скачать книгу бесплатно
– Рак Хоррис настолько крут… – начал было Соловей.
– Я поняла! – сказала Яга – Он настолько крут, что его номер знают, очевидно, все в мире?
– Нет, я просто вспомнил – сказал Словей. – Что Рак Хоррис настолько крут, что может ходить по воде и плавать по земле! А номер… Номер у меня есть! Я же состою в его фан-клубе!
– Надо же! – усмехнулась Яга, затив глаза. – Давай, сейчас проверим, настолько ли твой Рак крут!
– Оооо! – сказал Соловей – Он настолько крут, что может выжать яблочный сок из помидоров, а пьет только березовый свежевыжатый сок с мякотью, который выжимает силой своих век! Если вы видите Рака Хорриса – он видит вас! Если вы его не видите – то вам жить осталось несколько секунд! Рак Хоррис не ходит на охоту, потому что понятие «охота» подразумевает неудачу. Рак Хоррис ходит убивать!
– Хватит! – сказал Мюнх – Это начинает действовать на нервы! Рак то, Рак се!
– Да уж – сказал Шиш – Это тебе не половинка лошади, из которой вода льется! И не олень с деревом на башке! Человек брешет в промышленных масштабах! Вот у кого уроки надо брать, бывший барон!
– То есть ты, маленький шишкообразный – сказал Соловей – Намекаешь на то, что все, что говорят про Рака Хорриса – ложь?!
– Не намекаю – поправил Шиш. – Говорю прямо! Да кто, в конце концов, в это поверит?! Только Соловей! Прокурил все мозги своими сигарами! Не зря говорят, что от твоей жженой травы, в мозгах и в крови оседает сажа и забивает все проходы для ума!
– Ладно, не спорьте! – сказала Яга – Пока поверим на слово в то, что про него говорят, а там посмотрим, действительно ли этот Рак так крут! Мы ведь знаем, что очень часто людская молва приписывает героям то, чего они не делали! Да вы и по себе это знаете! Вспомните, что писали про нас газеты сразу после того, как исчез Вий и рассеялась Тьма! И про силу нашу небывалую, и про то, что у Мюнха есть особый талисман честности, и про Кикимору, что она – хозяйка всех болот Державы! Так что, не всему можно верить! Еще и сказочники эти проклятущие добавляют от себя всякого такого, что потом даже самой читать стыдно!
– Но все, что говорят про Рака Хорриса – истинная правда! – не унимался Соловей. – Да Рак Хоррис единственный во всем мире, кто закончил школу ударом ноги с разворота! И диплом Рака Хорриса настолько крут, что его не нужно защищать – он сам защищает, как щит! Рак Хоррис умеет аплодировать одной ладонью! А еще…
– Хватит! – громко сказала Яга – Я считаю, это все нужно проверить на практике! Лично я, пока не смогу убедиться лично, не поверю ни в одну из этих баек! Соловей, давай телефон!
Соловей написал Яге телефон на кусочке бересты. Яга взяла его, пробежала номер глазами.
– Серьезно?! – воскликнула она – Номер из одних восклицательных знаков?!
– Так я же вам говорил! – сказал Соловей – Рак Хоррис…
– Только не начинай опять! – закатила глаза Кикимора. – Слишком длительная прелюдия перед появлением этого твоего… Рейнджера из Техаса! И вообще, что такое Техас?! Какая-то крепость?! Изба?! Город?! Волость?!
– Техас – ответил Соловей. – Это штат в Америке. Ну, губерния, если по-нашему. Самый свободолюбивый штат! Там живут самые свирепые люди в Америке, которые всегда ходят с оружием. Они даже спать ложатся с оружием! В Техасе жаркое солнце, а поэтому и техасцы все горячие, как гремучий порошок! В Техасе делают текилу – самогон из кактуса! Те, кто пьют Текилу, могут потом спокойно глотать горящую серу!
– Ох уж эта американская манера хвалиться! – вздохнул Шиш. – Не страна, а одно сплошное бахвальство! Только и умеют, что чваниться друг перед другом! И Соловей, похоже, заразился там этим недугом! Вместе с табачищем своим вдыхаешь – вот и отравляешься!
– Давайте не будем ссориться – попросила Яга. – Я позвонила этому Раку Хоррису – он завтра будет здесь.
– Он что, согласился нам помогать?! – удивился Мюнх.
– Он сказал, что он рейнджер и что это его святая обязанность – помогать людям! – ответила Яга. – И согласился. Ну, и я пообещала ему двенадцать монет за работу.
