скачать книгу бесплатно
– Мы еще встретимся не раз, Ваше величество…
Это действительно выглядело странно, потому что обращаться к захудалому полковнику, пусть и молодому, с горящими глазами, «Ваше величество», да еще и во времена расцвета Республики – нелепо. Но только не для Ленорман.
И все же гадалка не ошиблась, потому что перед ней только что стоял Наполеон Бонапарт, который после этого достаточно быстро сделал карьеру от полунищего полковника до первого консула Республики, а потом был коронован, став императором Франции. А перед ним пророчествовать и впрямь пришлось его будущей супруге Жозефине де Богарне.
Занятые своими мыслями и проблемами, эти люди не обратили внимания друг на друга, Жозефине был ни к чему бедный, бледный молодой полковник, а его, озабоченного военной карьерой, вовсе не заинтересовала пусть и приятная, но старше его самого женщина. Их время встречи и любви еще не пришло, судьба еще не была готова к настоящему взлету Наполеона и к большой любви тоже.
Но гадания гаданиями, а думать, где взять деньги на жизнь, необходимо. Терезе проще, она вообще была из несколько иной среды, чем Жозефина. Тереза, урожденная Кабаррюс, совсем юной выдана замуж за престарелого маркиза Фонтене, благодаря чему даже оказалась при дворе. Но надежды красавицы стать королевской фавориткой быстро рухнули, король Людовик XVI мало интересовался не только своей супругой Марией-Антуанеттой, но и всеми остальными женщинами. Просто затевать интриги не столь занятно, и Тереза быстро заскучала.
Но тут грянула революция. Фонтене поспешил унести ноги, справедливо не желая быть обобранным или вообще казненным. В какой-то момент Тереза дала себя уговорить покинуть Париж и очутилась вместе с супругом в Бордо, где Фонтене быстро исчез, прихватив с собой все драгоценности. Даже такой красивой молодой женщине, какой была Тереза, нужно на что-то жить, она не могла питаться нектаром с цветков, пить росу и ночевать под кустом.
Ни денег, ни родных, никого, кто мог бы помочь. Но Тереза не из тех, кто опускает руки даже в критической ситуации, она написала письмо в Конвент, отказываясь от мужа и своего титула маркизы и призывая поручить ей возглавить свободных женщин Франции. Отказ от супруга приняли, возврат к девичьей фамилии Кабаррюс тоже, а вот с революционными женщинами у Конвента итак был явный перебор. К тому же свободные гражданки едва ли согласились бы быть возглавленными бывшей маркизой, привыкшей к роскоши и ничегонеделанью. Это предложение оставлено без внимания.
Остатки денег у несостоявшейся предводительницы прекрасных революционерок заканчивались, когда в Бордо приехал с революционным надзором Жан-Ломбер Тальен. Сначала просто чтобы выжить, а потом и осознав, что на близости к нему можно неплохо заработать, Тереза стала гражданской супругой Тальена. Она успела помочь очень многим избежать гильотины, которую доставил в Бордо Тальен. Конечно, счастливые родственники были весьма благодарны, а если учесть, что в Бордо собрались далеко не бедные беглецы от революции, деньги в кошелек бывшей маркизы, а ныне гражданки Кабаррюс текли рекой.
Если Тереза надеялась, что все останется от Парижа в тайне, то была слишком наивной, скорее она просто ни о чем не думала, живя одним днем. А зря, потому что революционные доносчики нашлись и в Бордо тоже.
Сначала в Париж вызвали самого Жана-Ломбера, следом за ним и его добровольную помощницу Кабаррюс. Но если Тальена, допросив, все же оставили на свободе (Робеспьер, ненавидевший женщин, особенно женщин, блиставших на балах и в салонах, решил, что это бывшая маркиза сбила с пути праведного, то есть революционного, не слишком стойкого Тальена), то Терезу посадили в тюрьму Ле-Карм на улице Вожирар, спешно оборудованную, вернее, не оборудованную никак вообще, в бывшем монастыре кармелиток.
