Тайны лунного света

скачать книгу бесплатно


– Желание верное. Ну что же, дай Бог Вам удачи и крепкой веры, до свидания.

– Спасибо за советы. Счастливо и Вам.

Мастер остался один на набережной, обдумывая слова Целителя. «Чем защитить свои мысли от всепроникающего Зла?», – с этим вопросом Мастер решительно пошёл домой. Войдя в квартиру, он подошёл к письменному столу, достал из ящика пистолет, вытащил из него обойму. В ней оставалось четыре патрона. Мастер отщёлкнул из неё первые три и выбросил в помойное ведро. «Эти я готовил для душманов, они до них не дошли и сейчас уже не нужны. А вот четвертый мой. Он тоже не пригодился, поскольку подоспели наши и спасли меня. Тогда в своих боевых товарищей я верил беспредельно, никогда моя вера не была так сильна, как там, на перевале афганских гор. И теперь, в разговорах со Злом Мира, я буду это вспоминать и насыщаться верой. А если забуду, то мой последний, четвертый, патрон напомнит». Мастер положил пистолет на место и позвонил Елизавете. Она ответила сразу.

– Спасибо, Лизёнок, я встретился с Целителем. Разговор был доверительный, мне стало легче на душе. Да, и еще: я согласен на Комарово, поехали недельки на три, – порадовал Лизавету Мастер.

– Ура! Когда?

– Сегодня. Тебе на сборы два часа, встречаемся на Финляндском вокзале в 16.00.

– Неожиданно. Ладно. Договорились.

6. Вирус противостояния

На следующий день Мастер уже сидел на берегу озера и ловил рыбу. Чёрные силы как будто потеряли его, головные боли не мучали и на душе было безмятежно. Да и окружающая природа призывала к спокойствию. Карелия красива своими озёрами, лесами, обрамляющими их, и скальными возвышенностями. Забравшись на них, можно увидеть ера-зу несколько водоёмов, отражающих голубизну неба. Как гласит местная легенда, количество озёр в Карелии превышает число жителей. Карельские озера хранят тайну последнего ледникового периода, они помнят, как ледник наступал на живую природу, мощным катком выравнивая земную поверхность, а потом отступал, оставляя впадины с прозрачной ледниковой водой. Маленькая впадина – малое озерцо, большая – большое озеро, гигантские впадины создали Онежское озеро и огромное море-озеро – Ладогу. Запасы питьевой воды в них самые большие в Европе, и в будущем они станут для нас основным природным богатством, которым мы будем делиться с жаждущим миром. «Когда-нибудь человек сможет прочитать послания, спрятанные в ледниковой воде Карелии, и станет ближе к истине», – подумал Мастер, не отводя глаз с поплавка удочки, плавно покачивающегося на озерной волне.

Вдруг за спиной Мастер услышал деликатное покашливание. Он обернулся и увидел знакомую фигуру в белом полотняном костюме. Мастер вскочил со стульчика и низко поклонился пришельцу.

– Добрый день, Лев Николаевич!

– Не знаю, добрый ли, но явно погожий. Пройдёмся по бережку, полюбуемся природой. Она меня всегда успокаивала и перестраивала на добрый лад, особенно, когда тоскливо на душе. Вот и ты, небось, ждёшь от неё того же самого?

– Да, спасаюсь от забот и хлопот, но от них и здесь не спрячешься.

– Пишешь что-нибудь?

– Нет, пока не готов. Читаю. Вот недавно ознакомился с Вашей статьёй «Христианство и патриотизм». Актуальная статья, так сказать, на все времена. Написано сильно, но с каким-то чувством обречённости что ли. Мне кажется, Вы и сами не надеялись на правильное понимание общества.

– Да, не надеялся. Общество было заражено вирусом противостояния. Все противостояли всем. Все считали себя всем. Все не слушали всех. Царь это понял и кинул обществу патриотическую идею, которую освятило православное христианское духовенство. Патриотизм, как глобальное государственное противостояние, поглотил все остальные общественные противостояния, и под звон церковных колоколов, народ пошёл воевать. Вот тогда-то общество стало понимать мою статью, но было поздно. Вирус противостояния стал гибельным для Российской империи.

– Иначе говоря, подтвердились слова Иисуса: «Нет пророка в своем отечестве».

– Я не пророк, здесь ты ошибаешься. Я был человеком с больной душой за отечество, сейчас осталась душа, и она продолжает за него болеть.