– Так вот оно в чем дело! – сказала Кикимора – американе ничего и никогда не делаю просто так! Только за деньги! Вот он и решил побыть благородным! За двенадцать зорлотых, например, я бы тоже сказала, что спасать людей – моя священная обязанность! Эх, американе! Пропащая нация! Страна лавочников и торгашей! Это же они придумали ростовщические конторы?
– Да, они – сказал Мюнх. – Банк называется! Кладешь туда свои монеты, а потом банк закрывается! И денежки твои тю-тю!
– Тогда зачем их туда класть? – не понял я.
– Чтобы копились проценты – пояснил Соловей. – Ты сидишь дома, любуешься красавицей-женой, потягиваешь сигару, а денежки в банке растут! Удобно!
– Так вроде, банки закрываются? – спросил я. – Тогда в чем интерес?
– Бывает, что банки разоряются – нехотя согласился Соловей. – Тогда ты остаешься без денег! Но ведь может и повезти! Тут уж, Иванушка, как повезет! А если тебе повезет, то деньги будут рождать деньги, андестенд? Изи мани, май деар френд!
– Ерунда какая-то! – хмыкнул я, так и ничего не поняв. – Напридумывали там у себя всякой бесовщины! И как жить в этой Америке, если такое?!
– Так и жить, как другие живут – сказал Соловей.
– Иванушка, поедем домой? Рак только завтра приедет – сразу его и встретим в ковропорту! Его ковер-самолет рано утром прилетает!
– Поехали! – согласился я и мы с Ягой поехали домой на нашей избушке на курьих ножках.
– Как думаешь, поможет нам этот самый Рак? – спросила меня Яга, когда избушка понесла нас по вечерним московским улицам в наш дом на Рублевом тракте.
– Ну, если он и действительно настолько крутой… – с сомнением сказал я.
– Эй? – Яга заглянула мне в глаза, пристально посмотрела, улыбнулась.
– Да ты не ревновать ли часом, придумал, Иванушка? – спросила она.
– Я не придумал – ответил я. – Сама же знаешь, что ревность приходит сама, без приглашения! Стоит лишь твоей жене проявить интерес к какому-то хлыщу из Америки, а она, ревность, тут как тут! Добрый, как говорится, вечер! Много ли вас, не надо ли нас?
– Это ты у мамы научился? – засмеялась Яга – Неплохо получается! Кстати, к родителям заедем? Мне папа обещал помочь с экипировкой для похода на обратную сторону!
– И когда успел?! – воскликнул я.
– Я когда Раку звонила, позвонила и отцу – пояснила Яга – Как говорится, на рейнджеров надейся, а сам не плошай! Еще неизвестно, что там за Рак Хоррис прилетит завтра!
– Вот-вот! – сказал я. – Может, дутый герой, как один из пузырей, которые надувает Соловей из своей смолы!
Мама, как всегда, нарядная, встретила нас у дверей. На ней был один из ее любимых сарафанов – атласный красный с золотым шитьем и вышивкой бисером по подолу. Отец был, как обычно, в сером шерстяном жилете, белой рубахе и черных штанах.
– Знаю я вашего этого Рака – сказал отец, когда мы рассказали родителям о наших делах – Крутой Волкер другое его имя. Он однажды смотрел на солнце восемь часов, не мигая. Солнце не выдержало и моргнуло. А еще Рак Хоррис может увернуться от ветра. А вот ветер никогда не увернется от Рака Хорриса!
– И здесь то же самое! – вздохнул я. – Вас всех послушать, так этот самый Рак – просто какая-то живая легенда! Или миф, скорее!
– И красно и пестро, но с пустоцветом – заметила мама.
– Ну нет, мать, не скажи – сказал отец. – Тут, дети мои, понимаете, штука какая? У каждого из нас есть природная особенность, заложенная в нас при рождении в соответствии с Великим планом Мироздания. У тебя, Иванушка, это твоя правдивость. У жены твоей – красота и взгляд колдовской. У моей жены – мудрость. У русалок – хвосты, у оборотней – способность перекидываться. И так у всех. А у Рака Хорриса – это крутизна! И ничего с этим не поделаешь! Рак Хоррис не боится темноты, как говорится – это темнота боится Рака Хорриса!
– Хвастовства – полный мешок, а в мешке – пусто – развела руками мама.
– Это не хвастовство – сказал отец. Крутой Волкер действительно крутой! Так что не зря его позвали! Злато Кощея – великое достояние Державы! Его вернуть нужно обязательно! Серьезную задачу перед вами Кощей поставил!
