Наедине с обстоятельствами

скачать книгу бесплатно


Вот сдалась ему эта деревня… Почему условие именно такое? Поиздеваться надо мной? Ткнуть меня как котенка в собственную лужу? Типа я забыла откуда приехала? Но так Алиса по факту родилась в шикарном доме. Ей-то оно зачем? Молчу, не зная что ответить. И когда я уже беру в руки сотовый, приходит еще одно сообщение от Данилы: «Сто тысяч в месяц, если протянешь в деревне год». Сто тысяч… Для деревни это большая сумма. Зато можно накопить на первый взнос ипотеки, а то и вовсе купить квартиру в районном центре. Нет, я не так наивна, чтобы думать что я найду себе нового принца на белом «мерседесе». Не будет такого. Дальше – только труд и никаких мужей. Хватит мне. А заодно и прокачаю свои навыки кройки и шитья. Может даже ателье открою. Вот и славненько.

Пишу: «Согласна». И через пару минут мне прилетает на карту пятьдесят тысяч с припиской: «Остальное будет когда вышлешь фотки из дома своей матери».

Глава 5. Ника

Когда Катя вечером возвращается домой, я ее огорашиваю новостью, что завтра с утра мы с Алисой поедем к моей маме. Что такое моя мама, Катя прекрасно в курсе, поэтому не скрывает своего удивления:

– Ника, тебе что, идти некуда?

– Во-первых, и правда некуда, – чего уж тут делать вид что есть куда? Родственниками я так и не обжилась, а среди друзей только одна Катя и есть. Так что да, идти мне можно куда глаза глядят – не ошибешься, ехать в любую страну или город.

– А во-вторых? – щурится, не спуская с меня взгляда, – Только не говори что ты и вправду считаешь что мама тебя ждет, любит и поможет.

– Ничего я не думаю. Это условие Данилы, иначе алименты платить не будет.

– В смысле? Условие чтобы ты жила с матерью в деревне? – у Кати глаза на лоб лезут.

– Да, все так.

Воцаряется молчание. Катя касается пальцами подбородка, затем делает вывод:

– Выходит, Данила хочет тебя контролировать даже после расставания.

– Что ты имеешь ввиду?

– А то и имею, – усмехается, – Он тебе – подачку в виде алиментов, которые он обязан платить на собственную дочь, а ты – живешь по его указке. И он спокоен, знает где бывшая жена. С кем живет, что делает. И будь уверена, встречаться с другими парнями он тебе не даст.

– Кать, какие другие парни? После этого брака я вынесла только дочь и понимание что замуж я больше не хочу.

– А вот это ты зря. Мужиков нормальных много.

– Перестань, не до них сейчас. Мне бы самой на ноги встать, разобраться в себе, в жизни. Алиске через полтора года в школу, и моя задача – к этому времени обрасти нормальной работой и домом. И алименты Данилы мне в этом очень помогут.

Катя вздыхает в ответ, но не спорит. Я решение приняла, а советы подруги послалть муженька по известному адресу мне не подходят.

На следующее утро мы с Алисой отправляемся на вокзал. Ехать нам триста километров, причем мать меня не ждет. И уже сидя в автобусе, я думаю: а примет ли? Моя мама – это не Катя, это другой человек и другие отношения. Она любит брата, а не меня. Только его она готова принимать в любое время суток. Но и позвонить заранее не вариант: тогда она точно скажет чтобы я не приезжала.

Может Катя в чем-то и права? Я сейчас себя чувствую игрушкой в руках Данилы. С помощью которой он развлекается, дергая за ниточки. Но зачем? Что ему это дает? Самоутверждение?

Мы доезжаем с Алисой до соседнего города, потом еще раз пересаживаемся, на этот раз на маршрутку. А потом, добравшись до районного центра, еще час проводим на остановке, ожидая очередной автобус. Алиса уже уставшая, да и я с этими чемоданами хочу выть.

– Мам, тут совсем не так все, – замечает дочка, кивая на пустое поле, заканчивающееся лесом. Позади одноэтажные дома – частная постройка. Я хорошо знаю это место, сколько раз приезжала сюда на учебу.

– Да, а когда мы окажемся в деревне, ты удивишься еще больше, – провожу рукой по волосам дочки. Какая она красивая. Что ее ждет в деревне, такую городскую? Хотя… Можно и не ждать особых событий, народу-то мало, не уверена что Алиса найдет себе друзей там. Еще когда я была маленькой, детей было очень мало. А потом школу и вовсе закрыли: деревня-то вымирает.

Наконец подъезжает, «фыркая», небольшой автобус, и мы залезаем внутрь. Я запоздало вспоминаю что Алиса не сможет посещать все свои кружки. Но ничего, потом мы все обязательно наверстаем.

Погода премерзкая. И хоть скоро весна, смотреть в окно на проплывающие мимо пейзажи совсем не хочется. Это черные поля, голые деревья и хмурое серое небо. Тоскливо и промозгло. Так будет еще не меньше месяца. И лишь после этого из-за туч выглянет синее небо, а поля зазеленеют. Это всегда происходит внезапно, в один миг. Вот еще десять минут назад, казалось бы, на деревьях набухали почки, а потом – раз! И уже листики. И все красиво.

