скачать книгу бесплатно
– Да, извини. Сначала сильный болевой прострел в голень, а потом нога подо мной просто подломилась. Но сейчас я перемещу тяжесть своего тела на левую ногу и попробую добраться сам.
– Не глупи. Я помогу тебе дойти. Я чувствую себя вполне терпимо, поэтому не относись ко мне как к беспомощной женщине, нуждающейся в мужском покровительстве. Когда мне нужна была помощь, ты мне её оказал. Теперь моя очередь.
И они, делая небольшие шаги, направились к проему. То, что Боллард никому не предложил свою помощь, всех неприятно удивило, но никто не озвучил этого, не зная его истинного самочувствия и мотивов.
Когда они подошли к озеру, Дейтон уже разделся и готов был прыгнуть в него.
– Что ты делаешь? – крикнула Сара, остановив его возмущенным голосом.
– А что не так? – удивленно спросил Боллард, повернувшись к девушке. – У меня под одеждой много мелкой фракции от разломов. Натерло всю кожу.
– Не у тебя одного. Если не забыл, во время землетрясения мы были с тобой вместе в одной пещере.
– И что из того? Я же вам не мешаю мыться.
– Никто мыться в озере не будет, – сказал профессор, не терпящим возражения голосом. – Это единственный источник питьевой воды. Никому не известно, когда мы найдем выход из этой каменной тюрьмы. Без еды, если повезет, мы сможем продержаться до тридцати дней, а вот без воды на четвертый начнем изнывать от жажды и будем готовы отдать все, что угодно, за один глоток. Мыться будем в другой пещере только из котелка с помощью кружки. Учитывая сложившуюся ситуацию, будем обходиться малым.
Никто не проронил ни слова, с осуждением глядя на Болларда.
– Да пошли вы все к черту, – выкрикнул он.
Затем, повернувшись к проводнику, крикнул:
– Дай мне котелок и кружку.
– Возьми, если они тебе нужны, – спокойно ответил тот, кивнув на свой рюкзак. – У нас самообслуживание.
Взбешенный Дейтон направился к Дордже и раздраженно толкнул его, как бы невзначай зацепив.
Генри, наблюдая эту сцену, дернулся, но Сара остановила его, ухватив за рукав, и тихо прошептала:
– Будь умнее. Ты не в той форме, чтобы драться. Не марай руки об это ничтожество.
– А казался нормальным парнем, – процедил сквозь зубы МакКелли, но остался на месте.
– Я где-то прочитала, – ответила Сара, – что многим нулям кажется, что они именно бублик, а не дырка от него. Думаю, Боллард именно этот случай. Впрочем, слишком много драгоценного времени мы на него тратим. Ты как? Подождешь, пока я обработаю раны профессора и Чангпы? Мне кажется, они в первую очередь нуждаются в медицинской помощи.
– Ты абсолютно права. Бери аптечку и иди к ним. Когда я сижу и колено не испытывает нагрузки, боль вполне терпимая.
Сара достала из рюкзака аптечку, кусок белой ткани, кружку из нержавейки и направилась к профессору. Он сидел возле большого камня, откинув голову назад. Она попросила Чангпу посветить фонариком.
– Вот так и продолжайте сидеть дальше, – сказала девушка, наклонившись над его головой и разглядывая рану.
Оторвав небольшой кусочек ткани, она принесла полкружки воды и добавила в нее немного спирта. Затем смыла запекшуюся кровь вокруг раны, на лбу и скуле, продезинфицировала порез и наложила пластырь с антисептическим средством.
– Думаю, профессор, вам нужно сделать укол с антибиотиком. На всякий непредвиденный случай. С ним будет спокойнее, – сказала Сара, присев перед ним на корточки.
– Делай, что считаешь нужным, – тихо сказал Милтон. – И дай мне пару таблеток аспирина. Головная боль просто измучила.
Закончив с профессором, девушка перешла к Дордже. Порезы на щеке и обеих руках явно покраснели. Смыв с них кровь, смешанную с грязью, обработала спиртом. Два из них не требовали наложения швов, но вот третий был довольно глубоким и длинным.