– А в чем же уникальность этого злата? – спросил я у отца и тут же спохватился, прикусив язык. – Вообще-то, Кощей запретил мне в полицию обращаться!
– Так ты же с отцом родным обсуждаешь, а не в околотке! – сказал отец. – Так что, все нормально, не волнуйся! Дальше меня эта тайна не уйдет! В чем уникальность, говоришь? – Отец налил нам с Ягой по чарке яблочного вина. – Отведайте-ка! Из ваших яблочек! Вообще-то, это часть того самого золота, которое наплодил в свое время царь Мидас!
– Это тот, который от голода умер, потому что все, к чему он прикасался, в золото превращалось? – спросила Яга – Помню я его!
– Да, тот самый! – сказал отец, кивнув. – Так вот, это злато называют «самоплодным». То есть, достаточно бросить одну монетку в кучу серебряных – и они превратятся в золотые! Напили кружочков осиновых, сложи кучкой, да брось туда самоплодную монету – вот тебе и кучка золотых монеток! Понимаете? Неиссякаемый бюджет государства!
– А я думал, мы деньги от продажи горюч-камня, да крови земли получаем – сказал я. – Ну, еще от дыхания драконового из-под земли. Ну, самоцветы разные, пищали от Калашника-оружейника. Нет, разве?
– Это все так, конечно – сказал отец. – Но сундук Кощея – надежнее! Из его золота делаются деньги, которыми платятся жалования, например, полицейским, стрельцам, другим муниципальным служивым людям – ветрогонам, например! Еще – пенсионы для стариков!
– Тогда почему он не в казне, под охраной? А просто у Кощея в офисе стоял?
– Потому что Кощей – дальний потомок того самого Мидаса – сказал Отец. И колдовство самоплодное только в присутствии Кощея работает, понимаешь?
– Так вот зачем ему чахнуть так важно каждый вечер над этим златом! – догадался я. – Он колдовством своего рода заряжается от него, правильно?!
– Все верно, Иванушка! – улыбнулась Яга. – А сейчас без своего сундука, Кощею будет так плохо, что он может пол-Москвы разнести. Видел, наверное, как с ума сходят площадные юродиваые, когда свое дурман-зелье долго найти не могут? Это тоже самое! Поэтому, как видишь, и для Москвы полезно будет, если мы злато вернем! Да и для Державы, соответственно! И ветрогонам слава, и Родине польза, как говорится!
– Кто ищет славу ради славы да почестей, тому разочарований, да горестей – заметила мама. – Герой тогда герой, когда чист душой! За пятак герой – не герой, и любовь – не любовь!
– Ну что ты, мать, опять начинаешь? – примирительно сказал отец. – Яга же не говорит, что ради славы нужно найти злато Кощея! Для Державы, конечно же! Для людей! От чистого, так сказать, сердца! По велению долга! Правильно я говорю, дети мои?
– Правильно, папа – улыбнулась Яга. – Почести и слава – это уже так… Случайный результат!
– Побочный эффект! – подсказал отец.
– Точно! – согласился я.
А вообще, честно скажу, не очень мне нравилось, что в нашей команде появится этот крутой Волкер! Не то, чтобы я его боялся, конечно, но присутствовала какая-то смутная тревога в душе…
– Что с тобой происходит? – спросила меня Яга, когда мы сели в избушку, чтобы ехать от родителей домой. – Ты сам не свой! Глаза грустные и смотрят, как будто мимо или сквозь… Расскажи, что тебя тревожит?
Я посмотрел на Ягу, заглянул в ее бездонные синие глаза.
– Я поняла! – сказала она – Ты так переживаешь из-за этого Волкера?! Мы же, кажется, договорились, что ты не будешь ревновать, разве нет?!
– Мы не договорились, а просто обозначили проблему – хмуро сказал я. – Если крутизна – это его, черт его дери, природное свойство, то… Я знаю, девушкам такие нравятся! Все из себя крутые, невозможные и с харизмой!
– Это семнадцатилетним нравятся! Ну, допустим, сорокалетним! Ну, черт с ним, пятидесятилетним, у которых ни опыта, ни мудрости веков, только ветер в голове! – категорично сказала Яга – Но никак не четырестасемидесятилетним! Я, чтоб ты знал, когда этот Рак родился, уже лет четыреста ума-разума набиралась на земле! Так что этот Волкер, хоть он растрижды крутой, для меня – пацан зеленый! И переживать тебе не о чем, понял, муж?! Ты сильный и умный и не поддашься ревности, я в тебя верю!
