у нас, наш клан непобедим.
Теламон решил не рассказывать о пророчестве, согласно которому Дом Короносов падет, если кинжал окажется в руках Чужака. Гилас – тот самый Чужак. А ведь когда-то этот мальчишка был его лучшим другом. Но судьбе угодно, чтобы Теламон убил Гиласа и спас свой клан.
– Мы бы отдали вам кинжал, если бы могли, – произнесла Меритамен. – Но его здесь нет!
– Я тебе не верю. Этот раб, Усерреф… Он родом из Па-Собек. Наверняка здесь живут его друзья, родные…
– Может быть, вернешься на свою землю? Найдем кинжал – тут же отправим его вам.
– Не мы одни его ищем. Наши враги хотят уничтожить кинжал и погубить мой клан.
– Кто ваши враги?
– Мальчишка, – процедил сквозь зубы Теламон. – Волосы желтые, мочка уха отрезана. А с ним – девчонка-кефтийка, у нее на щеке шрам-полумесяц. Они мои враги. Я поклялся убить их.
Теламон вообразил Гиласа и Пирру такими, какими видел их во время последней встречи: на Пирре великолепные фиолетовые одеяния покойной матери, вокруг рук обвились живые змеи, а ей на выручку летит сокол. А Гилас весь в крови, но готов к бою, а молодая львица спешит его защитить.
– Нет, до Египта им никак не добраться, – рассудил Теламон, не столько обращаясь к Меритамен, сколько успокаивая себя. – Но если до ваших шпионов дойдут слухи про эту парочку, сразу докладывай мне. Это понятно?
Меритамен медленно кивнула. Она подняла голову и посмотрела на Теламона.
– Я не допущу, чтобы этот кинжал погубил мою семью, – с неожиданной твердостью объявила Меритамен. – Керашеру нет дела до народа Па-Собек. Но я не такая. Я разыщу ваш кинжал, и Керашеру необязательно знать, что я для этого сделаю.
– А как же…
– Тебе тоже не нужно забивать себе голову, господин Тел-амон. Я добуду для тебя кинжал. Но только при условии, что ты дашь мне защитить свой народ и позволишь поступать так, как я считаю нужным.
5
Гилас поравнялся с Пиррой. Его светлые волосы блеснули в лунном свете.
– Кем говорит, до Великой Зеленой совсем недалеко.
Пирра фыркнула:
– И ты ему веришь?
– Если бы не он, нас бы уже в живых не было.
Пирра нехотя признала, что Гилас прав. Три дня, по ночам и рано по утрам, неутомимый Кем вел их через пустыню. Он научил их мазать нижние веки углем, чтобы Солнце не так сильно било в глаза, и дал им по камешку: когда кладешь его в рот, жажду переносить легче. Каким-то чудом Кем умудрялся добыть достаточно съестного, чтобы они не умерли с голоду: горькие корни, бугристые листья терновых кустов, а один раз даже дикобраза (ох и плевалась же Пирра!). А этим вечером Кем выслеживал кого-то покрупнее, а кого – не рассказывал.
Пирра по-прежнему ему не доверяла.
– А вдруг он передаст нас с рук на руки стражникам из пограничного патруля? Он ведь постоянно про них твердит!
– Какая ему от этого выгода? – рассердился Гилас. – Его тогда тоже схватят!
Пирра не ответила. Сколько можно страдать от голода и жажды? Сандалии натерли ноги до волдырей, но идти босиком Пирра боялась: как бы не наступить на скорпиона. А еще ей не давала покоя тревога за Усеррефа. Вороны в Египте уже давно. Что, если они нашли его? Пирра представила, как Усеррефа бьют и пытают. У нее чуть сердце не разорвалось.
Тут Гилас дотронулся до ее плеча:
– Смотри! Кем напал на след.
Впереди Кем присел на корточки и стал разглядывать песок. Чернокожий мальчик почти сливался с темнотой.
– Главное, чтобы он не притащил второго дикобраза, – пробормотала Пирра.