– Чангпа, надо зашивать, – тяжело вздохнув, произнесла Сара. – Правда, я этого никогда не делала. Потерпишь?
– Конечно, мисс. Даже постараюсь не дергать рукой, когда вы будете прокалывать кожу. Только дайте мне что-нибудь, чтобы я мог это зажать в зубах.
Сара достала из аптечки все необходимое и, преодолевая собственный страх, принялась сшивать края раны. Закончив, заглянула в лицо Дордже, ставшее белым-белым.
– Было сильно больно?
– Ну что вы, мисс, у вас легкая рука. Я совсем не чувствовал боли.
– Правда? – недоверчиво спросила девушка, но, увидев смешинки в измученных глазах, улыбнулась в ответ и приступила в обработке ран антисептическим средством.
После того, как наклеила лейкопластыри, поспешила к Генри. Он дремал, прислонившись к стене и вытянув длинные ноги.
Сара слегка тронула его за плечо. МакКелли открыл глаза и с нежностью посмотрел на девушку.
– Освободилась?
– Да. Быстро снимай с себя штаны.
– Вы смущаете меня, леди, – сказал Генри, ухмыльнувшись. – Нельзя же вот так сразу. Вокруг же нас люди.
– Не паясничай. Мне надо посмотреть, в каком состоянии твое колено.
– Ах, колено… – протянул разочарованно Генри. – А я-то размечтался, что стал объектом страсти прекрасной дамы.
Сара звонко рассмеялась.
– Ага, особенно сейчас, когда ты похож на замарашку. Через пару минут я наберу полный котелок воды и солью, чтобы ты умылся и помыл руки, а потом напложу эластичный бинт на твое колено. Думаю, с ним тебе будет легче передвигаться. После этого займусь собой.
Спустя полчаса, взяв с собой фонарик и воду, девушка ушла в другую пещеру. Обследовав незнакомое место, она заметила, что здесь были и другие пещеры, располагавшиеся недалеко друг от друга. Их проемы выглядели мрачно и таинственно.
Когда она вернулась, Чангпа сидел у костра, погрузившись в свои мысли.
– Там много пещер, не так ли? И мне они показались бесконечными, хотя, возможно, это обманчиво из-за кромешной тьмы, которая царит в них, – обратилась она к нему, присев рядом.
– Да, они производят впечатление, что уходят в самую глубину гор, – согласился с девушкой проводник. – И местные рассказывают, что когда-то эти пещеры были прибежищем для демона, изгнанного с небес.
Остальные с интересом посмотрели на Дордже. Увидев, что привлек к себе их внимание, он продолжил:
– Проклятый блуждать в темноте, он заманивал туда путников, обещая несметные сокровища. Но никто, кто входил в эти пещеры, не возвращался.
Говорят, что души тех, кто осмелился проникнуть слишком глубоко, остаются в ловушке, запертые между мирами. Каждый, кто заблудится в этих пещерах, услышит их шёпот и плач, но никогда не найдёт выход, поскольку все пещеры заканчиваются тупиками. Они хранят в себе древние тайны и опасности, о которых лучше не забывать и не испытывать судьбу.
Слова Чангпы, произнесенные в тишине пещеры, вызвали у всех чувство тревоги. Даже самые скептически настроенные члены группы невольно задумались о том, что может скрываться в этих темных глубинах, в которых они оказались заперты землетрясением.
Вскоре всех сморил сон, но никто даже не воспользовался спальником. Сказались бессонная ночь и стресс, который пришлось пережить во время камнепада. Еда отступила на второй план. Усевшись рядом с Генри, Сара положила голову ему на плечо, закрыла глаза и мгновенно уснула.
Проснулись, словно по команде, услышав гул со стороны левой пещеры. Ближе всех к ней сидели Генри и Сара. Они вскочили и подошли к её входу, чтобы рассмотреть, что там происходит.
– Не подходи близко, – предостерег МакКелли девушку, преградив ей путь рукой.