– Неужели и сейчас всё плохо?

– Как же ты любишь оценивать всё на уровне «хорошо или плохо». Не хорошо и не плохо. Я бы сказал, мало что изменилось с тех пор. Существует внутреннее противостояние в обществе, патриотизм выступает его объединителем, официальная христианская церковь готова следовать любому курсу власти. А ты знаешь, какая основная идея христианства?

– Любовь к Богу?

– Любовь к Богу – это путь к достижению основной идеи Христа. Сама идея в уменьшении, а затем в полном устранении противостояния в мировом сообществе, ликвидации почвы для конфликтов на всех уровнях, начиная с личностного контакта.

– Как я понимаю, это отражено в Вашем призыве «непротивления злу насилием»?

– Этот призыв отражает главную идею учения Христа, замолчанную или затоптанную христианскими церквами.

– Идея великолепная, но она для святой жизни, а не для мирской. – Мастер, как военный человек, выразил своё отношение к призыву.

– Человек в мирской жизни должен думать о святой. То, что ты огласил, относится как раз к затоптанному варианту. Иисус, говоря о левой щеке после удара по правой, всего лишь красочно пояснял свою идею неграмотным крестьянам. А грамотные, думающие люди должны понимать и делать выводы. Ведь агрессивное намерение идёт от злых людей, которых ты называешь «плохими». Ответное действие возлагается на «хорошего» человека. А как должен поступить он? Насилие в ответ на зло? Нет. Значит, у «хорошего» человека должны быть в запасе другие способы, вплоть до предложенного Иисусом. Они могут быть силовыми, но не насильственными. Главное – уклониться от конфликта, или не дать ему разрастись, если он по какой-то причине возник.

– Грань между «силовым» методом и «насильственным» очень тонкая.

– Согласен. Насилие – это использование силы в своих интересах. Чтобы не допустить конфликта, необходимо наращивать силу для предупреждения или гашения насилия. В этом случае сила применяется во имя добра. Однако она может и провоцировать насилие. А этого допускать нельзя.

– Получается, что если бы не было в мире доброты, не было бы и зла?

– Неправильно. Доброта есть Бог, это начало Мира. Зло появилось позже от непонимания пользы доброты.

– Значит доброта умнее зла?

– Умнее, но зло изощрённее.

– Что сильнее: разум или его изощрение?

– Разум бесконечен, любое изощрение конечно. Победа будет за разумом.

– Стыдно быть на стороне зла?

– Зло стыда не знает, если кто-то потерял стыд, то значит, он уже на стороне зла.

Мастер замолчал, обдумывая слова Льва Николаевича.

– Ладно, полови ещё рыбку, кстати, у тебя давно что-то на крючке сидит. Рыбалка хорошее дело для любомудрствования. До встречи!

Мастер открыл рот, чтобы попрощаться, но фигура Толстого уже растаяла в пространстве. «Куда он сейчас направился? Наши души пообщались, я пойду домой, а где его дом? Я должен сделать всё, чтобы помочь его душе попасть в царство Божье, – думал Мастер, вытаскивая леску. – А крючок-то зацепился за корягу. Слава Тебе Господи, что не за очередную мину!».

После общения с Толстым, Мастеру было уже не до рыбалки. Диалог со Львом Николаевичем его взбудоражил. «Как это он сказал: «Зло стыда не знает, если ты потерял стыд, то значит, ты уже на стороне зла». Вот чего добивался от меня Кашалот, когда подкинул отрывок из статьи Толстого. Хотел убедить, что душа Толстого в хоромах у Зла будет нужна миру больше, чем в царстве Божьем. Убедить меня в этом – значит отключить мою совесть и перевести на свою сторону. В этом как раз и проявляется изощрённость зла».

Поздним вечером Мастер, лёжа в шезлонге при свете Луны, читал стихотворение Максимилиана Волошина «Благословение», где Зло от имени Бога благословляет Русь.

…И каждый твой порыв, твой каждый стон
Отмечен Мной и понят и зачтен.
Твои молитвы в сердце я храню:
Попросишь мира – дам тебе резню.

Спокойствия? – Девятый взмою вал.
Разрушишь тюрьмы? – Вырою подвал.
Раздашь богатства? – Станешь всех бедней,
Ожидовеешь в жадности своей!

На подвиг встанешь жертвенной любви?
Очнешься пьяной по плечи в крови.
Замыслишь единенье всех людей?
Заставлю есть зарезанных детей!