Жозефина Богарне сидела там же просто за то, что была бывшей женой (они развелись раньше) Александра Богарне, обвиненного в предательстве революции и казненного. Сама Жозефина попала в тюрьму, пытаясь заступиться за бывшего супруга, что само по себе уже считалось преступлением. На свое счастье, виконтесса Богарне успела спрятать у друзей своих детей – Эжена и Гортензию, которых иначе ждало «революционное» перевоспитание, то есть обучение мальчика на столяра, а девочки на швею. В обучении не было ничего дурного, но, даже выйдя из тюрьмы, родители обычно не находили своих детей.
Однако выйти подругам не грозило, Ле-Карм покидали не так часто, и все больше в нежелательном направлении революционного суда…
К чести Тальена, надо сказать, что он не оставил свою возлюбленную в беде, напротив, рискуя собственной жизнью, делал все, чтобы вытащить ее из Ле-Карма.
Спасло обеих женщин, как и многих других заключенных, то, что в Конвенте давно имелись недовольные Робеспьером, чего он предпочитал не замечать. Не находилось только решительного человека, чтобы начать, никто не желал рисковать собственной головой, потому что хоть палач гильотины Сансон и был занят настолько, что работал сверхурочно, жалуясь на перегрузку, но с обязанностями справлялся успешно, да и очередь на казнь неудачнику с удовольствием уступили бы.
Однажды вечером Тальен получил от своей несчастной Терезы вот такую записку:
«Только что от меня ушел полицейский комиссар. Он пришел известить, что завтра я должна буду предстать перед революционным трибуналом, то есть пойти на эшафот. Это мало походит на тот сон, который мне приснился сегодня ночью: Робеспьер будто бы перестал существовать, и двери тюрьмы открылись. Но благодаря исключительной трусости французов во Франции скоро не будет человека, способного осуществить мой сон».
Это решило все! На следующий день трибунал состоялся с совсем другими действующими лицами, в качестве обвиняемого присутствовали Робеспьер и Сен-Жюст в том числе. Зря они не поверили Ленорман, гадалка оказалась права. На сей раз палач опустил нож гильотины на шеи вчерашних правителей Франции! Сон Терезы сбылся, двери тюрем открылись, а по Парижу быстро разнеслось известие, что это она вдохновила мужественных людей на новый переворот.
Тереза Кабаррюс получила прозвище «богородица Термидора».
В числе прочих на свободу вышла и Жозефина. В момент, когда в коридоре возле ее камеры голос надсмотрщика прокричал: «Вдова Богарне, вы свободны!», она рухнула в обморок. Просто только пару дней назад ее должны были перевести в какую-то более строгую тюрьму, откуда вообще не выходили, но Жозефину запиской предупредили, чтобы сказалась больной, пришлось разыграть горячку, перевод отложили. А теперь вот свобода…
После нескольких месяцев тюремного заключения безо всякой надежды остаться живой очень хотелось не просто вдохнуть воздух свободы, а вернуться к красивой и обеспеченной жизни.
Но если у Терезы, ставшей теперь Тальен, такая возможность была (Тальена, столь много сделавшего для переворота, обеспечили особнячком в Шайо), то у Жозефины – никакой. Выйдя из заключения, она оказалась вынуждена попросту снять небольшую квартирку, на которой пришлось принимать клиентов.
Становиться куртизанкой в ее возрасте и без средств очень трудно, все же вдове Богарне было под тридцать, возраст для женщины тех времен весьма взрослый. Она принялась подыскивать очень состоятельного покровителя, за спиной которого можно было бы прожить хотя бы несколько лет спокойно.
Таковой нашелся, очарованию креолки поддался Баррас – один из пяти директоров Директории, заменившей революционный Конвент, причем бессменный председатель всех пяти ее составов, то есть в те времена пусть и не единоличный, но правитель Франции. Проблемы обнаружились две. Во-первых, в бурлящем Париже было очень трудно удержаться на плаву долго, и завтра тот же Баррас мог стать никем, а значит, вести себя следовало столь осмотрительно, чтобы не попасть за ним еще в какую-нибудь тюрьму вроде Ле-Карма. Поэтому следовало «ловить момент» и жить, пока судьба снова не подбросила очередную проблему.
