скачать книгу бесплатно
Приходилось соглашаться, что задумка великолепна.
Гавань Акротири показалась совсем маленькой по сравнению в той, что лежала внизу. Вернее, это была не одна, а несколько гаваней, переходивших одна в другую почти по всему кругу. По воде сновали корабли, причем движение было четко организовано: входившие в узкое горло кольцевого залива суда направлялись направо, даже если их путь лежал к крайнему левому причалу, и так по кругу доплывали до нужного места. Все отошедшие от своих причалов корабли также поворачивали в этом направлении и выходили из залива словно в общем строю.
Когда Тезей указал на это Калликрату, тот кивнул:
– Да, ты заметил важную деталь. Тезей, запоминай все, что здесь увидишь, если останешься жив и вернешься в Афины, тебе будет чему научить афинян. Даже на Крите все организовано хуже, чем здесь, на Тире.
– Почему ты не вернулся домой, если уже выкупил свою свободу? – внезапно поинтересовался Тезей.
Калликрат постоял, задумчиво глядя на суетившихся внизу людей, вздохнул:
– Потому что у меня семья… а еще дома я никто, а здесь уважаем. и в Пирее нет всего вот этого, – он снова обвел рукой вокруг. – Пойдем, тебя хотела видеть Тирена.
– Кто такая Тирена?
– Верховная жрица. Она главная на Тире.
– Откуда ей обо мне известно?
– Они знают все и обо всех. Пойдем, мы и без того задержались, не стоит заставлять ждать Тирену.
Они почти бегом спустись вниз к гавани, сели на одно из небольших судов с двенадцатью гребцами, пересекли водяное кольцо и вскоре пристали к горе. Храм стоял там, напротив входа в залив. С каждого судна прибывающие видели массивные колонны храма, являющегося словно преддверием самой горы.
Тезей изо всех сил сдерживался, чтобы не глазеть по сторонам – то, что он видел, было великолепно. Массивную каменную крышу храма поддерживали огромные колонны. Они были не просто круглыми, но сужались часть кверху, часть книзу. Сам храм словно врос в гору или, наоборот, вырос из нее. Возможно, из-за этого там стоял гул, дрожали стены и даже колонны, поддерживающие массивные плиты крыши.
Но куда больше храма в горе его поразила Верховная жрица Тиры Тирена, вернее, ее проницательные глаза. Тирена долго, не отрываясь, смотрела в глаза Тезея, он свои не опустил и не отвел. Жрица вздохнула с облегчением:
– Боги любят тебя, Тезей. Ты выйдешь победителем, и ты нужен богам.
– Я сумею победить Минотавра?
– Ты одержишь на Крите куда более весомую победу. И не только на Крите. Живи.
– Благодарю тебя, но что мне делать, чтобы победить?
– Слушай тех, кто захочет тебе помочь.
– После победы я приеду на Тиру и поднесу твоей Богине-матери богатые дары. Сейчас у меня ничего нет, кроме оружия, а оружие богине не нужно. К тому же оно мне пригодится больше.
Тирена попытку пошутить не поддержала, сокрушенно покачала головой:
– Ты не сможешь сделать этого.
– Ты же сказала, что я одержу победу?
– Одержишь, только Тира скоро погибнет, совсем скоро. Иди, живи.
Тезей возвращался из храма оглушенный. Какая-то тревога разливалась в воздухе, но он никак не мог представить, чтобы погибла Тира, погибли вот эти города и люди.
– Калликрат, что за страшное пророчество?
– Тирена давно об этом твердит, но раньше она говорила, что нужно уходить с Тиры потому, что со временем она перестанет существовать, теперь твердит, что уходить нужно срочно. Но ее никто не слушает. Вообще-то, власть Верховной жрицы велика, но люди не желают мрачных пророчеств, им бы откупиться от гнева богов, у критян научились. Потому Тирена все реже выходит к тем, кто ее не слушает. Предупреждать бесполезно, если люди не желают слушать предупреждения.
– А ты ей веришь?
– Я – да, Тирена еще ни разу не ошиблась.
– Неужели Тира может погибнуть? – Тезей окинул взглядом цветущий остров.
– Мы не знаем пределы гнева богов. Он может быть ужасен.
– За что боги гневаются на Тиру?
– Тиряне становятся все больше похожи на критян.
– Но тогда покарать нужно Крит, а не Тиру.
– Мы не знаем воли богов, – повторил Калликрат.
Тезей не любил такие упрямые и расплывчатые объяснения, он предпочитал понимать поступки богов, а не вздыхать и во всем видеть их гнев. Разговор прекратился сам собой, тем более, они уже отправились в обратный путь.
