скачать книгу бесплатно
Наплевать. Пусть делает, что хочет. Прыгает, вешается, стреляется… да какое ей дело? Будто нет своих проблем. Но о своих думать совершенно не хотелось. Краем глаза Варя наблюдала за рукой Тима. Он перебирал пальцами, затем сжимал руку в кулак, разжимал, пощипывал ладонь левой руки, снова перебирал струны. Что у него в голове?
Пле-вать. Она отвернулась к окну, и в кармане джинсов завибрировал телефон. На этот раз звонила сестра Андрея Алена.
– Варь, привет, у тебя все в порядке? – взволнованно спросила девушка.
– Привет. Да, все хорошо.
– Андрюха не может до тебя дозвониться, злой, ты чего трубку не берешь?
Варя ответила не сразу.
– Ален, все сложно. Скажи ему, что я позвоню сама, ладно? Завтра.
– Да что случилось то? Вы поругались? Он мне ничего такого не говорил.
– Все нормально. Просто… просто скажи, что я в порядке. Что позвоню сама. Пожалуйста…
– Ну ладно. Только позвони обязательно. И мне тоже, я же волнуюсь!
Варя отключила звонок, и рука с телефоном обессиленно упала на сиденье. Удалось оттянуть неприятный разговор до завтра, и на том спасибо…
С соседнего кресла послышался сдавленный смешок, больше похожий на фырканье.
– Ты серьезно? – спросил Тим, ехидно прищурившись.
– Что?
– О да, это проклятое чувство вины, понимаю… – злорадно протянул Тим.
– Да о чем ты вообще? – Варя уже плохо соображала в принципе, а Тим только добавлял сумятицы.
– Чувствуешь себя виноватой из-за того, что спала с незнакомым парнем. Вроде бы и умолчать можно, никак же не узнает… но я же такая хорошая и честная, я же не хочу врать и предавать… как же я буду смотреть ему в глаза?.. – Тим состроил гримасу сожаления и, закончив свою речь, довольный откинулся на спинку.
– Какая проницательность. Только ты нихрена не знаешь, поэтому не лезь ко мне со своими тупыми догадками! – она шумно выдохнула и немного удивилась, что из ноздрей не пошел пар, потому что внутри закипело.
– Чего тогда такая нервная? Если я неправ, чего злиться? – спокойно ответил он с закрытыми глазами.
– Я не люблю, когда кто-то лезет в мою жизнь.
– Ох, простите-ка, пожалуйста! – Тим оживился и уставился на Варю в удивлении, – да как я, черт подери, посмел сунуть свой нос в ваши личные дела, в вашу личную, собственную ЖИЗНЬ…
– Ты был пьян и не отвечал за свои поступки, поэтому я не считаю, что виновата в том, что вмешалась, – перебила Варя, поняв, к чему ведет его сарказм. – Если действительно хочешь покончить с собой, то сделай это на трезвую голову. Почему-то мне кажется, что у тебя не выйдет. Это ведь было спонтанное решение, да? Ну, согласись, сейчас ты думаешь, каким был придурком вчера.
– Дай мне свой номер.
Он правда псих. Номер? Серьезно?
– Еще чего? Зачем он тебе понадобился? – парень, кажется, не соображал даже на трезвую голову.
– Я пришлю тебе селфи, когда в следующий раз решу выпилиться. И да, ради тебя, я буду трезвым.
– С чего ты взял, что мне есть до этого дело? На кой мне твое селфи? Делай с собой что хочешь, ненормальный…
Тим пожал плечами и снова погрузился в себя. Он хочет, чтобы его пожалели? Уговорили остаться на этом свете, ведь жизнь так прекрасна? Разве он не знает, что абсолютно всем плевать? Варя глянула на Тима и подумала, что вот сейчас он сидит здесь, рядом с ней, а завтра его может не стать. Ну и пусть, завтра она уже забудет о нем. Будто его и не было.
Мальвина: «Нужна твоя помощь».
Лис: «Да?»
Мальвина: «Встреть меня на вокзале через пол часа».
Тим не сказал ни слова, когда автобус прибыл на конечную. Просто взял с верхней полки свой рюкзак и вышел. Варя пропустила вперед себя нескольких пассажиров, покинула автобус спустя минуту и парня уже не увидела, зато нашла глазами друга, который не сразу узнал ее. Было уже темно, да и одета она была «не в своем стиле».
– Что это на тебе? – Лешка приобнял Варю за плечи и прижал к себе. – Че случилось?
– Идем домой, по пути расскажу, – девушка облегченно выдохнула, почувствовав рядом родного человека. Это был самый длинный день в ее жизни и, наконец, все закончилось. Ну, почти.
10
Варя
– Думаешь, Андрей мог мне изменить? – спросила Варя после того, как закончила рассказывать другу обо всем, что произошло, опустив тот момент, что она чуть не переспала с незнакомцем. Стыдно.
– Меня больше волнует, что ты черт знает с кем связалась. У тебя мозги есть вообще? – Лешка был не в восторге от рассказа и, похоже, от самой Вари, но сейчас она хотела услышать от него слова поддержки, а не упреки.