Во-вторых, совершенно неожиданной помехой для Жозефины стала вчерашняя приятельница по тюрьме Тереза Тальен. Она успела родить супругу-революционеру дочь, названную Термидорой, превратить свой салон в Шайо в блистательный политический клуб, как вдруг осознала, что влипает в очередную проблему.
Жан-Ломбер Тальен сделал свое дело и стал Баррасу не нужен. Только совсем наивные люди могли полагать, что именно Тальен был главной движущей силой свержения Робеспьера, в действительности фигурки на шахматной доске двигал Баррас, в результате получивший наибольшие выгоды после переворота. А супруг Терезы просто рисковал своей головой.
Но теперь он сделал свое дело и вполне мог исчезнуть. Над Тальеном стали сгущаться тучи; почувствовав это, Тереза решила, что снова расплачиваться за неосторожность мужа не желает, и попросту ушла от него в другой особняк, снятый… Баррасом! Нет, Тальена не казнили, его и еще нескольких слишком рьяных революционеров за их излишнюю активность после переворота отправили на «сухую гильотину» – в рудники Кайенна.
Его бывшая супруга осталась хоть и при некоторых средствах, но недостаточных для безбедного существования на долгие годы. Пришлось искать следующего революционного покровителя. Тереза долго не думала: почему бы не сменить неудачника Тальена на Барраса? То есть, стоило Жозефине «окучить» Барраса, чтобы насладиться хотя бы несколькими годами спокойной, обеспеченной жизни, в которой можно было позволить себе многое, как рядом появилась более молодая и более красивая соперница-подруга.
Ничего предпринять против Терезы Жозефина не могла. Между ними десять лет разницы, что совсем не в пользу Жозефины, к тому же вся прелесть Жозефины заключалась в умении просто очаровывать общением и голосом, а Тереза Тальен была по-настоящему красива. Стройная, прекрасно сложенная брюнетка с ослепительно-белой кожей и отменным румянцем, к тому же обладавшая знаниями куда большими, чем воспитанная в семье весьма невысокого достатка Жозефина, Тереза еще не забыла умения держать себя подобающе придворной даме, легко вела разговоры на любые темы, не всегда доступные подруге, умела блистать.
А еще она быстро стала законодательницей моды в Париже, это оказалось нетрудно с такой финансовой поддержкой и репутацией. Беспокоило ее только то, что и Баррас стал оплачивать счета не слишком охотно. Тереза вздыхала: перевелись мужчины, способные тратить на своих дам состояния! Вокруг остались одни скряги, подобные финансисту Уврару, который хоть и не против сменить Барраса в спальне красотки, но вовсе не намерен оплачивать все ее прихоти.
Тереза раздумывала, связываться ли с Увраром или попытаться найти еще кого-то, а пока успешно окучивала Барраса. Ее ничуть не смущало, что это любовник приятельницы, Жозефина слишком «в возрасте», чтобы составить настоящую конкуренцию. Салон прекрасной Терезы Тальен блистал, а счета все же отправлялись к директору Баррасу. Баррас серьезно подумывал о замене обеих любовниц на кого-нибудь менее разорительного, но пока не решался это сделать.
Обе женщины не сомневались, что первой отставка будет дана Жозефине, она старше и не так красива. Поэтому Жозефина торопилась подобрать себе кого-то уже не для содержания, а для замужества. Дети подрастали, да и сама она не молодела, пора оседать надежней, достаточно помоталась в революционное время.
АТАКА НА ГЕНЕРАЛА
Франция устала от собственной революции. Революционный террор под лозунгом «Жалеть людей – вредить народу!» помог выкосить множество лучших людей, приведя к власти безнравственных чудовищ вроде Барраса, воцарившегося в Люксембургском дворце. Народ Франции, своей кровью заплативший за то, чтобы буржуа владели поместьями вчерашних дворян, голодал. Людям хотелось одного: спокойствия. Народ выплеснул свою злость на короля и богатеев, но очень быстро выяснилось, что на их место пришли новые, даже более жадные, стремящиеся урвать свое и поскорее. Быстро прошло время революционеров-бессребреников, их сменили те, кто обожал купаться в золоте, в крайнем случае в позолоте.