– Кто это? – кивнул на поднимавшихся по ступенькам пристани Калликрата и Тезея рослый, внушительный тирянин своему спутнику, бледному юноше невысокого роста.
– Афинянин, который недавно выкупил свободу. Он переводчик.
– Калликрата я знаю, но кто с ним? Судя по одежде, тоже афинянин? Откуда он здесь?
– Я не знаю, отец.
– Узнай, и поскорей.
Самый богатый человек Тиры Русос, которому принадлежала почти половина кораблей, множество складов, а также большие пастбища, самые разные мастерские, богатые дома и рабы, трудившиеся всюду, от гавани до овчарен, не любил, когда ему было неизвестно о чем-то, происходившем на острове.
Русос считал себя, а не Тирену хозяином острова. Конечно, власть жрицы велика, особенно такой, как Тирена, но всему свое время. Тирена стара, следующая Верховная жрица Тиры будет послушной, Русос уже подготовил такую. Правда, Тирена все твердит о скорой гибели всей Тиры, но на то она и жрица, чтобы пугать народ. Русос только отмахивался.
Немного погодя сын уже рассказывал, что это афинянин, который прибыл с афинской данью Миносу.
– У Дексия что-то случилось с кораблем, он попросил починку в Акротири. Простоят еще долго.
– Так он раб? Родственник Калликрата, если тот так носится с этим юношей?
– Нет, это сын афинского царя Эгея. На Крит отправился добровольно, хочет убить Минотавра.
– Кого?! Чем ему помешал чудовищный сын Миноса?
– Не знаю, возможно, знает Тирена.
– Я не стану спрашивать у жрицы, не верю в ее гадания и пророчества.
– Она что-то знает, потому что Калликрат возил сегодня Тезея к Тирене.
– Этого не хватает! Старуха сошла с ума, все твердит о скорой гибели Тиры. Где стоит корабль Дексия?
– В Акротири.
– Прикажи подготовить наш корабль с двенадцатью гребцами, и пусть Аминтор со своими людьми тоже отправится в Акротири. Тотчас! Не нравится мне этот афинский царевич.
– Ты хочешь отправиться в Акротири, отец?
– Да, но сначала навещу безумную старуху и поинтересуюсь, что она наболтала сыну Эгея.
– А мне что делать?
– Ты проследи за Аминтором и его людьми.
Тирена встретила Русоса не слишком приветливо:
– Русос, спасай людей Тиры. Неужели ты не понимаешь, что бесконечно трястись земля не может?
– Ты опять о своем? Как я должен спасать людей Тиры?
– Увози всех, кого только сможешь, подальше от острова. Он погрузится в морскую пучину.
– Ты об этом говорила афинскому царевичу?
– Тебе донесли? – усмехнулась Тирена. – Да, и об этом тоже. Но он молод, и на Тире у него ничего нет. Он уплывет на Крит, не бойся. Но и тебе нужно уплыть, если хочешь выжить.
– А тебе?
– Я погибну вместе с Тирой. Увози людей на Киклады на север, подальше от Тиры.
– Мне надоели эти разговоры! Не вздумай сказать что-то подобное завтра на празднике!
Русос развернулся и отправился прочь. Эта старая ведьма своими пророчествами способна испортить людям праздник. Тира дымит, и земля трясется… Эка невидаль! Он старался успокоить сам себя, твердя, что так всегда, у Тиры грозный нрав, но много поколений жили на этом острове, многие еще проживут.
Увезти людей на Киклады. И что там делать, начинать заново? А здесь оставить все на разграбление? Неужели не ясно, что на следующий же день рабы, которых он оставит охранять богатейшие склады, попросту их растащат? Тирене проще говорить, она на любом месте будет совершать обряды, ей понесут еду и питье, будут жертвовать последнее, а что делать тем, кто послушает Русоса и отправится на Киклады? На новом месте люди потребуют, чтобы он построил города, гавань, чтобы возвел мир Тиры, причем немедленно. И если что-то пойдет не так, если не получится быстро возвести гавани и дома, разработать пашни и построить кузницы и мастерские, или с Тирой ничего страшного не случится, виноват окажется он. Он, а не старая ведьма, которая только и знает, что пророчествовать.
Если честно, Русое и сам подумывал отправиться с Тиры подальше, жить стало тревожно, но не на Киклады, это небольшие острова, а в те же Афины. Мощи тирян хватило бы, чтобы основать царство не меньше Критского, но это требовало много сил, труда и, главное, времени, а его не было. Не потому, что Тира тряслась, просто сам Русос уже немолод, а передать свои богатства некому, сын слаб и долго не проживет.