Ты взыскана судьбою до конца:
Безумием заквасил я сердца.
И сделал осязаемым твой бред.
Ты – лучшая! Пощады лучшим нет…

Стихотворение было написано в 1923 году после окончания Гражданской войны в России. Тогда, под знамёнами Зла противостояли друг другу люди добрые и злые. «Вот оно – детище Зла, – думал Мастер. – Как и с помощью чего мне бороться с таким противником? Он по моим щекам бить не будет, наоборот, ласкать станет, чтобы душу мою забрать. Сам не замечу, как на стороне зла окажусь».

7. Пожар

Как помочь Мастеру думал и отец Николай. Он приехал за советом к настоятелю С-кого монастыря, игумену Глебу. Небольшой монастырь находился в живописной горной местности, был спрятан от внешнего мира и действовал автономно. В нём жили три насельника и настоятель, с утра до вечера занятые служением Богу и хозяйственными работами. Раз в две-три недели один из них спускался в соседнее село, расположенное в шести километрах от монастыря, и приносил муку и сахар. Всё остальное, необходимое для жизни, росло на огороде и в саду. Мёд поставляла монастырская пасека, а молоко – Бурёнка, так звали корову. Для перевозки тяжёлых вещей или встречи гостя преклонного возраста был ослик Ося.

Почту монах забирал в селе. Телефонной связи в монастыре не было, электричества и других благ современной цивилизации тоже. Не посещали монастырь и отдыхающие на Черноморском побережье, по горной дороге проехать было невозможно. Лишь иногда под вечер забредали потерявшиеся туристы, промокшие, озябшие и голодные. Здесь они находили приют и скромную пищу. Утром, переночевав на сеновале и выпив молока утренней дойки, они с благодарностью покидали гостеприимный кров. А вернувшись в свои города рассказывали о сказочном посещении средневековья. Казалось, что для обитателей монастыря время остановилось.

– Да, отец Глеб, Ваш монастырь можно считать прихожей к царству Божьему, – сделав глоток из чашки с чаем, сказал отец Николай. – Тишина, красота, душевное спокойствие, молитвенное пение восходит прямо к Господу Богу. Все неприятности и зло человеческой жизни остались далеко, и, я надеюсь, никогда не затронут вас.

– Спасибо, отец Николай, на добром слове, слава Тебе Боже, – отец Глеб перекрестился, – не лишает нас Иисус Христос своего благоволения, живём и работаем во имя Его, молимся за всех православных, просим спасения для их душ.

– Хорошие времена для русского православия наступают, – продолжил отец Николай, – властители земли нашей поддерживают Христову церковь, храмы старые восстанавливаются, новые строятся, народ по дороге к Богу начинает идти.

– Вот и прекрасно, возвращается Русь к православию, с ним она вновь возвеличится, – отец Глеб внимательно посмотрел на собеседника. – А у Вас как дела, отец Николай, что-то не ладно?

Этот вопрос давно созревал у настоятеля монастыря. Уж больно редко его навещали, обычно с какими-то заботами, в основном, мирскими. Не зря отец Николай упомянул о неприятностях там внизу, в городах, где процветет всё греховное, проклятое Богом.

– Нет, избави меня Бог от неприятностей, всё хорошо, – отец Николай понял опасение настоятеля. – Я приехал к Вам, как к известному борцу с бесовщиной, овладевшей душами людей.

Умение изгонять беса из души человека было гордостью отца Глеба. К нему приводили одержимых из разных краёв и он, взглянув на человека, понимал, как надо бороться с дьявольской напастью.

– Тогда привозите свою девушку, посмотрим, что с ней, – с облегчением произнёс отец Глеб, откинувшись на спинку кресла. – Выгоним бесовщину из неё.

– Здесь есть свои особенности. Это не женщина, а мужчина. Немного старше среднего возраста, офицер запаса, участник войны в Афганистане, писатель. Мой давний знакомый, даже могу сказать, хороший знакомый. У меня такое ощущение, что чёрные силы хотят влезть к нему в душу. Он встал на путь веры, и с тех пор у него случаются приступы гнева.

Отец Глеб задумался. Случай необычный, чем и интересный.

– Как часто случаются приступы?

– Точно сказать не могу. Он живёт в Санкт-Петербурге, мне звонила его жена.

– Привозите его к нам. Пусть поживёт немного, свободная келья есть. Я понаблюдаю за ним. Случай серьёзный.