Направленный свет фонарика выхватил продолжавшиеся падать куда-то вниз камни. Правда, уже лениво, медленно отваливаясь и исчезая в темноте, которая поглощала их с завидной ненасытностью. Вверх поднялся столб каменной пыли и, задержавшись в воздухе, начал медленно оседать, создавая иллюзорную видимость.
– Что ты видишь? – спросил профессор, приподнявшись на ноги. Слабость не позволила сделать ни одного шага, поэтому ему пришлось опереться о Чангпу, подставившего ему свое плечо.
– Пока ничего. Слишком много пыли, создавшей в воздухе плотную завесу. Могу с уверенностью сказать только одно: часть пола в пещере провалилась. На какую глубину, неизвестно. Когда вся горная фракция уляжется, можно будет сделать какие-то выводы. Так что придется ждать.
– О, уже одиннадцать часов утра, – сказала Сара, посмотрев на часы. – Там, на воле, светит солнце, щебечут птицы, резвятся горные ручьи… А здесь время как будто остановилось.
– Или идет густой снег, прикрывая все безобразные следы землетрясения, – возразил ей Дэйтон, широко зевая. – К чему вся эта сентиментальность? Что там и как там… Да какое нам до этого, черт возьми, дело! Мы сидим в каменном мешке, не зная, как из него выбраться, и при этом разглагольствуем о солнце и умиляемся птичкам. Ну не идиотизм ли?
– Извинись перед Сарой, немедленно, – с металлической ноткой в голосе приказал Болларду Генри.
– А то что? – с вызовом спросил тот.
– Попробуй – и узнаешь.
И столько чего-то невысказанного, но угрожающего было в голосе МакКелли, что Дэйтон, решив отступить и не связываться с ним, буркнул:
– Извини, Сара.
На этом инцидент был исчерпан. Генри вернулся на место и, окинув взглядом своих коллег, удрученно застывших в тишине, спросил:
– Может, что-нибудь перекусим? Уже время второго завтрака.
– Поскольку с огнем у нас проблемы, придется обойтись сухим пайком, – ответила девушка, открывая свой рюкзак. Я, например, ограничусь баночкой паштета из гусиной печени и пачкой крекеров. А еще побалую себя баночкой джема.
– Я этим не наемся, – хохотнул МакКелли, открывая банку с сосисками. – Поскольку они имеют ограниченный срок хранения, расправлюсь с ними сейчас. С бобами сосиски будут в самый раз.
Каждый выбрал из своего рюкзака то, что ему было больше всего по вкусу, и в пещере установилась тишина, нарушаемая только скрежетом ложек о жестяные банки и пережевыванием пищи. Мусор сложили в полиэтиленовый пакет и положили в левую пещеру.
– А что теперь будем делать? – поинтересовался Дейтон, расхаживая взад и вперед возле озера.
– Искать выход, – твердо заявил Вэнс Милтон.
Он уже был на ногах. И хотя бледность все еще покрывала его лицо, краски жизни уже проступали на его щеках. К нему явно возвращались присущие его натуре активность, уверенность и внутренний настрой на победу.
– Где? – критически хмыкнул Боллард. – Неужели вам открылись варианты, которые скрыты от нас, простых смертных?
– Что ты корчишь из себя юродивого! – не выдержал Генри. – Поднимай свою задницу и вместе со всеми занимайся тем, что скажет профессор.
– Как видишь, она у меня уже давно поднята, – огрызнулся Дэйтон, похлопав себя рукой по ягодице, – да вот только профессор ничего не предлагает. И дернул меня черт связаться с ним.
Никто из присутствующих не обратил никакого внимания на брюзжание Болларда. Их взгляды были прикованы к Дордже, стоявшему на краю проема, где недавно произошел обвал. Затем он присел на корточки и стал напряженно шарить в нём лучом фонарика.
Не выдержав неизвестности и движимые проснувшимся любопытством, к нему подошли МакКелли и Милтон. Несколькими минутами позже к ним присоединилась Сара. Все четверо, онемевшие от удивления, смотрели на ступеньки, невесть откуда взявшиеся и спускавшиеся в темную глубину, плохо просвечиваемую светом фонарика.
– Как думаете, профессор, что там? – прерывающимся от волнения голосом спросила доктор Джеймс.