На следующий день действительно состоялся праздник, во время которого Тезей с товарищами впервые увидели игры акробатов с быками, об этих играх уже не раз слышали и дома, и здесь, на Тире.
Несколько юношей и девушек вышли на арену, куда выпустили и большущего быка. Акробаты должны были вымотать быка настолько, чтобы тот рухнул без сил. Главными в игре были прыжки через быка.
Разбежавшись навстречу разгневанному животному, прыгуны опирались о его загнутые рога, бык вскидывал голову вверх, отправляя прыгуна себе на спину. После этого главным было вовремя отпустить рога, оттолкнуться от спины, чтобы спрыгнуть на землю позади животного.
Кто-то из зрителей кричал, женщины визжали, одна даже рыдала.
Акробаты на арене работали в команде, одни дразнили быка, направляя его в нужную сторону, другие страховали прыгающего товарища позади животного, третьи висли у быка на рогах, если что-то шло не так.
Прыгуны менялись… Вот прыгнул один… получив свою порцию восторженных криков, он принялся страховать следующего прыгуна позади быка. не прыгали только девушки.
Вообще-то, бык был тупой. Он стоял, словно каменное изваяние, время от времени всего лишь роя копытом землю, а если двигался, то медленно и слишком неуверенно. Немного погодя стало ясно почему – тряслась земля. При каждом ее вздрагивании бык замирал, прислушиваясь, и ему было все равно, прыгают через его спину или нет.
Но бык быком, а акробаты хороши, они взлетали так, словно не имели веса и могли управлять своим телом, как птицы, но без крыльев.
Тезей обратил внимание на Перибею, которая просто впилась взглядом в акробата, совершающего самые безумные прыжки. Девушка словно летела вместе с ним над рогами быка, подскакивала, падала, но поднималась. Юноша вдруг почувствовал укол ревности, он тоже прекрасный прыгун, конечно, не через быка, почему-то захотелось продемонстрировать и свои умения, только вот где?
Что она глазеет на этого черноволосого, словно своих светлых ловких и смелых мало?
Но почти сразу Тезей понял, что девушка смотрит не на одного акробата, Перибею привлекала чужая гибкость и умение владеть своим телом.
– Вот мне бы так!
– Ты хочешь стать акробаткой на арене? – удивился Калликрат. – Это очень опасно, хотя и почетно. Критяне тоже любят такие игры, если сможешь привлечь внимание, тебя могут взять в группу акробатов.
– Это возможно?! Я думала, нужно долго учиться.
– Конечно, нужно, все и учатся.
Тезея отвлекли, и он пропустил продолжение разговора.
Перибея, конечно, не первая красавица даже Афин, но она хороша собой, ловкая, гибкая, смелая. Такая, пожалуй, сумеет добиться своего и стать акробаткой.
Тезей и сам не понимал, почему испытал сожаление от такого решения девушки, словно то, что она будет прыгать через быка на арене, вернее, поддерживать прыгунов, сами девушки не прыгали, что-то меняло в его собственной жизни.
Нет, ему нельзя отвлекаться! Он прибыл убить Минотавра и сделает это. А уж потом будет думать о Перибее или любой другой девушке. Герои не должны отвлекаться даже на самых красивых женщин, даже на гибких и стройных.
Русос видел афинян, заметил Тезея и забеспокоился. Первое, что он сделал на следующий день после праздника – отправился к кормчему черного корабля.
– Дексий, ты должен поскорей увезти этого афинянина на Крит, ведь он туда собирался?
– Мы уплывем, как только починят корабль, я не хочу пойти ко дну на виду у собственного города.
– Корабль будет готов сегодня, собирай всех, кого ты увозишь, готовь своих людей, и на рассвете отправляйтесь.
Кормчий вдруг усмехнулся:
– А ведь он называет себя сыном Посейдона.
– Я предпочел бы иметь этого сына подальше от нашего острова. С того самого дня, когда Тезей появился здесь, земля трясется ежедневно, а гора клубится, не переставая. То ли его отец недоволен пребыванием сына на Тире, то ли сама Тира. Он задает вслух страшные вопросы.
– Какие?
– Интересуется, а не Тифон ли под Тирой? Услышавшие его купцы уже сказали, что в следующий раз приплывут, когда Тира перестанет дрожать, мол, опасно торговать на земле, которая прячет под собой Тифона.
– Болтун! Я приструню его, – пообещал Дексий.
– Лучше увези сначала, а там уж хоть утопи в море. Послушай мой совет: отправьте Тезея обратно в Афины, и поскорей. И не берите больше с них дани людьми, видно, этот мальчишка и впрямь имеет какое-то отношение к Посейдону.