– Спасибо, отец Глеб.

– Благодарить будем Бога. Приглашаю Вас к вечерне, помолиться с братией монастырской. Ночевать предлагаю остаться у нас, поздно по лесу возвращаться.

– Спасибо за приглашение.

На следующий день, вернувшись домой, отец Николай позвонил Елизавете. Елизавета обрадовалась, когда узнала, что Мастеру разрешили пожить в монастыре.

– Вы только сами поговорите с ним, я думаю, ему будет интересна монастырская жизнь.

– Хорошо, но без упоминания о моем разговоре с отцом Глебом о его вспышках безумства.

– Да, конечно, иначе он не поедет.

Как и следовало ожидать, Мастер заинтересовался предложением отца Николая, подсознательно ожидая найти за стенами монастыря помощь в борьбе со Злом.

Через два дня Мастер шёл горной дорогой к монастырю. Погода была прекрасной, на безоблачном небе светило солнце, лесное щебетание и запахи растений улучшали настроение. Однако ближе к монастырю погода резко изменилась. Небо затянуло тучами, лес затих, хлынул дождь, молнии и гром создавали атмосферу страха. Весь промокший, Мастер подошёл к монастырю и постучал молоточком, подвешенным на воротах. Но в шуме ливня и громовых раскатов его не слышали и не спешили впускать под желанную крышу. Мастер инстинктивно достал мобильный телефон, но вспомнил, что в монастыре не признают достижений современности, да и позвонить некому. Он решил обойти монастырскую стену с надеждой найти хоть какой-то проход. Но стена, наперекор русской традиции, оказалась без изъянов, и пройти сквозь неё не удалось. Более того, пробираясь через густой кустарник, Мастер провалился в заросшую травой яму и подвернул ногу. С трудом выбравшись, мокрый и перепачканный, он сел перед воротами, вытянул повреждённую ногу и стал ждать, когда дождь закончится. Через полчаса ливень внезапно прекратился, небо прояснилось, лес ожил. Мастер снова постучал в ворота. Их открыл заросший чёрной бородой монах и пригласил войти. С трудом сдерживая чертыханья, и, опираясь на найденный кривой сук, он вошёл на монастырский двор и понял, что попал в древнюю сказку. Посреди двора стояла рубленая одноглавая церковь, слева от неё часовенка и одноэтажная изба, в которой, по всей видимости, живет настоятель, рядом – длинное строение с пятью окнами, выходящими во двор. Там, наверное, кельи насельников и трапезная. Справа от храма, впритык к каменной стене монастыря, – хозяйственные постройки. Всё сделано из добротного дерева, двор также застлан толстыми деревянными досками, начисто вымытыми дождём. Сказочный вид монастырскому двору придаёт резьба по дереву. По ней можно понять предназначение того или иного сооружения. Вот горделивый петушок в окружении озабоченных курочек, – это птичник. Рядом вырезана почти в полный рост корова с наполненным выменем – здесь коровник. Далее ворота с изображением ослика и лошади – тоже понятные обитатели этого помещения. Замыкает ряд хозяйственных построек складское помещение с аккуратно сложенными рядом дровами. За храмом виднеются деревянные могильные кресты – там место упокоения монахов, живших когда-то в монастыре. За крестами – монастырский сад, а за садом – ровные ухоженные грядки.

Жилые постройки украшены картинами религиозного содержания, отражающие житие святых. Над входной дверью храма висит икона Иисуса Христа, требовательно взирающего на мир. От непогоды она спрятана под стекло.

Всё это Мастер успел рассмотреть, пока встретивший его монах разговаривал с настоятелем. Когда монах вернулся, то в руках у него была сухая просторная одежда, трость и баночка с монастырской мазью, приятно пахнущая каким-то снадобьем. Он пригласил Мастера в келейный корпус, где ему выделили отдельную келью. Растерев ногу мазью, Мастер прилёг на узкую жесткую кровать и задумался. Что-то тревожило его. У него не спросили, ни кто он, ни зачем пришёл, а встретивший его делал всё молчаливо, по какому-то ранее отработанному порядку. «Возможно, здесь всех так встречают, – подумал Мастер. – Увидели нуждающегося в помощи человека и дали ему приют – обсушиться, обогреться и подлечиться. Может быть, мне не стоит представляться приглашённым? Нога распухла, раньше, чем через неделю не пройдет. Поживу пока, посмотрю, как дальше всё сложится».