Философия и социология гендерных образов и ценностных ориентаций

скачать книгу бесплатно


23. Коста-Рика – 19%

24. Колумбия – 18%

25. Украина – 16%

26. Зимбабве – 13%

27. Чили – 27%

28. Италия – 24%

29. Бразилия – 38%

30. Гондурас – 27%

31. Россия – 29%

32. Вьетнам – 14%

33. Сенегал – 15%

34. Шри-Ланка – 36%

35. Мексика – 30%

36. Парагвай – 29%

37. Уганда – 12%

38. Гватемала – 29%

39. Словакия – 19%

40. Венгрия – 22%

41. Азербайджан – 10%

42. Чехия – 25%

43. Индонезия – 12%

44. Гана – 17%

45. Индия – 24%

46. Замбия – 6%

47. Эфиопия – 28%

Как показывают результата, Россия по рейтингу WEF находится на 31 месте по уровню материального благополучия женщин. По рейтингу, составленному фондом Wageindicator на основании данных исследования 2013–2014 годов, положение России еще более худшее: она занимает 40 место по гендерному благополучию женщин среди 47 стран, в которых проводилось исследование.

В целом проведенные исследования единогласны с гендерной марксистской теорием в том выводе, что даже в тех культурах, где гендерное равенство в сфере трудовой деятельности увеличивается, работающие женщины во всем мире должны брать на себя "вторую смену" в виде домашней работы после возвращения домой.

Функционалистское предубеждение против социальных изменений может быть сопоставлено с уклоном гендерной марксистской теории в социальные изменения. По сравнению с функционализмом, однако, это смещение приводит к меньшим проблемам для марксизма, если он будет лишен некоторых марксистских идеологических предубеждений. Современная гендерная марксистская теория сделала значительный прорыв в использовании концепта социального класса для дальнейшего уточнения связи между гендером как социокультурным конструктом, расой и классом. Эта теория полагает, что преимущества класса для людей не белого цвета кожи могут преодолеть расовые недостатки[19 - См.: Gimcnez, M. “Marxism and class, gender, and race: Rethinking the trilogy,” Race, Gender & Class, 8(2) 2001, pp. 23–33. Lareau. A. Unequal childhoods: Class, race, and family life. Berkeley: University of California Press. 2004. См. так же: Ferdman, В. The color and culture of gender in organizations: Attending to race and ethnicity,” in The Handbook of Gender and Work, ed. G. Powell. Thousand Oaks, CA, 1999]. Сексизм и модель жесткой гендерной стратификации, с точки зрения марксизма, оказывают негативное воздействие на людей, потому что женщины лишены возможности расширения инструментальных ролей, предлагающих установление экономического паритета с мужчинами в трудовой сфере, а мужчины лишены возможности для более полного выполнения воспитательных ролей внутри дома. На идеологическом уровне, гендерная марксистская теория может быть использована в целях уменьшения расизма, «классизма», то есть экономического неравенства, и сексизма.

3. Теория культурной антропологии. Гендер как символ

Теория культурной антропологии признает, что "гендерные роли", предполагающие разную степень участия мужчин и женщин в социальной, экономической, политической и религиозной жизни варьируются от культуры к культуре. Данная теория основывается на том, что степень и характер гендерной асимметрии[20 - Гендерная асимметрия – непропорциональная представленность социальных и культурных ролей обоих полов (а также представлений о них) в различных сферах жизни. Источник: Гендерная ассиметрия//Словарь гендерных терминов. URL: http://www.owl.ru/gender/016.htm (дата обращения: 5.01.2015) См. также: Айвазова С. Г. Русские женщины в лабиринте равноправия. М.: ЗАО "Редакционно-издательский комплекс Русанова", 1988.] сильно варьируется между различными культурами. В основе социо-культурного антропологического исследования гендерных ролей и мужского или женского доминирования лежит предположение, что концепты «мужчины» и «женщины» являются преимущественно культурными конструкциями, а не природными объектами. Природные особенности пола и естественные процессы репродукции являются лишь неоднозначным фоном для культурной организации гендера и сексуальности. Что есть гендер как символ, что есть мужчины и женщины, в какого рода отношения они вступают – все эти теоретические вопросы связаны не столько с биологическими характеристиками, сколько с продуктами социальных и культурных процессов. Степень влияния биологического фактора по-разному оценивается в рамках различных культурных традиций. Представители одних культур утверждают, что различия между мужчинами и женщинами являются практически полностью биологически обоснованными, в то время как представители другие культур уделяют мало внимания биологическим различиям.

Выдающийся культуролог и культурный антрополог Маргарет Мид утверждала, что эти теоретические положения культурной антропологии были основаны на открытиях более, чем сорокалетней давности. Часть современных антропологов еще работают с теоретической моделью биологического детерминизма. Теории культурных антропологов до недавнего времени имели натуралистический уклон, который доминировал в области гендера и пола. В связи с этой теоретической несбалансированностью современные культурологи Шери Ортнер[21 - Sherry Beth Ortner. Theory in Anthropology Since the Sixties. Comparative Studies in Society and History 26(1), 1984 pp. 126–166; Sherry Beth Ortner. Making Gender: The Politics and Erotics of Culture. Boston: Beacon Press.1996] и Уайтхеад Х. (Sherry B. Ortner, Harriet Whitehead) решили исправить эту несбалансированность, сосредоточив внимание на поле и гендере как культурных (символических) конструктах. Они исследовали источники, процессы и последствия конструирования и организации гендера как культурного конструкта.

Таким образом, культурологи и культурные антропологи занимались изучения вопросов определения значения мужчины и женщины, пола, гендера и воспроизводства в разных социальных и культурных контекстах. Гендер они рассматривали как символ, который, как и все символы, наделяется обществом смыслом. Культурно-антропологический подход к проблеме пола и гендера, таким образом – это подход символической интерпретации гендера как культурного конструкта.

4. Символический интеракционизм. Гендер как результат символического взаимодействия

Символическое взаимодействие – это основной понятие, отражающие как культурологический, так и социологический взгляд на взаимодействие между людьми на микроуровне. Обращая внимание на поведение людей в различных социальных условиях, символические интеракционисты стремятся объяснить социальное взаимодействие как динамический процесс, в котором люди постоянно изменяют свое поведение. Это трансформация поведения является результатом символического взаимодействия. Герберт Блумер (1900–1987), который первый употребил термин "символическое взаимодействие", утверждал, что люди не реагируют непосредственно на окружающий их мир, но реагируют посредством осмысления этого мира. Общество, его учреждения и его социальная структура существует… только через человеческие взаимодействия[22 - Blumer, Herbert.. Symbolic lnteractionism: Perspective and Method. Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall, 1969]. Реальность – это то, что члены общества согласны считать реальностью.

С точки зрения символических интеракционистов, гендерное взаимодействие является процессом, который регулируется нормами, которые в значительной степени определяются культурой. Контекст гендерного взаимодействия, как правило, является ключевым фактором, определяющим эффективность выполнения гендерной роли. То, что рассматривается, как надлежащее выполнение гендерной роли в одном социокультурном контексте может рассматриваться как неправильное и ненадлежащее в другом социокультурном контексте.

Символические интеракционистов утверждают, что такой социокультурный концепт, как гендер, как и пол, этничность и раса, не существует объективно, но является результатом процесса социального конструирования. Люди назывались «женщинами» или «мужчинами» в зависимости от определенных черт, определенных как фемининные или мускулинные. Следовательно, такой концепт, как гендер, напрямую связан со значением, которым люди его наделяют[23 - Norman K. Denzin and Yvonna S. Lincoln Handbook of Qualitative Research. Thousand Oaks. Calif.: Sage. Anderson. Nels. 1923; Deutscher, Irwin & Linda Lindsey. Preventing Ethnic Conflict: Successful Cross-. National Strategies. Lanham, MD: Lexington, 2005, p.5]. Гендер возникает не как личностный атрибут, но как то, что «достигается» при взаимодействии с другими людьми. Люди, поэтому, создают гендер[24 - Fenstermaker, S. and West, C. Doing Gender, Doing Difference: Inequality, Power and Institutional Change. Nueva York: Routledge, 2, 2002]. Идея «создания» гендера в процессе символического взаимодействия изначально принадлежит Ирвингу Гофману (1922–1982), который разработал драматургический подход к социальному взаимодействию[25 - См.: Goffman, ?rving. Behavior in Public Places. New York: Free Press. 1963.].

Согласно драматургическому подходу, телевидение обычно изображает традиционные сценарии гендерных взаимодействий, которые проигрываются в зависимости от гендера и культурных представлений о гетеросексуальности, которые поддерживают различия во власти между мужчинами и женщинами[26 - Kim Janna L., C. Lynn Sorsoli et al. From sex to sexuality: Exposing the heterosexual script on prime time network television.” Journal of Sex Research 44(2), 2007, pp. 145-57.]. Хотя существуют культурные вариации, правила сценариев гендерных взаимодействий изложены и реализуются в барах, в местах для одиноких мужчин и женщин и демонстрируются телевидением по всему миру.

Гендерные роли структурированы согласно одному набору сценариев, один из которых предназначен для мужчин, а другой – для женщин. Хотя каждый сценарий допускает диапазон поведения, гендерные «ярлыки» и паттерны способствуют межполовой конкуренции и эмоциональной сегрегации. Этот паттерн усиливается, когда люди обычно относятся к представителям другого пола как представителям противоположного пола. Мужчины и женщины маркируют себя как противоположные друг другу и действуют в соответствии с этим «ярлыком». Это поведение приводит к еще большему разделению, а не единству гендеров.

Подход символического интеракционизма к пониманию гендерных ролей подвергается критике частью исследователей за полное отсутствие анализа макроуровневых процессов, что часто ограничивает выбор действия и побуждает людей к такому гендерному поведению, которое они предпочитают.

Значение культурных норм может изменяться на микроуровне социального взаимодействия, но они по-прежнему оказывают важное воздействие на поведение. В некоторых культурах, например, поведение женщин и мужчин регулируется обычаями, предписывающими заниматься определенной деятельностью, вступать в браки с людьми, которых они сами бы не выбрали, меньше посещать школу и т. д.

Другая часть исследователей утверждают, что акцент символического интеракционизма на «создание» гендера подрывает способность гендерных норм приносить пользу как мужчинам, так и женщинам. Развод позволяет «переделать» гендер – домашняя работа, воспитание детей и т. д. при разводе часто отвергаются[27 - Walzer, Susan. Redoing gender through divorce. Journal of Social and Personal Relationships 25(1), 2008, pp. 5-21.]. Традиционная гендерная ответственность может больше не применяться в жизни бывших супругов после развода. Однако, необходимо провести дополнительные исследования, чтобы определить, является ли описанная ситуация с домами после развода достаточным основанием утверждать, что созданный гендер можно "отменить."

5. Феминистская гендерная теория. Гендерная виктимизация

Уделяя внимание мощному воздействию гендера как социокультурного концепта на упорядоченность социальных отношения (микроуровень анализа) и социокультурных институтов (макроуровень анализа), феминистская гендерная теория возникла в качестве основной модели, которая значительно изменила проблемные области гуманитарных наук. Феминисткая теория гендера не только преодолела разрыв между микро- и макро-уровнями анализа гендера, но способствовала уменьшению андроцентристского смещения в культурологии, социологии и в других гуманитарных науках в целом. Феминистская теория использовалась, чтобы бросить вызов установившемуся в науке статус-кво, которое невыгодно женщинам[28 - Smith, Dorothy. 'Theorising as ideology", in Roy Turner (ed.), Ethnomethodology. Harmondsworth: Penguin, 1974, pp. 41 -4; Smith, Dorothy. 'Women's perspective as a radical critique of Sociology", Sociological Quarterly, 44: 1974, 7-13. Smith, Dorothy. ‘A peculiar eclipsing: women’s exclusion from men’s culture'. Women’s Studies International Quarterly, 1, 1978; Smith, Dorothy. The Everyday World As Problematic: A Feminist Sociology. Buckingham: Open University Press. 1987; Smith, Dorothy. The Conceptual Practices of Power: A Feminist Sociology of Knowledge. Boston. MA: Northeastern University Press. 1990; Smith, Dorothy. Texts, Facts and Femininity: Exploring the Relations of Ruling. London: Routledge. 1990; Chafeiz, J. S. Sex and advantage. Totowa, NJ: Rowman & Allanheld. 1984; Chafetz. J. S. Gender equity. Newbury Parte, CA: Sagc. 1990; Chafctz, J. S., & Dworkin. G. Female revolt. Totowa. NJ: Rowman & Allanheld. 1986].

Феминистская точки зрения сотрудничества с социологами, которые имеют другие теоретические взгляды, особенно с марксистской теорией и символическим интеракционизмом. Феминистская теория совместима с марксизмом и неомарксизмом в утверждении, что структурированное социальное неравенство создается идеологиями. Этим идеологиям бросают вызов только тогда, когда эксплуатируемые группы получают ресурсы, необходимые для этого.

В отличие от марксисткой позиции, феминистки сосредоточиваются на женщинах и их способности накопить ресурсы из различных источников путем их личном жизни (микроуровень) или через социальные и политические механизмы (на макроуровне). Феминистки ставят задачу расширения возможностей женщин, чтобы они сами могли контролировать собственную судьбу.

Символический интеракционизм и феминистская теория едины в том, что они фокусируются на неравных властных отношениях между мужчинами и женщинами с точки зрения женщин, которые являются объектом управления для мужчин во многих ситуациях.

Одним из наиболее важных положений феминистской теории гендера является ее внимание к гендерной виктимизации, то есть к многочисленным притеснениям, с которыми сталкиваются женщины, которые находятся в неблагоприятном положении из-за характерных сочетаний гендера, расы и социального класса. Связь гендера, расы и класса в процессе социального поведения установлена афро-американскими феминистками в 1960-ых гг., которые признали, что осознание связи между этими факторами необходимо, что определить, что есть женщины и в чем они отличаются друг от друга.

Внимание к социо-культурному разнообразию, которое возникло из-за связи гендера, класса и расы привело к появлению целой области для междисциплинарных исследований. Феминистская теория рассматривает мужчин как гендерных существ, чтобы сделать видимыми их проблемы[29 - Brod, Harry. Scholarly studies on men: The new field is an essential complement to women’s studies. In Estelle Disch (ed.), Reconstructing Gender: A Multicultural Anthology, New York: McGraw-Hill. 2003].

Одним из важнейших направлений феминизма, особенно важным для дальнейшего раскрытия нашей темы является "культурный феминизм". Он делает акцент на расширение прав и возможностей женщин, подчеркивая те положительные качества, которые связаны с выполнением женских социальных ролей таких, как воспитание, уход, кооперация и др.[30 - Worell J. (Ed.), Encyclopedia of women and gender: Sex similarities and differences and the impact ofsociety on gender Vol. 1. San Diego. CA: Academic Press. 1996 P. 360; Worell, J. Opening doors to feminist research. Psychology of Women Quarterly, 20. 1996 pp. 469–485; Worell, J.. Chandler, R. Personal Progress Scale. Unpublished manuscript. University of Kentucky. Lexington, 1996. См. так же: Worell, J. Sex roles and psychological well-being: Perspectives on methodology. and Clinical Psychology. 46, 1978 pp. 777–791. Worell, J.. Gender in close relationships: Public policy vs. personal prerogative. Journal of Social Issues. 49(3), 1993, 203–218. Worell, J. Feminist interventions: Life beyond symptom reduction. Psychology of Womrn Quarterly, 24. 2000; Worell, J.. Etaugh, C. Transforming theory and research with women: Themes and variations. Psychology of Women Quarterly. 18, 1994, pp. 433–450. Worell, J.. Stiliseli, D., Robinson, D., Oakley, D. Educating about women and gender: Cognitive, personal. and professional outcomes. Psychology of Women Quarterly, 23. 1999] Вопрос состоит в том, сколько женщин придерживаются феминного гендера, а сколько женщин отличаются от него. Дискуссия о степени гендерных различий или гендерного сходства позволила культурному феминизму стать отдельной ветвью феминистской теории, тесно связанной с либеральным феминизмом, цель которого также состоит в укреплении социального и экономического положения женщин и приобретении им достаточно высокого социального статуса.

Критика феминисткой теории гендера основывается на положении о том, что, делая акцент на гендерных различиях и гендерной виктимизации женщин мужчинами, эта теория, как правило, сводит к минимуму практические преимущества браков. Утверждение, что брак может быть патриархальным, также предполагает экономическую и социальную поддержку женщины. В патриархальных браках женщины играют важную роль в повседневной жизни. Феминистки также не могут объяснить, почему женщины, находящиеся в традиционных патриархальных браках, удовлетворены своим выбором не меньше, чем женщины, заключившие эгалитарные браки.

С его вызовом патриархальному статус-кво и андроцентристскому смещению, присущему многим культурологическим и социологическим исследованиям и теориям, феминизм привел к разногласиям, которые ограничивают возможности его принятия культурологами и социологами.

Выводы

Итак, рассмотренные выше теоретико-методологические подходы к созданию гендера как социокультурного концепта позволяют утверждать, что гендерная теория в целом предполагает четкой различение понятий «биологический пол» и «гендер». Гендер рассматривается как постоянный процесс приписывания культурой и социумом пола. Результатом этого процесса являются воспроизводящиеся гендерные отношения, которые рассматриваются некоторыми представителями гуманитарной науки как отношения неравенства и гендерной виктимизации женщин. Мы не согласны с этой точкой зрения и утверждаем, что традиционные гендерные отношения, основывающиеся на терминальных духовно-нравственных ценностях, выполняют важные позитивные функции:

1. традиционные гендерные отношения позволяют сохранить гендерную иерархию, что укрепляет семейные отношения и уменьшает количество разводов, а также уменьшает процент матерей-одиночек.

2. традиционные гендерные отношения препятствуют гендерной виктимизации женщин и закрепляют за женщиной важную социальную роль главного человека в доме.

3. традиционные гендерные отношения препятствуют возникновению и распространению неблагоприятных для общества психологических и социальных болезней (гомосексуализм, лесбиянство, наркомания и т. д.).

4. традиционные гендерные отношения институционализируются и легитимизируются традиционными сакральными институтами и организациями (церковью) и вместе с ними поддерживают установившийся в обществе социальный, культурный и политической порядок. Следовательно, традиционные гендерные отношения влияют на уменьшение социальной нестабильности и дезорганизации.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, под гендером мы понимаем как процесс создания на микро- и макро-уровнях мускулинности и феминности человека, так и результат гендерной социализации, определяющий степень соответствия гендерных образов, стереотипов и ценностных ориентаций сложившимся в обществе гендерным ценностям.

Глава 2. Гендер и ценности

2.1. Ценностные ориентации и образы: понятие, признаки, функции в культуре и социуме

Исследование ценностей, ценностных ориентаций и образов является важным междисциплинарным направлением, связывающим социологию, политологию, психологию, культурологию и другие социогуманитарные науки[31 - См.: Павенков О.В. Теоретические основы изучения ценностей в социогуманитарном знании// Гуманитарное знание: сб. научных статей/Под общ. ред. Г93 В.Г. Егоркина. – Вып.6. – СПб.: Астерион, 2007(серия «науч. горизонты»); Павенков О.В. Проблемы изучения ценностей в философском знании (Аристотель, Виндельбанд, Г. Риккерт, М. Шелер, Н. Лосский) // Материалы международной конференции молодых ученых "Человек. Природа. Общество. Актуальные проблемы". СПб, 2010; Павенков О.В. Ценностные ориентации учащейся молодежи// Студенчество – будущая элита общества[Текст]: тезисы докладов Международной научно-практической конференции ученых аспирантов, студентов. СПб, 2009. С. 116–120]. В гендерных исследованиях научное исследование ценностей формирует отдельную подотрасль, ориентированную на изучение влияния ценностных ориентаций и образов на гендерное поведение молодежи, участие половых групп в социальной и политической жизни, в бизнесе, на гендерные предпочтения и образы.

Ценности занимают важное место в социологических и культурологических моделях, прогнозирующих и объясняющих гендерное поведение молодежи, поскольку они играют решающую роль в интерпретации социальных и культурных изменений. Не смотря на то, что данные об гендерных ценностях есть в множестве исследований, сложно выработать единый подход для анализа кросс-культурного развития гендерных ценностных ориентаций. Это связано с тем, что тема влияния ценностей и ценностных ориентаций на гендерные образы и стереотипы не была главной в повестке дня для научных исследований.

Аналитическое и основополагающее первенство понятия ценности по сравнению с ценностной ориентацией позволяет нам сформулировать следующие исследовательские вопросы:

1. В чем состоит смысл, статус и значимость понятия ценности в перспективе изменения гендерных образов и стереотипов молодежи?

2. Какие существуют основные точки зрения на соотношение ценностей и ценностных ориентаций?

3. На основе какой схемы или аналитической модели возможно изучения влияния гендерных ценностных ориентаций на гендерные образы и стереотипы?

4. Каковы основные характеристики ценностей современных постиндустриальных обществ, и в какой степени процесс изменения ценностных ориентации затрагивает Россию и Европу?

5. Какие специфические особенности динамики гендерных ценностных ориентаций могут быть выявлены в связи с происходящими в России и Европе социокультурными изменениями на макро-уровне?

6. В чем заключаются общие и специфические функции гендерных ценностных ориентаций в перспективе динамики гендерных образов и стереотипов молодежи, проживающей в России и странах Западной Европы?

Цель данного параграфа состоит в том, чтобы ответить на эти вопросы, анализируя кросс-культурные компоненты процессов изменения ценностных ориентаций и их последствия для новые гендерных стереотипов и образов.

Не существует единой точки зрения на понятие ценность. Понятие «ценность» является предметом изучения не только философии (аксиологии) и социологии, но культурологии. Наш первый вопрос состоит в том, существует ли общее понимание ценности, или, по крайней мере, некоторые основания для консенсуса о значении понятия ценности.

В психологии термин «ценность» часто используется для обозначения "модальности избирательной ориентации"[32 - Williams R.M. Jr. The concept of value // International encyclopedia of the social sciences, xii, ed. D.L.Sills, 1968; Pepper, S.C. The sources of value. Berkeley: University of California Press, 1958], которая связана с предпочтениями на индивидуальном уровне, мотивами, потребностями, представлениями и социокультурными отношениями. Социологи используют термин «ценность», когда говорят о нормах, обычаях, нравах, идеологиях, обязательствах и т. д. В экономической науке также есть традиция использования понятия ценности: различия между позициями Рикардо, марксисзмом, и маржиналистским подходами к экономической жизни обуславливают разное определение ценностей. Понятие ценностей применяется во многих антропологических и философских исследованиях. Согласие между психологическими, философскими, этическими, экономическими и социологическими теориями ценностей сложно найти, однако, с точки зрения Райта все эти школы основывают определение ценностей на категория желания, необходимости, причины, обычая и традиции[33 - Wright, E.O. Classes. London, 1985. P. 449]. Вилли[34 - Willi, V.J. Grundlagen einer empirischen Sociologie der Werte und Wertsysteme, Zurich: Orell, 1966. P. 118] пришел к тому же выводу, но рассматривает понятие ценности лишь в контексте «общей этики».

Комментируя проведенные аксиологические исследования, Фолсом отметил тенденцию использованию этого термина для обозначения "какого-либо общего паттерна, ситуации или аспекта поведения человека, общества, культуры или окружающей среды, и/или их взаимосвязи»[35 - Folsom, J. K. Changing values in sex and family relations // American Sociological review 2, 1937. P. 717]. То есть, понятие ценности охватывает в той или иной степень весь универсум. Лаутманн провел исследование специфических значений термина «ценность» в приблизительно 4,000 публикаций и нашел в результате не менее 180 различных определений ценности[36 - Цит. по: Kmieciak Wertstrukturen und Wertwandel in der Bundesrepublik Deutschland. G?ttingen: Otto Schwartz & Co., 1976. P. 147]. Итак, не существует общего понимания понятия ценности в социальных и культурологических науках. Нет доминирующей или принятой научной парадигмы, которую можно было бы взять за основу.

Даже краткий обзор культурологической, психологической и социологической литературы показывает отсутствие консенсуса в понимании ценностей и ценностных ориентаций. Многие авторы довольствуются перечислениями родственных понятию ценности слов, то есть занимаются подведение ценности к других понятиям. МакЛаугхлин[37 - McLaughlin, B. Values in behavioral science // Journal of religion and health 4, 1965. P. 258–279]