скачать книгу бесплатно
Вопрос с Серёгой решился быстро, челюсть у него, конечно, отвисла, но мысль о резком улучшении материального положения перевесила беспокойство по поводу усиления ответственности.
Следующая встреча была в помещении без окон и с темными стенами. Несколько светильников в виде прожекторов освещали трёх женщин «за тридцать».
– Знакомьтесь, Максим Евгеньевич. Это – Жанна, политтехнолог. Я когда-нибудь расскажу Вам, чьи кампании она организовывала.
Ухоженная блондинка с очень приятной внешностью протянула мне руку.
– Очень приятно. А это – мои девочки – Матильда и Лариса, её помощница. Матильда – имиджмейкер и PR-менеджер в одном флаконе. Давайте начнём с неё.
Матильда с копной ярко-рыжих волос и с безупречным лицом, одетая в офисный комплект из белого верха и чёрного низа, на высоких каблуках резко контрастировала с русоволосой Ларисой в рваных джинсиках и футболке. Пока Лариса выкатывала откуда-то из темноты огромное зеркало на колёсиках, Матильда, не выпуская из рук вместительную кожаную сумку, усадила меня в парикмахерское кресло под одним из прожекторов. У неё оказался довольно низкий, слегка хрипловатый голос.
– Жанночка, он у нас хозяйственник или спасатель?
– Думаю, спасатель.
– Волосы негустые и вот – намечающаяся лысина. За пять лет она обязательно увеличится. То есть у нас будет лысеющий на глазах президент. Плюс седина. Предлагаю принять превентивные меры. Лариса, бильярдный шар!
Лариса тут же набросила на меня какую-то накидку и я почувствовал вибрацию машинки.
– Но я…
– Действия этих женщин не обсуждаются, Максим Евгеньевич, – сообщил из-за плеча Матильды Глинский.
Минут через пять кресло развернули к зеркалу, из которого на меня смотрел абсолютно лысый мужик.
Рядом появилось отражение Матильды.
– Лариса, как думаешь, второй или третий?
– Скорее – второй.
– Мне тоже так кажется, – она достала из своей сумки какой-то тюбик и начала втирать в мою лысину его содержимое.
– Что это?
– Просто тональный крем. Вы уже успели где-то слегка загореть и цвет щёк заметно темнее, – она опять запустила руку в сумку, – вот визитка, – её сразу же выхватил Егорыч, – это студия загара, Вам придется пару недель походить в солярий. Девочки там знают, что нужно делать. Дайте мне свои руки. Маникюр когда в последний раз делали?
– Давно уже.
– Теперь – раз в неделю. Лариса!
Лариса подкатила небольшой столик, уселась на стул и опустила мою руку в плошку с горячей водой.
– Это минут на двадцать-тридцать, Аслан как раз успеет подъехать, – из сумки был извлечён телефон, и она начала что-то набирать.
Закончив, рыжая бестия снова повернулась ко мне.
– Форма черепа без претензий, но, если попытаемся уравновесить бородой, потеряем подбородок, а он мне нравится. Пусть остаётся, как есть. Жанночка, как думаешь, спасателю пойдёт шрам – вот здесь? – я непроизвольно отдёрнул голову от её длинного красного ногтя, – да шучу я, шучу, – захохотала Матильда.
Тем временем, в помещение вошёл молодой человек явно кавказского типа в спортивной одежде и с ну просто шикарной улыбкой.
– Максим Евгеньевич, это Аслан.
– Извините, по чисто техническим причинам не могу протянуть Вам руку, Аслан.
– Нычеуо, успээтся, – с заметным акцентом ответил парень.
Лариса уже закончила втирать мне в пальцы какую-то мазь и я наконец смог подняться.
– Снимите футболку, – скомандовала Матильда.
Я послушно стащил с себя указанный предмет, который сразу выхватил из моих рук Егорыч. Аслан подошёл ко мне и слегка ущипнул за бок над джинсами.
– Нэ сылна запущена, можно сдэлат быстра.
– Аслан – инструктор, в том числе и по фитнесу. Плешивый, сутулый мужичок с обвисшим брюшком имеет меньше шансов жениться на молоденькой, чем пышущий тестостероном, подтянутый мужчина того же возраста. Ваши встречи с Асланом теперь будут ежедневными. Ваше меню также будет составлять он. К счастью, он ещё и неплохо готовит. Теперь мы Вас оденем. Лариса! – Раздался звук очередных колёсиков и из темноты выкатилась стойка с одеждой, – чёрную, – Лариса подала мне чёрную рубашку, как я обычно подаю женщинам пальто, – нет, синюю, – Лариса меня переодела, – да, повседневно – синяя в разных оттенках, вот так расстегнём две пуговицы и небрежно подкатим рукава на четверть. Не заправлять! Навыпуск. Отлично! Теперь вот – брюки, вон – ширма.