– Если бы я знал… – произнес тот, не сводя пристального взгляда с темноты, скрывающей за своей плотной завесой ответ на прозвучавший вопрос.
– Это надо выяснить, – решительно заявил Генри. – Я готов спуститься вниз.
– Слишком опасно, – сказал Вэнс Милтон. – Твой порыв объясним, но не совсем оправдан. Риски не должны превышать целесообразности. Но в данном случае они превышают. И я как руководитель экспедиции не могу дать своего согласия на этот эмоциональный порыв.
– И что мы высидим, ничего не предпринимая? – возмутился МакКелли. – Не случайно ведь говорят, что под лежачий камень вода не течет.
– Каждый раз забегая наперёд, можно навсегда остаться позади, – спокойно ответил профессор. – В любой поспешности скрыты ошибки.
– А в ничегонеделании?
– Не всяк, кто круто берёт, далеко идёт, – поддержал профессора Джордже. – Есть золотое правило – не решать все сходу. Прежде нужно хорошо обмозговать.
– Да в нашей ситуации мозгуй-не-мозгуй, а выяснить, куда ведут ступеньки, надо, – упорствовал в своем мнении Генри. – Какой смысл терять время, зная, что другого выхода у нас все равно нет?
Его риторический вопрос содержал в себе и ответ, поэтому все сочли за лучшее промолчать. Почувствовав, что перевес без слов склонился в его сторону, МакКелли, достав свой фонарик направился к спорному проёму. Никто не произнес ни слова, тревожно следя за его действиями.
Генри медленно опустил ногу на первую ступеньку. Она была неровной и скользкой, хотя и каменной. Глубоко вдохнув, он взял себя в руки и поставил рядом другую ногу. Ступенька оказалась прочной. Приободрившись, он пощупал носком следующую ступеньку. Она ничем не отличалась от первой, и он вновь рискнул, став на неё.
Тем временем его друзья, оставшиеся наверху, с замиранием сердца следили за его спуском. Сара сжала кулаки до такой степени, что ногти впились в ладонь, вызывая боль, но она не чувствовала ее, поглощенная волнением за Генри, который постепенно исчезал во тьме. Профессор Милтон, пытающийся побороть свою тревогу, мысленно убеждал себя в том, что удача не отвернется от них и МакКелли вернется живой и здоровый. А Джордже укорял себя в том, что, как проводник, в какой-то момент сдрейфил и, поддавшись страху неизвестности, позволил Генри первому спуститься вниз в поисках выхода. Но несмотря на все их мысли и обеспокоенность, каждый из них понимал, что кто-то должен был выяснить, куда ведут открывшиеся их взорам ступеньки. И этим кто-то по собственной инициативе оказался «сын» Келли – эксперт по древним символам с шотландскими корнями.
Один только Боллард не знал, куда девать себя от злости. Он сам бы хотел спуститься в этот образовавшийся проем и получить толику восхищения в свой адрес. Он по жизни не часто хватал удачу за хвост, хотя в душе был крайне амбициозен. Однако чаще всего выплеска амбициям не находилось, и он никак не мог стать кем-то большим, чем был. В эту экспедицию он напросился, используя все свои связи, чтобы достичь славы и стать знаменитым. У профессора Милтона был нюх на сенсации. Именно благодаря ему он и создал себе имя в археологических кругах. От этого пирога Дейтону захотелось отломить кусочек и для себя. Однако он уплывал прямо у него из-под носа, и все потому, что этот выскочка МакКелли его опередил. Но, решил Боллард, и на его улице будет праздник. Успокоив себя таким образом, он вернулся к озеру и, сев на камень, стал ждать, когда что-либо прояснится.
Несколько ниже твердая поверхность ступенек перешла во что-то более глинистое и скользкое, добавляя опасности спуску. Они стали куда длиннее и круче, чем предыдущие. С каждым новым шагом он углублялся во тьму, которая безжалостно поглощала свет его фонаря. Где-то там внизу его ждало неизведанное. Мысли о нем смешивали в его голове чувства риска и волнения, заставляя задерживать дыхание. Учащенный стук сердца почему-то отдавался не в ребрах, а висках, отчего зрение заволакивала пленка, которую он то и дело силился сморгнуть ресницами.