– Да знаю я, знаю… я идиотка. Я сейчас тоже не понимаю, что у меня было в голове. Но все ведь нормально, ничего не случилось.
– Почему ты меня с собой не взяла? Мы могли бы поехать вместе, переночевать в моей квартире, и ничего этого не было бы.
– Говорю же, я была не в себе. И не хотела тебя втягивать. Думала, сама разберусь.
– Разобралась?
Варя впервые видела друга таким отстраненным. Он словно разочаровался в ней, в их дружбе. Все становилось только хуже, и это угнетало.
– Я думала, ты меня поддержишь. Да, я зря поехала… зря бросилась помогать этому придурку… зря поперлась к нему, и вообще… зря тебе рассказала.
– Блин. Вареник, ну прости. Я дурак, – они шли молча несколько минут, затем друг продолжил: – Прости, но я думаю, что Андрей тебе изменил. Да, я не особо его знаю, но как еще можно объяснить явные звуки из вашей квартиры? Поговори с ним.
– Завтра. Я позвоню ему. Ты прав, да я и сама уже все поняла.
– Как говоришь зовут этого твоего самоубийцу? – Лешка нахмурился, вспоминая.
– Тим. Тимур вроде. А что?
– Ничего. Просто… точно Тимур?
– Не знаю, Леш, чего прицепился с этим Тимуром?
Друг замолчал, что-то обдумывая, затем спросил:
– Слышала же, маленькую девочку вчера нашли мертвой?
– Слышала. Ужас, бабушке плохо стало от этих новостей.
– Это сестра Тимохи.
– Какого Тимохи?
– В нашей школе учился, в старших классах. Да ты должна его помнить, я с ним в детстве, вроде как, дружил немного. Он еще Альберта отмудохал, помнишь?
Варя прокрутила в голове тот день, когда они с Лешкой стали дружить, но «Тимоху» помнила расплывчато, потому что в школе не обращала на него внимания, а после того инцидента с Альбертом и не видела никогда больше.
– Припоминаю смутно. Получается, это была его сестренка?
– Да. Я его уже сто лет не видел. Он, говорят, еще в детстве из дома сбежал. Я просто подумал… Тим… вдруг это он?
– Может быть… получается… и с моста он хотел… того… охренеть! – выдохнула Варя.
– Ну, логично же. Завтра похороны, вот он и приехал.
Варе стало нехорошо. Свои проблемы показались такими незначительными, что она почувствовала себя дурой.
– Получается, я не зря не дала ему прыгнуть? У него же тут мама, да? Представь, как сейчас ей. Если бы еще и сын, боже…
– Значит, ты не так уж и глупо поступила вчера. Я не уверен, что это он, но даже если и нет. Какая разница. Все равно ты, оказывается, баба с яйцами, – Лешка улыбнулся и приобнял девушку, давая понять, что не осуждает больше. Этого она и ждала с самого начала.
– Он сказал, что все равно сделает это… убьет себя.
– Побудет с матерью и передумает. Не захочет оставлять ее одну. Ну, я надеюсь.
Варя тоже надеялась. Но слишком уж решительно был настроен Тим.
– Может, поговоришь с ним? Вы ведь дружили…
– И что я ему скажу? «Чувак, ты меня, наверное, уже и не помнишь, но ты это… не самоубивайся больше, ага? Давай, удачи,» – так что ли?
Действительно, тупо. Девушка подумала о Тиме. Он груб, резок и сам себе на уме. Никого слушать не будет.
– Нужен план, – твердо сказала Варя.
– Так. Нам не по десять лет, только не начинай, – Лешка остановился и укоризненно уставился на Варю.
– Сказал Лис, который позавчера наказал всю крапиву нашего района палкой, – Варя подняла одну бровь, стоя напротив друга. Давай же, хитрый ты Лис, я знаю, что ты хочешь вступить в игру…
– Во-первых, то, что твой Тим – это Тимоха – всего лишь предположение. Вполне возможно, что он вообще рандомный парень из Энска. Мы ведь даже не знаем, в какую сторону он двинулся с вокзала. Во-вторых, это тебе не игрушки – это, блин, мертвая девочка и реальный самоубийца. Игрушечные рации и скрепки вместо «жучков» не прокатят. И вообще, дался тебе этот пацан? Мать Тереза что ли?
– Во-первых, он не мой Тим. Узнать, Тимоха это или нет – легко. Мы просто придем завтра на похороны. Вместо игрушечных раций у нас теперь настоящие телефоны – это куда удобнее. Вот бы нам их раньше… везет современным детям… В общем, ты как хочешь, а я не дам этому парню сдохнуть. Хоть он меня и бесит.
– Я понял. Ты не хочешь думать о своих проблемах, а уж тем более решать их, поэтому надумала переключиться на чужие. Окей. Так и быть, я в деле. Только сначала ты позвонишь Андрею и спросишь напрямую: «Кто громко трахается в нашей квартире, пока я в отъезде?»
– Ладно-ладно. Позвоню.
– Похороны в девять. Встречаемся за сиренью в восемь тридцать, и ты звонишь при мне. Затем действуем.