Кем сердито махнул на нее рукой, давая понять, что разговаривать сейчас нельзя, потом указал в нужном направлении своим бумерангом и кивком позвал с собой Гиласа. Пирру Кем вниманием не удостоил: считает, что от нее на охоте никакой пользы.
Разбойница тоже почуяла добычу. Молодая львица, крадучись, зашла слева, чтобы отсечь добыче пути к отступлению. Шерсть Разбойницы серебрилась в лунном свете. Она двигалась бесшумно, низко опустив голову. Вдруг львица застыла с поднятой передней лапой.
Пирра уловила вдалеке какое-то движение. Стараясь не издавать ни звука, она подобралась к Гиласу. Тот ошеломленно уставился прямо перед собой.
– Это кто такие? – прошептал мальчик. – Смахивают на птиц, но таких здоровенных я не видел!
Птицы и впрямь выше человеческого роста. Аккуратно переступая огромными когтистыми ногами, они склоняют длинные бледные шеи и клюют что-то в песке.
– Наверное, это страусы, – шепотом ответила Пирра. Стоило ей вспомнить об их гигантских яйцах в Доме Богини, как в животе у девочки заурчало. – Надеюсь, их мясо съедобное.
Гилас бесшумно обошел птиц справа. Разбойница слева, Кем посередине – добыча в кольце. Пирра достала нож, гадая, где встать ей.
Внезапно один страус вскинул голову, и вся стая бросилась наутек. Птицы неслись по песку с невероятной скоростью. Они бежали прямо на Гиласа. Акиец и Кем выскочили из укрытия и атаковали страусов: Гилас стрелял из пращи, Кем метал бумеранг. Но попасть в таких быстрых птиц не так-то просто. Вот они развернулись и понеслись к Разбойнице. Львица припала к земле, готовясь к прыжку. Страусы ее не заметили. Вот вожак стаи почти поравнялся с Разбойницей. Один бросок, и львица его схватит…
Но Разбойница тоже ни разу не встречала птиц-великанов. Храбрость ей изменила, и она спаслась бегством.
Стая опять повернула, но на этот раз вперед выбежала Пирра, преграждая им путь. Кем снова метнул бумеранг и сердито выругался, когда тот не долетел до цели. Гилас стал метать из пращи камешки, но тоже промазал. Страусы неслись на Пирру. Стиснув в кулаке рукоятку ножа, девочка замерла.
Но прежде чем она успела нанести удар ножом, вожак с громким топотом пронесся мимо, а следом за ним – остальные. Последний страус бежал прямо на Пирру.
– Уйди! – закричал Кем.
Однако Пирра не двигалась с места. Мощные ноги страуса ударялись о землю, точно молоты. Пирра поглядела на его широкие когтистые пальцы. Страус – всего лишь птица. Ну не растопчет же он ее, в самом деле!
Еще как растопчет. Пирра отпрыгнула в сторону, и страус пронесся мимо, осыпав ее дождем из песка.
– С ума сошла? – с трудом переводя дух, накинулся на нее Кем. – Он бы тебя одним ударом ноги разрезал, как дыню!
– Надо было заранее предупреждать! – перешла в наступление Пирра.
Вскинув руки к небу, рассерженный Кем зашагал прочь.
– Спасибо, что заступился, – язвительно сказала Пирра Гиласу, когда тот помогал ей встать.
Гилас проигнорировал этот выпад.
– Не ушиблась? – спросил он, отдуваясь.
– Нет, – соврала Пирра.
На самом деле она набила кучу синяков и расцарапала колено. А еще Пирра готова была сквозь землю провалиться от стыда. Меньше всего ей хотелось, чтобы из-за нее Кем лишний раз убедился: от девчонок никакого проку.
Разбойница тоже оконфузилась. Подбежав к Гиласу, львица потерлась о него, протяжно мяукая. Разбойница надеялась, что мальчик ее ободрит. Но Гилас лишь вздохнул:
– Нет, так не годится. С возрастом Разбойница должна осмелеть, а вместо этого она совсем трусихой стала.