Когда я вышел из-за ширмы, все женщины улыбались.
– Владимир Егорович, с Вами приятно работать, – пророкотала Матильда, – обычно, мы убиваем полдня в примерочных. Максим Евгеньевич, вон там возьмите, пожалуйста, туфли и носки.
Я только сейчас понял, что всё, во что меня одевали, поразительно подходило мне по размеру. Я бросил вопросительный взгляд на Егорыча, он с невинным выражением лица сделал неопределённый жест руками.
Матильда приблизилась ко мне, немного порылась в недрах сумки, достала какой-то флакончик и быстро брызнула из него мне на шею.
– А это что?
– С этого момента – Ваш любимый одеколон. С завтрашнего дня начинаем занятия по риторике и сценическому искусству. Жанночка, он твой.
Жанна предложила продолжить общение за обедом и мы поехали в небольшое летнее кафе с отдельными беседками.
5.
Жанна как-то по-особенному держала вилку, настолько изящно, что я залюбовался её рукой.
– На сегодняшний день в этой стране из законов реально действует только Закон всемирного тяготения, ну и Правила дорожного движения ещё. Наверное. Но даже здесь с организацией бороться труднее, чем с отдельным человеком. Нам нужно, чтобы у нас была партия, потому что одного Вас мы потеряем в течение недели после начала агитации, а партийный лидер – это не хухры-мухры, на него так просто не наехать.
– Мы ещё после первой встречи с Вами, Жанна, озаботились этим вопросом и просто купили одну из партий. Думаем, на днях провести съезд, который изберёт Максима Евгеньевича председателем и он поведёт её за собой.
– Как называется?
– Партия Нормальных.
– А остальные, значит, ненормальные?
– А кто ж им доктор?
– Партия Нормальных Славии. ПНС. Сразу ПМС напоминает, не?
– А мы не будем упоминать в названии Славию. Кроме того, это имя несколько лет назад придумал именно Максим Евгеньевич, если верить его ленте в соцсетях.
– Вы хотите сказать, – впервые выразил удивление я, – что были настолько уверены в моём согласии, что заранее подготовили партию именно под меня?
– Не поверите, Вы уже не один месяц числитесь членом её политсовета.
– Получается, что есть люди, которые и правда знают про меня больше, чем я сам.
– Ну что ж, насколько я понимаю, будем гнать от всей широты славянской души? Или в данном случае правильнее «ширины»? – Поинтересовалась Жанна.
– На правах того, кто тут идёт за паровоза, позволю себе заметить, что мой опыт работы с людьми показывает, что всё, что делается, должно быть с лёгкой припиздью, такой, знаете ли, ебанинкой, да простит мне дама непарламентские термины. Людям это нравится, так как выбивается из массы. Поэтому будем именно гнать. Будем партией нового типа и этим типом буду я.
– Тогда, чтобы до инаугурации я не видела на Вас галстука и на ногах – никаких оксфордов, только броги, к тому ж цветные. Синие, например. Сегодня же дам задание Матильде. Далее, Вам необходимо будет усилить политический вектор в соцсетях. Полностью отказываться от кулинарии и
картинок природы не нужно, желание вкусно поесть более естественно, чем участвовать в политической борьбе, но люди, любуясь Вашими макаронами, заодно будут знакомиться с Вашим мнением по политическим вопросам. Нужно будет накрутить Вам подписчиков.
– Уже занимаемся, – напомнил о себе Егорыч.
– У Вас будет мало времени на ведение своего блога и почти не будет – на участие в комментариях. Передадите ключи нашему человеку, он будет поддерживать Вашу активность. Как минимум – ставить лайки и выкладывать информацию в наиболее подходящее время. Вы должны появиться в политике внезапно и максимально эффектно. «Как из пизды на лыжах», – по меткому выражению моей бабушки. Вы же простите даме непарламентские термины? Думаю, – правильно будет начать с речи на съезде Вашей партии, которую мы постараемся разнести по всему интернету и заинтересовать новостные агентства. Вашу речь подготовят. Заодно покажете, чему Вас научит Матильда на своём интенсиве по сценическому искусству. Да, уже вижу участников съезда, которые скандируют «Макс – один из нас!» Для начала отлично. И ещё: Вы не производите впечатления клинического идиота, но я просто обязана Вас предупредить, что сразу после съезда Вы станете публичной фигурой и найдётся масса желающих покопаться в Вашем белье и позаглядывать в окно Вашей спальни. Что там, кстати у Вас с бельём. Я знаю, что «не был, не состоял, не привлекался», но я должна знать обо всём, что на Вас могут накопать, заранее. Случаи педофилии, поимку в гастрономе с ворованным печеньем, участие в шоу трансвеститов и тому подобное.
– Было задержание за вождение в пьяном виде.
– Без последствий? Без пострадавших?
– Да, это было глухой ночью, я решил, что бутылка водки не помешает мне проехать три километра до моего подъезда, а тут менты, ну и лишение прав, суд, общественные работы.
– Ну, даст бог, не всплывёт, а если что – употребление алкоголя у нас, конечно, грех, но не смертный. Выпивают все. Будет лишним доказательством того, что Вы – нормальный и свой парень. «Макс – один из нас». По поводу спальни я могу быть спокойной? Замужние женщины? Секс на крыше?
– Похоже, я – единственный, кто не читал эту объективку.
– Не расстраивайтесь и постарайтесь в ближайшее время не нарываться. Кстати, у Вас же есть, вроде, постоянная подруга? Насколько мне известно, она разведена и, по имеющимся у меня сведениям, вполне может стать спутницей президента. Только поженим мы вас уже после выборов. У народа будет лишний праздник. Вы ей уже сообщили о своих планах на золотую цепь? Интересно, кстати, подержать за горло того шутника, который придумал этот символ власти. Явно – из приглашённых иностранцев, ведь сразу же Пушкин вспоминается, и каждый президент автоматически считается дубом.
– А о чём, Вы думаете, стоит упомянуть в моей речи?
– Думаю, что стандартного набора «за всё хорошее, против всего плохого» для первого раза будет достаточно. А плохого в стране, где идёт война, найти не сложно.
– У меня не будет второй возможности произвести первое впечатление, поэтому я хочу, чтобы в речи основной упор был на то, что мы хотим построить страну, в которой хочется жить. И не нашим детям, а нам. Нам не нужно светлое будущее, мы хотим светлого настоящего.
– Владимир Егорович, а ему точно нужны спичрайтеры? Если так и дальше пойдёт, я, пожалуй, буду работать с вами с удовольствием.
– За идею?
– Щас! Гонорар мы уже утвердили.
К концу обеда Егорыч взял у меня ключи от машины и вышел.
6.
Домой я приехал уже в темноте. Разговор с Ириной не был тяжёлым. Она забавно сморщила носик, почувствовав незнакомый запах, согласно кивнула, достала откуда-то платок, протёрла мою лысину, выслушала всё, что я смог ей рассказать, обняла меня и просто сказала: «Я с тобой, поступай, как считаешь нужным». Я не стал оставаться у неё на ночь, потому что не хотел утром открывать Егорычу уже её дверь. Знакомить их, конечно, придётся, но не в такой обстановке.
Изо всех впечатлений этого дня основным было то, что никто из моей команды… Ха! У меня уже есть команда! Так вот, никто из этих людей ни разу не сказал «если», все употребляли только «когда». «Когда Вы станете президентом». Ввязываться в авантюру в окружении людей, которые заранее убеждены в успехе, намного легче.
Я позвонил Егорычу предупредить, что уже позавтракал, чтобы он не тащил пакет, на что он ответил, что я могу выходить, такси подъедет через десять минут.
Мы подъехали к воротам в трёхметровом заборе. Глинский отпустил машину и открыл калитку. На довольно просторной территории стояли двухэтажный особняк и небольшой флигель. Пространство между воротами и домом было вымощено гранитной плиткой, а остальную территорию покрывал газон.
– Условное название этого комплекса – «Поместье». Думаю, стоит перевезти Ирину сюда, – негромко сказал Егорыч, – до съезда Матильда будет заниматься с Вами здесь, сюда же будет приезжать Лариса. Пока не забыл, вот – возьмите. Это – электробритва, теперь Вам придётся брить не только щёки, но и макушку, а Вашим станком это неудобно. Ничего, Вы быстро привыкнете. Аслан будет с Вами постоянно. Окна спортзала выходят на задний двор, отсюда его не видно. Жить он будет во флигеле. Вам тоже не стоит затягивать с переездом. Я бы даже сказал, что уже нет смысла возвращаться в Вашу квартиру. Всё, что может Вам понадобиться, здесь есть, а Аслан, вот, кстати, и он, будет недоволен, что Вы сегодня завтракали без его участия.
– Прэдлагаю папробоуат спортзал. Адэжда в Уашей спалнэ. Жду Уас чэрэз пытнадцат мынут.
Я поднялся в спальню, на кровати лежал халат и спортивные трусы. Я не стал ничего уточнять, разделся, натянул трусы, накинул халат, надел стоящие рядом с кроватью кроссовки и спустился вниз.
