скачать книгу бесплатно
свет лунный замер в абрисе кружав,
и кажется алмазные иголки
серебряными нитками шуршат.
К стеклу туманным взглядом прислонившись,
я представляю белый-белый снег…
и вдруг хор певчих мамину молитву
запел негромко в вязкой тишине.
Сползало покрывало ночи липкой
передо мною плыли образа
,
не обжигали мысли, боль утихла…
смыкались истомлённые глаза.
Москва…
июнь 2010 год
больничная палата
Не прощай, а до свиданья…
Уезжаю без рыданий,
немо вяжутся слова…
— Не прощай, а до свиданья,
златоглавая Москва.
Счастье дней необычайных
забираю я домой,
разлучаясь, обещаю
прилететь к тебе зимой.
Скоро, диктору поверив,
проводник поднимет «стяг»,
вздрогнут тамбурные двери,
поезд тронется пыхтя.
Под колёсный стук ритмичный
буду лик твой вспоминать…
Жаль в сегодняшней столице
не такой, что был Арбат.
Дух его уже не прежний,
новый век —
другая жизнь;
жалко, что в дыму кафешек,
растворился романтизм.
* * *
Путь свободен. Свет зелёный.
Завтра — море…
А пока —
На вокзал смотрю влюблённо:
«До свидания, МОСКВА!».
Мой поезд в 10 ч 20 м 2010 г.
Я из двадцатого столетья
Скажем, тёртый я калач,
даже битой слуг не кличу,
не бездельница, не рвач,
от родителей приличных.
О
колотню, отродясь,
не смотрю в глаза я кротко,
до сегодняшнего дня
не слыву «девицей» робкой.
В выраженьях с подлецом
я не очень аккуратна,
в тень не прячу я лицо,
утверждая правду-матку.
О любви…
Тут, что хитрить…
Можно факт придать огласке:
вся я в папу, тот дарил
/не по норме/ маме ласку.
Жалко, быстро мчатся дни,
в стрижке пепел всё заметней.
Вот такая, вот я НИ..
из двадцатого столетья.
Мне рисовать желается строкой
Наверное всему виною время…
Природный мир теперь милей глазам.
Заметно охладев к пустым общеньям,
вернулась я к заброшенным стихам.
Пейзаж весенний —
разве в нём не дивом…
Туман, мостом висящий над рекой,
Ручьёв неугомонных говорливость.
Прорвавший наст подснежник голубой.
Плывут картины яркой каруселью…
Не рвётся мысль, бежит перо легко.
Мне даже перезвоны птичьих трелей
нарисовать желается строкой.
Конь Буланый
памяти отца
Прости меня, прости, Буланый,
за то, что не успел спасти,
твоя погибель в сердце раной,
которой век не зарасти.
Избу, объятую жарою,
внезапно ветер охладил,
я, убаюканный зарёю,
совсем не чувствовал беды.
Не передать мои страданья;
воспоминанья так свежи:
во снах тревожных постоянно
счастливый ты ко мне бежишь.
Услышав ржание у дома,
тянусь я к сумке с сахарком
и явно чувствую знакомый
жест нежный влажным языком.
Мы уносились в степь бывало…
там под бескрайней синевой
резвился ты средь маков алых
с кобылкой пегой, молодой.
Нас ублажал костёр трескучий,
над головами месяц плыл,
нам, засыпающим в полуночь,
служил периною ковыль.
О наших ноченьках прекрасных
осталось только вспоминать…
Твоей подружке синеглазой,
что сгинул ты, не дам я знать.
С больной душой, от горя пьяной,
уздечку спрячу я в сундук.
Прости, прости меня, Буланый,
прости меня, мой верный друг.
Жизнь без ошибок, дочка, невозможна…
Ты плача шепчешь: «Мир стал обесцвечен».
Рвёт сердце на кусочки голос грустный.
Я, всё представив в невесёлом свете,
сжимаю трубку чуть ли не до хруста.
Мне страшно.
Больно. Ко всему и ветер,
под стать душе моей, весь вечер воет.
И что теперь?
Развод?
Размен?
А дети?
Не дай, Господь, им пережить такое.
Жизнь без ошибок, дочка, невозможна,
обычно в распрях виноваты двое.
Умей прощать, в словах будь осторожна;
гнев сдерживай, в пылу владей собою.
В полночье не указывай на двери,
обиду можно высказать и утром;
простив, не мучай позже недоверьем,
будь мудрой, даже если верить трудно.
Я так и не смогла
тебя забыть
Тепло впитав, кончается день летний.
Бледнеет постепенно бронзовый закат.
Целует море берег разомлевший,
парят в хрустальном зазеркалье облака.
Смешную шляпу на затылок сдвинув,
звучанье плеера заметно приглушив,
бегу я взглядом по равнине синей
с необъяснимым чувством в глубине души.
Смятённая… тону в воспоминаньях…
Прости… я так и не смогла тебя забыть.
Вдали мелькает абрис яхты странной…
мерцает серебром агатовая зыбь.
Ленке
Знать, июньской последней пятницей
мне не зря снился отчий дом:
ты стояла в цветастом платьице
с чемоданом и рюкзаком.
В узком круге бордовой ленточки
голубел васильков букет,
Ленка… Лена… Ленуська… Леночка,