Мне, честно скажу, стало полегче от слов Яги. Ну действительно: или ее, как любят говорить писатели, жизненный багаж, или его! Да какой у него там багаж!? Так, самомнение одно! Успокоив себя таким образом, я выдохнул и принялся любоваться Ягой, которая очень лихо управлялась с избушкой, направляя ее к нашему дому…
…Встречать Рака Хорриса мы поехали с Ягой рано утром, едва солнце разгорелось над миром. Вы ведь знаете, что солнце периодически просто гаснет и зажигается снова? У нас были чудаки, которые утверждали, что на самом деле Земля – это огромный шар и Солнце вращается вокруг него. Или Земля вращается вокруг Солнца – я точно не помню. Это же надо было такое придумать!? А как же тогда моря и океаны не стекают в Пространство?! Попробуйте, налейте воды на мячик и посмотрите, что с ней произойдет! Земля – шар! Воистину, некоторым людям головой пользоваться противопоказано! Они там такую кашу варят, в этих своих котелках! Всем известно, что Солнце и Луна – это два светила, которые по очереди загораются и гаснут, закрепленные с внешней стороны Небесной тверди! Это знает любой сопливый дошколенок! Вот просто, для интереса, спросите у любого мальчишки на улице – и он ответит вам, как устроен мир! И никаких огромных шаров и вращений! Это у некоторых наших астрономов вращение в их шарах, которые они по ошибке называют головами! Честное слово, не понимаю, зачем усложнять то, что предельно просто и понятно?! Впрочем, я отвлекся, как всегда.
…В ковропорт мы приехали за час до прибытия ковра-самолета из Америки.
Мы запарковали избушку перед теремом ковропорта (то еще удовольствие, доложу я вам – таксисты, самобеглые телеги провожающих и встречающих – почти вся площадь была заставлена транспортом. Хорошо, что нашей избушке места для парковки требовалось совсем немного – мы втиснулись между двумя грузовыми телегами – дальнобойщиками с надписями «Бродяга» на боках, и пошли в терем ковропорта.
– Градоначальник совсем не шевелится! – сказала Яга.
– Это ты о чем? – не понял я.
– О парковках, конечно же! – сказала Яга – Если так и дальше пойдет, совсем некуда встать будет в Москве! Придется избушку бросать посреди города, а самим на подземке трястись!
– А что – сказал я – Подземка – это удобно! Без пробок и парковаться не нужно!
– Ага! – сказала Яга – И толкаются со всех сторон! А если кто в кольчуге?! Или с секирой?! Того и гляди, пырнут и поминай, как звали!
– Не было таких случаев еще… – ответил я. – Вроде…
– Еще! – почему-то возмущалась Яга – Вроде! А что, надо ждать, когда случай случится?!
– Нет, не надо – ответил я – Слушай, пойдем чай попьем! С калачом, как ты любишь!
Яга подобрела, и мы попили вкусного смородинового чаю из огромного самовара с вкуснейшими маковыми калачами. До ковра Рака оставалось десять минут, и мы просто сидели перед огромным окном, наблюдая, как приземляются и взлетают ковры-самолеты. Наконец, он повис над полем ковродрома – огромный, как небольшое картофельное поле, полосатый, как красно-белый матрас, с бело – красно-синими кистями по углам. Ворона на столбе объявила, что совершил посадку ковер-самолет из Америки. И тут появился он. Нет, ОН! Он медленно шагал по дорожке к терему ковропорта. Одетый в джинсы, синюю рубаху, сапоги из дорогой кожи, он шагал плавно, успевая на ходу играть мускулами под рубахой. У него было узкое лицо, выгоревшие волосы, трехдневная, очень красивая щетина, аккуратные усы и серые глаза с каким-то цепким взглядом. На голове – белоснежная шляпа с загнутыми краями, как у Соловья. Вообще, Соловей пояснил как-то, что такие шляпы называются ковбойскими, потому что их носят ковбои – американские погонщики коров. Пастухи. Наши ковбои ходят в простых холщовых шапках, в которых носят свистки, краюхи хлеба, соль и прочую мелочь. А американе… Они всегда все усложняют! Вообще, я немного разочаровался. Я ожидал широкоплечего, высокого и мощного витязя, а к нам шагал какой-то невысокий, жилистый, явно, очень шустрый парень. Но зато девушки и женщины, попав под воздействие его крутизны, тут же закатывали глаза и оседали на пол. Клянусь, они валились на пол, как спелые колосья, испуская томные вздохи! Я решил хоть как-то вмешаться в эту вакханалию обожания, сделал шаг вперед и протянул Раку руку для приветствия.
– Иванушка – представился я.