Аслан дал мне выпить чашку какой-то мутной сладковатой жидкости, попросил снять халат и лечь на массажный стол. Минут двадцать он разминал мне мышцы, потом около часа гонял между тренажёрами по три подхода на каждом, потом ещё минут пятнадцать мял и тискал всё тело, не прекращая улыбаться. Влив в меня ещё чашку этой жижи, он сказал: «Уыдымса за абэдам» и показал, где душевая. По дороге в спальню я столкнулся с Матильдой, сегодня она была одета менее официально – зелёное платье в обтяжку и босоножки.
– Интересно, когда президент вступает в должность, ему выдают рабочую пижаму с гербом Славии на кармашке? Доброе утро, Максим Евгеньевич.
– Честно говоря, видал и добрее, После того, что сделал со мной Аслан, мне уже не хочется шевелиться.
– А придётся, хотя это будет не мешки ворочать. Ваши новые туфли в прихожей, когда переоденетесь, наденьте их, пожалуйста, и походите по дому. Нехорошо будет явиться на съезд в новой обуви. Это вообще неприлично. А так за неделю они приобретут вполне себе естественный вид.
Когда я спустился в гостиную, на столе стоял включённый монитор с каким-то текстом на экране.
– Как правило, вы будете произносить свои речи, заранее зная их содержание, но монитор всё равно поможет Вам не сбиться, то есть, Вы сначала два-три раза читаете текст, а потом выходите на камеры и играете в караоке. Ничего страшного.
Весь следующий час она заставляла меня читать с экрана всякую дребедень, вроде детских сказок и знакомых ещё со школы стихотворений, периодически, то поворачивая, то наклоняя мою голову, и подсказывая правильные интонации. Потом задумалась, смерила меня взглядом и сказала: «Нужна какая-то фишка. Обычно, все тупо пялятся в монитор, а камеры снимают эту безжизненность. Почему президенту нельзя жестикулировать? Кто может ему запретить? Дадим всем оторваться. Вот, возьмите в руку вот эти листы. Давайте свернём их в трубочку и Вы, сжимая их в кулаке, будете этим кулаком махать перед собой в такт своим словам». В следующие полчаса мы подбирали амплитуду, интенсивность и направление взмахов. Потом Матильда стояла чуть поодаль лицом ко мне и дирижировала, а я старался попасть в такт её движениям. К исходу второго часа я почувствовал, что что-то начинает получаться. Она решила, что на сегодня хватит и, напомнив о необходимости использования одеколона, выпорхнула за дверь.
Против всех ожиданий, стряпня Аслана не состояла из одной лишь отварной спаржи и листика салата. Порция была небольшой, но включала кусок мяса, тушёные овощи и какой-то кисловатый напиток.
– Прауылный рыжим пытаныя будэм начат завтра, а сыуодна – падгатауытэлный этап и бакал уына уэчэрам за знакомстуа.
Я почему-то вспомнил о шести ящиках пива, тоскующих у меня в квартире.
После обеда Егорыч снова вызвал такси, и мы поехали в солярий. Совершенно милая девушка, внимательно осмотрев мою голову, чем-то намазала мне макушку и затылок, чем-то другим – лицо и уши, усадила на три минуты под какую-то лампу, потом опять чем-то намазала и велела прийти через день.
Из солярия мы заехали за Ириной, сказав ей не брать с собой ничего, кроме косметики, пары платьев и босоножек, и вечером, после обещанного Асланом бокала вина, я растянулся на диване, положив голову Ирине на ноги и тыкая пальцами в клавиатуру. Получался неплохой текст о любви к родине в эпоху капитализма.
7.
Утром у меня не болела только голова. Я чувствовал каждую мышцу моего тела, время от времени узнавая, что они есть даже там, где я и не подозревал об их существовании. Еле передвигая ноги, с трудом сполз в столовую, по которой уже кружился Аслан в фартуке и с кухонным полотенцем на плече. Ирина, которая несколько лет назад усовершенствовала свой талант приготовления пищи на каких-то курсах и потом еле отбилась от предложения работать шеф-поваром, с интересом наблюдала за творчеством моего инструктора. Если бы я не знал, что улыбка – нормальное состояние его лица, подумал бы, что он ржёт надо мной и некоторой закрепощенностью моих движений, хотя исключить этого я тоже не мог.
Завтрак, состоявший из пары яиц и нескольких ложек гречки, залитой каким-то соусом, вызвал мысль о том, что здоровый образ жизни не так уж и отвратителен. Пока я, стараясь поменьше шевелиться, соскребал ложкой остатки каши, в столовую вошла Матильда.
– У Вас очень милый охранник. Он так долго сверял моё лицо с фотографией…
– Охранник.
– Ну да. Тот, в будке.
– В будке. Ясно, – я дёрнулся было выбежать во двор, посмотреть на эту будку, но вчерашние фантазии Аслана как-то меня подзадержали. Поразмыслив, я решил, что не царское это дело пересчитывать будки на участке и, раз уж она там есть, значит, так надо.