– Просто Разбойница еще не привыкла к пустыне, – сердито возразила Пирра.
– Между прочим, ей почти два года. Разбойнице давно пора на крупную добычу охотиться. Не может же она одними ящерицами питаться.
Присев на корточки, Гилас почесал львицу между ушами.
– Разбойница, ты ведь уже не детеныш, ты почти взрослая. Ну как ты не понимаешь?
Пирра от души посочувствовала молодой львице:
– Она столько всего пережила. После такого любой оробеет.
Гилас печально кивнул. За свою короткую жизнь Разбойница потеряла отца с матерью, уцелела во время пожара, землетрясения, Великой волны и выживала в одиночку во время страшной долгой зимы.
– А теперь мы ее вдобавок в пустыню притащили, – произнес Гилас. – Тут и павианы, и кобры… А вчерашние гиены?
– Ничего, Разбойница и здесь приспособится.
– Другого выхода у нее нет, так что пусть осваивается побыстрее. – Гилас взглянул на Пирру. – Если Разбойница не осмелеет, так и не научится охотиться сама. А значит, она никогда не повзрослеет и не станет настоящей львицей.
Сердитая и пристыженная, маленькая львица скрылась во Тьме.
До чего же она ненавидит это место! Горячий песок кусает лапы, а от мух спасу нет. Пить нечего, деревьев почти нет: даже когти как следует почесать негде! А этот черный мальчишка, который втерся к ним в прайд, вечно отвлекает ее мальчика. Тот даже иногда забывает погладить маленькую львицу по голове.
Но хуже всего то, что здесь ей все время страшно. Змеи плюются. Мохнатые недолюди лают и щелкают зубами. А теперь еще эти чудовищные птицы. Недавно львица наткнулась на стаю собак, сгрудившихся вокруг туши самца антилопы, и попыталась их отогнать, но вышло наоборот – они прогнали ее. Львица ни разу не встречала таких странных собак: спины горбатые и пятнистые, а до чего мерзкий и хитрый у них смех! Где это видано, чтобы собаки смеялись?
Тут ветер донес до нее новый запах: поблизости заяц! Ну хоть один знакомый зверь.
Но под терновым деревом следы вдруг пропали. Чудеса, да и только! Львица принюхалась. Заяц наверху, среди ветвей! Все удивительнее и удивительнее! Львица знать не знала, что зайцы лазают по деревьям.
Она хотела запрыгнуть на дерево, но тут раздался свирепый предостерегающий рык.
С высоты на нее злобно глядел лев. Хотя нет, не лев. Этот зверь меньше, пахнет от него по-другому, а вся его шкура покрыта черными пятнами.
Пятнистый не-лев оскалил клыки и зашипел на маленькую львицу: «Это моя добыча, убирайся!»
Голодная и униженная, львица сбежала с позором и поплелась к своим людям.
Львам не пристало бояться собак или львов поменьше (даже пятнистых), а удирать от птиц и вовсе стыдно.
Что за ужасный край! Нет, львице здесь уж точно делать нечего.
Поначалу это место пришлось соколихе по душе. Ей нравилось смотреть, как внизу под ней проносится красно-фиолетовый песок, а до чего весело было свободно носиться в бескрайнем Небе!
Но соколиха быстро поняла, что эти края не для нее. Слишком жарко, и как бы старательно она ни чистила перья, между ними все равно застревает песок. Эхо даже пробовала купаться в Море, но от этого перья стали липкими, а когда она побарахталась в песке, стало еще хуже: оказалось, он здесь кишит муравьями, а этих насекомых она боится с тех пор, как птенцом выпала из Гнезда.
Не радует и то, что люди завели привычку перемещаться в Темноте, а ведь раньше они в это время устраивались на ночлег. А значит, вместо приятного отдыха в тишине и покое она вынуждена носиться туда-сюда по Небу и разыскивать их. Хорошо еще, что наземные создания такие медлительные – далеко уйти не успевают.