Баррас предпочитал золото, в Люксембургском дворце его покои были обиты золочеными обоями. Казна Франции, хоть и была нищей благодаря загребущим рукам новых правителей, все же пока не истощилась до конца.
От щедрот Барраса перепадало и его любовницам – меньше уже изрядно надоевшей Жозефине де Богарне и побольше красотке Терезе Тальен, «богородице Термидора». Ну как можно не отсыпать золотишка той, что подняла на очередной переворот, если он привел к твоему собственному возвышению? Баррас пока оплачивал счета Терезы, но даже она понимала, что это только пока. Во-первых, ему уже надоели эти две красотки, во-вторых, сам Баррас сидит не вечно. Угадать бы только, кто следующий, чтобы вовремя переметнуться.
В тот день Баррас привел в салон Терезы Тальен Наполеона Бонапарта, только что ставшего генералом. Бонапарт был национальным героем, спасителем Франции и свободы просто потому, что… сумел расстрелять оппозицию, пожелавшую сменить Директорию на очередную власть. Баррас тогда сильно перепугался, а на защиту выставил Наполеона с его солдатами и несколькими орудиями. Двадцатишестилетний полковник приказал своим артиллеристам зарядить только первые два заряда боевыми, остальные были холостые. Но задумка Бонапарта сработала: увидев первую кровь и понюхав порох, толпа разбежалась, оставив на земле раненых и убитых.
Наполеона объявили спасителем революции (надо было бы Директории) и произвели в генералы. Денег от этого у него прибавилось немного, и главным все равно оставались его воинственный пыл и острая сабля. Чем еще мог похвастать корсиканец, у которого на шее сидела целая семья?
Всю жизнь Наполеон будет содержать эту семью, потому что в его родном Аяччо на Корсике никогда не забывали о матери и сестрах с братьями.
А тогда ему пришлось унизиться и попросить Терезу Тальен, чтобы помогла получить средства на новую форму, поскольку старая уже имела совершенно неприличный вид, не позволявший ему появляться в приличных салонах.
Тереза, видевшая, что Баррас покровительствует молодому полковнику, написала письмо интенданту, входившему в ее кружок, и Бонапарт получил средства на новый мундир и все остальное, хотя таковые выдавались только офицерам действующей армии. Тальен это ничего не стоило, как и самому интенданту: средства брались из казны.
Наполеон знал, что Терезе за помощь платят либо деньгами, которых у него заведомо не было, либо услугами другого порядка, но Тальен попросту отказалась становиться любовницей Бонапарта. Содержанке вовсе ни к чему был молодой нищий генерал со столь странной наружностью. Для выкачивания денег у нее были Баррас и финансист Уврар, а для собственного удовольствия молодые люди попривлекательней.
Пройдет меньше десяти лет, и Тереза Тальен будет умолять Наполеона, нет, не о любви, а хотя бы просто допустить ее ко двору. Император не позволит, видно, решив, что ему ни к чему иметь рядом постоянное напоминание о полуголодных днях начала своей карьеры.
Баррас посоветовал обратить внимание на молодого полковника, пусть и бедно одетого:
– Жозефина, в нем что-то есть, за ним будущее.
Креолка обиделась, такой совет больше смахивал на попытку отвязаться. Но возразить нечего, пришлось прислушаться…
Жозефине шел тридцать третий год – возраст для креолки весьма опасный, когда уроженки юга уже чувствуют приближение старости. Ее никогда нельзя было назвать даже хорошенькой, однако неправильные черты лица и отвратительные, почерневшие зубы (из-за чего Жозефине пришлось научиться приветливо улыбаться, не раскрывая губ) с лихвой компенсировались темно-голубыми глазами с длинными черными ресницами, нежной, словно у персика, кожей, роскошными шелковистыми каштановыми волосами, соблазнительной походкой и певучим с легкой хрипотцой голосом. Стоило зазвучать этому голосу, и окружающие забывали о почерневших зубах гражданки Богарне.