– Рак Хоррис – небрежно ответил Волкер, сжимая в зубах сигару. Похоже, у нас на одного курильщика стало больше! Я пожал руку Раку. Обычное рукопожатие – ничего особенного! Крепкое, мужское рукопожатие! Не было порхоже, что это пожатие самого сильного богатыря на свете. Если, например, сравнивать с рукопожатием того же Ильи Муромца, который буквально крошил твою ладонь, сам того не замечая, то ничего особенного. Просто крепкое пожатие, и ничего больше. А пафосу-то нагоняли!
– Добро пожаловать в Москву! – сказала Яга, подходя к нам. По случаю встречи важного гостя, она была нарядная, как никогда – бирюзовая юбка из тончайшего шелка с двумя разрезами по бокам, высокие синие сапожки на каблучке, синяя шелковая блузка, расшитая блестками. Широкий атласный пояс бирюзового цвета стягивал ее тонкую талию. И честное слово, мне показалось на полсекунды, что когда Рак Хоррис посмотрел на Ягу, он сам едва не рухнул на пол, закатив глаза.
– Яга – протянула руку моя красавица-жена для приветствия. Рак поцеловал ей руку.
– Хэллоу, май диар френдз! – сказал Рак, белозубо улыбаясь.
– Хэллоу, хэллоу – сказал я. – У тебя багаж есть?
Рак уставился на меня, явно не поняв, о чем я спросил.
Яга сказала ему на аглицком что-то, и он просиял опять своими зубами.
– Надо что-то сделать с ним, чтобы он по-нашему понимал – сказал я Яге. – Ты сможешь? Колдовство какое-нибудь?
– Я подумаю – сказала Яга – Думаю, придумать что-то можно! Нам с ним работать, а из всей команды только я да Соловей по-аглицки понимает! Не дело!
Мы усадили Рака в избушку и повезли к нашему терему ветрогонов.
Пока ехали, Рак с интересом разглядывал избушку, что-то спрашивая у Яги по-аглицки. Она отвечала ему сухо, по-деловому. Разговор, явно, шел не романтичный. Я начал успокаиваться. Видимо, Яга и на самом деле устояла перед крутизной этого самого рейнджера. И это мне нравилось. Четыреста семьдесят лет – это, друзья мои, возраст, в котором, как мне кажется, ты умеешь отличать зерна от плевел и агнцев от козлищ! Рак стал любоваться Москвой сквозь прозрачную стенку избушки, то и дело восклицая от восторга.
– Вот так вот, май диар френд – тихонько сказал я. – Это тебе не Америка твоя! Это, брат ты мой, Москва! Держава!
– Москоу! – восхищенно орал Рак. – Вандефул!
Вообще, как-то он не очень был похож на самого крутого богатыря на свете, если честно. А где мужественная сдержанность, где каменное лицо, что бы не случилось? Где скупая мужественная улыбка? Где, в конце концов, лаконичность движений и сдержанность эмоций? Сейчас Рак больше напоминал обычного туриста, коих каждый день прилетают на коврах сотнями. Те же выпученные глаза, те же выкрики! Хорошо хоть, что когда мы проезжали торговые ряды, он не бросился покупать матрешек, балалайку и меховой малахай!
Мы подъехали к нашему терему. На скамейке перед ним уже сидели Шиш, Мюнх, Соловей и Кикимора. Ждали высокого гостя. Рак, прежде чем выйти из избушки, как-то сосредоточился и важно, как индюк, вышагнул на траву, приветственно подняв руки вверх.
– Всем хай! – сказал Рак. Соловей, Мюнх и Шиш поздоровались с ним за руки, а вот Кикимора при виде Рака остолбенела. Она стеклянными глазами уставилась на него, приоткрыв рот. Яга подошла к ней, рукой вернула челюсть Кикиморы на место и что-то шепнула ей на ухо. Кикимора немедленно встрепенулась и вернулась в свое нормальное состояние. Яга тем временем, отошла на полянку и вскоре вернулась с небольшой зеленоватой поганкой в руке. Она протянула гриб Раку и что-то прочирикала ему на аглицком. Брови Рака поползли вверх, куда-то под самую шляпу. Яга продолжила говорить ему на аглицком, указывая на поганку и жестикулируя руками. Наконец, наш рейнджер кивнул головой и скривив лицо так, что я испугался, что к прежнему состоянию оно не вернется, съел поганку.
– Ну и гадость, матерь божья! – на чистом русском выдохнул Рак. – О! Я, кажется, говорю по-русски?!
– Говоришь, говоришь! – улыбнулась Яга.