Мои мысли прерывает пиликанье телефона. Сообщение от Данилы: «Как здоровье мамы?». Отвечаю практически тут же: «Понятия не имею, мы только подъезжаем к деревне». «Покажи фото из автобуса».

Звук затвора, и снимок унылого пейзажа отправляется мужу. Тут же появляется значок – «прочитано».

«Аутентично. Как приедешь, сфоткай себя и мать».

Как же ты задолбал. Причем наивный такой, себя и мать сфоткать. Да она в жизни не захочет со мной фотографироваться! Небось до сих пор радуется что смогла меня выставить из дома. И, как видно, получилось не навсегда. Представляю как я ее сейчас разочарую.

Наконец автобус подъезжает к нужной остановке, и мы с Алисой выгружаемся. Спасибо водителю, помог вытащить наши чемоданы. Правда пока спускались со ступенек, дочка все пальто испачкала. Но это ничего, я ототру.

– Мам, это и есть деревня, откуда ты родом?

– Да, – киваю, глядя на «рваную» грунтовую дорогу, всю в глубоких лужах. Народу нет, часть домов пустые и заброшенные. Грустно. Мое сердце сжимается от мысли, что я возвращаюсь обратно в это место. Мне оно не нравится, мне тут всегда было плохо. – Ладно, идем. Я тебе сейчас покажу лужу, из который мы с подружкой в детстве вычерпывали воду чтобы наловить лягушек.

– Лягушек? – на хорошеньком личике Алисы – отвращение, ужас и любопытство. – Зачем?

– Интересно же.

– А что вы потом с ними делали? – ребенок не особенно понимает что такое удовольствие от охоты на земноводных. Ей результат подавай. А результат как раз-таки – штука вторичная.

– Мы их отпускали. Не ели же, – смеюсь.

– А зачем тогда ловить?

– Это было что-то типа спорта.

Мы идем мимо покосившихся заборов, затем поворачиваем в узкий переулок между домами, и оттуда – на другую улицу. Она куда более оживленная. Не успев дойти до дома матери, уже встречаю знакомых. Дорогу перегорождает тетя Рита:

– Ника! Кого я вижу!

Останавливаюсь и ставлю чемоданы на землю. В принципе, можно и отдохнуть немного. А заодно и обстановку узнать.

– Здравствуйте!

– А ты приехала мать проведать?

– Хочу у нее немного пожить, – киваю, – Как она?

– Ну как… Выпивает, но она не сильно, а вот Валя… Он совсем опускается. Помочь парню надо. – Валя, он же Валентин – мой младший брат.

– Пьет запойно? – вздыхаю.

– Пьет! Да еще и на мать руку поднимает! Сама все увидишь! – тетя Рита умеет поднять настроение. Киваю, кисло улыбаясь, а она продолжает, – А это твоя приемная дочурка?

– Да, все так. Алиса.

– Привет, Алиса, – тетя Рита нагибается и кивает ребенку, широко улыбаясь. Она и правда любит детей. – Алиса, ты приходи ко мне в гости. У меня знаешь какое варенье вкусное? Я живу рядом. Видишь где синие ворота?

Алиса смотрит с ужасом и на ворота, и на соседку. А я, приобняв дочь, отвечаю:

– Спасибо, тетя Рита, мы обязательно зайдем.

– Ну, удачи, девочки.

И, взяв чемоданы, я приближаюсь к дому матери. Чувствую, скучно нам не будет.

Глава 6. Ника

Подхожу к дому, не скрывая ужаса. Бог мой, да как я жить-то тут буду? Алиса, чувствуя мое напряжение, держит меня за руку. Я бы и схватила ее ладошку, да только чемодан держу.

Войдя в калитку, аккуратно оглядываю участок. Сколько же меня здесь не было? Года три точно. Собаку мать так и не завела, есть кот, рыжий, страшный – жуть. И кажется без глаза. Из дальнего угла, с другой стороны дома, слышно кудахтанье кур. Значит мать хозяйство еще держит, хоть что-то.

Поставив чемоданы на крыльцо, подхожу ко входной двери с облупившимся дермантином и, постучав, приоткрываю. Раздается характерный скрип.

– Валя, ты? – голос матери. У меня пробегают мурашки от него. Все-таки странное дело – с одной стороны, я ее боюсь и не особенно люблю. Мать для меня всегда была источником опасности. А с другой – это что-то биологическое. Мне хочется чтобы она подошла ко мне обняла, приласкала. И я точно знаю, что если она это сделает, я буду вокруг нее бегать как щенок. Но я слишком хорошо знаю свою мать.

– Мама, это я, Ника, – подаю голос, неуверенно заходя в прихожую. Тут все как и было. Те же занавесочки на мутных окнах, половичок, деревянный пол, полусухой цветок в горшке, на подоконнике. Мать никогда не была хорошей хозяйкой, да и с возрастом ею не стала.

– Тут странно пахнет, – замечает Алиса, совсем шепотом. И правда. Привычный для меня запах дома отдает удушливостью, которой до этого не было. Не пойму с чем это связано. Мама стала еще меньше убирать? Или запах из-за того что жильцы злоупотребляют алкоголем? Эти мысли проносятся в моей голове за пару секунд, пока раздаются тяжелые шаги из дальней комнаты.

Мама.

Она появляется на пороге прихожей, в видавшем виды халате, неопрятная, с очками на носу, растрепанная. Увидев меня, замирает, переводит взгляд то на меня, то на Алису, поражаясь что мы явились к ней, да еще и без предупреждения. Проще поверить что мы галлюцинация.

– Ника, ты что ли? – подходит ближе, после чего неожиданно для меня неуклюже целует в щеку, обдавая запахом пота. Я целую ее в ответ. Надо же, она как будто и рада мне. Даже странно.

– Привет, мама, – улыбаюсь, – Я с Алисой, это моя дочь.

А вот присутствие ребенка мать злит. Кивая на на девочку, она произносит:

– Ты значит ее все-таки нагуляла, да?

– Мама! – мне не хочется при ребенке обсуждать подобное, но мать не успокаивается:

– Говорила я тебе, чтобы блюла себя. А ты что приехала-то? Сколько лет мать не вспоминала, и тут явилась, не запылилась! Небось выгнал-то тебя муженек?

– Выгнал, – киваю, а она усмехается:

– И с твоей нагулянной девахой выгнал. А я тебе говорила что не ровня он тебе! Что ты долго с ним не проживешь. – замолкает, видимо что-то вспоминая, затем выдает: – И правильно он сделал. Нечего своим свиным рылом в приличные семьи лезть!

Мама умеет поправить самооценку, ничего не скажешь. Впрочем, так всегда было.

– Мам, можно мы зайдем? Устали очень.

– А ты надолго ко мне, звезда? Зайти она хочет.

– Надолго, нам пока что жить негде…

Мать продолжает стоять, преграждая собой проход. Думает, пускать нас или не стоит.

– У меня нет денег содержать два рта!

– У нас есть деньги на продукты, – тут же сообщаю, – А еще мы будем помогать по хозяйству.

– Ладно, иди в свою комнату, там эту, как ее… Поселишь. Сразу давай три тысячи, чтобы я хоть смогла что купить, кормить вас… Ртов-то теперь…

– Я могу перевести на карту.

– Карту?! Какую карту?! Ты мне давай так деньги, чтобы я их видела! А все эти карты, это все ерунда! Деньги должны в доме храниться!

– Я тогда переоденусь и сниму в банкомате, – разуваюсь, беру чемоданы и заношу их в комнату, – либо могу перечислить Вале, он снимет.

– Не надо ему ничего перечислять! Пропьет!

Класс! Значит тетя Рита права. Вот только брату всего двадцать четыре, он на пару лет меня младше. Рано ему еще спиваться.

– Хорошо, тогда я чуть отдохну и пойду сниму в банкомате. Он же на почте?

– На почте.

А до почты полтора километра. Мы заходим с Алисой в комнату, и я тут же закрываю дверь. Надо переодеться, да и в принципе выпустить дух. А еще повесить вещи в шкаф. Тут никто не жил, судя по всему: ровный слой пыли, но в целом чисто.

– Мама, а как мне называть твою маму?

Да, бабушкой лучше не стоит.

– Тетя Олеся, – отвечаю, открывая чемодан с Алискиными вещами, – если скажет что надо как-то иначе, называй как она скажет.

Дочка кивает, а я перебираю ее кофты и футболки. Да, для деревни они мягко говоря не подходят, все достаточно дорогие, и в них навоз месить будет жалко. С другой стороны, если не носить их, то Алиса в любом случае из них вырастит. Наконец нахожу полудомашнюю кофту и спортивные брючки.

– Мама, а где туалет?

Вот сейчас ребенок точно удивится. Все наши приключения ничто по сравнению с туалетом.

– Переоденься, я тебе сейчас покажу.

У матери туалет всегда был на улице. И что двадцать лет назад, и что сейчас. Скважины нет тоже – есть колодец, так что воду приходится таскать. И только наличие газа позволяет понимать что мы не совсем на краю цивилизации. А еще тут ловит интернет, что просто здорово.

Мы выходим с Алисой во двор. Я показываю отдельно стоящий туалет, баню, где все моются пару раз в неделю и навес с умывальником. Еще один умывальник в доме. Дочь в шоке оглядывает все «великолепие», после чего твердо идет к туалету, открывает…

– Мама, тут унитаза нет! – раздается тонкий голосок.

– Малыш, придется на корточках… Справишься?

– Постараюсь.

Закрывает дверь, а я стою возле туалета, думая о том, что надо срочно будет придумать какой-нибудь «стульчик». Днем еще ладно, в дыру-то не провалишься, а ночью? Кстати привет Вале, человек на третьем десятке, а так ничего и не облагородил в доме, хотя и живет тут безвылазно. Интересно где он? Неужели на работе?