Добавьте к этому изумительную стройность Жозефины и ее грациозность, которые только подчеркивали полупрозрачные наряды, введенные в моду ими с Терезой, умение с шиком носить драгоценности и окружать себя красивыми вещами и цветами.
Разве могла такая женщина не вскружить голову Наполеону, в общении со светскими красавицами совершенно неопытному? И все же не вскружила, если бы сама не обратила на Бонапарта внимание.
Баррас уже несколько устал от этих двух любовниц – Терезы Тальен и Жозефины Богарне, содержать которых весьма накладно. Богарне так быстро делала долги, что могла разорить не только директора, но и всю Францию. То, что ей нужно уже не содержание, а замужество, понимала и сама Жозефина. Тридцать три года – возраст для женщины критический, еще немного, и придется выдавать замуж дочь Гортензию, которой двенадцать (сама Жозефина вышла за Александра Богарне в пятнадцать лет), пора искать не просто благодетеля, а мужа. Это молодая и красивая Тереза могла себе позволить просто рожать детей то от Барраса, то позже от Уврара, креолке Жозефине надо искать пристанище, желательно с деньгами или перспективой.
Денежных мешков, согласных взять вдову Богарне замуж, не находилось, и Баррас обратил ее внимание на молодого генерала Бонапарта. Наполеон стал генералом только что, уже сменил мундир и вымыл наконец свои волосы, вечно засыпавшие слоем перхоти воротник мундира. Конечно, он не был столь завидной партией даже для Жозефины, не нужно обладать секретными данными, чтобы понять, что у Наполеона попросту нет денег, но Богарне увидела в нем нечто такое, что подсказало креолке блестящее будущее нищего полковника. И все же Богарне предпочла сначала заручиться поддержкой любовника.
– Баррас, но где гарантия, что Бонапарт будет играть хоть какую-то роль, кроме той, что у него есть? Мундир, который ему сшили по просьбе Терезы, скоро придет в негодность, сапоги снова истреплются, и что тогда? Мне идти на панель, чтобы одеть собственного мужа?
Баррас усмехнулся:
– Жозефина, он будет генералом, а дальше уже не мое дело.
– Нет уж, дорогой мой, вы сделаете все, чтобы он занял столь высокое положение, какое только возможно ему обеспечить! Или вам от меня не отделаться.
Баррас несколько мгновений молчал, а потом вдруг расхохотался:
– Жозефина, Наполеон пока не обратил на вас ни малейшего внимания, он скорее обхаживает Терезу, а вы выторговываете для него должность. А вдруг он предпочтет другую?
Богарне улыбнулась своей очаровательной улыбкой, голос ее стал вкрадчивым:
– Вы меня плохо знаете, Баррас! Неужели я похожа на ту, что не сможет очаровать провинциала?
– Очаровать – это не все, его еще нужно женить, мадам. Предупреждаю: у Бонапарта по-итальянски большая и жадная семья, похоже, они тянут из полковника все, что у того есть.
– При мне перестанут.
Немного погодя Наполеон, очень кстати проявивший себя при подавлении восстания, названного бунтом, стал генералом. Он, не дрогнув, расстрелял толпу роялистов, и никто не знал, что реальными были только первые два выстрела, остальные холостыми. Хитрость удалась: увидев первых раненых и вдохнув запах крови, толпа в панике разбежалась, а Наполеон стал героем и получил звание генерала.
Жозефина фыркнула:
– Это его заслуга, а не ваша, Баррас!
– Моя заслуга в том, что я доверил Бонапарту командовать орудиями.
Богарне хотелось сказать, что сам Баррас при этом здорово перетрусил, потому что мог вместе со всеми оказаться в тюрьме и на эшафоте, не прояви Бонапарт решимость, но благоразумно промолчала: ни к чему ссориться со всесильным любовником, пусть уже и бывшим. К тому же генерал Бонапарт все равно зависел от Барраса.
Через пару дней в салоне Терезы Жозефина постаралась оказаться за столом рядом с Бонапартом. Несмотря на успех и повышение по службе, Наполеон оставался провинциалом, причем провинциалом бедным.
Это позже Бонапарт станет полным и важным, будет коротко стричься и постоянно держать правую руку за полой мундира, во времена начала своей генеральской карьеры он был двадцатишестилетним совершенно неухоженным молодым человеком, длинные растрепанные волосы которого засыпали перхотью воротник, а руки были красны и покрыты цыпками. Зато глаза горели вдохновением и ожиданием подарков судьбы, а также уверенностью в своих силах. Во взоре молодого генерала была решимость, не позволявшая думать, что это самоуверенность, Жозефина поняла, что он действительно чего-то стоит.
Богарне наговорила Бонапарту комплиментов, всячески расхваливая его военные успехи и решительность, чем привела молодого генерала в смущение и трепет. Он весь вечер не отходил от вдовы и просто ел ее взглядом.
Однако, как ни поощряла Жозефина смущавшегося героя, дальше дело не пошло, пришлось прибегать к действенным мерам.
– Евгений, подойди ко мне.
Мальчик послушно двинулся к матери. Некоторое время Жозефина разглядывала сына, словно что-то прикидывая, потом тихонько вздохнула и поинтересовалась:
– Ты любил своего отца?
Странный вопрос, потому что мальчик его попросту мало знал, но Евгений на всякий случай кивнул:
– Да, мама.
– Хорошо. Ты помнишь саблю отца, которую у нас забрали два дня назад?
Снова кивок.
– Ее нужно вернуть.
– Но как?
– Ты должен попросить об этом генерала Бонапарта.
Евгений растерялся:
– Но как я могу?.. Генерал, он… Меня не пустят к генералу…
– Я помогу тебе попасть к нему на прием. Твое дело попросить вернуть саблю отца, который тоже был генералом Республики и казнен по ложному обвинению. Впрочем, о том, как казнен, лучше не вспоминать. Просто скажешь, что отец тоже был генералом и погиб.
– Может, лучше сходить тебе, у тебя так хорошо получается? – почти с мольбой предложил мальчик.
– Разве не обязанность сына вернуть оружие отца? – Взгляд мадам Богарне стал весьма строгим. Евгений, покраснев, опустил голову.
Генералу Бонапарту доложили, что на прием просится мальчик, сын погибшего генерала.
Наполеон удивленно вскинул глаза на офицера:
– Пусть войдет.
Красивый мальчик, переступивший порог кабинета, явно кого-то напоминал, но Наполеон никак не мог вспомнить, кого именно, понимая, что, вероятно, этим человеком должен быть отец неожиданного визитера.
То краснея, то бледнея от волнения, мальчик объяснил, что просит вернуть саблю погибшего отца, так как очень ею дорожит и сын должен беречь отцовское оружие.
– Я клянусь не обращать это оружие против Республики!
– Кто твой отец?
– Александр Богарне.
– Ты сын гражданки Жозефины Богарне? – наконец сообразил Бонапарт.
Евгений был удивлен, что генерал вспомнил не отца, а мать, но кивнул:
– Да, моя мама Жозефина Богарне.
Наполеону очень понравилось это простое «мама». Он приказал принести оружие Александра Богарне, а пока приказ выполняли, принялся расспрашивать мальчика о семье. Евгений рассказал, что они живут на улице Шантерен, что у него есть сестра Гортензия, что его мама очень красива и много натерпелась, даже оказалась в тюрьме.
– Почему?
Конечно, Наполеон прекрасно понимал, что в тюрьме еще совсем недавно мог оказаться кто угодно, он спросил скорее, чтобы поддержать с Евгением разговор, а еще хотелось побольше узнать о так понравившейся ему женщине. Гражданку Жозефину Богарне он уже видел в салоне Терезы Тальен, куда молодого генерала водил с собой всесильный Баррас, возглавлявший Директорию, то есть попросту правивший Францией.
Жозефина была не юной девушкой, конечно, вон какой сын, но выглядела прекрасно, к тому же Наполеона больше привлекали женщины старше его самого, это позже он будет предпочитать тех, кто моложе.
– Мама пыталась заступиться за отца.