Медленно спускаясь по ступенькам, МакКелли пытался привыкнуть к темноте, которая окружала его словно саван. Но безуспешно. Казалось, с каждой ступенькой она сгущалась все больше и больше. Каждый его шаг, теряющийся во мраке, казался последним. Однако приглушенное эхо, возникающее от него в пустоте, вселяло надежду на то, то это еще не конец, и Генри делал второй шаг.
Наконец он оказался в глубокой яме. Во всяком случае именно так подумал МакКелли, ощутив запах сырости, пронизывавший воздух, в какую бы сторону он не повернулся. В ход пошли руки, в то время как фонарик зажали зубы. На какой-то миг ему показалось, что отсутствие света в этом месте было полным, поскольку белесые лучи безуспешно пытались пробить завесу тьмы.
Пришлось включить мощный режим. Постепенно глаза привыкли к окружающему, и Генри убедился, что был прав в своем первоначальном предположении. В какой-то степени помещение, в котором он находился, конечно, напоминало яму, но… Она не была стихийно образована вследствие движения грунта, а вырезана из горной породы. Её стены были абсолютно ровными. Кто и чем поработал над камнями таким образом, ответа у МакКелли не было. Во всяком случае он не знал современных инструментов, способных столь ровно и точно разрезать каменные глыбы, будто они были из масла. Блоки стен были подогнаны друг другу с неимоверной точностью и казались склеенными между собой, практически не оставив швов.
Генри присвистнул от удивления, провел пальцами по идеальной поверхности плит и оглянулся вокруг. Он понял, что находится в какой-то изолированной части древнего пещерного коридора. Теперь интересно было бы узнать, в какой именно и куда он ведет.
Осветив лучом света стены, Генри убедился, что оказался в своеобразной каменной шкатулке, из которой не было выхода, кроме наверх, откуда он пришел. Но он должен быть! Иначе ступеньки не вели бы в эту комнату. По всей видимости, она является одним из препятствий к чему-то более важному, что пытаются защитить. Значит, в одной из стен должен быть спрятан тайный механизм, приводящий ее в движение.
– Надо искать то, что сдвинет одну из стен, – крикнул он, посмотрев вверх. – Стены и пол помещения, в которое я спустился, выложены исключительно ровными плитами, поверхность которых качественно отшлифована. Между плитами невозможно просунуть даже волос.
– Генри, – обратился к нему профессор, – постарайся найти то, что позволит открыть проем. По всей видимости, это остатки какой-то древней цивилизации, с которой мы еще не сталкивались. Для науки эта находка может быть очень ценной. Не исключено также, что мы сможем через этот проем выйти на поверхность. Долго нам в каменной ловушке не продержаться.
– Я вас понял. Приступаю к поискам.
Поставив фонарь в центре помещения, Генри начал внимательно ощупывать руками все стены и пол. Он искал углубления, выступы, трещины или какие-нибудь другие признаки чего-то скрытого от глаз. Время шло, а он ничего не находил.
Колено разболелось так, что МакКелли вынужден был сесть рядом с фонарем, чтобы передохнуть. Не в силах сидеть в бездействии, он взял его и стал медленно освещать стены. Вдруг его взгляд упал на одну из плит в углу стены справа. Она была слегка темнее остальных, что вызвало у него легкое удивление: так ли это? Или напряжение и усталость решили пошутить с его восприятием? Генри нахмурился, пытаясь понять, что именно заставило его задуматься над разницей в цвете плит. Однако это была не простая случайность, а скорее интуиция, та самая, которая всегда вела его в правильном направлении.
Тяжело поднявшись, Генри, прихрамывая, приблизился к этому месту и направил на него свет. В тусклом освещении, едва различимом среди густой тьмы, он заметил какие-то символы. Они практически не просматривались и были неясны, поскольку покрылись за многие века грязью, но Генри мгновенно узнал этот характерный стиль глубокой древности. Сердце его забилось быстрее, словно он наткнулся на сокровище.