– Обожаю тебя, ты знаешь? – Варя взяла друга за руку и потерлась щекой о его плечо. В детстве она никогда не мечтала о брате, потому что вот он, роднее просто не бывает.
Варя не могла уснуть. Весь остаток ночи она ворочалась и думала о завтрашнем дне. Казалось, все, что случилось вчера в Энске – всего лишь сон. Тело охватывал легкий мандраж при мысли о том, что завтра она, возможно, снова увидит Тима. Вспомнила его руки на своем животе… такие чужие, обжигающие разрядами тока поцелуи на шее… и глубоко вдохнула от волнения. Запретные мысли, но они лишь в ее голове – никто не узнает…
11
Тим
Легкий ночной ветерок навевал знакомые воспоминания и запахи. Хотелось заткнуть нос. Закрыть глаза и уши. Чтобы не возвращаться в прошлое. Тим шел по знакомым улицам так медленно, как только мог. Родной район приближался против его воли. Казалось, даже если он остановится и не сделает больше ни шагу, то все равно окажется в своем дворе, квартире, в своей маленькой обшарпанной комнате. В ее… теперь это ее комната… вернее, уже ничья.
Дверь подъезда противно скрипнула, нога ступила на первую ступеньку тускло освещенной лестницы. В нос ударил запах кошачьей мочи, сырости и табачного дыма. Квартира была на первом этаже, именно оттуда просачивались эти неприятные ароматы. Тим повернул ручку двери и надавил, но та не поддалась. Раньше мама часто забывала запереть дверь. Он тихо постучал, но за дверью не было ни звука. Он постучал громче – ничего. Парень развернулся и тяжело вдохнул, навалился на дверь спиной, закрыв глаза. Из соседской квартиры напротив послышался шорох, затем тихо щелкнул замок. Баба Надя выглянула через приоткрытую дверь и внимательно посмотрела на Тима.
– Тимоша, ты? Ох. Чего это у тебя на голове? – бабушка была в ночной рубашке, бледная, в глазах страх и любопытство.
– Где мать? – хрипло выдавил он, едва приоткрыв глаза. Сил шевелиться почти не было, даже дышать заставлял себя с трудом.
– Дык, дома, где ж еще? Спит уже, наверное.
– Запасной ключ еще у вас?
– Д-да, а как же? Сейчас, погоди, милый… – бабушка вернулась в квартиру и стала рыться в шкафу, звякнули ключи. Она протянула их парню, сверля его ошалевшим взглядом. Тим долго пытался попасть в замочную скважину дрожащей от нервов рукой.
– Ты не бойся, входи, его дома нету… забрали… – на последнем слове ее старческий голос сорвался. Тим ничего не ответил, повернул ключ и вошел в темный коридор, закрыв за собой дверь.
В голове зашумело, он нащупал выключатель, и тусклая голая лампочка слабо осветила маленькую прихожую. Вокруг валялись пакеты с мусором, бутылки, в углу стояла старая перекошенная детская коляска. Парень сморщился, сглотнул ком и прошел в комнату. Под кедами хрустел песок. Он включил свет в гостиной и осмотрелся. Мрак, разруха и вонь. Мать лежала на расправленном диване вниз животом, тонкая рука повисла, касаясь грязного пола, темные крашенные волосы, похожие на паклю, с отросшими седыми корнями, закрывали ее лицо.
Тим прошел на кухню, включил свет, и толпа тараканов с топотом бросилась врассыпную. Он достал с сушилки замызганную кастрюлю и набрал холодной воды. Пьяную мать не разбудил бы работающий двигатель боинга – пришлось окатить ее, чтобы хоть как-то привести в чувство. Получив свою порцию освежающего душа, женщина глухо замычала и с трудом подняла руку, чтобы убрать с лица мокрые волосы. Пока она кряхтела, пытаясь совладать с непослушным телом, Тим подтащил к ее лежбищу тяжелый табурет советских времен и сел, глядя на немощную женщину. А ведь ей всего сорок пять.
– Т-тима? Тима… ты… чего тут… ты… как? З-зачем тут? – промямлила она, кое-как усевшись и разлепив глаза.
– И я рад встрече, мать.
Она вымученно выдохнула, и на ее глаза накатились пьяные слезы, женщина захлюпала носом, утирая трясущейся рукой лицо. Один глаз был подбит, губы потрескались.
– Где Соня? – выдавил парень, и его голос дрогнул, глаза тут же наполнились слезами, которые он с ненавистью смахнул рукавом.
Мать горько усмехнулась.
– Соня? С каких пор тебе стала интересна собственная сестра? Ты ее сколько раз видел, вообще? Два? Три?
– Ты сама ее сколько раз видела? Два? Три?! – зарычал парень и швырнул в мать полотенце, валявшееся на полу. – Ты, сука, хоть раз показалась ей на глаза трезвой?! За что? Она же мелкая совсем… была.
Тим подскочил с табурета, тот грохнулся на бок и, получив пинка, отлетел к дивану. Женщина вздрогнула и завыла как собака. Из-за хлипкой двери послышался старческий взволнованный голос:
