скачать книгу бесплатно
Я выдыхаю с облегчением. И дело не в том, что я ханжа и мне претит образ мышления и жизни Оли… Впрочем, скорее всего, дело именно в этом.
Через несколько минут меня, к сожалению, находит Веруня:
– Ты чего ушла? Сидишь тут, пьешь одна! Как мышка. Еще и эту шалаву направила к нам. А там ребята, между прочим, очень даже ничего. И Антон этот вполне себе.
– Ну я рада, – безрадостно отвечаю я.
– Эй, все нормально? – озабоченно вопрошает она.
– Нормально всё, – киваю я.
– Тогда бери свое бухло и пошли к нам.
Она хватает меня за руку и тащит обратно за стол. Я сажусь между ней и Антоном и даже не пытаюсь влиться в общий разговор. Виски действует умиротворяюще. Я просто хочу сидеть и загадочно улыбаться своим мыслям об уничтожении всего сущего на этой планете. Из транса меня выводит громкая речь Веруни:
– А я тут как-то была на одной музыкальной тусовке, напилась там сильно, приехала поздно домой. А мой мужчина спрашивает: «Где ты была?». А я ему в ответ: «Не твое дело!». Вы не представляете, какой был скандал!
Все слушают историю Веруни и качают головами, и я думаю, что если еще раз услышу эту унылую байку, то сойду с ума. Оля слишком серьезно воспринимает сказанное и начинает расспрашивать Веруню в жанре традиционной женской беседы: «А он что – а ты что». Всем становится скучно. Антон уходит заказать выпивку, и я порываюсь пойти с ним, чтобы потихоньку магически исчезнуть, сделав вид, что мне необходимо посетить уборную. Однако, меня задерживает новоприбывший знакомый хипстерской тусовки. Вернее сказать, задерживает не он сам, а его странный вид, его угрюмый недобрый взгляд, его черная толстовка с вышитым на ней черепом, его густая борода, постриженная по последней моде в каком-нибудь барбершопе на бульварах. Парень плюхается на место Антона, рядом со мной и молча кивает всем. Он тянет руку к моему стакану и без лишних вопросов допивает остатки моего виски. Я в ужасе наблюдаю за происходящим. Так со мной еще никто не поступал. Один из хипстеров протягивает парню еще стакан, и тот также молча выпивает и его. Кто-то смеется, Веруня морщится, Оля с нескрываемым интересом следит за каждым движением новичка. Парень сидит несколько секунд, уставившись в одну точку перед собой. Я замечаю, что у него слегка дрожат руки. Все ясно. Мой коллега по алкоболу. Я выхватываю ловко из-под Олиной руки ее бокал с пивом и отдаю его парню. Залпом он выпивает и его. Мы сидим, открыв рты, и смотрим на него, словно бы он рассказывает нам самую интересную историю на свете. Вдруг парень, тряхнув головой, громко выдыхает:
– Уууух, ну и денек! Уже почти ночь, а я еще трезвый!
Хипстеры начинают ржать, Оля из вежливости присоединяется к их смеху. Парень обводит нас повеселевшим взглядом, неожиданно для себя замечает незнакомых ему девушек, вскакивает из-за стола и протягивает Веруне руку:
– Иван, приятно познакомиться.
Веруня брезгливо корчит рожу и едва дотрагивается до его руки острыми кончиками своих пальчиков. Парень протягивает руку Оле:
– Иван, приятно познакомиться.
– Ольга, – кокетливо говорит она и отвечает на рукопожатие.
Затем он оборачивается ко мне:
– Ваня, приятно познакомиться, – улыбаясь, представляется он.
– Катя, – сдержанно отвечаю я и жму его потную руку.
– Ну, что, сидим такие хмурые, девчонки? А? Кого хороним? – выпитое явно благотворно подействовало на организм и состояние Ивана, он готов балагурить, смеяться и развлекать окружающих. Это алкоголизм.
– Клетки печени, – отвечаю я без тени улыбки.
Раздаются смешки, Ваня грозит мне пальцем:
– А, ты значит, шутница!
– Нет, это вообще ничего не значит.
– Все что-то да значит, – не соглашается он.
– Или ничто не значит ничего, – парирую я.
– Перестаньте, – встревает в разговор Веруня, – у меня от вас мигрень начинается.
– Это у тебя от виски мигрень, надо еще выпить, – говорю ей я.
Иван хлопает ладонями по столу и подмигивает Веруне:
– А подруга дело говорит! Иногда недопить – хуже, чем перепить! Сейчас все будет, дамы!
И он убегает в сторону бара. Веруня качает головой:
– Что за тип!
Один из хипстеров отвечает:
– На самом деле, Ваня – мировой чувак! Он просто еще не выпил свою порцию, а когда выпьет, вы его узнаете получше, он вам понравится!
– Да не особенно и хочется его узнавать, – пожимает плечами Веруня.
– Говори за себя, – томно говорит Оля, ей явно понравился бородач, и она не против сходить с ним до местного туалета.
Я чувствую, что опять теряю связь с реальностью – все эти люди вокруг кажутся двухмерными, будто вырезанными из коричневого картона. Мне неуютно, и даже страшно. Что я здесь делаю? Когда давно пора залезть под одеяло и увидеть пару пьяных снов с ярким шизофреническим сюжетом. А на утро встать совершенно разбитой и измученной жаждой, выпить три стакана теплой воды и опять окунуться в клоаку метро. Я жмурюсь от представленной картины, и кто-то из хипстеров спрашивает:
– Катя, с тобой все в порядке?
– С ней все нормально, – говорит за меня Веруня, – просто надо еще выпить.
И тут, как будто в ответ на наши молитвы, появляются Антон и Ваня. В их руках стаканы с коктейлями и виски, они ставят их на стол и усаживаются рядом. Я оказываюсь зажатой между Иваном и Ольгой, и мои ноги то и дело соприкасаются с их ногами. Оля шепчет:
– Ты не против, если мы поменяемся местами?
– Против, – неожиданно говнюсь я. Мне хочется быть противной, даже мерзкой, и я хочу вызывать у людей отторжение. Когда же они все от меня отстанут?
Оля недовольно поджимает губы, она пытается подхватить начавшийся разговор и вставить пару фраз, но у нее не получается, – парни шутят о чем-то своем, обсуждают общих знакомых, какие-то прошлые тусовки, и Веруня с нескрываемой скукой тяжко вздыхает над столом. Ее коктейль почти допит, и пора идти по домам. Ваня и Антон никак не могут наговориться, воспоминания так и льются из них, как дерьмо из прорванной канализации. В пылу очередной увлекательной истории, бородач задевает мой стакан локтем, и я едва успеваю спасти остатки виски.
– Пардон! – восклицает Иван и, наконец, переключает свое внимание на девушек, – ой, мы, наверное, вас совсем утомили, дамы?
– Нет, – бодро лжет Оля.
– Да, – угрюмым хором отвечаем мы с Веруней.
– А девушки, между прочим, музыканты! – гордо заявляет Антон.
– Она – нет, – Веруня тычет пальцем в Ольгу.
– Но у меня полно других талантов, – парирует Оля и подмигивает Ване.
Он, впрочем, никак не реагирует на ее позывные. Я вижу по его глазам, что он вошел в стадию той кондиции, когда начинается безудержное веселье, и хочется устроить «что-нибудь эдакое». Ваня хватает меня за руки и вытаскивает танцевать. Я вяло сопротивляюсь, я пьяна и наступаю ему на ноги. Иногда я делаю это нарочно, просто из вредности. Но он даже не замечает этого, – то подхватывает меня за талию, то словно бы невзначай кладет руку на задницу. Я пытаюсь увернуться, но бородач всегда оказывается ловчее меня. В конце концов, я сдаюсь и уже не пытаюсь выскользнуть из его рук. Наш танец смешон и нелеп, и я думаю о том, как мы выглядим со стороны, и вдруг начинаю хохотать. Ваня смеется в ответ, мы хохочем, хохочем. Минуту длится это волшебное состояние, похожее на счастье или хотя бы какое-то удовлетворение от жизни. Чувство благодарности наполняет меня. Хочется обнять Ваню, прижаться к его черной толстовке и поцеловать в его небритую щеку. Расплакаться от эмоций и шепнуть «спасибо» ему на ухо. Вместо этого я кричу:
– Ох, ну я и накидалась!
– Выпей еще, – смеется Ваня.
– Завтра на работу, – разумно отвечаю я.
– Да всем завтра на работу, кого это когда останавливало?
И я понимаю, что он прав. Заметно повеселевшие и вспотевшие, мы возвращаемся за столик, и я вижу, что Оля куда-то делась, как и парочка хипстеров, – сбежали в другое место или уехали домой, – это так и останется тайной, которую никому не интересно узнать. Стойкая Веруня с укором глядит на меня:
– Танцы в «Пропке»? Ты серьезно?
– Меня заставили, – говорю я.
А через двадцать минут и еще сорок грамм виски, мы вновь танцуем, и Веруня не отстает от нас, приплясывая рядом. Ваня тащит меня на улицу курить. Мы выходим без пальто и курток, и он протягивает мне сигарету.
– Не курю, – я качаю головой.
– Молодец, – закуривает бородач.
– Только не говори, что хочешь бросить. Сейчас все так говорят.
– Не скажу, я не хочу, – просто отвечает он и продолжает, – придется тебе сегодня целовать пепельницу.
Ваня хитро смотрит на меня и посмеивается, ждет реакцию. Я пожимаю плечами:
– Ну это лучше, чем целовать унитаз.
Он воспринимает мой ответ как согласие, и наклоняется ко мне для поцелуя, но я успеваю отойти на шаг назад, и бородач неловко отступается. Мы встречаемся взглядами, и я вижу, что он вовсе не злится, Ваня разводит руками:
– Пожалуй, мне стоит еще потренировать мой реверанс.
Мы смеемся, а потом возвращаемся в клуб. В гардеробе я замечаю Веруню, она забирает свое пальто.
– Домой?
– Да, пора уже.
– Мужчина твой переживает? – подначиваю я ее.
– Он всегда за меня переживает, – резко отвечает она.
– А ты ему в ответ: «А это не твое дело!», – пьяно смеюсь я.
– Фи, это не смешно! Терпеть не могу быть трезвой среди пьяных, – говорит Веруня.
Она пытается одеть пальто, но у нее ничего не выходит. Движения ее неточны, и она никак не может попасть рукой в нужный рукав. Я откровенно потешаюсь над ней. Наконец, мне весело и легко. Веруня злится, кидает пальто на пол и начинает топать его ногами. К нам подбегает охранник:
– Девушки, все скандалы – на улице. Не устраивайте здесь истерик!
– Кто истеричка? Ты хочешь сказать, что я – истеричка? – истерит Веруня.
Я забираю свой пуховик, быстро натягиваю его, хватаю с пола пальто Веруни и ее саму, извиняюсь перед охранником и выталкиваю подругу на улицу. Морозный ветер приятно бьет по лицу. Мне даже хочется немного протрезветь, чтобы можно было еще выпить. Веруня пьяна, ее шатает.
– Надо вызвать такси, – бормочет она.
– Не беспокойтесь, сейчас все будет! – за нашими спинами раздается голос Вани.
Он, Антон и еще два хипстера стоят позади нас. Антон говорит:
– У нас есть колеса.
– Только этого еще не хватало, наркоманы сраные, – громко ругается Веруня, – Катюх, валим отсюда!
Парни смеются, и Антон объясняет:
– Да не те колеса, а машина!
– И кто из нас поведет? – интересуюсь я.
– Конечно, самый бухой! – радостно отвечает Ваня и указывает на Веруню.
Она поднимает над головой кулак и показывает всем средний палец. Я поддерживаю Веруню за локоть:
– Нет, ребят, мы на такси.
Им явно не хочется нас отпускать, но на часах уже почти час ночи. Мы прощаемся, и Ваня говорит мне на ухо:
– Есть ли шанс, что мы увидимся опять?
– Пятьдесят на пятьдесят, – отвечаю я, – или увидимся, или нет.
Я загружаю полусонное тело Веруни в желтый автомобиль, и не успеваю услышать ответ бородача.
Сперва мы едем до дома Веруни, и я сдаю ее на руки высокому неулыбчивому типу – это и есть мужчина «не твое дело». Он кивает мне головой и подхватывает свою барышню под мышки, – его движения точны, и действует он, судя по всему, по давно отработанной схеме. Я замечаю, что дверь их подъезда заранее открыта, чтобы мужчине было удобнее втащить Веруню домой. А на кухне, наверное, Веруню уже ждет стакан воды с антипохмельной таблеткой. Может быть, это и есть любовь?
Через десять минут я оказываюсь дома. В голове нет никаких мыслей, я стаскиваю с себя одежду и валюсь на диван. Через четыре часа прозвонит будильник.
Меня гипнотизирует помятая жестяная банка из-под пива. Она катается туда-сюда по полупустому вагону метро, и я не могу оторвать от нее глаз. Блестящая, но при этом уже никому не нужная. От нее разносится вонь дешевого пива, и дама в укороченной дубленке брезгливо косится на пол. Она прячет свою недовольную рожу в кашемировый шарф нежно-лилового оттенка. Впрочем, эта расцветка ей категорически не идет, так как подчеркивает припухшие мешки под глазами. Я с презрением смотрю на даму. А хули ты хотела? Это метро, а не личный лимузин, тетя!
Банка подкатывается к ее замшевым сапогам, и дама аккуратно приподнимает свои ножки-батончики от грязного вагонного пола. Банка откатывается обратно. Я пристально слежу за ее путешествием, словно это не пустая жестянка, а невероятные приключения Федора Конюхова. Сегодня только вторник, а я уже устала.
Перед репетицией ко мне подходит Маша, она зачем-то зацепила солнечные очки. Ее бледные губы слегка дрожат.
– Куда ты делась вчера? – истерично спрашивает она.
– Да закрутилось все как-то, – уклончиво отвечаю я.
– Я на тебя рассчитывала! – почти кричит Маша, и на нас косятся коллеги из оркестра.
